Петр Кузнецов: Игорь Качалов с нами на связи, он экономист. Мы обещали вам эксперта, сейчас все расскажем, все вопросы да зададим, которые есть на СМС-портале. Игорь Викторович, здравствуйте. Спасибо, что вы с нам. Мария Карпова: Здравствуйте. Игорь Качалов: Доброе утро, Петр, доброе утро, Мария. Петр Кузнецов: Расскажите нам, пожалуйста, что же все-таки вкратце меняется в этих кредитных отношениях с марта? И действительно ли банки будут эти стандарты выдачи ужесточать? Игорь Качалов: Ну, как говорится, есть хорошая новость и есть плохая. Как ни парадоксально, начнем с плохой. Я считаю, что ужесточение условий со стороны банков на нас, на потребителей, – это, конечно же, плохая новость, ну потому что это действительно ограничивает возможности людей по улучшению своего благосостояния. Ну и ваши респонденты так и говорили: «Ждал бы, копил бы на машину – машины дорожают быстрее, чем я коплю». Поэтому в этом плане, конечно же, большие покупки, особенно такие, как квартиры и машины, лучше покупать сразу: и квартиры будут дорожать, и машины тоже, и мы будем не успевать с откладыванием денег. Поэтому в этом плане кредиты, конечно, нужны. Но это плохая новость, есть и хорошая. На самом деле то, о чем пока не говорится в прессе и не прозвучало у вас: проблема закредитованности россиян не только и не столько в том, что нужны кредиты. Проблема закредитованности россиян в том, что наши банки дают кредиты под очень высокий процент. Один из ваших респондентов так и сказал «под конский процент», и это прекрасный экономический термин. Наши банки завышают проценты по кредитам многократно. Как экономист могу вам напомнить одну очень важную фразу: любой, я подчеркиваю, любой кредит выше 8% годовых, есть такое понятие почти что официальное, называется запретительным. Кредиты по ставкам выше 8% практически невозможно выплачивать, потому что проценты растут быстрее зачастую, чем наши зарплаты. Поэтому в любых развивающихся экономиках мира ипотека от 2 до 3% годовых, даже не 4 и не 5%, ну а потребительские кредиты действительно максимум должны быть 5–6%. Поэтому основная проблема закредитованности россиян – неумение давать нашими банками нормальные, дешевые кредиты, их жадность и непрофессионализм, и над этим надо работать, это я как экономист точно уверен. Мария Карпова: А что касается нехватки финансовой грамотности, не кроется ли и здесь проблема? Игорь Качалов: Конечно же, брать кредиты дороже 8% – это в т. ч. проявление финансовой неграмотности. Надо же четко различать возможности свои выплачивать такие действительно большие, запретительные, грабительские проценты. Когда я, например, брал кредит под 12% годовых, я четко рассчитывал, что через 2 года я его сброшу, до 8% как минимум. Вот этот момент тоже надо учить россиян делать, каким образом работать над снижением ставок по кредитам, это ведь тоже возможно. Нет никаких, скажем так, больших проблем, чтобы в течение 2-х лет снизить ставку хотя бы раза в полтора. Петр Кузнецов: Игорь Викторович, а как сейчас меняется модель поведения экономическая нашего потребителя? То есть мы от сберегательной к потребительской модели уходим? Что меняется в этой штуке? Игорь Качалов: На самом деле вы абсолютно правы, Петр. 2022 год, и, кстати говоря, началось чуточку раньше, но 2022 год оказался в этом плане очень показательным, меняется модель поведения наших потребителей во многих ипостасях. И прежде всего мне опять же как покупателю нравится та модель, которая сейчас получает название «рационально-экономная». О чем идет речь? Если раньше многие там, ну действительно десятки процентов россиян, а это миллионы и миллионы россиян, готовы были себе отказывать во многом, чтобы купить новую, дорогую, за 100 тысяч и более рублей, новую модель какого-нибудь смартфона или той же машины, чтобы как можно чаще их менять, раз в год, может быть, даже некоторые чаще, то сейчас люди начинают понимать, что смартфон по цене 15–20 тысяч рублей очень хорошая, работоспособная штука и он не уступает по количеству или качеству звонков или там сайтов смартфону за 100 тысяч. Ну раз можно купить хороший смартфон за 20 тысяч, зачем брать кредит на смартфон за 100? Вот он, пример рационально-экономной модели поведения. И это касается... Ну я просто смартфон привел как яркий пример, но то же самое касается потребительских товаров, продуктов питания в магазинах. Петр Кузнецов: Напоследок вопрос такой масштабный: нашей экономике вообще грозит большое количество взятых, выданных потребительских кредитов? Уж если мы сейчас фиксируем рост закредитованности... Игорь Качалов: Вопрос в болевую точку. Специально для нашей встречи я пересчитал объем выданных кредитов. Я ужаснулся в очередной раз: на каждого россиянина приходится 200 тысяч рублей выданных кредитов. То есть вот ребенок родился, ему 1 месяц, а на него уже, ну условно, приписано 200 тысяч рублей, которые взяли его родители. Но опять же, 200 тысяч рублей – это средняя цифра. Более 50% россиян имеют на члена семьи кредит от сотни тысяч рублей до миллиона и больше. Это, конечно же, страшная цифра, и действительно с этим надо быть осторожным и бороться, потому что мы вошли в этом плане в тяжелую и страшную полосу. 200 тысяч рублей на каждого младенца и пожилого человека с кредитами – ну это же очень тяжелая ситуация при наших доходах. Мария Карпова: Спасибо большое, Игорь Викторович! Игорь Качалов был с нами на связи, экономист. Спасибо.