Разум и чувства
https://otr-online.ru/programmy/otrazhenie-1/razum-i-chuvstva-79365.html Петр Кузнецов: Пишет наш телезритель через WhatsApp, номер... А, зачем я номер зачитываю, что это с эмоциональным интеллектом...
Мария Карпова: Такого еще не было!
Петр Кузнецов: Я просто впервые за долгое время именно в этой части открыл, чтобы почитать как СМС-сообщение WhatsApp. Мы сейчас починим СМС-портал, совсем скоро. «Эмоциональный интеллект очень нужен всем поколениям...» Почему не открывается? А почему вот здесь вот съедается угол в WhatsApp?
Мария Карпова: Не знаю... У меня не съедается.
Петр Кузнецов: Ладно... Видишь, да?
Мария Карпова: Потому что понятно, что «поколениям».
Петр Кузнецов: Я просто думал, там продолжение. А, вот так...
«Многие люди абсолютно не понимают, что не все можно и нужно говорить другим, не могут считывать эмоции. В моем понимании, эмоциональный интеллект – это грани тактичности и эмпатии. Нужно уметь ставить себя на место других». Хорошее объяснение, кстати, так оно и есть.
Мария Карпова: «Эмоциональный интеллект – это уравновешенность, самодостаточность и взаимоуважение. Это позиция взрослого человека во взаимодействии», – такое мнение.
Петр Кузнецов: Давайте определение услышим от специалиста, потому что все-таки явление, чувства... я не знаю, тут баланс всего на свете... от Вячеслава Лебедева, психофизиолога, основателя центра детской нейропсихологии. Здравствуйте, Вячеслав.
Мария Карпова: Здравствуйте, Вячеслав.
Вячеслав Лебедев: Здравствуйте.
Петр Кузнецов: Дайте же нам, пожалуйста, определение, что же такое эмоциональный интеллект.
Вячеслав Лебедев: Определений довольно много.
Петр Кузнецов: Да, вот мы про это.
Вячеслав Лебедев: Я приведу такое общераспространенное определение и начну с того, что интеллект у нас бывает разный и, действительно, есть такой вот эмоциональный интеллект как грань общего интеллекта. Если рассматривать интеллект в общем смысле, то это наши способности решать различные задачи: практические, интеллектуальные и в т. ч. эмоциональные.
То есть, например, нам в повседневной жизни, когда мы общаемся с другими людьми (а мы – существа социальные, и нам приходится решать социальные, личностные задачи), нам приходится, во-первых, понимать эмоции других людей, т. е. распознавать их, понимать намерения, понимать их мотивы и желания. Для этого нам необходимо хорошо разбираться в своих собственных желаниях, эмоциях и мотивах. Соответственно, мы как бы сквозь призму своего восприятия, своих собственных эмоций начинаем оценивать и распознавать эмоции других людей. То есть это такая способность распознавать эмоции, опираясь на свои собственные ощущения других людей, их намерения и мотивы.
А другая сторона интеллекта, поскольку мы говорим про решение задач, т. е. это некоторое действие в обществе, – это способность влиять на эмоциональное состояние других людей, т. е. управлять эмоциями в целях решения каких-то своих собственных задач или общих задач для достижения цели определенной. То есть глобально это способность понимать, воспринимать и влиять на эмоциональное состояние других людей.
Мария Карпова: Как воспринимать понятно, а вот пример, как можно влиять на эмоции других людей? Разве в современной психологии это не называется манипуляцией?
Вячеслав Лебедев: Манипуляция – это когда мы ставим какие-то корыстные цели, для достижения своих собственных, т. е. мы ставим какие-то такие задачи перед другими людьми и эмоционально пытаемся управлять ими. А здесь мы все-таки говорим про воздействие. То есть, например, если мы хотим сгладить ситуацию, например, напряженную ситуацию эмоциональную, мы можем, например, улыбнуться другому человеку, показав, что у нас положительные намерения.
Мария Карпова: А-а-а.
Вячеслав Лебедев: Или, наоборот, мы можем показать свое негодование, т. е. мы можем показать, что вот сейчас, как вот вы общались до моего подключения, мне, например, сейчас некогда, я занят и т. д., – мы можем это показать невербально. То есть есть вербальные способы воздействия на других людей, передачи информации, а есть способы невербальные. Вот как раз эмоции – это такой способ невербальной передачи информации воздействовать на других людей, для того чтобы, с одной стороны, получить необходимое для себя, а с другой стороны, такое вот общее благо.
Петр Кузнецов: Но в этом плане, кстати, есть два типа людей: которые, знаете, не умеют скрывать своих эмоций и те, кто очень тщательно скрывают свои эмоции. Вот как лучше? Что у кого с эмоциональным интеллектом?
Вячеслав Лебедев: Смотрите, здесь вопрос-то про скрытие, про мотивы, для чего я скрываю свои эмоции. Есть ситуации, в которых действительно нужно эмоции свои не показывать. Например, если мы общаемся на каком-нибудь серьезном мероприятии и сильно переживаем и волнуемся, мы, конечно, стараемся свою тревогу и волнение скрыть.
Петр Кузнецов: Это нормально.
Вячеслав Лебедев: Или, например, нам нужно замотивировать других людей, но у нас есть сомнения какие-то определенные, мы, конечно, тоже вот стараемся, значит, вдохновить людей, воодушевить их, не показывая собственный страх, хотя он у нас тоже присутствует.
И ситуации бывают разные, здесь вот как раз все зависит от контекста. То есть эмоциональный интеллект – это и восприятие эмоций, и управление этими эмоциями в определенных условиях. То есть мы не существуем изолированно, у нас нет чистых эмоций, и всегда мы оцениваем ситуацию.
И вот люди уже когда взрослеют и начинают взаимодействовать с другими людьми, начинают распознавать эмоции собственные и других людей, то мы сталкиваемся с тем, что у нас эмоции не всегда чистые. То есть, например, мы редко когда испытываем чистый гнев, или чистый страх, или чистую любовь – эмоции всегда смешанные. Есть такое понятие, как амбивалентность чувств.
Например, мы устраиваемся на новую работу и нам, с одной стороны, очень хочется туда попасть, мы воодушевлены и вдохновлены новым местом, новыми возможностями, а с другой стороны, мы переживаем и испытываем некоторый страх: вдруг у нас не получится. И вот здесь как раз нужно уметь управлять одними эмоциями за счет других эмоций, т. е. мы используем вдохновение, для того чтобы подавить в себе или побороть в себе некоторый страх и начать просто действовать.
Петр Кузнецов: Крайне низкий уровень эмоционального интеллекта – его можно сравнить с болезнью (не дай бог, конечно), с каким-то расстройством? О чем это говорит? Чем опасен крайне низкий уровень эмоционального интеллекта?
Вячеслав Лебедев: Смотрите, если мы рассматриваем различные отклонения от условной нормы, а она действительно очень условная... В разных культурах, кстати, эмоции по-разному принято проявлять, и не всегда, когда они, например, внешне ярко проявляются, человек действительно испытывает эти эмоции, поэтому это все довольно условно. Но бывают отклонения, т. е. бывают нарушения.
Самые яркие нарушения вообще социальной коммуникации и эмоционального взаимодействия – это такое нарушение, как аутизм. Есть люди с аутизмом, т. е. out, это просто выход как бы из всех социальных контактов, коммуникаций. То есть люди, которые находятся в этом состоянии, воспринимают других людей как мебель, т. е. нет человека – есть какой-то предмет. Соответственно, распознать, что у него там есть какие-то эмоции, довольно сложно в таких ситуациях.
Люди бывают действительно с низким уровнем эмоционального интеллекта, есть люди с достаточно высоким уровнем эмоционального интеллекта, и есть некоторая граница нормы. То есть нижняя граница – людям действительно сложно распознавать эмоции других людей. Эти люди больше предпочитают, например, работать с какими-то техническими системами, более предсказуемыми, потому что эмоции не очень предсказуемы, они такие спонтанные.
Петр Кузнецов: Да-да.
Вячеслав Лебедев: Поэтому они любят, например, посидеть за компьютером, заниматься работой с какими-нибудь техническими устройствами, серверами, какими-нибудь машинами и т. д. А люди с высоким уровнем эмоционального интеллекта обычно такие очень социальные, т. е. им нравится то, что они могут распознавать эмоции других людей, они понимают, что они могут на это воздействовать, и они начинают от этого получать удовольствие.
Поэтому здесь не хорошо, не плохо: если это в пределах нормы, то люди адаптируются к условиям, используя вот какие-то свои внутренние способности.
Мария Карпова: У нас наконец-то заработал СМС-портал, много сообщений, я уже успела прочитать некоторые, на тему, что это на самом деле элементарное чувство такта, эмоциональный интеллект.
Петр Кузнецов: Выходит так, если упростить.
Вячеслав Лебедев: Вы понимаете, чувство такта можно, скажем так, сформировать и воспитать. Для того чтобы у нас формировался и развился эмоциональный интеллект... Чувство такта – это когда ты понимаешь границы дозволенного и понимаешь некоторые границы личностные другого человека: вот сейчас, например, уместно, а сейчас не уместно.
Петр Кузнецов: Да-да-да.
Вячеслав Лебедев: Это можно, например, назвать воспитанием, это некоторые нормы и правила, принятые в обществе, это одна история, это про управление своим поведением, умение принять эти нормы и правила.
Когда мы говорим про эмоциональный интеллект, это немножко более глубокая история, т. е. это... Знаете как, например, есть правило, почему нельзя переходить дорогу на красный свет или почему нельзя брать чужую вещь. Можно просто объяснить ребенку, сформировать у него некоторый навык и правила, которых он будет придерживаться, что чужие вещи брать нельзя, он не будет это делать или будет спрашивать.
Но, например, что чувствует тот человек, вещь которого ты взял и испортил, почему нельзя брать – потому что ему будет обидно, ему будет неприятно... И когда ребенок сталкивается с тем, что, например, взяли его вещь и сломали и он испытал обиду, он может это ощущение перенести на другого человека и понять, что другой то же самое испытывает, – вот это эмоциональный интеллект. Поэтому есть некоторые воспитательные истории, а есть истории про рефлексию, про развитие эмпатии, есть еще такой термин.
Петр Кузнецов: Спасибо! Еще много вопросов осталось...
Вячеслав Лебедев, психофизиолог, основатель центра детской нейропсихологии.
Мария Карпова: Спасибо!
Петр Кузнецов: Спасибо!
У нас сейчас новости. В студию возвращаемся, говорим об онлайн-шопинге, о его опасностях.