Петр Кузнецов: Кристина Прошакова. Кристина, здравствуйте. Кристина Прошакова: Всем здравствуйте, Петр, Мария, дорогие зрители. Прекрасная тема сегодня для обсуждения, мне кажется, выбрана. Время – это и про мозг, и, безусловно, про взаимоотношения в семье, потому что часто родители настолько хотят дать ребенку все самое лучшее, что просто уже не осознают, что времени в сутках всего лишь 24 часа и как бы они ни старались, ребенок все успеть не может. Если мы говорим о работе мозга, то здесь важно понимать, что сначала ребенок начинает осваивать время, как это ни странно, через собственное тело. Потому что время – это пространственное представление, и ребенку сначала нужно осознать, где он в этом пространстве. Я когда с детьми работаю, с малышами, то мы видим, что в 3 года ребенок не всегда может показать, где у него затылок, а где у него нос, вот в каких-то простых вещах путается. Поэтому до 3-х лет это все, что касается изучения собственного тела, движений и спорта. А вот уже к 5 годам мозг созревает до такой степени, что может, практически как взрослый уже начинает воспринимать пространственные такие представления. Что здесь хорошо будет для ребенка? Включать ему задачки на логику, на мышление. Вот вспоминаем наше детство, «висит груша – нельзя скушать» – все это нужно в голове представить. И время – это тоже та категория, которую нужно представлять, и даже нам, взрослым, не всегда это бывает просто. Проснулся, кажется, прошло только две минуты, а, оказывается, уже опаздываешь на работу. Здесь же главная история – привить планирование, как все-таки в этом времени ребенку ориентироваться. И часто тут родители ставят непосильную задачу, например, они говорят: «Иди собирайся» или «Одевайся». Кажется, всего лишь одно слово, но на самом деле для ребенка в этом целая жизнь, потому что, чтобы одеться, нужно что? Вспомнить, где твоя одежда, нужно дотуда дойти и не забыть, куда ты идешь... Вспоминаем нас, взрослых, тоже: пришли к холодильнику или на кухню – «ой, а зачем пришел, не помню». Это тоже про те вещи, которые касаются времени. Ну и дальше, если вы видите, что ребенку тяжело вот такие вот задания ваши выполнять, просто дробите инструкцию. Например, «пойди возьми учебники по математике, теперь положи в портфель, а теперь проверь расписание» – то же самое можно переложить абсолютно на любой навык. Когда мы поэтапно помогаем ребенку внутри этого планирования ориентироваться, дробим эти этапы, он постепенно учится и уже спокойно в школе в 7 лет совершенно может собрать себе портфель без напоминаний, сам управлять своим временем в рамках того расписания, которое создали родители. Но здесь, конечно, важный такой будет момент – для этого нужно учить этому ребенка: тело, дробление задач и задачки на логику и мышление. Петр Кузнецов: Учить... Вот, допустим, эти практики, как вы сказали, с такого возраста уже начинают внедряться родителем. Но если родитель сам рассредоточен... Мария Карпова: Да. Как же личный пример? Петр Кузнецов: Да, сам опаздывает, вот личный пример. Сработают ли эти практики, если даже все делать правильно? Кристина Прошакова: Ну конечно, дети учатся через нас. Здесь я бы сказала: как повезет. Потому что есть дети, у которых зоны мозга, отвечающие за восприятие пространства и времени, это теменные отделы, развиты лучше, и мы увидим, что ребенок даже с таким немного неорганизованным родителем будет сам в какой-то момент его уже поучать: «Папа, быстрее», «Мама, давай вот это вот не забудь». Может быть, конечно, что ребенку не хватит где-то поддержки и тогда потребуется чуть больше времени. Здесь у вас пойдет собственное расписание, это тоже хороший такой инструмент. Мария Карпова: Что касается врожденного чувства пунктуальности, врожденного чувства, как сказать, ответственности за расписание дня, назовем это так, – что скажете? Кристина Прошакова: Ну, я бы говорила о том, что все-таки есть сформированный навык. И очень часто нам во взрослом возрасте все очень хочется списать на врожденное, вот что-то врожденное, – нет: все это в нас формируется, взращивается средой, родителями в том числе. Безусловно, есть дети с такой настройкой на педантичность, я бы сказала, которые хотят максимально жить по распорядку. Ну вот, например, одно из писем, которое было прислано, что девушка говорит: «Я боялась услышать, что мы уже куда-то опоздали», – это же ведь действительно ее такое внутреннее ощущение и ориентация на время в том числе, это важно. Но здесь я бы хотела отдельно увести немножко и подсветить тему, связанную с такими невротическими проявлениями, когда и ребенок, и родитель в связи с тем, что есть огромный темп жизни современной, они действительно имеют страх куда-то опоздать, куда-то не прийти, что-то не успеть, такой страх потерянных возможностей. Это уже, конечно, не совсем благоприятная история для здоровой психики человека. Это не про истинное желание все сделать правильно и успеть – это про такие социальные влияния, которые у нас есть извне, и тогда ребенок и взрослый живут в постоянном стрессе, это выработка кортизола и не совсем благоприятные потом последствия для вообще даже физиологии, состояния человека и ребенка. Мария Карпова: Можно сказать, если ребенок часто, даже постоянно опаздывает в школу или на какое-то другое мероприятие, в какое-то другое место, что там у него какие-то проблемы, что он просто не хочет туда идти? Кристина Прошакова: Да, здесь, безусловно, можно говорить о таких процессах, как избегание психологическое, и тогда родителям нужно быть внимательным, чутким, особенно если это касается какой-то конкретной секции или кружка, например, или, может быть, какого-то урока, математики. Здесь здорово вывести ребенка на открытый, спокойный, честный диалог, спросить «Нужна ли тебе помощь?», «Чем я могу тебя поддержать?», просто разузнать, как у ребенка дела, возможно, поговорить с тренером. Но здесь важно не забывать, что помимо того, что могут быть действительно какие-то задачи, где требуется вмешательство и помощь взрослого, но могут быть еще просто трудности с адаптацией к новому кружку или секции или трудности с формированием волевых процессов. То есть ребенку просто-напросто, его мозгу не хочется испытывать напряжение, не хочется работать. Это совершенно нормальное состояние, наш мозг не любит трудиться, если есть возможность этого не делать, он пытается эту возможность реализовать. Поэтому в этой точке, возможно, стоит просто помочь ребенку войти в это расписание, в новый режим, и не опаздывать хотя бы три-пять раз на эту секцию за счет вашего такого вмешательства, и тогда ребенок преодолеет вот этот вот рывочек последний «Я не хочу, но надо». Это очень крутой навык волевых процессов, который потребуется ребенку в будущем. Петр Кузнецов: Кристина, у нас буквально минута. Еще о другой стороне этого вопроса – о том, как палку не перегнуть. Как при этом не вырастить такого максимально прагматичного, до скучности пунктуального человека, который превратится в такую, знаете... Мария Карпова: ...машину. Петр Кузнецов: ...бездушную машину, да? Все равно же какие-то послабления нужно в этом плане давать. Кристина Прошакова: Да, безусловно, хороший вопрос. Здесь нам помогут исключения. В любом правиле они должны быть. Да, мы живем по режиму, да, мы ходим на кружки, секции, какой-то еще распорядок дня у нас есть, но иногда мы можем не пойти в школу, мы можем пропустить секцию, мы можем с утра поваляться все вместе в кровати и проспать, прозевать будильник и позавтракать только в 10 часов утра... Вот все эти исключения привносят в жизнь ребенка такое волшебство, эмоциональный какой-то фактор, и при этом показывает ему, что даже если вдруг ошибка совершена, какое-то исключение в жизни приключилось, то это не страшно, а вполне даже очень приятно. Петр Кузнецов: Классно! Мария Карпова: Спасибо! Петр Кузнецов: Спасибо, Кристина! Кристина Прошакова, детский нейропсихолог.