Анастасия Семенова: Давайте уже переходить к эксперту. Поговорим о раннем развитии, о плюсах и минусах. Лев Малазония с нами на связи, нейропсихолог, лектор Российского общества «Знание». Здравствуйте, Лев! Руслан Арсланов: Лев, доброе утро! Лев Малазония: Доброе утро самому общественному телевидению. Рад вас видеть! Анастасия Семенова: Взаимно. Руслан Арсланов: Взаимно. Анастасия Семенова: Давайте прям совсем раннее развитие. Правда, что оно может все-таки навредить, как сейчас многие эксперты говорят? И как правильно, наверное, заниматься с детьми? И сколько времени нужно уделять? Лев Малазония: Самое раннее… вы имеете ввиду от нуля лет, да? Анастасия Семенова: Ну, кто-то в ноль уже карточки показывает и требует, чтобы «мама» говорили, «папа». Лев… Лев исчез! Лев пропал. Вот так бывает. Давайте мы переподключим, да, Льва. Руслан Арсланов: Мы надеемся, что Лев вернется к нам на связь. Ну, мы, по крайней мере, ждем этого. Анастасия Семенова: Да. В деревне основные игрушки – тяпка на огороде – есть что вспомнить. Добрые были игрушки и красивые. А сейчас вот другие. Какие-то страшные они. Многие, кстати, пишут. У меня, кстати, про железную дорогу очень много сообщений. И еще все вспоминают настольный хоккей. Лев к нам вернулся. Руслан Арсланов: Есть. Лев Малазония: Не знаю, у меня ничего не пропадало. Анастасия Семенова: Лев, вы в эфире. Вы нас слышите? Лев Малазония: Прекрасно слышу и вижу замечательно. Анастасия Семенова: Супер! Руслан Арсланов: Класс! Анастасия Семенова: Давайте вернемся к вопросу. Ну да, просто в ноль кто-то уже показывает карточки, требует, чтобы «мама-папа» говорили. Ну, разные родители бывают. Как к такому относиться? И приведет ли это к чему-то плохому или, может быть, к хорошему? Лев Малазония: Я думаю, приведет к хорошему. Потому что редко кто делает это достаточно настойчиво. А так хоть какое-то время с ребенком провели. Но если нравится родителям заниматься этим, ну, пусть хоть этим занимаются. Это хорошо. Почему? Потому что вот эта история с тем, что ребенку достаточно (до года) 20 минут, 15 минут, 10 минут, 5 минут совместного времени, она пока не имеет значимого подтверждения. То есть пока рекомендации педиатрические остаются, что минимум час развивающих мероприятий для ребенка. Откуда берутся эти цифры? Как вы понимаете, младенцев у нас много достаточно и постоянно появляются новые. Вопрос в том, как мы анализируем, интерпретируем их дальнейшее развитие и дальнейшую жизнь. Есть у нас надежные, достоверные исследования, которые показывают, что на что влияет, каким образом. Это вопрос всегда дискуссионный. Да что там про раннее развитие, мы до сих пор еще про пеленки воюем, пеленать – не пеленать, еще до конца лагерь… не устоялись. Есть такое. Я подключился чуть раньше к передаче, мне очень понравилось то, о чем вы говорили. Я практически… все услышанное я поддерживаю. Действительно. Раннее развитие – это когда мы помогаем ребенку идти в рамках своей психофизиологической нормы, не отставать от нее. То есть сейчас проблема заключается даже не столько в раннем развитии. Наиболее массовая проблема – это оскудненная, обедненная среда и отставание в развитии. Сейчас нейропсихологические нормативы, они как бы чуточку сдвигаются, видоизменяются. Дети, которые раньше в 3-4 года справлялись с тестами, сейчас дети того же возраста с тестами не справляются. И здесь вопрос. Если это стало настолько массово, то что нам менять? Нам надо говорить, что все дети неправильные, либо нам надо менять наши нейродиагностические нормативы. И эта проблема… ну, не проблема, а, скажем так, ситуация, она не связана с какой-то отдельной страной – это общемировая тенденция. Ну, имеется в виду, для стран с примерно похожим профилем развития детей. Вот что я скажу по поводу раннего развития. То есть ждать от ребенка, что… ну, плакать, что ребенок в год не понимает буквы, не (!неразборчиво) у родителя. А вот то, что он там не держит голову, не начал лепетать, агукать, двигаться на четвереньках – да, это повод для того чтобы обратиться. Но эти рекомендации, они существовали, они есть. Анастасия Семенова: Всегда. Лев Малазония: Есть толстенный справочник на каждую буквально… ну, чем меньше ребенок, тем меньше перерыв. То есть до месяца на каждую неделю есть какие-то интервалы. Потом понятно, что с возрастом… как бы с 9 лет, в принципе, диагностика нейропсихологическая, она не меняется. То есть с 9 и там до бесконечности. А до этого каждый год и каждые полгода есть разные нормативы. Поэтому чем меньше ребенок, тем внимательней смотрим на рекомендации классические. Они существуют. Еще раз говорю, исследовательская база, она огромная. Гнаться за новомодными веяниями – безусловно, это вопрос каждого. Да, действительно, появляются новые открытия в науке, новые дополнения, но они зачастую не имеют еще значимой доказательной силы. Когда у нас будет хорошая статистика по миллиардам детей – ну да, наверное, пора уже как-то включать в свою деятельность. Но если мы просто будем придерживаться классических рекомендаций, уже будет очень и очень хорошо. То, что говорил… до меня выступал дозвонившийся специалист, работавший с детьми 25, да (вот потом он сказал)?.. Анастасия Семенова: Ага, да-да-да. Лев Малазония: Действительно, то, что вы сейчас вывели на кадр: вот такие активные комнаты, комнаты для активного движения – это лучшее раннее развитие, которое вы можете придумать для ребенка лет до трех, наверное, скажем так. Руслан Арсланов: До двадцати трех. Анастасия Семенова: А для некоторых и до шестидесяти. Лев Малазония: Я бы и себе такое хотел поблизости. Руслан Арсланов: О чем и речь, я поэтому и подумал об этом тоже. Лев Малазония: И вам всем рекомендую. Почему? Потому что угасание когнитивных функций – это распространенная популярная вещь. Взрослых она тоже задевает (ну, взрослых, имеется в виду, не пожилых, а именно от 35 и до 50 лет). Дефицит движения приводит к тому, что наши способности значительно сужаются. Поэтому если мы говорим о раннем развитии, я бы вот что сделал. Чтобы человек не в 30-40 лет понял, что надо заниматься своим здоровьем – ментальным, физическим, – а пораньше, желательно в дошкольном возрасте. Чтобы у него сформировались привычки здорового поведения. Вот о чем надо говорить при раннем развитии. Не третий-четвертый язык… ну, латынь, конечно, элитарная, я согласен, вероятно, но лучшее раннее развитие – это хорошие привычки, которые сохранятся с человеком на протяжении всей его жизни. Уважение к себе, уважение к окружающим, любовь к своей стране, к миру, к природе – вот это хорошее раннее развитие. Руслан Арсланов: Лев, спасибо! Вопрос такой: а если вот мы заметили, например, что ребенок наш выделяется как-то, он быстрее осваивает. То есть мы чувствуем, что он, скажем так, развивается быстрее своих сверстников. Как поступать в этом случае, на что обратить внимание? Вот тогда, может быть, и стоит уже с этим работать – чтобы ему было комфортно и интересно? Анастасия Семенова: И главное, что родители адекватно это оценивают. Потому что есть мамы, которые прям, ну, считают, что… Руслан Арсланов: Ну да, мы сейчас рассматриваем вариант не то что там… Вот просто по тестам, действительно, мы видим, что ребенок наш быстрее развивается, ему уже скучно с теми игрушками, с которыми играют его сверстники. Вот что… как к этой ситуации подойти? Анастасия Семенова: Как тут помочь, да? Лев Малазония: Да, безусловно, как есть дети отстающего развития и зоны ри… как бы отстающего развития, так есть дети опережающего развития. И обе эти категории, как ни странно, относятся к зоне риска. То есть у нас есть некая стандартная – как бы нормально все, хорошо. Зона риска – это отстающее развитие и опережающее развитие. Почему? Если нервная система недополучает стимулов по своему развитию, по своей норме, она развивается неоптимально в отношении своего личного маршрута развития. Неоптимально. Соответственно, да, действительно, нам надо дозагружать такого ребенка. Почему? Иначе интерес угасает. В принципе, могу привести на своем примере. Класса до девятого я элементарно справлялся со всей школьной программой – то есть мне требовалось минимальное количество времени на подготовку, чтобы получать лучшие оценки. В десятом, одиннадцатом классе ситуация изменилась: нагрузки стало больше. Ну, в институте еще больше. Я не был готов и не умел учиться, не умел работать с большими материалами. А природного ресурса памяти и скорости освоения материала уже было недостаточно. Поэтому мы можем сказать, что некая расхлябанность за счет того, что среда легче, чем ты – да, это то, что оставляет человека не до конца реализованным. Поэтому если вы видите, что у вашего ребенка замечательные показатели по тестам – он реально здорово справляется, то есть мы можем говорить, что у него есть одаренность, – постарайтесь сформировать обстоятельства вокруг него таким образом, чтобы эти обстоятельства были для него достаточной нагрузкой. Зачастую это не так сложно, как страшно. Я в своей практике сталкиваюсь регулярно, что родителям банально страшно от того, какими становятся дети способными. Родители боятся, что их перестанут слушаться, что ребенок уйдет. Анастасия Семенова: Ну да, уйдет из-под контроля твое чадо. Руслан Арсланов: Да. Лев, спасибо вам большое! Анастасия Семенова: Спасибо большое! Руслан Арсланов: Лев Малазония, нейропсихолог, лектор Российского общества «Знание», был с нами на связи.