Антон Липовский: Надежда Андреевна Нартова с нами на связи, кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Центра молодежных исследований. Надежда Андреевна, здравствуйте. Анна Белоглазкина: Здравствуйте. Надежда Нартова: Доброе утро, доброе. Антон Липовский: Надежда, знаете, что хочется выяснить? Вот по стопам звонка Александра скажите, это все-таки такая игра, или действительно это осознанность? Давайте начнем, наверное, с этого. Надежда Нартова: Я думаю, что это осознанность как попытка контроля своей жизни, и она определяется, на мой взгляд, несколькими такими перспективами. Первая – это контекст. Ни одно поколение, ни предыдущий ваш герой, который отвечал на звонок, ни старшее поколение, не входило во взрослую жизнь в таком товарно-потребительском изобилии, который включал рынок услуг и товаров, финансовые какие-то услуги, связанные с кредитками, которые это обслуживают, микрофинансовые займы и т. д. Поэтому это много, много и всего, что сейчас доступно, когда тебе 20–30 лет и ты начинаешь свою жизнь, вот ты оказываешься в этом. Второй момент – это жизненный этап. Когда тебе 20 лет, начинаешь самостоятельную жизнь, ты учишься управлять своими расходами, доходами, с одной стороны. С другой стороны, твоя мера ответственности или зона ответственности – это все-таки ты сам, нежели, например, мы возьмем родителей, постарше людей, у которых семьи, дети или уже пожилые родители и т. д. Поэтому это вопрос, конечно, научения тому, на что мы тратим, как мы тратим и т. д. Ну и третий момент – это, конечно, поколение, собственно, сами поколенческие сдвиги, где молодые демонстрируют другие ценности и цели жизни и, собственно, подстраивают вот эти, как бы находят компромисс между условиями, в которых они живут, и своими желаниями, вырабатывая определенный поколенческий образ жизни, который связан вот с этим в т. ч. осознанным потреблением как способом контроля над своими доходами и расходами, идеями того, как я буду зарабатывать денег, сколько мне их надо и на что я буду их тратить, основываясь на своих жизненных ориентирах, ценностях, предпочтениях и т. д. Анна Белоглазкина: Надежда Андреевна, у меня такой еще вопрос. Вот мы с Антоном в начале эфира немного так поспорили: вот он говорит, что вот эта мода на экономию может привести к каким-то катастрофическим последствиям, к аскетичному образу жизни... Антон Липовский: Поскольку это тренд, я подчеркнул. Анна Белоглазкина: Да, что заиграется якобы молодежь. Есть ли в этом действительно какой-то риск? К чему это может привести? Надежда Нартова: Я не думаю, что это мода на экономию, потому что просто меняется структура потребления, на что вы тратите. Понимать, на что ты тратишь деньги. Я в этих, например, условиях экономической нестабильности, вообще таких рисков жизненных, отсутствия долгосрочных возможностей, долгосрочного планирования, вероятно, не буду откладывать деньги на ипотеку, потому что я не знаю, что будет дальше, но я, например, буду тратить деньги на путешествия. И в этом смысле меняется структура потребления, на чем я экономлю и во что я вкладываю. И для молодых важно саморазвитие, уникальность, опыт, социальность, и в этом смысле я экономлю на одежде (экологичность), но я трачу деньги на путешествия или на какие-то курсы, которые позволяют мне быть более устойчивыми, например, на рынке труда. Потому что, например, покупка в секонд-хенде – конечно, это экономично; во-вторых, это экологично, ты сокращаешь количество мусора, ты даешь каким-то вещам новую жизнь; в-третьих, это уникально, ты создаешь свой какой-то образ или гардероб, который отличается от массового рынка. Вот этот компромисс между условиями, потому что ты только начинаешь свой трудовой путь, у тебя не такие высокие доходы, и твоими ценностями быть экологичным, быть уникальным, сэкономленные деньги направить на что-то другое. Антон Липовский: Хорошо, т. е. они выбрали нужные для себя категории, плюс у них есть, кроме того, что вот эта вот ориентированность на финансовую осознанность, они еще и на экологию сейчас направлены. Надежда, я не могу не задать тогда такой вопрос: а почему именно те самые зумеры, те, кому сегодня 16–18, 20–25 лет? Почему именно это поколение к этому подошло, почему именно они? Надежда Нартова: Я думаю, что это, конечно, связано с их такой социализацией, потому что это одно из первых поколений, которое выросло в относительно стабильной экономической ситуации, в достатке, и они прекрасно это осознают, и они как бы благодарны своей семье, родителям, миру вокруг за то, что экономическое их благополучие, которое в первую очередь обеспечивали родители, пока они росли, было таким очень комфортным. Во-вторых, это, собственно, дало возможность каких-то других ориентаций, не на материальные ценности, а на какие-то другие, вот это такой как бы уже сдвиг вообще конца XX века к постматериальным ценностям самореализации, развития, заботы о других произошел, потому что не надо обеспечивать все базовые потребности. В-третьих, это, конечно, такое очень динамичное изменение в мире, не только в России, вообще везде, когда ты не очень можешь контролировать мир вокруг себя, ты не очень можешь строить долгосрочные планы, и поэтому ты сосредотачиваешься на своей жизни и на том, как... Потому что, посмотрите, рынок труда очень динамичный, он изменчивый, и идея, например, одной карьеры, пришел на одно место работы и работаешь там всю жизнь, уже не релевантна, поэтому ты должен уметь очень многое, чтобы подстраиваться, чтобы находить для себя устраивающие тебя варианты. И в этом смысле они, конечно, сосредотачиваться как бы на здесь и сейчас, на развитии себя, на обретении новых навыков и опыта, для того чтобы в этом мире быть гибкими. Мне кажется, поэтому эти поколенческие сдвиги очень видны. Антон Липовский: То есть, получается, если есть такое направление, возможно, следующее поколение будет еще более осознанным и век тотального потребления наконец-то начнет уже, свою пиковую точку проходя, по нисходящей двигаться. Надежда Андреевна Нартова с нами была на связи, кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Центра молодежных исследований. Спасибо вам большое!