Петр Кузнецов: Юлия Габерштейн, социолог, с нами на связи. Юлия, доброе утро. Юлия Габерштейн: Доброе утро, здравствуйте. Мария Карпова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Ну вот мы сейчас не будем переадресовывать вопрос, верите ли вы в то, что молодежь может отказаться от телефона... Но вот давайте обсудим этот тренд, лето без телефона. Если это так, надолго ли это, как вам кажется? И спасет ли эта мода (все через моду же это делается в любом случае) новое поколение, а за ним, может быть, и следующее? Юлия Габерштейн: На самом деле я считаю, что да, этот тренд, скорее всего, войдет в моду и останется с нами надолго, по крайней мере мне хочется очень на это надеяться. Но я также могу поддержать людей, которые говорят, что жизнь без телефона нам сейчас очень сложно представить, и это правда так: есть что-то новое, что входит в нашу жизнь и остается с нами надолго, если не навсегда. Важно соблюдать какой-то баланс между тем, что есть какое-то время в телефоне и в гаджетах и есть какое-то время детокса, где мы не пользуемся, отключаем социальные сети, где мы проводим время с друзьями, на природе... То есть занимаемся и ощущаем мир вокруг себя, что же происходит вокруг нас, как поют птицы, как ползают муравьи, как можно поставить палатку и т. д. Петр Кузнецов: Вопрос по этому тренду. Мы тут предположили, что он, как молодежь говорит сейчас, «зашел» многим, потому что они не знают, что это за жизнь такая, потому что они родились уже с телефоном в руках, они не знают, что такое завтрак с газетой, или, как у нас раньше было, максимум завтрак перед телевизором, если разрешали, или что такое позвонить по городскому телефону и назначить встречу. То есть для них это такая определенная игра, поэтому, возможно, проще им, собственно, в этот тренд и продолжать играть. Юлия Габерштейн: Да, вполне возможно. Но в принципе, какая разница, почему они это делают? Важно то, чтобы это осталось. Петр Кузнецов: Вот именно. Юлия Габерштейн: Чтобы они получили удовольствие от того, что они делают. И если это останется, останется как тренд и будет передаваться новым поколениям дальше, то, мне кажется, это прекрасно, это то, к чему в принципе хотелось бы стремиться, чтобы люди как раз вот этот баланс нашли. Петр Кузнецов: Простите, сможем ли мы снова туда вернуться и зафиксировать это, если... я думаю, что это уже представители и того и другого поколения согласятся... жизнь без интернета сильно ухудшает качество самой жизни? Мария Карпова: Качество жизни. Петр Кузнецов: Потому что с интернетом мы, пожалуй, выигрываем главное в современном мире – это время. Юлия Габерштейн: Конечно. Петр Кузнецов: Соответственно, можно привести в пример страны, где мало интернета или его нет, это Индия и Африка, и тут же мы совершенно спокойно сопоставим, что отсутствие интернета – это показатель, уж извините, отсталости. Юлия Габерштейн: Конечно. Поэтому я и говорю, что очень важно соблюдать баланс. Мы не должны ничего забирать, не нужно ничего отключать, не нужно прямо совсем радикально убирать то, что пришло в нашу жизнь, и то, что помогает нам жить. Но вот соблюдать именно этот баланс, когда дети, подростки и в принципе вообще все могут иметь время какое-то без интернета и наслаждаться жизнью вокруг, воспринимать жизнь такой, какая она есть, и в то же время иметь возможность, если это необходимо, получить какую-то информацию очень быстро, воспользовавшись интернетом, отправить что-то кому-то очень быстро, воспользовавшись интернетом. То есть, конечно, интернет улучшает нашу жизнь, безусловно, и такие гаджеты, как телефон, тоже облегчают нам жизнь: не нужно носить огромное количество разной аппаратуры с собой – мы можем все иметь просто в телефоне. И зачем полностью от этого отказываться? Я не вижу в этом смысла. Но, повторюсь, важно именно соблюдать баланс, когда дети не перегружены этим, не то что ребенок проснулся утром, еще не успел позавтракать, но уже сидит в телефоне, перед сном засыпает с телефоном в руках... То есть это тоже где-то перебор. Мария Карпова: Вот как раз для тех, кто ругает современное поколение, что все мы в интернете сидим, все зависим от него, из Нижнего Новгорода сообщение очень важное и такое глубокое: «Я инвалид с проблемами передвижения, живу одна, и для меня сейчас наступили ужасные времена: не могу заказать лекарства и доставку продуктов, не могу заказать такси. Приходится просить соседей или в крайнем случае иду сама (могу принести небольшое количество килограммов). Как жить дальше? Нас приучили к цивилизации, теперь возвращаемся в каменный век». Петр Кузнецов: Так или иначе, вот этот новый дивный мир с отсутствием мобильного интернета возвращает нам живое общение. Или все-таки нет, так как мы в большинстве своем все-таки, как считается, потеряли это живое общение, то даже такой вот искусственный переход в этот аналоговый мир ситуацию не спасет? Юлия Габерштейн: Здесь, смотрите, очень важно общение, важно живое общение. Мы это очень сильно заметили, когда, например, дети сидели дома в период пандемии, когда закрыли детей дома на какое-то время, пускай это было даже небольшое время, но мы заметили, насколько детям не хватало общения, простого человеческого живого общения. Мы, люди, все-таки социальные [существа], нам важно, чтобы просто живое общение соблюдалось и оставалось с нами, поэтому очень важны клубы какие-то, встречи по интересам, вылазки на природу с друзьями, какие-то встречи, игры... Мария Карпова: Да просто поехать к своим родным. Юлия Габерштейн: Конечно. Мария Карпова: «Здравствуйте. Касаемо отсутствия интернета: например, дети из-за отсутствия связи и интернета стали чаще приезжать к пожилым родителям в гости, чтобы узнать, как у них дела». Петр Кузнецов: Вот. Мария Карпова: «Раньше просто обходились WhatsApp или сообщениями, теперь живое общение». Вот так. Юлия Габерштейн: Конечно. Петр Кузнецов: Юлия, спасибо за ваш комментарий! Юлия Габерштейн, социолог, была с нами на связи.