Петр Кузнецов: Ольга Лукинова, эксперт по цифровому этикету. Ольга, здравствуйте. Мария Карпова: Здравствуйте, Ольга. Ольга Лукинова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Насколько мы понимаем верно, вы даже книгу написали, посвященную вот поведению в т. ч. и с использованием смайликов. Давайте об этом поговорим. Вот есть мнение, что смайлик поддерживает эмоциональность в тексте, то, что даже нельзя с помощью всяких знаков препинания, восклицательных знаков, передать. Но есть мнение, что он формализует общение. Ваше мнение какое на этот счет? Ольга Лукинова: Ну смотрите, у нас в устной речи очень много инструментов, которые нам помогают передать нашу эмоцию: есть интонация, есть жесты, есть мимика, есть, в конце концов, контекст, в котором мы находимся. А когда мы общаемся в интернете, мы всего этого лишены. И поэтому мы пытаемся найти разные средства, которые нам помогут передать нашу эмоцию. И вот эмодзи – это как раз такой очень емкий символ, который позволяет нам передать наше отношение, эмоцию, какие-то дополнительные оттенки смысла. Поэтому мне кажется, что это очень закономерно, что мы пришли к использованию эмодзи, и сегодня, по статистике, 92% пользователей так или иначе употребляют эмодзи в своей письменной речи. Мария Карпова: А есть какая-то статистика, какой самый популярный знак, символ? Ольга Лукинова: Да, есть такая статистика. Самый популярный эмодзи – это желтенькие кружочки, у которых текут слезки в разные стороны. И один из этих эмодзи означает, что «я валяюсь по полу от смеха», а второй, по-моему, «слезы радости». И третий эмодзи, который входит в тройку, – это красное сердечко, который, как мы понимаем, передает эмоцию очень теплую, яркую эмоцию влюбленности или радости от общения. Петр Кузнецов: А у различных поколений есть какие-то свои смайлики? То есть люди старшего поколения больше ставят просто улыбку, или наоборот... Ольга Лукинова: Как правило, у тех, кто помоложе, набор смайлов гораздо разнообразнее, потому что они не боятся экспериментировать. И еще есть заметная разница в том, как разные поколения понимают некоторые эмодзи. Например, есть красное сердечко, которое такое как будто бы разбито на части, знаете, разбитое сердечко. И вот люди старшего поколения скорее скажут, что это сердечко обозначает что-то плохое. Петр Кузнецов: Давление надо померить, например, подумают. Ольга Лукинова: Люди младшего поколения скорее считают, что «это что-то меня так сильно тронуло, что мое сердце затрепетало и тоже тронуто». Мария Карпова: А я, кстати... Интересно, а в обратную сторону тоже работает? Я потому что тоже считала, что это значит, что «мое сердце разбито, я очень расстроена». Это значит, что все?.. Петр Кузнецов: Значит, ты представитель старшего поколения уже, да. Мария Карпова: Хорошо... Петр Кузнецов: К сожалению... Вот по смайликам, кстати, Ольга, можно судить не о человеке (это, наверное, сильно будет сказано), но о его кругозоре и образованности уже на сегодня? Ольга Лукинова: Вы знаете, если честно, я бы не стала судить о кругозоре и образованности человека по эмодзи, потому что эмодзи сегодня образует такой некий речевой портрет каждого из нас и у каждого из нас могут быть свои какие-то речевые привычки. Кто-то ставит эмодзи очень разнообразные, кто-то ставит типографские значки вместо вот этих круглых изображений, которые... Например, двоеточие [глазки], носик (тире) и скобочка [улыбка]; кто-то просто ставит скобочку. Поэтому, я думаю, это не про кругозор, не про образованность, а скорее просто про наши цифровые привычки, цифровой портрет. Мария Карпова: Но, если немного пофилософствовать, все-таки нет ли здесь какой-то опасности? Потому что тысячи лет язык эволюционировал, как-то менялся, специалисты его разрабатывали, тоже меняли, а тут получается, что мы как будто бы возвращаемся куда-то обратно, туда, к наскальным рисункам... Ольга Лукинова: Вы знаете, это же происходит у нас только, по сути, в той речи, которую мы используем в мессенджерах. Устная речь не засоряется эмотиконами, потому что мы спокойно в устной речи передаем интонации и эмоции при помощи мимики, жестов и интонаций. Письменная речь, которую условно мы читаем в книгах, – она тоже вполне себе обходится без эмодзи. А вот то, что мы называем, то, что лингвисты называют устно-письменной речью, т. е. та речь, которая происходит в мессенджерах, и она как бы происходит вроде бы письменно, но в то же время старается максимально имитировать устную речь, – вот здесь проявляются эмодзи, и они, по сути, выполняют свою важную роль, свою важную функцию. Поэтому я не думаю, что они каким-то образом обедняют язык или заставляют его деградировать, а скорее, наоборот, дополняют в той форме, в которой это необходимо. Петр Кузнецов: Напоследок об этикете. В каких переписках это уместно, а в каких ну вот совсем нет? Ольга Лукинова: Вы знаете, я бы здесь разделяла не по тому, какая переписка уместна, а какая не уместна, а по тому, уверены ли вы, что ваш собеседник вас правильно поймет. Важно, чтобы вас правильно поняли в значении смайла, потому что даже, например, смайл со сложенными ладошками, вот такой, он может означать разные вещи: кто-то считает «спасибо», кто-то «пожалуйста», кто-то считает, что «умоляю» или «молюсь за тебя». То есть, с одной стороны, важно, чтобы значение поняли. А с другой стороны, чтобы не сочли ваши эмодзи фамильярностью и панибратством. Поэтому используйте эмодзи и смайлы только если вы уверены, что вас правильно поймут. Мария Карпова: Спасибо большое! Петр Кузнецов: Спасибо! Ольга Лукинова, эксперт по цифровому этикету.