Петр Кузнецов: Давайте об этом как раз поговорим с Мариной Королевой – она филолог, и она наш эксперт в этом часе. Марина, здравствуйте. Марина Королева: Здравствуйте, Маша. Здравствуйте, Петр. Мария Карпова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Вот если в историю окунуться, нырнуть, ну, мне кажется, что у нас никогда не получалось. Мы сколько раз брались за это дело, но у нас никогда не получалось заменить. Мы тоже хотели бороться с иностранными словами, но у нас не получалось. Вот удивительно! А почему не получалось? Ведь такой богатый русский язык. Почему у нас не получилось, не получалось и до сих пор не получается полностью заменить иностранные слова? Марина Королева: Очень правильный вопрос. Вспомните поэтов, вспомните, что говорил Маяковский: «Если звезды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно». То есть на самом деле причины того, что происходит с иностранными вывесками, с иностранными наименованиями, они где-то глубже лежат. Они лежат, ну, наверное, в области психолингвистики и социолингвистики. Помните два таких сакральных для советского, а потом и бывшего советского человека слова – «иномарка» и «евроремонт»? Вот вдумайтесь, почему мы так говорили. То есть иномарка – это все, что отличалось от чего? От такого советского автомобиля, я не знаю, от «Жигулей» и от «Москвича». Вот это все было «иномарка». И это все означало что? Высокое качество автомобиля. Правильно? И он был желанным. Это был такой вожделенный автомобиль, вожделенный объект. Или «евроремонт». Ведь до сих пор вы видите, что продаются квартиры с евроремонтом. Что это такое? Почему евроремонт? Европейский ремонт, европейское качество. Мария Карпова: Еврооконо даже. Марина Королева: Евроокна. Что там у нас еще? Евродвери, наверное, могут быть, да? Мария Карпова: Да. Марина Королева: Мы как бы тем самым подчеркиваем: это не просто что-то такое кривенькое, косое, произведенное, не знаю, на отечественном предприятии, какие-то обои в цветочек, страшный бетон или какие-то кривые кирпичи. Нет, у нас все ровненько, гладенько, чистенько. Это европейское качество. Мне кажется, что причина здесь. Хотя, если мы вспомним… Вот вы, Петр, говорили об истории. История у нас была, конечно, разная. И то, о чем вы здесь говорили, в студии. Было время, когда были действительно в советское время те самые магазины: «Мясо», «Рыба», «Хлеб», «Овощи». И никаких вам иностранных названий, естественно. Если вспомнить, что было в дореволюционное время, то есть до 1917 года… Я вот специально посмотрела старые фотографии, когда готовилась к эфиру, вывески. Ну, там, скажем, иностранных наименований, конечно, было меньше, и особенно латиницей. Но что там было? Например, могли упоминать, что это товары из самого Парижа или из Берлина, или Лондона. И это тоже становилось вот таким маркером: «Вот смотрите, здесь высокое качество». Мы всегда это любили. Мы любили, когда к нам привозили иностранные товары, потому что, возможно, свои были не так хороши. Поэтому, может быть, все-таки мы сначала поймем, почему мы так падки на эти названия, почему они привлекают наше внимание. Мария Карпова: Из иностранного еще в этих названиях все-таки были фамилии, да? Потому что обычно еще писали: пекарня того-то, да? Петр Кузнецов: Или тех-то. Марина Королева: То есть это намекало на то, что, например, пекарня француза или какая-то кондитерская итальянца. И это тоже добавляло… Ну, кстати, фамилии писались как раз кириллицей. Мария Карпова: Кириллицей, да. Марина Королева: Вот я посмотрела опять-таки старые вывески, дореволюционные, и вот там эти фамилии писались… Какой-нибудь Ла Люмьер. То есть это писало кириллицей. Я просто смотрю, какое огромное количество раздражается от этих вывесок. Мария Карпова: Да, очень. Марина Королева: 86… 87%. Ну и неудивительно, потому что, как мне кажется, дело не сколько в наличии этих иностранных вывесок, сколько в их количестве. То есть они, конечно, количественно, особенно в центре Москвы, допустим… Я помню, как коллеги из «Российской газеты» прошли по Столешникову переулку и по Большой Дмитровке и просто фотографировали их, фиксировали. Количество там действительно зашкаливает. То есть раздражает назойливость именно иностранных названий, а не просто их присутствие, не просто их наличие, как мне кажется. Петр Кузнецов: Марина, вот вы вспомнили «иномарку» и «евроремонт», и я сейчас понял, что если я где-то увижу, что объявление с ремонтом, то это даже теперь уже отталкивающий эффект какой-то будет от этого, потому что… Марина Королева: Ну, не знаю, не знаю. Петр Кузнецов: Я просто по себе. Сейчас я поясню, к чему я. Потому что мне кажется, что это что-то такое уже устаревшее – евроремонт. Да и «иномарку» я давно не видел как слово. Мария Карпова: Зато наш телезритель пишет… Петр Кузнецов: Ну, то есть я к тому, что как будто они самоликвидируются просто потому, что мы перестаем ими так активно пользоваться. И «евроремонт», и «иномарка» – они где-то там и остались, в том еще времени. А сейчас это уже… Марина Королева: Они остались в постсоветском времени. Они были невероятно популярны, вот эти слова, конечно, в первые десятилетия… ну, скажем так, в два десятилетия после перехода из советского времени уже к новейшему, российскому, потому что там это было ново, это была новинка, к этому все стремились – переходить от действительно «Жигулей» к иномаркам. А потом те самые иномарки стали просто повсеместно. Вы выйдите на улицы Москвы – и вы увидите. Петр Кузнецов: Да. И слово само с ними тоже как-то развеялось. Мария Карпова: Да, иномарок нет. Но наши телезрители, причем из Москвы, пишут: «Я видел кафе «Хинкали Палас». Ну, согласитесь, это очень нелепо. Марина Королева: Прекрасно! Здесь даже не французский с нижегородским, а здесь грузинский с чем-то там французским или английским. Мария Карпова: Ну, мне кажется, это больше такой эпатаж, чтобы привлечь все-таки. Петр Кузнецов: Да-да. Мария Карпова: Извините, что я использую это слово. Это хайп. Петр Кузнецов: «Алло. Ты где?» – «Я сейчас в «Хинкали Палас». Приезжай». Марина Королева: Ведь торговля, она идет за чем? Она идет за потребителем.А потребитель, как правило, действительно… ну, его привлекают какие-то броские названия. И это, конечно, мода. Это, конечно, и вирус, что-то вроде действительно вирусной природы у этих иностранных названий, потому что повесил один такую вывеску, повесил другой, третий… «Ну что же, если у него «Хинкали Палас», то у меня будет просто «Пельменная»? Ну, как же так? К нему пойдут, а ко мне – нет». Но знаете, что я вам хочу сказать? На самом деле я посмотрела вчера реестр петербургских кафе (а такой реестр есть), все названия, прямо по алфавиту. И надо вам сказать, что, скажем, по сравнению с Москвой… Вы, наверное, и сами это видите, когда бываете в Петербурге или, скажем, в Перми. Вот Пермь – это очень такой креативный город в этом смысле (используем иностранное слово), там потрясающие названия! Ну и в Петербурге тоже. Например, если вы посмотрите на букву «К», то: «Ковчег», «Кабанчик», «Каспий», «Купол», «Клевое место», «Книги и кофе», «Крик души», «Караси». Ну, ведь могут, когда умеют. Словарь все-таки большой у нас. Мария Карпова: Да. Петр Кузнецов: Марина, очень коротко, у нас буквально минута, а нам еще итоги голосования подвести. Хотя все уже понятно, мы с вами уже частично это сделали. Все-таки «бороться» – какое-то неверное слово, да? Борьба, как правило, не приводит к чему-то позитивному. Что-то нужно делать? Вот как вы относитесь к инициативе краснодарской? Марина Королева: Спокойно отношусь. Мне кажется, что все у них не получится. Ну, просто потому, что есть, например, товарные знаки, которые зарегистрированы в Роспатенте – а это значит, что они могут оставаться на вывесках. То есть это будет. Но, например, что-то лишнее, вот то самое количество, о котором мы говорим, которое уже переходит в качество и становится назойливым, – вот с этим получится справиться. И, может быть, люди немножко по-другому посмотрят на улицы своих городов и на эти вывески. В общем, мне кажется, что действовать надо мягко, ну и в частности так, как вы сегодня – то есть обсуждать и говорить об этом. Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо. Мария Карпова: Спасибо. Петр Кузнецов: Ну и с вашей помощью, да, без вас никуда в этом вопросе. Спасибо. Мария Карпова: Марина Королева была сегодня с нами на связи, филолог.