Петр Кузнецов: Наиля Бирарова с нами на связи, психолог, член Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги. Анастасия Семенова: Здравствуйте, Наиля. Петр Кузнецов: Наиля, доброе утро. Наиля Бирарова: Здравствуйте, доброе утро. Петр Кузнецов: Поговорим о заботе о родителях. Как вообще правильно заботиться? Что это значит? Это по какому-то определенному графику должно происходить, забота о пожилых родителях? Анастасия Семенова: Есть схема? Наиля Бирарова: В моем понимании, вообще помощь родителям – это такая душевная потребность, которая может возникать и из чувства вины, и просто из каких-то благородных соображений. Дело в том, что кажется нам многим, что мы родителям что-то должны, что вот мы вынуждены это делать. Но, с другой стороны, мы можем подумать о том, сколько они вложили в наше воспитание, особенно те, кто жили у родителей до взрослого возраста, до 18, до 21, может быть, кто-то вообще до сих пор живет. Сколько они в нас вкладывают душевных сил, моральных, сколько времени тратят, сколько финансов уходит на наше воспитание! И когда ребенок уже вырастает и сам становится взрослым, сам становится родителем, он понимает, насколько это «многоемкий» труд и насколько это затратно, вкладывать свою душу в ребенка. Поэтому нельзя говорить, что вот обязательно все должны структурно, по пятницам помогать своим родителям финансово и морально... Петр Кузнецов: Звонить каждый день, вот эта схема. То есть вы верно сказали, что большинство, мы звоним, потому что надо. В этом случае лучше не звонить, да? Это душевный порыв должен быть, необходимость или как? Наиля Бирарова: Я считаю, что вообще лучше не делать то, что ты не хочешь, потому что в этот момент ты предаешь себя, изменяешь сам себе и становишься себе неверным. И когда ты звонишь, у тебя появляется такая пассивная внутренняя агрессия, и ты вроде как звонишь родителям из добрых побуждений, а на самом деле формируется такой фон злости, негодования, что я это делаю не потому, что я хочу, а потому, что так надо, принято социумом, что люди подумают, что родители подумают... Так делать точно не нужно. Анастасия Семенова: Вот тут такое сообщение из Смоленской области: «Несчастные дети, которые не помогают пожилым родителям». Как вы к этому относитесь? Так ли вы считаете или нет? Наиля Бирарова: Я думаю, что люди становятся несчастными по разным причинам и нельзя все это только откладывать на родителей и говорить о том, что вот ответственность за мою жизнь теперь лежит не на мне, а на том, что я когда-то вовремя не помог родителям, – это неправда. Но правда в том, что, когда мы помогаем родителям, мы действительно компенсируем какую-то свою внутреннюю доброту, внутреннюю любовь, внутреннюю потребность быть нужным, важным, полезным, признанным, любимым, любящим, и эта потребность реализуется, когда ты помогаешь своему любимому человеку, который вложил в тебя жизнь. Ведь жизнь к нам пришла только через этих двух людей, не через каких-то других, только через них, и когда мы им помогаем, мы их тем самым благодарим. Петр Кузнецов: Ну да, вот такие простые истины, но не каждому дано их понять, что ли... Анастасия Семенова: Осознать. Петр Кузнецов: ...и реализовать. Вот еще хочется поговорить о таком инструменте, как отказ, но не только отказ в помощи, а мы даже нашли вот типичный случай, просто описано, это называется «на форумах в интернете»: «Мама всегда была позитивным человеком, но после того, как вышла на пенсию, резко изменилась: критикует во всем, как я воспитываю детей, как готовлю, как убираюсь, как одеваюсь. Но хуже всего то, что она начала лезть в мои отношения с мужем». Вот токсичное поведение у пожилых (наверное, так можно сказать) появляется – нам, детям, что с этим делать? И можем ли мы как-то помочь им подобреть, что ли, вернуться в ту прежнюю форму жизни? Наиля Бирарова: Подобреть, Петр, точно мы не поможем взрослым осознанным людям, даже неосознанным, потому что мы не несем ответственность за них, потому что мы не являемся их родителями. Только родители могут повлиять на детей, потому что это... В семейной системе это фигуры старшего порядка, это взрослые, они живут больше, дольше, и они знают лучше. Поэтому дети не могут перевоспитывать родителей, это было бы как-то, наверное, нарушением каких-то законов семейных систем. Но, с другой стороны, если родитель ведет себя агрессивно и токсично, мы вправе ограничить общение, мы вправе обозначать свои границы, мы вправе деликатно говорить: «Со мной так нельзя», «Мне это не подходит», «Это не мой метод воспитания», «Давай с тобой договоримся: если ты хочешь что-то сказать и тебе что-то не нравится, ты подумай, причинит ли мне это боль». Я понимаю, что это сработает не со всеми родителями, кто-то пропустит мимо ушей и будет продолжать доминировать, агрессировать и подавлять волю своего взрослого ребенка. Но мы не должны предавать себя в этом случае точно, но и конфликтовать тоже, т. е. здесь нужно научиться лавировать, быть лояльными и быть все-таки уважительными, потому что это люди старшего поколения. Петр Кузнецов: Чтобы перекинуть такой аккуратный мостик к еще одному эксперту, сразу же после вас с ним поговорим, – почему у нас все-таки, давайте так, очень мало счастливых пожилых людей? То есть у нас как будто бы отсутствует модель счастливой старости, что ли. Вот это не про нас? Или нам кажется так? Анастасия Семенова: Как будто бы в старости мы все становимся злее, агрессивнее. Наиля Бирарова: Дело в том, что пожилые люди, к сожалению, в нашей жизни научились только выживать. Когда у них была молодость, у них не было гаджетов, у них не было столько удовольствий, сколько есть у нас; мы живем в счастливое время, счастливее, чем они жили. И вот эта их «выживательная» программа до сих пор служит моделью их поведения, они опираются на свой тот, предыдущий опыт. И когда им нужно было выкармливать своих детей, может быть, даже внуков, когда им нужно было поддерживать своих мужей... В основном пожилые люди – это послевоенное время, т. е. они пережили слишком много душевных травм... Анастасия Семенова: Потрясений... Наиля Бирарова: ...слишком много боли, и они, к сожалению, внутренне, душевно опираются вот именно на этот опыт. И они все время всего боятся, у них базовый элемент, базовая опора – это чувство страха, и они поэтому хотят и нас предохранить от каких-то ошибок. И их токсичность на самом деле заточена... Петр Кузнецов: ...на прошлом, на тяжелом прошлом. Наиля Бирарова: ...на том, чтобы нам как-то помочь не ошибаться так же, как ошибались они. Петр Кузнецов: Понятно. Анастасия Семенова: Спасибо большое! Петр Кузнецов: Спасибо за комментарий! Наиля Бирарова, психолог, с нами на связи. Вот как раз мы далее поговорим с Алексеем Мавриным, он социальный предприниматель, он с нами сейчас на связи. Алексей Анатольевич, здравствуйте. Анастасия Семенова: Здравствуйте. Алексей Маврин: Добрый день. Петр Кузнецов: Насколько мы понимаем, у вас свои дома престарелых, да? Алексей Маврин: Да. Петр Кузнецов: То есть вы как раз вот этим занимаетесь. Расскажите... Анастасия Семенова: ...почему такой выбор? Петр Кузнецов: Кто там? Это те, кому не помогают, или что? Как сейчас выглядит дом престарелых, в 2025 году? Алексей Маврин: Ну вот как раз у меня все и началось с того момента, что увидел пожилого человека, вроде трехкомнатная квартира, вроде Санкт-Петербург, а она все равно несчастна, т. е. для нее было самым важным попасть в больницу, т. е. придумать себе какие-то болезни, попасть в больницу, и там вот есть социальная жизнь. И после этого мы решили открыть с коллегами пансионат для пожилых людей, в котором, собственно говоря, и раскрыли вот эти все истории. То есть мы сняли проблемы с гигиеной, сняли проблемы с медициной, сняли проблемы с безопасностью, что люди не боятся сгореть или еще что-то такое, соответственно, включили досуг. Вот, собственно говоря, после этого к нам все приезжают в пансионат и говорят: «Слушайте, а что вы сделали с пожилыми людьми? Они обычно вот такие все негативные, а у вас позитивные». Соответственно, если говорить еще про иностранцев, то они еще добавляют, конечно, к этому гормоны разные, т. е. медикаменты, т. е. это могут быть гормоны разные, которые у людей не вырабатываются, соответственно, из-за этого люди тоже радуются. Петр Кузнецов: А вот в связи с этим меняется вообще отношение, когда они видят, как меняется человек, который находится... Анастасия Семенова: Они сами меняются. Петр Кузнецов: Отношение к домам престарелых? Потому что вот эта страшилка, она же до сих пор у нас как-то работает... Алексей Маврин: Да. Петр Кузнецов: То есть угрозы от детей, т. е. они могут угрожать тем, что «если там чего-то, я тебя в дом престарелых сдам», и это вот самый главный страх, считается, вообще для пожилых. Анастасия Семенова: Что дом престарелых – это знак минус такой жирный прямо. Петр Кузнецов: Да-да-да. Алексей Маврин: Смотрите, в 2014 году появился 442-й закон, который говорит о том, что есть теперь и частные пансионаты для пожилых, и государственные. Соответственно, появилась конкуренция; когда появляется конкуренция, соответственно, все становятся лучше. Сегодня дом престарелых выглядит, допустим, если мы говорим про государственный, как хороший такой санаторий, например, если сравнивать с гостиницей, то это четыре звезды, может быть, и пять даже. Если говорить про частные пансионаты, разные бывают, но в целом четыре-три звезды, т. е. такой отель. Ну а дальше мы уже говорим о том, что в зависимости от того, насколько человек болен, от этого зависит вокруг него количество людей от медицины, или будет просто помощник какой-то. Сегодня, да, бояться не стоит, можно просто приехать, они все открыты, т. е. можно приехать посмотреть. Петр Кузнецов: Как выглядит, пообщаться. Алексей Маврин: Да. Петр Кузнецов: Алексей, еще короткий очень момент тоже хочется прояснить: это не значит, что если в доме престарелых находится пожилой родственник, что к нему уже никто не приезжает, правда? То, что те связи работают. Алексей Маврин: Да. Дело в том, что мы частный пансионат, поэтому явно, что если за родственника кто-то платит, то, значит, он ему нужен, это не просто так. Петр Кузнецов: В любом случае. Алексей Маврин: Есть, конечно, дома престарелых, в которых, так скажем, бросают людей, или одинокие проживающие, но это в основном не в частных. В частных такого, конечно, нет. Анастасия Семенова: У меня есть знакомый, который сам себя отправил туда и сам платит за себя. Спасибо большое! Алексей Маврин с нами был на связи, социальный предприниматель. Петр Кузнецов: Пансионат прямо. Спасибо вам! Анастасия Семенова: Одно сообщение из Татарстана: «Мы с мужем на пенсии, мы сами стараемся помогать дочери: у них ипотека, у них дети растут, на них тоже немало расходов. Наше здоровье пока не требует больших расходов, сами справляемся», – вот такое сообщение.