Анастасия Семенова: Продолжаем и спрашиваем вас: «Можете понять, из какого региона человек, по его речи?» Голосуйте «да» или «нет» по номеру 5445. Как и обещали, у нас в студии эксперт – Роман Евгеньевич Тельпов, доцент кафедры общего и русского языкознания Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина, кандидат филологических наук. Роман Евгеньевич, здравствуйте. Роман Тельпов: Здравствуйте, Анастасия. Анастасия Семенова: Здравствуйте. Антон Липовский: Здравствуйте. Роман Тельпов: Здравствуйте. Анастасия Семенова: Ну, слов очень много, нас уже засыпали и в WhatsApp, и на СМС-портале. Какие вам встречались самые необычные регионализма? Роман Тельпов: Ну, эффект необычности всегда производит какое-то слово, которое кажется знакомым, но эти ожидания оказываются обманутыми. Например, слово «кутенок». Первое, что приходит в голову... Антон Липовский: Утенок. Роман Тельпов: Утенок, да, котенок. Анастасия Семенова: А мне котенок. Роман Тельпов: Да, или котенок, или утенок. Но на самом деле это не то и не другое – это щенок. Это такое слово, оно с приволжскими регионами связано, т. е. в Волгограде так говорят, в Ульяновске, насколько я знаю. Или «одяшка», например. Что это такое? Анастасия Семенова: Одежда сразу. Роман Тельпов: Да, что-то с одеждой связанное.. Ну, действительно связано с одеждой, это некий неряха. Я даже слышал, что в Нижнем Новгороде так бродяг называют, бездомных, то, что у нас другое такое слово есть. Анастасия Семенова: Покрасивее. Роман Тельпов: Да, покрасивее. То есть вот такие слова, когда действует эффект обманутого ожидания, это больше всего производит впечатление. Анастасия Семенова: Да, хорошо. А в чем разница? вот путают диалектизмы и регионализмы. В чем разница, давайте объясним. Роман Тельпов: Самое простое определение: диалектизм – это язык деревни, регионализм – это язык не только деревни, но и города. Конечно же, в основе языка города могут лежать и некие диалектизмы... То есть существует два пути пополнения вот этого, региолект он называется, не диалект, а региолект, т. е. есть диалектный путь и диффузный т. н. путь. Диалектный путь – это когда заимствуются из местного диалекта слова и начинают бытовать в городе, использоваться местными жителями. Диффузный путь – это когда из каких-то других языков, т. е. заимствования и т. д. Вот основное отличие между регионализмом и диалектизмом. Антон Липовский: Я как раз хотел прямо дополнить. «Однажды во время фольклорной практики в Орловской области услышала в сельском магазине, как дедуля спрашивал продавщицу: «Жанки каляные?» Она не смутившись ответила: «Да бери, дедуль». Оказалось, означает «пряники черствые?»», получается так. Роман Тельпов: Да. Антон Липовский: Да. Вот Тульская область, как раз про что вы сейчас говорили, «кавардашки». Настя, что такое «кавардашки», как ты думаешь? В Тульской области. Анастасия Семенова: Драники? Антон Липовский: Молодец, драники, да, картофельные оладьи. Они же в Орловской области называются терунки. Анастасия Семенова: Дерунки, терунки... Да, как тамазок. Звонок у нас есть, давайте вместе примем. Ирина из Санкт-Петербурга нам дозвонилась. Ирина, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Первое – я хотела бы поблагодарить ваш ОТР, потому что очень интересные и важные темы поднимаете. Анастасия Семенова: Спасибо. Зритель: Но, к сожалению, вот на сей раз, вот то, что я видела в начале программы, когда спрашивали жителей каких-то регионов, что значит то или иное слово, я не удивляюсь, что они не могли понять, что оно значит, потому что это слово не является ни регионализмом, ну... Если диалектизмом, то, может быть, действительно... Если слово перегружено, и так наш язык сегодняшний перегружен сниженной лексикой, то, мне кажется, не время вспоминать вот эту просторечную сниженную лексику. Время поднимать языковую культуру. Ведь не зря мы сейчас в вузах читаем курс лекций «Русский язык и культура речи». Раньше таких курсов просто быть не могло, потому что речь была, в общем-то, нормативная, притом что выразительные слова, экспрессивные, все это было, это естественно. Так вот сейчас, когда вы представили, что у нас Петербург характеризует слово «бадлон», я, конечно, не могу согласиться с этим словом. Потому что это слово возникло у нас, т. н. Апрашка, Апраксин двор, это наш знаменитый рынок, где торговали в девяностые всякой такой мелочевкой дешевой, привезенной откуда-то из-за границы. И вот это слово действительно появилось в обозначении, так сказать, вот такого вида одежды. Мне кажется, что от этих слов надо избавляться, а не делать карту России с наименованиями такого рода. И очень тесно связано с этой мыслью о приведении вот таких регионализмов, назовем это условно, например, появление таких слов, как географических наименований, испорченных просторечием. Например, в программе известной, которая политологический характер носит, известные наши журналисты нередко называют наш город «Питер». Я понимаю, что это разговорное такое, просторечное наименование Петербурга. И почему-то никогда Петербургом не называют. Это допустимо между собой, так сказать, в ускоренной речи, но когда это с экрана телевидения, это звучит, поверьте, не совсем нормативно. Анастасия Семенова: Не совсем корректно, ага. Зритель: Не совсем корректно. Примерно так же, как я слышала из уст известного журналиста, он назвал город «Яриком», это оказался Ярославль. Потом вдруг он употребил слово «Владик», Владивосток, и так далее в том же духе. Когда известный политик, ныне которого послали из Москвы, так сказать, налаживать жизнь на Дальнем Востоке, его ответ на вопрос «Откуда вы звоните, где вы сейчас?», он сказал: «Хабары». И потом одумался, добавил «-овск». Вот поэтому давайте с полезным не смешивать вредное. Анастасия Семенова: Хорошо. Зритель: Так же и с Петербургом просим все-таки не... Анастасия Семенова: Ирина, мы вас услышали из Санкт-Петербурга, спасибо большое. Антон Липовский: Да, мы вас услышали, спасибо вам за это мнение. Это, по сути, такая мини-лекция даже была, я бы сказал. Анастасия Семенова: Да. Но прямо вот все-таки вопрос сразу – а каким образом эти слова выжили в условиях, о чем Ирина говорила, когда в учебниках и заведениях, не знаю, в кино, в литературе культивируются единые нормы? И согласны ли вы с Ириной, что не должно быть этих слов? Антон Липовский: Исключить? Анастасия Семенова: Странно задавать вам такой вопрос, но давайте. Роман Тельпов: Я не согласен, что не должно быть таких слов. Что касается, как они выжили, – здесь надо посмотреть, что это за слова вообще. То есть это слова, как правило, обозначающие какие-то мелкие бытовые предметы. Ну вот «мультифора», например, – что это? Мы называем это «файл» в Москве, в Сибири это называют «мультифора». Или какое-нибудь слово, «пастик», например. Пастик у нас – это стержень от ручки. Где-то «ластик» говорят, где-то «резинка», где-то «стирашка»... В основном это какие-то мелкие бытовые предметы, которые, на мой взгляд, из-за своей такой, можно сказать, мелочности, мелких размеров оказались просто вне центра внимания языка, лингвистики, т. е. существуют как раз в такой разговорной прежде всего сфере. И этим отчасти обусловлено их такое многообразие по разным региолектам, что в разных местах называют разные слова для обозначения одного и того же предмета. То есть, как правило, у них у всех есть такое особое, одна общая черта, у этих слов: это, как правило, такие мелкие, незначительные детали. И на мой взгляд, ничего в них плохого нет. Здесь вопрос уместности. И я согласен отчасти с тем, что, может быть, в некоторых сферах их не стоит произносить, в сфере какой-то публичной речи, но в бытовой речи – почему бы и нет? И почему бы их не обсуждать? Они составляют краску, они составляют специфику региона... Анастасия Семенова: Интересно, почему, откуда... Роман Тельпов: Да, интересно, почему, откуда хватаются... Я замечаю, с каким энтузиазмом иногда, студенты вот их обсуждают всегда. То есть это всегда интересно. На мой взгляд, такое многообразие полезно сохранять, оно украшает язык. Но, конечно же, в определенной сфере, т. е. разговорная сфера и сфера какой-то высокой, официальной речи, они, может быть, не совсем там будут уместны. И здесь еще одного вопроса коснулись. Здесь вопрос неофициальной топонимики, тоже очень интересная сфера региональной лексики. Дело в том, что здесь большие города, когда мы Петербург Питером называем, Екатеринбург другим словом, «ЕКБ» и всевозможными, Владивосток «Владик» и так далее... Анастасия Семенова: «Ярик»... Роман Тельпов: Да, «Ярик» – Ярославль... Это тоже региональная специфика, она проявляется в наличии вот таких вот названий неофициальных. Это не только касается больших городов, но и каких-то мест внутри населенных пунктов, малых городов. Многие узнают, я думаю, жители малых городов: есть районы с названием «Шанхай», районы с названием «Сайгон», «Париж», «Бродвей» есть свой, есть свой «Крым», есть свой «Кавказ»... То есть на официальной карте этого не видно, но если поговорить с местными жителями... Анастасия Семенова: Местные жители видят и знают, где это. Роман Тельпов: Да, они видят и знают. Во многих мелких городах есть переулок «Пронеси, Господи!», Например: самый темный, самый страшный переулок, по которому лучше не ходить по ночам... Антон Липовский: А вот, вы знаете, Роман, я не могу не прочитать сообщение с WhatsApp-портала: «Избавиться от регионализмов и диалектизмов – это значит обеднить язык плюс лишить куска хлеба психолингвистику», – это наука, которая изучает причины, по которым мы так говорим. Роман Тельпов: Ну, психолингвистика... Анастасия Семенова: Загнули наши телезрители. Роман Тельпов: Не знаю, как это... Антон Липовский: Давайте сейчас примем еще один звонок. С нами на связи Ольга, Новгородская область. Здравствуйте. Анастасия Семенова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Семенова: Слушаем вас. Зритель: Я живу, город Боровичи, ударение на последнем слоге, Новгородской области, не путать с Нижегородской. Анастасия Семенова: Не путаем. Зритель: Вот. Я знаю три слова, которые присущи только боровичам, ну а боровичане расселились по всей России, так что и в других районах можно встретить. Анастасия Семенова: Давайте. Зритель: Так. «Дивья». Антон Липовский: «Димья», так. Анастасия Семенова: «Гивья». Зритель: Хорошо тебе, везет тебе – дивья тебе. Анастасия Семенова: А, дивья. Антон Липовский: Дивья, диво. Зритель: Да-да, дивья. Антон Липовский: Так, следующее. Зритель: Дянки. Антон Липовский: Дянки? Зритель: Варежки. Анастасия Семенова: Хорошо. Антон Липовский: Понятно. Зритель: «Крошево». Антон Липовский: Ой, «крошево»... Это... Анастасия Семенова: Это еда? Антон Липовский: Это еда однозначно. Зритель: Так-так-так. Анастасия Семенова: Это ваши знаменитые щи, нет? Зритель: Правильно, которые рубятся сечкой, и варятся из них серые щи. Анастасия Семенова: Серые щи. Отлично! Антон Липовский: Здорово! Анастасия Семенова: Ольга, а вот к вам вопрос – а часто вы употребляете эти слова? Зритель: Конечно! Они у меня, как говорится, на языке вертятся. Но уже, к сожалению, коренных боровичан мало осталось, редко кто понимает. Приходится переводить. Анастасия Семенова: Объясняйте, так они будут дольше сохраняться, да. Спасибо большое, Ольга, вам! Спасибо! А вот нам написали, Новосибирская область, «пимы» – это валенки, часто говорят. У нас еще, подсказывают коллеги, один звонок. Антон Липовский: У нас есть звонок, но сначала, Роман, прямо очень быстро, здесь прямо разрывается, уже три сообщения: айда – это чье слово, русское, татарское, башкирское? Роман Тельпов: Тюркское слово. В основном в тех регионах, которые соприкасаются с тюркскими народами, оно распространено. Антон Липовский: Я понял. Вот это «айда со мной», это вот когда необходимо позвать. Роман Тельпов: Да, позвонить. Антон Липовский: «Мой папа с Новосибирской области, он называет валенки «пимы»», – вот как раз нам пишут. «А драники в Калужской области – это тертики», – если мы правильно ударение поставили. «Тертики» – знаете такое слово? Роман Тельпов: Да. Антон Липовский: А от чего оно образовано? Роман Тельпов: Глаголы «тереть», «драть», это одно и то же. Антон Липовский: Да? Вот, кстати, здесь я сразу не проследил. Хорошо. Роман Тельпов: Прищепка дором называется, т. е. это... Анастасия Семенова: Дором? Роман Тельпов: Ну да. Анастасия Семенова: А почему? Роман Тельпов: Драть, глагол «драть». Анастасия Семенова: Какая это область? Роман Тельпов: Ой, это в Рязанской области, если я не ошибаюсь. Анастасия Семенова: В Рязанской, да? У нас есть еще один опрос. Мы спрашивали жителей Новосибирска и Екатеринбурга, по каким словам можно узнать, что человек из другого города. Давайте вместе посмотрим. ОПРОС Анастасия Семенова: Продолжаем. Вот нам задали такой вопрос из Кемеровской области, поселок Яя, и телезритель спросил, как называть местных жителей. Роман Тельпов: Такие названия в словаре. Есть словарь такой Левашова. Могу предположить «яяйцы». Есть там такое название? Антон Липовский: Вы знаете, я нашел один из источников – яйчанин, яйчанка, яйчане. Роман Тельпов: Яйчанки, да. Антон Липовский: Потому что ударение на «яй», видимо, из-за этого. Роман Тельпов: Существует вообще такая тенденция, что иногда вот названия, которые повсеместно распространены... Например, жителей Тамбова как назовем? Антон Липовский: Тамбовчане. Роман Тельпов: Тамбовчанин, да, но не «тамбовец». Или жительница Ярославля? Антон Липовский: Ярославчане? Роман Тельпов: Жительница. Антон Липовский: Ярославчанка? Роман Тельпов: Ярославна. Анастасия Семенова: Ярославна! Я прямо ждала. Антон Липовский: Ярославна?.. Роман Тельпов: Если «ярославкой» назвать, могут сказать, что это порода коровы. Анастасия Семенова: «Голос Ярославны молодой...» Роман Тельпов: То есть существует такая тенденция, что действительно часто заменяют, вот местные жители стараются, чтобы окончание было через «-ане»: не «тамбовцы», а тамбовчане, не «кемеровцы», а кемеровчане. То есть вот сейчас существует такая тенденция. Причем в начале XX века, даже в XIX веке как раз обратное было, считалось на «-цы» больше распространено название. Анастасия Семенова: А от чего это зависит? Просто время? Роман Тельпов: Зависит... Ну, видимо, «-ане» считается более таким книжным, более высоким. Тем более еще такая особенность, отталкивание от омонимии. То есть где-нибудь в городе Киров, например, «Кировец» – тракторный завод. Могут назвать и кировчанином, и кировцем, могут сказать, что «кировец» – это трактор, т. е. это неправильно. Владимирка – это дорога... Вот невыгодная омонимия тоже постоянно действует, поэтому, чтобы ее избежать, «-ане» более предпочтительно сейчас. Анастасия Семенова: Еще звонок у нас есть, Ольга из Костромы нам дозвонилась. Здравствуйте, Ольга. Зритель: Здравствуйте. Когда я приехала после института в Кострому, то сразу обнаружила большую разницу, Нижний Новгород и Кострома. Вот, значит, говорят хозяйки, в частности, моя свекровь говорила, знатная кулинарка, пекла пироги, например: «Буду печь забудни». До сих пор говорят, т. е. это в будний день, не в выходной, а «забудни». До сих пор говорят «соднова». Это даже сразу я не понимала, т. е. это вот сразу, одномоментно, сейчас, здесь. У нас дача в деревне – «на задах» до сих пор говорят, это задний двор. Анастасия Семенова: Да. Зритель: В транспорте что поражало, но сейчас это уже уходит, а вот когда мы приехали, это буквально где-то 10–15 лет назад, это просто... Сейчас тоже встречается в транспорте «отдайся». Нас это очень удивляло, это означает «подвинься, отойди». До сих пор, например, говорим вот с кем-то, и тоже вот как говорили, какая-то присказка, «что хоть ты». Вот это обязательно, это вот костромское, в Нижнем Новгороде я никогда не слышала. Говорят-говорят и опять «что хоть ты». Это такая вот не очень хорошая... Потом: «чудная», «чудила», «чудно» – это «удивительное, удивило». А вот что касается других особенных слов, я до сих пор удивляю всех, когда у нас... Повторяю, дача у нас в деревне, мы выращиваем сладкую ягоду клубнику, я до сих пор говорю, как в Нижнем Новгороде называют эту ягоду – «виктория», это только в Нижнем Новгороде ягоду так называют, везде говорят «клубника, земляника». В общем, перечень можно продолжать. Но я вот про себя могу сказать, что Кострому я сразу отличаю. Иногда приезжаю в Нижний Новгород, и мне мои подружки говорят: «Оль, ты стала как в Костроме говорить». То есть это все как-то прорастает, проходит. Антон Липовский: Спасибо! Вы знаете, «виктория» говорят еще в Татарстане, вот я знаю, часть жителей совершенно точно. А еще, смотрите, вы про Кировскую область говорили: «Бабушка, когда мы ели, говорила: «Доедай, чтобы ве́дро было»». Как вы думаете, это о чем идет речь? Роман Тельпов: Пусто, до дна? Антон Липовский: Это о хорошей погоде. Роман Тельпов: А-а-а... Антон Липовский: Представляете? Это вот Кировская область, село Васильково с нами на связи. Вот такая история. В Забайкалье очень интересный говор: «В очереди спрашивают: «Ты за ком?» А ей отвечают: «Я за ем, а он за имя»». То есть получается, что вот так говорят. Или еще говорят: «Ой, что браинький!» – это значит «очень хороший». Анастасия Семенова: Звонок у нас еще есть, Екатерина из Оренбургской области. Екатерина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Семенова: Слушаем вас. Зритель: Я с Оренбургской области. Когда я сюда приехала, к хозяйке стала на квартиру, сварила суп, она подходит к кастрюльке, открывает крышку и говорит: «Что ты, сестель, набаландила?» Анастасия Семенова: «Набаландила». Зритель: Я не могла понять ни слово «сестель», ни слово «баландила». Потом она мне рассказывает: «Вот шла на работу, как это я так, взяла и «сбутырилась» в канализационный люк». Вот «сбутырилась» тоже мне непонятно было. Анастасия Семенова: А теперь вы все знаете? Зритель: Конечно, я тут уже 60 лет живу. Спасибо. Антон Липовский: Вам спасибо большое! Анастасия Семенова: Спасибо большое. Антон Липовский: Роман, вот вопрос такой, телезрители спрашивают, что такое «колдыбина» и «пластун». Роман Тельпов: Колдыбина – это что-то связано с грязью с замерзшей, насколько я понимаю. Анастасия Семенова: Колдобина еще. Антон Липовский: Здесь правильного ответа я не вижу. Роман Тельпов: Колдобина, колдыбина и пластуны – какие-то вот мелкие такие детали рельефа. Анастасия Семенова: Антон, у меня нет никаких средств подручных – как-то селедку называют в Астрахани... Антон Липовский: Сельдь в Астрахани? Сейчас посмотрим. Сообщение уже куда-то вниз ушло в огромной череде... Итак, набираем «сельдь в Астрахани»... Анастасия Семенова: Что? И? Антон Липовский: Пока... Анастасия Семенова: «Сельдь в Астрахани купить», да? Антон Липовский: Да, «купить», пока не нашел. Вы знаете, мне понравилось сообщение, секундочку... Вот сообщение из Москвы: «В детстве соседку отправляли на все лето в деревню в Крым. (Роман, вот сейчас будет вопрос.) По возвращении мы ее не понимали, но она быстро восстанавливала нашу речь». Скажите, как быстро мозг так перестраивается? Анастасия Семенова: Сначала не понимаем, потом понимаем, а потом забываем. Антон Липовский: Да. Насколько это правильно? Кроме говора, да, т. е. это диалекты, вообще как будто бы другой язык. Вот это вот смешение о чем говорит? Роман Тельпов: Смешение... Я не совсем вопрос понял. То есть в детстве человек приобретает некоторые слова... Антон Липовский: Ну да. По-видимому, в деревню ездили в Крым... Анастасия Семенова: Другой регион оказывался. Антон Липовский: ...из Центральной России в Крым, возвращался человек обратно, и его не понимали здесь. Роман Тельпов: Бывает, конечно. Особенно у детей, если это какая-то неофициальная сфера общения, т. е. ребенок в ней пребывает, и разговорный этот элемент продолжает в нем как бы действовать, другими людьми восприниматься. В официальной, конечно же, в официальной, в рабочей сфере у нас все... Ну и тем более с возрастом все же человек, я думаю, становится менее гибким, менее восприимчивым к каким-то языковым влияниям. Многое то, что заложено в детстве, остается с ним надолго, на всю оставшуюся жизнь, некие диалектные, региональные особенности... Антон Липовский: Но это можно менять, но потом к этому и возвращаться в том числе, получается так. Роман Тельпов: Да, да. Я даже сталкивался с тем в исследованиях диалектологов, что у некоторых людей это возвращается в преклонном возрасте, диалектные явления. Анастасия Семенова: Отлично. Спасибо большое! Антон Липовский: Спасибо! Давайте подводить итоги. Анастасия Семенова: Да. «Можете понять, из какого региона человек, по его речи?» – и «да» ответили 69%, а «нет» – 31%. Спасибо большое! Роман Тельпов с нами был в студии. Антон Липовский, Анастасия Семенова. Увидимся уже завтра. Пока-пока.