Павел Панаев: Ну и история Первомая началась в Австралии на самом деле 21 апреля 1856 года: с требованием 8-часового рабочего дня выступили местные рабочие, они вышли на мирную демонстрацию. В 1886 году митинг организовали уже американские трудящиеся. А как Первомай дошел до России? Давайте узнаем у нашего гостя – Александр Черемин, историк. Александр Александрович, здравствуйте. Александр Черемин: Здравствуйте. Павел Панаев: Как Первомай появился у нас в стране, у нас в России? Александр Черемин: Сначала проводились маевки, это был практически загородный пикник, где как раз собирались лица, которые были недовольны непосредственно государственным строем в России. Ну и после тех пикников они как раз призывали непосредственно на своих предприятиях, где они работали, к тому, чтобы выдвигали какие-то определенные требования против фабрикантов. Ну и, конечно, самое главное было повышение оплаты труда и, конечно, чтобы рабочий день, как и во многих европейских странах, был не 12, не 10, а хотя бы 8 часов. И поэтому Первомай, конечно, стал очень любим рабочим классом, пролетариатом в то время, скажем так, потому что на самом деле он всегда у нас ассоциировался с народными гуляниями. Павел Панаев: Ага. Александр Черемин: Что мы можем даже посмотреть в Советском Союзе: самая мощная демонстрация у нас всегда была 1 мая, даже 7 ноября не так много учреждений, значит, было непосредственно на главных площадях городов. И конечно, Первомай был всенародный праздник, потому что было уже тепло, не как, допустим, того же 7 ноября... Павел Панаев: Ну да, 7 ноября не нагуляешься. Александр Черемин: Да-да, очень холодновато. Шли даже у нас детсадовского возраста детишки, потому что родители их брали с собой. Всем было приятно нести или шарик, или флажок; кто-то нес и портрет члена политбюро... В общем, это был всенародный праздник, и, конечно, все его ждали. Павел Панаев: Я на самом деле вспоминаю свое детство, у меня мама работала на мясокомбинате, папа работал на химическом заводе, и вот они постоянно делили детей, кто пойдет, сын с матерью, дочь с отцом или наоборот. Но бывало так, что еще и говорили: «Так, сегодня мы за химзавод идем всей семьей, а в следующем году – за другое предприятие». А вообще, по поводу профсоюзов, многие пишут и спрашивают, неужели они есть сейчас. Вообще, какова роль профсоюзов в защите прав трудящихся в разные времена была? Александр Черемин: Скажем так, первые, конечно, прообразы профсоюзов были цеховые организации, которые как раз приводили к тому, чтобы была договоренность, какая будет цена на производимый ими товар. А потом уже, с появлением фабрик и заводов, здесь ситуация немного изменилась, и именно сами рабочие стали консолидироваться, для того чтобы опять же требовать... требовали иногда и 1 мая... чтобы им как раз также дали какие-то определенные условия труда. Ну а уже в 1917 году профсоюзное движение стало расширяться, ну а с 1918 года это стало уже одна из самых сильных организаций непосредственно пролетариата. Но если вот мы посмотрим уже на 1960–1970-е гг., то самая мощная, многочисленная организация в Советском Союзе была ВЦСПС. Павел Панаев: Благодаря профсоюзам начали как-то формировать трудовое законодательство в нынешнем его виде, или все-таки это пришло задолго до этого? Александр Черемин: Значит, когда в 1930-е гг. объединили Наркомат труда вместе как раз с профсоюзными организациями, вот здесь как раз Кодекс законов о труде стал всегда вырабатываться именно благодаря тому, что профсоюзные деятели стали выдвигать определенные требования: какой должен быть рабочий день, какая должна быть выработка труда и какая должна быть заработная плата. Именно профсоюзы, хотя это была государственная структура в общей как раз именно машине Советского Союза, радели о рабочих. Но не это самое главное было у профсоюзов. Значит, финансирование было колоссальное. Во-первых, все платили взносы, получается так, что от 14 лет и выше каждый вносил взнос в эту организацию, плюс было государственное финансирование: санатории, дома отдыха, спортивные организации, даже ВОИР [Всероссийское общество изобретателей и рационализаторов]. Ну и, конечно, многие учреждения, такие как библиотеки, они подчинялись непосредственно профсоюзам. И многие, конечно, понимали, что профсоюзы – это на самом деле определенная помощь. Если мы посмотрим на новогодние праздники, ведь за ними у нас как раз стояли профсоюзы. Кто у нас именно занимался опять же демонстрациями трудящихся? На них была поставлена задача вовремя сделать плакаты, различные закупить кумачи, и именно профсоюзы, но никак не директор, отвечали за колонну на демонстрациях 1 мая. И конечно, многие хотели от профсоюза получить путевку и в пионерский лагерь для своих детей... Павел Панаев: Да, помню, выдавали, выделяли. Александр Черемин: Да, бесплатные путевки часто были. Бесплатные путевки также были в санатории, дома отдыха, профилактории. Павел Панаев: Да. В конце концов, квартиры выдавали от предприятий. Александр Черемин: Совершенно правильно. Даже если мы посмотрим, когда идет подпись какого-то там учреждения, директор, секретарь партийной организации, председатель месткома или парткома, а четвертый у нас комсомольский работник. Павел Панаев: У нас много СМС-сообщений. Вот из Краснодарского края пишут: «Самый крутой – профсоюз каменщиков». А как профсоюзы отличались друг от друга, собственно, по отраслям? Профсоюз, я не знаю, учителей и профсоюз каменщиков, действительно, по-разному работали? Александр Черемин: Значит, я вот просто сам был на практике в профсоюзе высшей школы Москвы, работал в отделе зарубежных поездок туристических. Павел Панаев: Хорошая вещь. Александр Черемин: Да-да-да. Вы знаете, я от этого профсоюза получил и приглашение на Московский международный кинофестиваль, на открытие и закрытие, на прочее, получал также от них приглашения на игры Дружбы-84, на Игры доброй воли, ну и в Колонный зал Дома Союзов на различные концерты. Конечно, здесь нельзя сравнивать, допустим, профсоюз высшей школы Москвы с какой-нибудь организацией, допустим, заводской, у них, конечно, таких благ не было. И еще зависело от заработной платы: до 150 рублей платили 1 рубль 50 копеек, а если была 151 рубль, то получалось уже 3 рубля. И если заработная плата, допустим, у шахтера, металлурга была у нас за 300 рублей, то, конечно, они имели возможность построить свои санатории на Черноморском побережье. Если же это была какая-нибудь, допустим, организация в Иваново, в Калинине (в Твери), конечно, текстильная промышленность была всегда бедная, у них не было такой возможности, как у горняков, металлургов, построить, допустим, даже свой дом отдыха или профилакторий. Павел Панаев: Ну, кто на что учился, кто как заработал. По-другому немножечко вопрос. Хочется узнать о структуре внутренней профсоюза. Как все это работало, как работает и как, возможно, будет работать? Кстати, да, будущее есть у профсоюзов? Александр Черемин: Головной орган у нас был именно ВЦСПС, и сегодня это здание находится у нас на Ленинском проспекте, и именно собирались там регулярно различные деятели из различных структур. Там приезжал и представитель Совета министров, потому что ему надо было услышать. Там всегда был председатель Госплана, и это тоже показатель того, что профсоюзы имели огромное влияние именно на Совет министров Советского Союза. И были также там и все министры. Они определяли политику и экономическую, и политическую. Потому что на самом деле у нас потом как идет структура? Идут областные, городские, районные, сельские (это там, где у нас были совхозы непосредственно) и еще отраслевые. И вот получалось так, что структура была мощнейшая, они практически были везде: и в школах, и на заводах, и даже в детских садах, потому что там также были члены профсоюза. Но здесь еще одна немаловажная деталь: прямого подчинения как такового не было, это была больше как общественная организация, хотя ВЦСПС постоянно направлял какие-нибудь пожелания, что бы они хотели услышать, увидеть или получить. Павел Панаев: Александр Александрович, давайте послушаем звонок. До нас дозвонилась Майя из Москвы. Майя, добрый день, с праздником! Зритель: Здравствуйте! Взаимно! Хочу поздравить всю нашу великую страну, поздравить ваш телеканал! Павел Панаев: Спасибо! Зритель: Для меня этот праздник тройной. Я родилась в мае, меня назвали в честь двух великих имен женщин, это Майя Плисецкая и Майя Кристалинская. И конечно, «Мир, труд, май!» для нас, для всех граждан и СССР, и сейчас России – это праздник незабываемый. Я очень надеюсь, что эти традиции будут поддерживаться долго-долго. Огромное спасибо телеканалу, очень люблю вас смотреть! Поздравляю от всех души! Павел Панаев: Спасибо большое, Майя! Ну и коль уж заговорили о работе... Нет, пару СМС-сообщений все-таки зачитаю, прямо падают, поздравляют. Из Певека нам тут передают огромнейший привет, Чукотский автономный округ. «Мира, процветания россиянам! Низкий поклон всем труженикам! Привет из Сургута!» «Первого мая были всегда праздничные демонстрации. Город шахтерский, и труд в почете», – из Кемеровской области пишут. Кировская область: «От празднования Первомая советской эпохи в районах осталось немного, нет массовых митингов, трудовых коллективов с лозунгами, транспарантами, призывами, – ну, лозунг той эпохи, «Мир, труд, май!», сохранился. – Праздник большей частью переместился в дома, на дачи и огороды, можно назвать огородными маевками». Все-таки действительно он такой стал больше семейный. Раньше выходили предприятия, выходили директора, возглавляли колонны; люди проходили, потом собирались, и действительно были вот эти вот маевки, кто-то на дачу, кто-то как-то... Сейчас такое возрождение есть? Ну потому что как-то у всех больше частности, наверное, внутри стало. Александр Черемин: В Советском Союзе было очень много промышленных предприятий, которые как раз и составляли вот этот костяк на всех демонстрациях. И также хотелось бы сказать, что и спортивные общества были очень многочисленные. Тому же профсоюзу подчинялось очень много также и стадионов, различных спортивных площадок. Школьники также все выходили на демонстрации. Мы видели, что это был всенародный праздник. И конечно, было огромное финансирование, потому что если нет финансирования, как вы все это проведете? Опять же, надо было перекрывать центральные улицы, надо было готовить ту же трибуну для руководителей данного региона... Сегодня это очень проблематично: надо получить разрешение на то, чтобы перекрыли улицы, надо получить разрешение на то, чтобы состоялся митинг или какая-то демонстрация... Мы видим, что сегодня есть определенные препоны, для того чтобы собрать какое-то общество в каком-то месте, могут запретить, и это уже является... Павел Панаев: Слушайте, действительно, раньше проще было: знали, что 1 мая от улицы Ленина до улицы, например, Смоленской перекрывали все, и все знали, с 8 утра нет никакого движения, все ездят, туда-сюда обратно ходят. Такой вопрос, Александр Александрович: трудовые династии у нас сейчас сохранились? Есть они в наше время? Александр Черемин: Вот если мы посмотрим на трудовые династии, наверное, еще даже XIX века, их было очень много. И с чем это было связано? Уклад жизни был определенный. Допустим, тысячелетиями династии у нас кузнецов, плотников или гончаров. Куда идти, если вся семья этим занимается? Создание фабрик и заводов, особенно в 1930-е гг., когда у нас появились и градообразующие предприятия, – куда идти в маленьком городке, как не на это предприятие? Поэтому вот именно с 1930-х гг. у нас появилось очень много трудовых династий, и надо было всего лишь иметь 50 лет трудового стажа на всех. Павел Панаев: Призываю зрителей: дальше будем разговаривать о трудовых династиях – рассказывайте о своих семьях, может быть, у вас были трудовые династии. Присылайте свои истории, также звоните. Александр Александрович, а можно ли назвать правителей, царей трудовой династией? Александр Черемин: Конечно. Любой труд как раз и благороден. Ведь, смотрите, на протяжении, допустим, 300 лет династия Романовых управляла государством, это очень тяжелая работа на самом деле, поэтому это на самом деле трудовая династия. До них Рюриковичи так же сидели у нас несколько веков. И сегодня мы тоже видим у некоторых, допустим, чиновников, они, видя, какие можно получить блага, также стараются своих детей определить в определенный вуз и также их направить в определенное место. Вот, допустим, в Советском Союзе были ограничения, нельзя было в одной организации чиновником работать [членам семьи]. Сегодня мы видим, что у нас могут быть в одном аппарате несколько человек, которые как раз составляют единый клан. Павел Панаев: Сначала дед, потом внук, а там еще и внучки и т. д. и т. п. Александр Черемин: Да, и так они потихонечку... Павел Панаев: Через поколение или вообще каждое поколение. А вообще, хочется понять, какие ценности трудовые династии передавали друг другу. Александр Черемин: Самое главное – это, конечно, навыки. Потому что вот когда маленький ребенок видит даже, как его отец или мать именно работают, он начинает сам эти движения повторять. Потом, когда они приходят после работы, они рассказывают, что они сегодня делали на работе, и он впитывает это, потом идет в ПТУ или в институт и уже по этой профессии продолжает как раз эту династию. И конечно, когда было много промышленных предприятий, опять же моногородки, все шли в одно и то же... Павел Панаев: Слушайте, это как прийти с завода уставшим как зараза, прийти домой и красиво рассказать, так, что: «Я устал, черт возьми, но я так красиво устал, потому что я делал то-то, пятое-десятое». И сын такой посмотрел: «Слушай, я тоже хочу как отец, я хочу тоже так же уставать!» Давайте примем еще один звонок. До нас дозвонился Дмитрий из Новосибирской области. Дмитрий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте-здравствуйте. Павел Панаев: Слушаем вас. Зритель: Я хочу, во-первых, поздравить всю страну с наступающим праздником и с 1 мая. К сожалению, не могу принять участие в каких-то шествиях, по ранению нахожусь сейчас дома. Хочу поблагодарить профсоюз завода НЭРЗ, который поддержал меня в финансовом плане. Ну и всей стране хочу передать привет огромный. Павел Панаев: Дмитрий, спасибо большое! Вам скорейшего выздоровления и, естественно, с праздником! Александр Александрович, ну и такой вопрос: как государство вообще относилось и как относится к трудовым династиям? Есть ли какой-то пиетет к ним? Александр Черемин: В Советском Союзе средства массовой информации (а у профсоюзов была своя газета «Труд») регулярно писали о трудовых династиях. Это могли быть и рабочие, и совхозники, это могли быть и учителя, и врачи, и ученые. Династии были в почете, поэтому все понимали: да, это трудовая династия. Значит, получали они жилплощадь большого размера, как правило, очередь у них также продвигалась быстрее, и у них очень много всегда было различных путевок, различные санатории, дома отдыха. Трудовая династия у нас всегда котировалась очень высоко. Павел Панаев: Сейчас есть такое? Александр Черемин: Сегодня мы видим, что в основном династии у нас артистов, потому что опять же куда-то надо пристроить... Павел Панаев: В общем, артисты, политики и чиновники. Александр Черемин: Совершенно правильно. Очень мало осталось промышленных предприятий, и, допустим, там, где труд вот этот вот был когда благородный, он сегодня, к сожалению, у молодежи не считается каким-то таким более высоким. Многие из маленьких городков постарались уехать в другие крупные города, таким образом прервалась у нас вот эта династия. Именно отток из малых городов молодежи привел к тому, что трудовые династии у нас стали пресекаться. Ну и огромное количество закрытых предприятий тоже привело к тому, что нет завода – нет и трудовых династий. Павел Панаев: Будем надеяться, что все будет возрождаться. Вам спасибо большое! Александр Черемин, историк. Много сообщений. Пермский край: «Родился в СССР, видел первомайские демонстрации и 7 Ноября. Пусть будет мир, весна, солидарность без революций! Всех с праздником!» Ну и если профессии в семье становились настоящей ценностью, которую перенимают из поколения в поколение, семья превращается собственно в трудовую династию, в России таких поколений профессионалов немало. Есть и новый тип династий, он держится не на узкой профессиональной специализации, а на приверженности конкретному предприятию. Об этом как раз-таки будем разговаривать буквально через минуту, оставайтесь с нами.