Мария Карпова: Вот, пожалуйста, такая небольшая подборка... Петр Кузнецов: Да, есть же как раз камеры, которые в моменте снимают. Мария Карпова: Это правда. Петр Кузнецов: В нужной точке, в самой экстрим-точке... Мария Карпова: Я думала показать, но, мне кажется, это правда слишком страшно. Там люди в обморок падают, потом опять могут очнуться, потом опять падают в обморок... Петр Кузнецов: Да, я видел это, от перепадов... От страха, от перепадов... Мария Карпова: Да. Не знаю, от давления, может быть, какого-то тоже... У меня только один вопрос – оно того вообще стоит? Если мы туда идем за какими-то положительными эмоциями, это вот и есть вот эти эмоции? Не знаю, сомневаюсь. Но расспросим об этом Наилю Бирарову, психолога, члена Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги. Наиля, здравствуйте. Наиля Бирарова: Доброе утро. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Мария Карпова: Наиля, вообще, в обычной жизни мы стресса пытаемся избежать, тут же мы специально помещаем себя в крайне стрессовую ситуацию, если мы катаемся на этих аттракционах, посещаем эти парки. Зачем? В чем заключается это удовольствие? Наиля Бирарова: Дело в том, что там вырабатывается определенный гормональный фон, которого нам не хватает в будничной жизни. То есть мы добираем там тех эмоций, которые мы хотим получить в наших обычных рабочих днях. И когда мы приходим на аттракцион, у нас гормоны зашкаливают до такого уровня, что мы испытываем состояние, не свойственное нашему организму. Организм получает дозу счастья, дозу радости, дозу удовольствия, наслаждения, и на этом уровне состояния внутреннего своего мира он может долгое, длительное время функционировать в социуме. То есть для кого-то на самом деле это преодоление стресса, преодоление страха, для кого-то это победа над своим внутренним напряжением. И, представляете, даже можно снять синдром хронической усталости, даже можно снять уровень повышенной тревожности, потому что настолько эти гормоны сильные, настолько они влиятельные на систему головного мозга, что человек чувствует себя не так, как он ощущает себя в обычной жизни. Мария Карпова: Но почему же это все-таки положительный опыт? Ведь нам же страшно – почему же гормон счастья выделяется, собственно говоря? То есть я к тому, что это какой-то... Можно назвать это положительным стрессом? Потому что, например, когда кричит начальник, это тоже страшно, но мы же не испытываем положительных эмоций после этого. Наиля Бирарова: Там не присутствуют элементы игры, это во-первых. Во-вторых, там очень много ответственности, когда кричит начальник. И там понимаешь, что есть какие-то составляющие, за которые только ты можешь отвечать и принимать взрослые решения. А когда мы идем осознанно на свой страх во время аттракциона, мы, во-первых, побеждаем себя, во-вторых, получаем те нейромедиаторы, которые вырабатываются надпочечниками, и головной мозг получает импульсы и сигналы после этого дичайшего напряжения о том, что организм может расслабиться. И вот эта внутренняя энергия растекается по всему телу и наступает такое состояние наслаждения, состояние такого расслабления внутреннего, которое мы не можем достичь просто при обычном стрессе. Наоборот, преодолевая себя каждый раз, мы побеждаем на самом деле себя, становимся для себя таким внутренним героем. Петр Кузнецов: Наиля, из этого следует вывод, что мозг, почувствовав, что есть новый допинг, новый источник этого самого наслаждения, он подсаживает нас, по идее, должен подсаживать нас на такие приключения? Наиля Бирарова: Ну, и/и, я бы не говорила выборочно. То есть есть люди зависимые, есть люди, которые умеют это контролировать и управлять своими состояниями. То есть для зависимого человека, да, действительно, может быть элемент зависания, и вот эта зависимость может человека тянуть все время к этим эмоциям. Потому что он не может это получить среди друзей, среди своей семьи, он не может это получить на работе – это только такое зашкаливающее чувство, которое приходит, скажем так, с помощью внешнего воздействия. Но если человек умеет управлять своими эмоциями и контролируем сам собой, самоорганизован, у него преобладает самодисциплина, то он будет понимать, что вот он испытал какой-то сильный стресс, он пошел, душу там отвел, получил нужное ему состояние, ну и ладненько. Петр Кузнецов: Еще вопрос на основе сообщений. Из Свердловской области: «Так и не решился прыгнуть с тарзанки, страх все-таки взял свое». Я знаю очень много людей, которым очень хочется прыгнуть с парашютом, та же тарзанка приводится в пример, еще что-то, но не докручивают эту историю. Вот что это за полумера и как с ней работать? Все-таки нужно себя заставить перебороть или поддаться страху, страх – это, собственно, та же самая защита, его нужно слушать, значит, так и нужно, значит, тебе пока еще рано туда? Мария Карпова: Я как раз хотела задать этот вопрос. Знаете, мне кажется, в психологии это называется растяжкой. Нужно ли себя заставить выйти из этой пресловутой зоны комфорта? Наиля Бирарова: Кстати, этот термин «растяжка» пошел из актерского мастерства, из импровизационной деятельности, когда актеры делают что-то сверх себя, для того чтобы преодолеть свои страхи. Но я бы не стала сравнивать аттракционы и тарзанку, это вообще две разные вещи. Тарзанка – ты прыгаешь в небытие, ты прыгаешь в неизвестность, это совсем другая история. Здесь уже включается страх смерти, страх потери жизни. То есть человек, прыгая с тарзанки, он должен преодолеть самый страшный страх в своей жизни, ну и это не каждому подвластно, это прямо глубокая, глубинная работа над своей психикой. То есть преодолеть вот эту грань между жизнью и не жизнью – это очень страшно, и не каждый на это способен. И я не считаю это растяжкой, что вот нужно сделать обязательно, а потом там вот так трястись полжизни и вспоминать это. Нет, кто готов – отлично, не готов – не надо насиловать себя и пространство вокруг себя. Мария Карпова: Не бояться такого эксперимента, такого вида времяпрепровождения – это нормально? Не бояться, спокойно относиться... Наиля Бирарова: Конечно, это адекватно, и это забота о себе. Ведь мы же не знаем, как отреагирует организм. Возможно, организм запускает как раз-таки вот эти защитные функции... Мы же не знаем, у кого-то может быть сердечно-сосудистая [система] не вполне крепкая, это может сказаться; у кого-то психика слабая, неокрепшая, незрелая, и это тоже может сказаться. Зачем причинять себе дополнительный стресс, когда жизнь с этим справляется великолепно просто, каждый день с утра до вечера мы живем в тонусе – зачем делать себе плохо, если ты к этому не готов? Есть люди такие, норадреналинщики, они любят рисковать, они любят эти эмоции, и для них это стимул к новым свершениям, это такая новая реакция на преодоление себя, тогда хорошо. Но если человеку плохо от этого, зачем делать себе еще хуже? В чем для него это будет рост, развитие? Зачем? Мария Карпова: Ну, «все пошли, и я пошел». Стыдно сказать в компании, например, что ты боишься. Наиля Бирарова: Да. Нужно оценить все «за» и «против», оценить последствия для меня, «я же не как все, правда, мы же не стадо, не толпа, мы не животные, не овечки». Надо посмотреть, «для меня это больше плюсы, мне эта ситуация принесет бонусы или, наоборот, дополнительные травмы или дополнительный стресс, а мне и так хватает». Мария Карпова: Спасибо большое, Наиля! Петр Кузнецов: Спасибо большое! Мария Карпова: Наиля Бирарова была с нами на связи, психолог, член Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги. Спасибо.