Мария Карпова: В начале 2024 года врачи вдруг заговорили о тридемии – сезонной эпидемии, во время которой мы подвергаемся влиянию сразу трех вирусов: грипп, ОРВИ и ковид. К сожалению, шансов заболеть много действительно. И действительно был период, особенно в конце прошлого года и в начале этого, когда было ощущение, что вот все вокруг болеют, у нас людей просто выкашивало на канале... Многие жаловались, что даже если и выздоровел, очень долго остаются какие-то симптомы, например, кашель и, что нас сегодня особенно интересует, голос: голос пропадает, сипит, хрипит... И тут многие из нас вдруг поняли, как на самом деле хрупок и уязвим наш голос и как на самом деле его легко потерять, ведь мы его имеем от рождения, ну вот он просто есть и все, и, как правило, даже не задумываемся, почему он звучит так или иначе. И средства спасения голоса мы лихорадочно начинаем искать, когда он уже осип, охрип или, того хуже, вообще пропал. Как не доводить до такого? Как устроены наши связки, как за ними ухаживать и как правильно лечить? Об этом расспросим Льва Рудина, фониатра, доктора медицинских наук. Лев Борисович, здравствуйте. Петр Кузнецов: Лев Борисович, доброе утро. Мария Карпова: Лев Борисович уже у нас в студии. Лев Рудин: Доброе утро. Мария Карпова: Я допускаю, что кто-то из наших телезрителей впервые услышал вообще такое название «фониатр», название вашей профессии. Что это такое? Чем ваша деятельность отличается от профессии лора? Лев Рудин: Действительно, фониатр – это такой термин достаточно непопулярный, его знают в основном в профессиональной среде... Мария Карпова: Да-да-да. Петр Кузнецов: Иногда кажется, что он только для певцов. Лев Рудин: Иногда даже врачи не знают, кто такой фониатр, сами врачи, не просто пациенты. Конечно, нас знают кто? – артисты, телеведущие... Мария Карпова: Да-да-да. Лев Рудин: Мы происходим от двух слов: «фон» – это «звук», или «голос», а «триа» – «лечу», «лечение звука», «лечение голоса». Вот отсюда происходит фониатрия, такая подспециальность от оториноларингологии; отдельной специальности такой нет, мы просто как бы специализированные лор-врачи, которые узко занимаются проблемами голоса. Мария Карпова: Ну действительно, есть ощущение, что к вам обращаются в основном актеры и певцы. Лев Рудин: Конечно: лица, которые используют голос. Мария Карпова: Но мало кто из нас задумывается о том, что с голосом что-то не в порядке: ну хрипит, ну и что? Лев Рудин: Вы совершенно верно отметили, я поэтому не буду эфирное время занимать, что голос – данность и никто не задумывается, что... Мы задумываемся, когда только теряем его или он нарушается. Мария Карпова: Это правда. От чего голос можно потерять, мы поговорим обязательно, но все-таки начнем действительно с сезонных простуд. Как обычный ОРВИ может повлиять на наш голос, на наши связки? Лев Рудин: Вот сейчас вы прямо прекрасную подводку сказали, которая уже дала много, можно сказать, и ответов от того, что я хотел сказать. Действительно, мы в интересную эпоху такую живем, когда мы очень сильно нагружаемся вирусами. Нагрузка вирусная сейчас на нас очень высокая. Помимо традиционных, которые в нас живут, там могут быть герпес-вирусы, там Эпштейна – Барр и т. д., у нас еще и начинают сейчас насаждаться активно новые коронавирусные штаммы, присоединяются... Ведь когда эпоха коронавируса была, у нас грипп и парагрипп ушел вообще, мы его не видели, его не было. Мария Карпова: Да. Лев Рудин: И вдруг вот сейчас уже это стало появляться, плюс начали обычные сезонные риновирусы, риносинтициальные и т. д., другие разновидности всех этих вирусных инфекций, которые начали наслаиваться друг на друга... И тут пошла еще новая проблема – микоплазменная инфекция, которая начала еще и она в различных сочетаниях себя проявлять. И поэтому мы видим симптоматику достаточно устойчивую, тяжелую иногда, с частыми осложнениями в пневмонию, что нужно всегда помнить, и длительный кашель, конечно, требует всегда исключения поражения легких, вот в нынешней нашей ситуации. И длительные кашли, которые иногда не снимаются просто ничем, – это сейчас проблема. А если надо работать, если надо петь, выпускать на сцену, у нас, конечно, таких трудностей с купированием кашля... Так скажем, сценические, вот наши профессиональные дела, когда мы должны артиста выпустить или в эфир, или на сцену в нормальном состоянии, а мы иногда справиться не можем с этим. Но по крайней мере все равно мы пока еще ничего не отменяли глобального. Мария Карпова: Наличие кашля же не всегда означает, что и голос пропадает. Лев Рудин: Не всегда. Но дело в том, что кашель, так как это все равно форсированная работа голосовых складок, даже кашлем можно вызвать травматизацию голосовых складок, особенно краев голосовых складок, и голос может измениться вторично. Мария Карпова: Я хочу призвать наших телезрителей задавать вопросы нашему эксперту, Лев Рудин сегодня с нами в студии, доктор медицинских наук, фониатр. Лев Борисович, а как это технически происходит? Почему голос пропадает? Вот все мы слышали наверняка такое понятие, как несмыкание связок, – это всегда несмыкание? Лев Рудин: У нас голосовые складки – это две мышечные полосочки, которые должны плотно сомкнуться друг с другом, тогда они дадут чистый звук, через них проходит воздух и образуются звуковые волны, образуется голос. И вот здесь уже различные процессы именно на уровне голосовых складок могут вызвать нарушения в их работе и, соответственно, нарушения звука. А что может вызвать? Воспалительный процесс, те же... Мария Карпова: Как раз вирус, да. Лев Рудин: Да, вирусные ларингиты. Ларингит – воспаление гортани, воспаление голосовых складок, когда они краснеют, отекают, они начинают становиться менее эластичными, менее подвижными, голос сразу бах! – становится ниже, потому что наши струны отекли... Это же струны, голосовые складки работают как струны, и физика у них... Мария Карпова: А, когда на гитаре натягиваешь сильнее струну, она звучит выше, правильно. Лев Рудин: Да, конечно. Почему мы можем ниже сделать или выше голос? Потому что голосовые складки при этом либо растягиваются, либо укорачиваются, утолщаются и регулируют высоту тона. А если они взяли, раз! – и голос просел, что это значит? Да это отек, голосовые складки, значит, утолстились, поэтому у вас получается более низкий звук. Дальше – какие-то нарушения. Ведь это мышцы все регулируют, голосовые складки двигаются за счет мышц. Также вирусное поражение, нервно-мышечные изменения, которые вирус уже тоже вызывает токсинами своими, раз! – и голосовые складки плотно уже не смыкаются, остается щель, а выходит т. н., в старой литературе называли, «дикий воздух», т. е. тот воздух, который не превращается в звук. Весь воздух, который выходит через голосовую щель, должен озвучиться, должен перейти в качество звука, в звук, поэтому мы говорим, что то, что до голосовых складок, это воздух, а после голосовых складок – это уже звук. Мы не говорим, что вышел воздух, – вышел звук. И если не весь воздух озвучивается, то получается сип или еще какие-то призвуки, т. е. вот вышел «дикий воздух», который частично не преобразовался в звук. Либо на голосовых складках... Вот длительный кашель, вот если мы о нем говорим, не будем что-то еще придумывать, накашляли: бьются голосовые складки друг о друга, края трутся друг о друга... Петр Кузнецов: Постоянно в напряжении, получается. Лев Рудин: Да. Набиваются, и прямо получаются краевые какие-то дефекты слизистой, возникают вот такие локальные отеки на голосовых складках больше или меньше, вплоть до узелков. Все профессионалы знают и боятся, «ой, узелков нет», потому что если узелок образовался, например, жесткий, его только потом уже удалять... Мария Карпова: Это к вопросу, как важно вылечивать до конца вирус. Лев Рудин: Да-да-да, и вовремя, главное. Мария Карпова: Вовремя. Лев Рудин: Поэтому вот такая неровность тоже может вызвать т. н. турбулентные завихрения воздуха голосовых складок и мы тоже на выходе получим измененный голос. Вот основные причины. Петр Кузнецов: Да. Лев Борисович, судя по всему, все то, что вы описываете, получается, моя хроническая какая-то история, потому что у меня каждый сезон простудный, вот в ноябре в этом году это случилось, в январе, все время он пропадает. Даже вот зрители внимательные могли в этом убедиться: вот совсем недавно были эфиры, когда я еле-еле, помнишь, говорил... Мария Карпова: Но мы-то сказали, что ты пел в караоке. Петр Кузнецов: Ты отшутилась, что я пел в караоке, но на самом деле не все так смешно. Что только я ни выслушивал... Лев Рудин: Даже наша прошлая программа была посвящена вашей болезни. Мария Карпова: Кстати, вот тогда, год назад, ровно в это же время. Лев Рудин: Да, поэтому большое спасибо вновь за приглашение. Петр Кузнецов: А-а-а, я же там был, из дома! Мария Карпова: Да. Петр Кузнецов: А, это Лев Борисович был! Я даже... Представляете? Лев Рудин: Мы все в одной компании были. Петр Кузнецов: Ладно, ингаляции, я справился в этот раз буквально за выходные. Что только я ни выслушал... На самом деле, видимо, действительно нужно... Я уже слышал, что у меня какая-то недолеченная ангина, которая все время где-то гуляет в организме... И вот к чему я – психосоматика. Кто-то говорит: «Слушай, а тебе не кажется, что это из области психосоматики? Просто организм тебе дает понять, что «отдохни, тебе не нужно сейчас говорить»». Как вы относитесь к вот такому диагнозу? И как лечить? Лев Рудин: Вы знаете, я отношусь достаточно ко всему толерантно. Я могу даже иногда такие мнения принимать и иногда даже сам их высказываю пациентам. Но вы должны понимать, что, конечно же, я больше врач, я мало впечатляюсь такими эфемерными конструкциями интеллектуальными. Петр Кузнецов: Это хорошо. Лев Рудин: Мне важно все-таки разыскать в вашем организме действительные, реальные причины вашего состояния, потому что на психосоматику вы всегда успеете списать. Петр Кузнецов: Абсолютно. Лев Рудин: А вот если, например, те же миндалины у вас воспалены, а это единственный здесь барьер, он не задерживает инфекцию, она тут же проваливается вниз, все. Нет барьера, нет барьерной функции. Элементарно хронический тонзиллит, даже вялотекущий, пусть он вас сильно не беспокоит, но миндалины не очень хорошие – все, мы их пролечиваем, и ваша психосоматика куда вся делась? Петр Кузнецов: Да, где она? Лев Рудин: Понимаете? То есть всегда нужно, по крайней мере я привык так делать: я сканирую пациента целиком. Я выспрашиваю, мои пациенты знают, долго я на них смотрю, выспрашиваю, у меня там схлопываются вот эти все их жалобы... И иногда это все выливается в очень интересные вещи. Поэтому когда вы говорите, что это психосоматика, вы пытаетесь максимально упростить себе жизнь. Петр Кузнецов: Абсолютно, я согласен. Лев Рудин: И смириться с этой мыслью, и найти себе оправдание, почему я не иду к специалисту. Мария Карпова: Хотела позже спросить, но действительно, от нервов же пропадает голос. Лев Рудин: Пропадает. Петр Кузнецов: Пропадает. Лев Рудин: Ведь это нервно-мышечные процессы. Голосовые складки, дыхание – это все регулируют мышцы, а к мышцам идут нервные импульсы, все. Это физиология нервно-мышечной деятельности, голос – это как продукт, но все делают мышцы. Поэтому любые... И тем более речь, голос, это совершенно разные функции, но если речь, так это вообще с центральной нервной системой связано, но она озвучивается голосом как периферической функцией... И естественно, изменения в нервной системе... Нога короче на сантиметр... Мария Карпова: ...уже нервничаешь по этому поводу. Лев Рудин: И нервничаешь, и мышечное напряжение может распространяться по одной стороне, и уже на одной стороне гортани тоже будут изменения. Петр Кузнецов: Вот приходишь к хирургу, пытаешься объяснить, что у тебя с ногой что-то, а не можешь, голос пропал. Поэтому к Льву Борисовичу сначала, а потом уже про ногу говорите. Лев Рудин: Ну, если голова, то, конечно, тоже иногда может. Петр Кузнецов: Конечно. Видите, как все связано. Мария Карпова: На связи наши телезрители, Ирина дозвонилась из Санкт-Петербурга, видимо, Ирина с вопросом к нашему эксперту. Ирина, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: ... Петр Кузнецов: Ирина, у вас не пропал голос? Мы вас, если что, слышим. Извините за эту дурацкую шутку, но, надеюсь, все будет хорошо. Ирина? Зритель: ... Петр Кузнецов: Я просто пытаюсь вас разбудить как-то, дать понять, что вы в прямом эфире, Лев Борисович с нами... Мария Карпова: Я предлагаю с Ириной еще раз попробовать связаться. Петр Кузнецов: Да. Но слышно, что Ирина дышит. Мария Карпова: Нет, как раз я не уверена. Мне кажется, просто что-то со связью. Петр Кузнецов: А я слышал. Хорошо. Здесь вопрос, мне кажется, мы уже ответили на него в самом начале: надо ли обращаться к врачу, когда пропадает голос на время, но простуды, температуры нет? Лев Рудин: Мы даем пациентам такой срок, у нас в фониатрической среде срок негласный 6 дней. То есть если за 6 дней у вас самостоятельно ничего не восстановилось, вы обязаны идти к специалисту, тем более профессионалам голоса. Позднее... Наши сложные диагнозы и сложные разрешения вашей проблемы – это в подавляющем большинстве случаев поздняя обращаемость самого пациента. Тянете, процесс переходит в более позднюю и более сложную уже стадию со вторичными осложнениями, или хронические, рецидивирующие какие-то процессы, неважно – все, нам справиться сложнее. Не тяните, дешевле будет! Мария Карпова: Проблемы со связками – это всегда, как мы уже говорили, следствие вируса или следствие стресса, или есть какие-то отдельные заболевания связок, вирус какой-то отдельный? Лев Рудин: Совершенно верно, вирусы или любые другие микроорганизмы, те же микоплазмы, пневмококк, который может воспалительный процесс очень часто тоже вызывать, и т. д. Мы сказали, воспалительные, психосоматические расстройства, неврологические, а также, мы их называем, травматические, вот кашель мы уже упоминали, или несанкционированная какая-нибудь голосовая нагрузка, особенно на фоне воспалительных явлений. Артист спел концерт, или плохо отстроенная аппаратура у эстрадных исполнителей очень часто, форсировка голоса возникает, или пришлось много говорить... В эфире вряд ли вот таком прямом вы будете с плохим, хриплым голосом говорить... Петр Кузнецов: Ну, допустим, человек... Мария Карпова: Бывает. Лев Рудин: Это менеджеров больше может касаться. Петр Кузнецов: Или человек пошел на какое-то мероприятие, обычный человек, пели-пели, шум-шум, кричали... Лев Рудин: Караоке, кстати, вот где фоновый шум, бары какие-то... И очень часто после них осипают. Почему? Потому что идет форсировка голоса на фоне шума, а вы всегда будете шум перекрикивать на 10 дБ громче. Петр Кузнецов: Абсолютно. Лев Рудин: Это физиология, чтобы вы себя слышали. Все, происходит т. н. фонаторная травма, т. е. голосовые складки травмируются. Но в итоге все равно либо краевые изменения, либо воспалительный ларингит, т. е. мы все равно возвращаемся к тому или иному воспалительному процессу. Петр Кузнецов: Это, получается, как в спортзале без подготовки взять какой-то тяжелый вес... Лев Рудин: Совершенно верно, совершенно верно. Это мышечная деятельность. Петр Кузнецов: Наутро что мы получим?.. Лев Рудин: Я говорю: у вас был перерыв, вот вы идете в зал – вы же не занимаетесь 3 часа по всем весам и все. И с голосом то же самое, вы должны распеваться ежедневно, после какого-то перерыва постепенно входить в голосовую нагрузку. Наверняка кто-то будет нас смотреть из профессионалов голоса, и эти конкретные советы наверняка пригодятся. Мария Карпова: Я помню, мне педагог по вокалу говорила, что нельзя слушать громко музыку, даже если ты ничего не подпеваешь, если молчишь. Лев Рудин: Совершенно верно. Доказано, что через слух, так как это единая функциональная система, происходит подергивание голосовых складок. Петр Кузнецов: Ух ты! Лев Рудин: То есть мышцы все равно работают, когда вы слушаете. Мария Карпова: Ничего себе. Лев Рудин: Поэтому, когда мы назначаем строгий голосовой режим, мы говорим: не говорить, не петь, не слушать и даже не читать про себя тексты. Мария Карпова: Ничего себе! Лев Рудин: Полностью исключаем все. Мария Карпова: Закрыться дома, накрыться одеялом... Петр Кузнецов: Полная тишина, ничего себе... Это интересно. Лев Рудин: Бывают такие ситуации, когда нужно все-таки потребовать хорошего покоя. Но мы им не злоупотребляем, 3–4 дня, потому что тоже доказано, ведь это коммуникативная функция, она для человека очень важна: с четвертого дня молчания, если человек не коммуницирует, у него начинаются сдвиги по фазе. Мария Карпова: Шепот тоже вреден для связок? Лев Рудин: Вреден, еще вреднее. Петр Кузнецов: Да-да. Лев Рудин: Мы же тогда двигаем голосовыми складками без воздуха, вибраторного процесса там не возникает, и связки как бы трутся друг о друга, вызывая вот эти шумовые эффекты голосовые, т. е. голоса нет, а идут шумовые эффекты. И шептать – это еще травматичнее. Петр Кузнецов: Ух ты. То есть если выбирать, то лучше говорить как обычно. Лев Рудин: Да. Мы так и говорим: если уж вам надо, приперло вам сказать, вы скажите голосом своим, но ни в коем случае не шепчите. Особенно подросткам опасно, детям и подросткам: у них еще очень лабильная нервная система, они иногда начинают шептать и забывают, как разговаривать, приходят и говорят «мы выздоровели, а голоса нет», потому что они привыкли к шепоту, и кнопка вот эта мышечная внутренняя, чтобы перейти на нормальную фонацию, не срабатывает. И нам приходится пару-тройку фонопедических занятий проводить, чтобы им восстановить голос, чтобы они вспомнили, как разговаривать. Мария Карпова: Кристина с нами на связи, наша телезрительница. Надеюсь, на этот раз мы услышим голос телезрителя. Петр Кузнецов: Кристина? Мария Карпова: Кристина, здравствуйте. Петр Кузнецов: Кристина, может быть, сразу с песни? Ладно, шучу. Я сейчас всех отпугну. Зритель: Здравствуйте. Лев Рудин: О. Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Это Кристина Тимофеевна. Уважаемый доктор, у меня такой вопрос. Вот не всегда, но время от времени возникает такая проблема: я работаю, прихожу на работу, отчего вдруг я теряю голос, хрипну-хрипну и часа полтора-два, наверное, вообще не могу разговаривать, только, ну, шепотом разговариваю. Недавно ездила на обследование, ничего не нашли, сказали, что вроде бы рентген, все сделали, сказали, что все хорошо... Лев Рудин: Так у вас работа связана с голосовой нагрузкой? Что вы делаете-то на работе? С чем связана она? Зритель: Я бухгалтер. Лев Рудин: Бухгалтер, хорошо. Значит, вот здесь, скорее всего, мы как раз имеем дело с тем вопросом, что, видать, работа может достать, или там сидят какие-нибудь люди, которые могут вас ну реально раздражать и т. д. И у вас это называется психосоматическим расстройством, т. е. ваша психика... У кого-то, извините, нестабильность стула возникает, с кишечником проблемы, у кого-то с сердцем, с давлением, а у кого-то пропадает голос, т. е. такое может быть. Ну и, конечно, если покопаться в ситуации, надо посмотреть, что за помещение, а может, там мало света... Мария Карпова: Пыль, наверное, тоже. Лев Рудин: А может, там пыль, а может, там слишком сухой воздух... А если воспалительный какой-нибудь хронический процесс в глотке есть, например, на пересушенный воздух, конечно, пациентка, вот наша телезрительница будет реагировать. Это же абсолютно вот такие, если опять далеко не ходить и не выдумывать всякую психосоматику, порчу, сглаз – да элементарно оценка среды, в которой вы работаете, начать с этого. Ну и так далее. Мария Карпова: Лев Борисович, у нас остается буквально минута – несколько советов, как ухаживать за своими связками, как уберечь свой голос. Вот, например, запрещенные продукты, мороженое, не знаю, семечки, орехи? Они действительно существуют? Петр Кузнецов: Элементарные какие-то движения каждый день, чтобы предотвратить. Лев Рудин: Нужно помнить, что голос – это живой наш организм, это его функция, поэтому вот как вы ухаживаете за своими глазами, ушами... Вы же не будете слушать громкую музыку, или ковыряться в глазах, или еще что-то делать, т. е. элементарные вещи. Голос – это то же самое, он требует оберегания. Поэтому слизистые, нельзя действительно, чтобы какая-то раздражающая пища была на постоянной основе. Холодное в жаркое время вредно, т. е. перепады температур вредны. Мороженое меньше будет вреда съесть зимой, чем летом. Мария Карпова: Отлично! Лев Рудин: А летом лучше пить теплый или горячий чай, от него тоже будет, чем от холодных напитков, польза. И конечно, если у вас есть голосовые нагрузки, то помнить о том, что они должны быть распределены правильно в течение дня, в течение недели. Голос требует тренинга постоянного, если вы его используете, как в фитнесе. И все-таки соблюдать временны́е рамки по использованию голоса, не форсировать, не кричать... Крикнули и все, может навредить это. Мария Карпова: Но и долго молчать тоже вредно, как мы понимаем. Лев Рудин: Конечно. Даже есть такое состояние, называется амблифония, это нарушение голоса... Петр Кузнецов: Отвыкает голос. Лев Рудин: Да. И приходят такие пациенты, которые живут одни, они мало общаются, и от неиспользования функции голос начинает, естественно, тоже страдать. Петр Кузнецов: Потрясающе... «Спасибо за интересную тему о голосе!» – из Москвы нам пишут. Мы согласны. Мария Карпова: Спасибо, Лев Борисович! Лев Рудин: Спасибо за приглашение! Мария Карпова: Правда, очень интересно. Я ни один вопрос практически из заготовленных не успела вам задать, но я надеюсь, что вы к нам еще придете, и не раз. Лев Рудин: Я старался быть максимально кратким! Мария Карпова: Нет-нет, наоборот, очень интересно вы говорили, поэтому спасибо вам большое. Лев Рудин был сегодня с нами в студии, доктор медицинских наук, врач-отоларинголог, фониатр. Спасибо большое!