Мария Карпова: С нами на связи заслуженный учитель России Сергей Казарновский, директор школы «Класс-Центр». Сергей Зиновьевич, здравствуйте! Петр Кузнецов: Добрый день! Сергей Казарновский: Добрый день, здравствуйте, да! Мария Карпова: Сергей Зиновьевич, есть такое мнение, что не столько изменилось отношение к учителям, сколько изменилась вообще роль учителя в жизни школьников. Как вы относитесь к такому мнению? Сергей Казарновский: Понимаете, в чем дело? Ведь школа – это не отдельное какое-то пространство нашей страны. Это зеркало, которое отражает все, что происходит. И та агрессивная ситуация нашей жизни, которая есть, и ненаказуемость, и отсутствие границ, и правил, и понятий, оно же всюду, понимаете? Мы же всей страной видели, как когда-то депутат таскал за волосы женщину в парламенте. Какая реакция? Никакой. То есть это можно. Мы видели кадры, когда родитель вбегал в школу и бил учительницу, потом выяснялось, что это милиционер. И это тоже происходило как-то так. Эти грани настолько размыты, что сейчас обсуждать, вот я часто у вас бываю, и обсуждать, как родители, я сам в школе, не выходя, нахожусь 40 с лишним лет. Я же вижу, как все меняется. И это же вопрос сегодня не то, что… как… Я могу вам дать миллион советов сейчас. Но они не будут никак работать, потому что система координат такая, что в итоге отношение к учительству в целом… Ну, когда-то я даже написал: «А почему это депутаты могут быть неприкосновенны, а учитель может быть или врач…, как мы знаем миллион случаев, когда врачи «прикосновенны». Почему нет такой ситуации?». Это все может быть. И тут, понимаете, вот мы сейчас говорим, как родители, дети, как отношение, а вы думаете, что у руководящих органов другая история по отношению к учительству? Учительство не регламентировано, нет такого. Ну я же работаю, я же вижу, может прийти бумага, сказано в которой будет, там, что к 12 часам уже все должно быть готово. Это что значит? Это унизительная ситуация. То есть вы сейчас там ничего не делаете, а вот смотрите, быстро, до 12 часов, до часу, неважно, или сегодня до вечера надо это сделать. Это происходит, это со всех сторон учитель зажат. Но тут еще одна очень важная вещь. Процесс образования – это процесс с отложенным результатом, то есть для того, чтобы вообще-то достичь своего результата, в школе надо долго работать, долго, понимаете? И учительство – это продленная профессия, в ней нельзя день поработать, день перейти, так не бывает. Но представьте, начиная, вы же сами учились в школе, вы видели, вы же достаточно молодые люди, как регулярно меняется или организуются, происходят какие-то изменения в образовании. Почти бесконечно. Иногда в августе месяце, иногда… Издерганное существо абсолютно учитель. И с этой стороны, понятная ситуация, мы сейчас обсуждаем, можно ли ударить. Значит, нельзя, что там обсуждать? Мария Карпова: Да. Петр Кузнецов: Сергей Зиновьевич… Мария Карпова: Согласны. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, но видя все эти сложности те, кто выбирает эту профессию, продолжают же идти, видя всю эту зажатость. Мария Карпова: Дерганность. Петр Кузнецов: О которой вы говорили. Просто потому, что до тех пор, пока это призвание, так и будет происходить? Сергей Казарновский: Понимаете, это такой вообще очень важный вопрос. Это давняя история, когда в учительство идут в большинстве своем по остаточному признаку. Там была даже такая пословица: «Чего-то нет – иди в пед», это же было когда-то, и не особенно как изменилось. И большая проблема – контингент и кадры. Но смотрите, сейчас я был участником жюри целого ряда конкурсов, там, «Учитель России», там, «Директор школы» и так далее. Все говорят: «Нужны биологи, нужны физики». Технологическая такая, там сейчас много всего, робототехника и так далее, и так далее. Но их нет. Очереди такой нет, не стоит очередь-то. Это колоссальная проблема. Тут целый ком. И я считаю, что просто важно, я считаю, что это государственная задача. Престиж этой профессии, пропаганда, все, что угодно. Здоровый образ жизни мы пропагандируем, все, что угодно. Это очень большая история. Это со всем связано: и с кадрами, и с отношением государства в целом, и вообще. Ну как, что может быть? Понятно, что на нас лежит миссия – противостоять вот этой агрессивной ситуации, которая на самом деле, вы знаете, в химии было понятие «агрессивная среда». Это когда бетон в бумагу превращается, вернее, в песок, а металл – в бумагу. Да, этому может противостоять только просвещение. Только какое-то, выращивать другое поколение. Ну а кто это будет делать? Это тоже большая проблема. Вы вот сказали сейчас: замкнутый круг, ударит – не ударит. Вопрос действительно непростой. И обсуждать каждый раз, как позвонил, можно ли ударить? Конечно, нельзя, что там говорить. Но тут же очень важная вещь. Вот смотрите, я ребенка глажу по голове, а потом даю подзатыльник. Это что? Где тут различие? Где найти эту грань? А грань, в общем, в одном. Грань в уважении. Если каждое действие, которое я делаю, будет являться уважением к человеку, можно и подзатыльник дать. Ну что, мы не давали что ли? Конечно, давали, что там говорить, там всяческие истории. Но это вопрос совершенно других отношений. Обсуждать школу, исходя из того, что это просто какое-то учреждение, не очень деликатно, невероятно по отношению между людьми, между… Вообще-то, это самое, как сказать, точка на Земле, где такое количество противоречий. Это то, что думают учителя, то, что есть родители, есть государство, есть дети, есть улица, все, что происходит. Это же не замкнутая система. Петр Кузнецов: Сергей Зиновьевич, простите, а мы правильно понимаем, что выход, по-вашему, в наделении неприкосновенностью преподавательского корпуса, прежде всего? Сергей Казарновский: Я считаю, что дело… Петр Кузнецов: Чтобы учитель был всегда прав? Сергей Казарновский: Нет, вот это неправда совершенно. Поставлена иная задача, совершенно другая. И это вопрос не денег. Отношение к учительству в целом должно быть изменено. Представляете, Год учителя был в 2010-м году. Мария Карпова: Да. Сергей Казарновский: Сейчас Год ученика и наставника. Кто об этом знает? Что по этому поводу происходит? Мария Карпова: Мы говорили сегодня, Сергей Зиновьевич, мы сказали. Сергей Казарновский: Я, может быть, чего-то там не слышал, я не все слышал. Петр Кузнецов: Вот и многие, да, потому что многие, Сергей Зиновьевич, от нас это узнали сегодня, да. Вы правы, вы правы по поводу информативности. Сергей Казарновский: Ну да. А даже, послушайте, когда ЕГЭ начинался, ни одной программы разъясняющей по телевизору не было, что это такое. Многие люди не понимали вообще в принципе, что, сдав вот эти экзамены ЕГЭ, не надо уже в институт, в принципе, сдавать уже ничего практически. Вот это самое главное. Никто это не понимал. Это не было. Я специально делал родительские собрания, где ученики, которые выпустились, рассказывали о том, как это происходит, что в этом хорошо, что плохо, какие проблемы и так далее. Ну не было же ничего, разъяснения не было. Такая нечеловеческая, в общем, ситуация получалась, понимаете? А обсуждать, там, кто как кому чего сказал, там, ударил – не ударил, ну, почти бессмысленно. Но это, конечно, очень важный вопрос в этой профессии, пытаться… Давайте, я сейчас буду рассказывать то, что я делаю. Это будет выглядеть сейчас, ну, вот вы это делаете, я слышал, тысячу раз. Конечно, с первой секунды, когда ребенок попадает в школу, он должен понимать значимость свою, что он человек и так далее. Рассказать про это могу, как это делается многими учителями. С первых минут, когда он пришел, он важен, он интересен, он нужен. Понимаете, даже когда мы говорим про патриотизм, это же взаимное, это же обоюдное качество. Это отношение тебя к своей Родине. А потом, смотрите, если о патриотизме, простите, коли уж заговорили, школа – это первое место, где человек сталкивается с государством, первое. И первые – самые важные годы. И если человек в этот момент, он может сказать: «Это мое родное место, это моя родная школа», значит, он говорит о своей Родине, о своей стране. Он видит, как к ней относятся. И дальше это все возникает, понимаете? А это зависит от многих вещей. Он подходит к школе, красивое место. Сейчас бесконечное количество строят новых школ, но тем не менее, пока огромное количество гнилых, даже в Москве, как гнилые зубы, торчат много школ, которые среди новостроек выглядят именно так. Подойти к ним не очень интересно, и так далее. Мария Карпова: Спасибо большое, Сергей Зиновьевич! К сожалению, совсем у нас не осталось времени. Сергей Казарновскийбыл у нас с вами на связи, директор школы «Класс-Центр», заслуженный учитель России. Петр Кузнецов: Спасибо! Мария Карпова: Спрашивали вас… Петр Кузнецов: Так или иначе, вспомнили о патриотизме все-таки. Мария Карпова: Да. «Может ли наказывать учитель ребенка?». Ну немножко, да, изменились показания. Петр Кузнецов: Но не сильно. Мария Карпова: Тем не менее, 79% считают, что да, может, нет – всего 21. Говорят, что, вот мнение из Омской области, что школьную форму надо ввести, тогда все наладится. Петр Кузнецов: А, конечно, все, вопрос решен. Мария Карпова: Да. Через пять минут увидимся.