Антон Липовский: Давайте разбираться, где эти хулиганы с баллончиками, а где – искусство. Илья Вячеславович Заливухин с нами на связи, архитектор-градостроитель. Илья Вячеславович, здравствуйте. Анастасия Семенова: Здравствуйте. Илья Заливухин: Здравствуйте. Антон Липовский: Давайте разберемся: в России на сегодняшний день есть статья «Вандализм», а вот дальше предлагают ужесточить, вот чего-то другого, видимо, нет, просто какая-то небольшая административка предусмотрена. Хотят конкретные вещи в Уголовный кодекс ввести. Как здесь можно все это дело разграничить и как сегодня регламентируется это все? Илья Заливухин: Ну смотрите, то, что вы сегодня обсуждали, в основном имело отношение к монументальной живописи, по сути, которая существовала, конечно, вместе с человечеством, и она напрямую имеет отношение к архитектуре. То есть настенная живопись и монументальная живопись была всегда частью, скажем так, городской среды, частью архитектуры и делалась вместе и с разрешения архитектуры, вместе и с разрешения городских властей. То есть то, что мы сегодня с вами видим на тех положительных примерах, – это всегда, в общем-то, согласованные действия, причем в этих работах участвуют очень талантливые специалисты, можно так сказать, что специалисты: они, конечно же, обладают этой специальностью, художники-монументалисты. И здесь, наверное, вопросов немного, т. е. основные вопросы не к такой вот монументальной живописи, которую мы видим обычно на торцах больших зданий, не всегда, кстати, современных, иногда это бывают даже бывшие промышленные какие-то здания старые и т. д. Это одно... Причем бывают, да, заборы, какие-то поверхности большие, где с разрешения администрации города... То есть есть главные художники, главные администраторы, главные архитекторы городов, соответственно, это все остается и работает на город, на благо города. То, что делается, скажем, баллончиком как такое граффити, вот выцарапывание, рисование на заборах каких-то там знаков и т. д. – ну это невозможно, конечно, согласовать, это не является росписью... Что-то из них, может быть, конечно, и произведением искусства, но это уже локальная история. То есть в основном можно из этого выбрать и сказать, что вот да, это действительно будет потом в единичном случае... Антон Липовский: А кто должен выбирать, Илья Вячеславович, по вашему мнению? Анастасия Семенова: Даже не выбирать – определять вот эту художественную ценность. Антон Липовский: Определять, да. И какие критерии? Илья Заливухин: Ну смотрите, определять в большом размере, если мы говорим с вами про город, про монументальную живопись, – конечно, здесь все это делается с разрешения городских властей: это главный художник города, главный архитектор города, и определенные могут быть собраны, если нужно, комиссии или экспертные группы при вот этих вот людях. Это, мне кажется, совершенно реально определить и согласовать, где мы будем делать это, а где мы не будем это делать. И конечно же, в каких-то случаях, если речь идет о жилой среде, вот здесь тоже люди абсолютно правильно говорят: если это имеет отношение к жилой среде, нужно согласовывать эти проекты с жителями непосредственно близлежащих домов, окна которых будут на это выходить. Если никто это не видит, например, т. е. какие-то торцы, которые выходят в общественное пространство, здесь можно принимать решение уже только, наверное, этими органами, главному архитектору, главному художнику города. Соответственно, опять же, если мы говорим про какие-то, скажем, акты вандализма, когда люди расписывают что-то без согласования, то здесь, наверное, все равно это рано или поздно закрасят. Здесь проблема же в том, что мы говорим о том, чтобы это не закрашивали, т. е. как сделать так, чтобы это стало согласованным действием, которое потом не подвергалось уничтожению, – вот об этом, наверное, речь. То есть большинству людей такие большие, крупные муралы, как их называют, или монументальная живопись, нравятся, поэтому... Это как мозаика большая или как фасады, по сути, архитектурные... Антон Липовский: Слушайте, Илья Вячеславович, вот много же было примеров, когда что-то, неизвестные художники наносили на какие-то те или иные объекты, не очень востребованные, скажем так, это были красивые какие-то истории, и в итоге местные власти просто это закрашивали. А в таких ситуациях как быть? Ну вот они уличные художники. Илья Заливухин: Хорошо, да, я понимаю такие ситуации, абсолютно понятно. Если это что-то яркое, понятное и вызывает вопросы... Даже при закрашивании, может быть, таких работ нужно обращаться в ту же комиссию, к тому же главному художнику города или главному архитектору, обращаться с тем, что, не знаю даже, «мы собираемся это убрать». То есть не просто убирать, потому что здесь этого не должно быть, если мы говорим про небольшие работы... все-таки огромные такие закрасить невозможно... а обращаться при закрашивании... Анастасия Семенова: Главное, если закрасили, было бы желание у художника заново нарисовать что-то или повторить. Илья Заливухин: Не нужно просто закрашивать. Скажем, обращаться в специальные органы для согласования закрашивания. Антон Липовский: Хорошо. Спасибо большое! Анастасия Семенова: Спасибо большое! Антон Липовский: Илья Заливухин, архитектор-градостроитель, с нами был на связи. Спасибо вам огромное! Давайте подводить итоги. Анастасия Семенова: Калининградская область, покажем одну фотографию, очень красиво. И подведем итоги. Спрашивали вас: «Граффити – это... ?» – «вандализм» 25% ответили, а то, что это искусство, ответили 75%, потому что действительно огромное количество фотографий. Антон Липовский: И этому мы рады. Анастасия Семенова: Вернемся уже в начале следующего часа.