Мария Карпова: Как защититься от той самой пыльцевой бури? Как пережить этот сезон? И какие новые методы лечения поллиноза существуют? Узнаем у Ольги Сидорович – врача, аллерголога, иммунолога. Ольга, здравствуйте. Ольга Сидорович: Здравствуйте. Мария Карпова: Ольга, конечно, мне кажется, мы тут немного навели такого ужаса с этой пыльцевой бурей. Она действительно такая опасная? Или все-таки мы немного преувеличиваем ее действие на тех же самых аллергиков? Ольга Сидорович: К сожалению, конечно, когда количество аллергена высоко, то и проявления могут быть очень сильными. В прошлом году, например, был достаточно такой агрессивный апрель, очень много было таких аллергиков с сильными симптомами, вплоть до астмы – чего мы, собственно, обычно и боимся. Мария Карпова: Наверное, уже предваряя мой вопрос о том, что делать, если никак не бороться с аллергией, вот астма – это как раз результат этого нелечения? Ольга Сидорович: Да, иногда просто пациент… Ну, вроде как заложенность носа сезонная. Можно потерпеть один месяц, например, когда цветут деревья, а потом все проходит. К сожалению, со временем сезон расширяется, спектр аллергенов расширяется – и пациенты приходят уже с жалобами не только в апреле и мае, а например, в июне, июле и даже августе. Мария Карпова: Уже активно пишут наши телезрители, но я хочу еще призвать задавать вопросы нашему эксперту. Напомню, у нас в студии аллерголог и иммунолог Ольга Сидорович. Кто-то уже написал: «Ну, выпил супрастинчика – и все. И что?» Мол, никакой проблемы нет. Так ли это? Или это просто симптомы? Ольга Сидорович: Да, это терапия снятия симптоматики. Как раз я говорю, что если, например, пить супрастин… Ну, во-первых, он довольно сонливый, этот препарат, он имеет свою нишу. Мария Карпова: Тут, наверное, имеется в виду вообще – закинулся таблеточкой, как говорится, и забыл. Ольга Сидорович: Во-первых, да, нужно еще работать и ездить за рулем при этом в достаточно длительный сезон, поэтому могут быть с этим проблемы. А во-вторых, если не лечить – опять же, как я сказала, про расширение сезона, про утяжеление симптомов вплоть до бронхиальной астмы. Поэтому тут, конечно, имеет смысл показаться врачу, обследоваться, найти причину значимую аллергена и начать, возможно, АСИТ-терапию – вот ту самую, про которую все много говорят и спрашивают сейчас на приеме. Мария Карпова: Чуть позже обязательно о ней поговорим, это очень интересно. Но вообще что это за механизм такой? Как это работает? Почему с приходом определенного сезона у многих действительно начинается вот это? Ну, для многих страшная аллергия, действительно. Я знаю, что люди из дома не могут выйти. Ольга Сидорович: Да. Ну, увы, некоторые вынуждены сидеть дома, в загородные свои какие-то резиденции выезжать. Мария Карпова: Если они есть. Ольга Сидорович: Да, если имеют возможность. Потому что необходимо снизить контакт с пыльцой. И механизм таков, что деревья начинают пылить. Например, если мы говорим про сейчас, этот сезон, то сейчас в воздухе ольха, лещина. И как только начинается пыление, то пыльцевые зерна проникают на слизистую носа, глаз, бронхов – и там уже запускается аллергическая реакция, которая и приводит к тем самым неприятным симптомам. Мария Карпова: Всегда ли это связано только с верхними дыхательными путями, вот этот поллиноз? То есть с кожей, например. Ольга Сидорович: Может быть, да. Реже, но тем не менее. Все-таки мы больше рассматриваем в этом процессе респираторную аллергию, но есть и кожная, которая сопровождает, например, поллиноз. То есть какой-то вариант крапивницы. Пищевая перекрестная аллергия на продукты, которые иммунная система распознает как березу, ну, как пыльцу березы. То есть это такой небольшой сбой. Потому что иногда, например, яблоко может распознаваться иммунной системой как аллерген березы, если так вкратце. Мария Карпова: А как? То есть получается, что, съев яблоко, организм думает, что мы вдохнули пыльцу березы? А мы думаем, что у нас аллергия на яблоко. Или как это происходит? Ольга Сидорович: Перекрестные как раз реакции на косточковые орехи чаще всего у тех пациентов, у которых есть аллергия к пыльце березы, они реагируют на косточковые – это груши, яблоки, персики, черешня и орехи. И съедая тот или иной продукт, некоторые испытывают дискомфорт в виде отека языка, у некоторых даже действительно может быть какая-то симптоматика в виде поллиноза. И это действительно происходит из-за того, что иммунная система распознает вот эти вот продукты, подобные березовой пыльце. Мария Карпова: А почему так работает у некоторых иммунная система? То есть я так понимаю, что глобально аллергия – это сбой в иммунной системе? Ольга Сидорович: Ну да. Мария Карпова: Как это проявляется? Связано ли это с генетикой, с образом жизни? Может ли такая аллергия появится, например, в возрасте у человека? Ольга Сидорович: По данным ВОЗ, да, аллергия стареет. Если раньше все-таки как-то считалось, что аллергия – это болезнь исключительно детского возраста и молодых, то сейчас иногда приходят пациенты, у которых впервые симптомы поллиноза либо какой-то другой аллергии возникли уже в таком более старшем возрасте. Мария Карпова: С чем это связано? Образ жизни? Ольга Сидорович: Ну, климатические, возможно, изменения. Образ жизни. Генетика тоже, конечно, влияет. Петр Кузнецов: Вот смотрите, кстати… Мария Карпова: Ой, а ты здесь? Петр Кузнецов: Да-да-да. Телезрители спрашивают: «Куда Петр пропал?» Все нормально. Иллюзионист здесь ни при чем. Ольга, например, непереносимость лактоза, сейчас такая знаменитая болячка современная – это же тоже аллергия? Ольга Сидорович: Нет, это совершенно другой механизм, к аллергии не имеющий отношения. У нас сейчас модно, к сожалению, не переносить лактозу. Петр Кузнецов: Модно, да-да-да. Раньше все переносилось, теперь не переносится. Я думаю, что просто из этой области. Что-то провоцирует вот эту позднюю аллергию. Вопрос на самом деле в другом. Это я так просто, чтобы захватить немножко кусок вашей беседы и от него толкнуться. Куча вопросов от наших телезрителей! Написала нам телезрительница из Самарской области, и мне казалось, что это как раз то, что требует нашего обсуждения, ответа на вопрос, хотя здесь вопроса нет. Короче. «Аллергия была 20 лет. Два года назад исчезла, ничем не лечила». Правда ли, что аллергия лечится, почти вся, или сама уходит? Ольга Сидорович: Ну, я бы так не сказала однозначно, что она сама уходит. Безусловно, бывают счастливчики, которые с возрастом могут перерастать. И вообще чаще всего, например, если мы берем детский возраст, то множество детей перерастают аллергию к белкам коровьего молока, к яйцу, к злакам. Но во взрослом возрасте все-таки, когда появились симптомы, если мы говорим про респираторную аллергию, то тут крайне редко, когда человек говорит: «Вы знаете, была-была и прошла». В основном, к сожалению, происходит утяжеление симптоматики. Петр Кузнецов: А, да? Я просто читал, значит, в процессе подготовки какую-то статью, и глаз зацепил то, что нужно. И там как раз: «К счастью, аллергия лечится». Там целый большой абзац был посвящен. Вот не изучил материал. Ольга Сидорович: Лечится. Петр Кузнецов: Я думаю: я все-таки у Ольги спрошу, лечится или нет. Мария Карпова: Если говорить о поллинозе, какие есть методы лечения или, не знаю, облегчения состояния? Ольга Сидорович: Сейчас, конечно, облегчение состояния – в первую очередь это фармакотерапия, ну, стандартные: спрей, таблетки, которые снижают как раз вот эту восприимчивость организма к аллергену, снижают симптомы. Впоследствии таким пациентам мы предлагаем уже в осенний и зимний период появиться на прием, пообследоваться, если они еще недообследованы. И уже тогда мы им предлагаем как раз ту самую АСИТ-терапию, аллерген-специфическую, которая как раз заключается в том, что аллерген вводится в организм, возрастающие дозировки. И таким образом мы приучаем иммунную систему не реагировать так агрессивно на вот тот самый аллерген, например, березы. Мария Карпова: То есть, строго говоря, это как вакцина от аллергии? Ольга Сидорович: Да, как прививка от аллергии. Мария Карпова: И насколько она… Как долго она действует? Это такая пожизненная прививка? Ольга Сидорович: Смотрите. Это такой достаточно долгий курс, то есть нужно настроиться. Три года подряд он проводится, три сезона подряд. И впоследствии мы в среднем имеем ремиссию 5–7 лет. Потом этот курс, возможно, будет необходимо повторить. Мария Карпова: Ну, это уже хороший результат. Ольга Сидорович: Да, очень хороший. Мария Карпова: И, получается, симптомы полностью уходят? Ольга Сидорович: Не всегда. В основном, да, эффект хороший, но у некоторых пациентов, например, могут не полностью уходить симптомы, но в любом случае облегчение есть. Либо мы препятствуем переходу из ринита в астму. Это тоже, в общем, большая победа. Мария Карпова: Еще кто-то писал из наших телезрителей про бронхит. Что делать, если из-за аллергии, по-моему, у ребенка появился бронхит? Можно ли его как-то лечить? Ольга Сидорович: Ну, вот это слово «бронхит при аллергии», оно сразу наводит на мысль… Петр Кузнецов: Не бьется как-то, да? Ольга Сидорович: Вдруг там бронхиальная астма уже проявилась. И вот тогда, конечно, необходимо дообследование и назначения препаратов для лечения именно бронхиальной астмы. Мария Карпова: Из Ленинградского области сообщение: «Аллергия на сено была 50 лет, – то есть достаточно долго. – Сейчас исчезло без всякого лечения». Петр Кузнецов: Еще один пациент. Мария Карпова: Вот как это работает? Сено, может быть, уже не то? Ольга Сидорович: Может быть, просто перестали ворошить его, какой-то контакт с сеном уменьшился. Петр Кузнецов: Но просто так пройти не может, да? Все равно какие-то должны быть обстоятельства и условия, для того чтобы прошло? Ольга Сидорович: Ну, это скорее, да, чудо больше, чем закономерность. Единственное, что некоторые пациенты, например, устраивают себе побег от пыльцы. Они говорят, что уезжают. Если есть такая возможность, то это отлично. Просто когда сезон расширяется, довольно сложно уехать на 4–5 месяцев куда-то. Мария Карпова: Как раз об образе жизни аллергика в этот сезон. Как он должен измениться? Как он должен подстраиваться под сезон? Ольга Сидорович: В первую очередь – снизить контакт с пыльцой, конечно же. То есть прийти домой, например, принять душ, вымыть голову, выстирать одежду. Причем одежду нельзя развесить на балконе, потому что там тоже пыльца. То есть тут все очень непросто. Некоторые вешают вот эти вот специальные сетки, мембраны на окна. То есть все, что предотвращает контакт с пыльцой, снизить. И потом уже, ну, как-то определиться с препаратами. Ну, доктор назначит уже, да, необходимую терапию. А потом уже рассматривать, как я уже говорила, АСИТ. Мария Карпова: А как же прогулки в парке? Не знаю, как же катание на велосипедах? Петр Кузнецов: Да все что угодно. Мария Карпова: Как же? Ольга Сидорович: К сожалению, пока, если впервые возникли симптомы, лучше снизить количество прогулок в парке до лечения, чтобы просто не усилить. Мария Карпова: Маска поможет? К которой мы вроде как уже привыкли в ковидный сезон. Ольга Сидорович: Да, уже как-то это не вызывает такого удивления. Петр Кузнецов: Именно носить маски от аллергии. Ольга Сидорович: Да, да. Это как барьер. Мария Карпова: Поможет, да? Ольга Сидорович: Есть назальные фильтры. Некоторые пациенты любят надевать назальные фильтры, очки. Все барьерные методы хороши. Петр Кузнецов: Да. Но, опять же, в любом случае эта пальца, она все равно будет на этой маске. Не знаю, все равно, когда маску будешь эту снимать, пойдет реакция. Здесь, знаете еще что? Наверное, вы с этим сталкивались. Тут даже уверенность в этом, о чем пишет наш телезритель. Психосоматика. Вот ты знаешь, что сейчас наступает период, и ты себе… Я не знаю просто. Ну, есть такой поворот. И ты как-то организм провоцируешь на такую реакцию. Ольга Сидорович: Или метод самовнушения, наоборот. Петр Кузнецов: Давайте разобьем этот миф. Есть же и такие распространенные. Ольга Сидорович: Ну, к сожалению, да, все не так просто. Нельзя подумать, что у меня нет аллергии, я не реагирую… Петр Кузнецов: «У меня сейчас начнут чесаться глаза наверняка», – и вот они чешутся. Ольга Сидорович: Или наоборот, да. Петр Кузнецов: Сила мысли работает. Ольга Сидорович: Конечно, если себя как бы еще провоцировать и все время думать, то они, может быть, зачешутся чуть сильнее, чем они бы чесались без этого. Но в любом случае аллергический процесс есть, с ним надо бороться. И надо бороться стандартными методами терапии. Мария Карпова: Опять же, надеяться на это не стоит. Может быть, с кем-то это и сработает, но надеяться полагаться на это не стоит. Петр Кузнецов: Конечно. Мария Карпова: Выслушаем Евгению из Ульяновска. У Евгении вопрос, видимо, к нашему эксперту. Здравствуйте. Зритель: Звонок из Ульяновска. Мария Карпова: Да, слушаем вас. Зритель: У меня сыну 50 лет, он страдает аллергией с самого рождения. Это мое передалось по наследству. Сейчас ему уже 50 лет, и вот эта аллергия, она переходит все время в разные фазы: то у него, значит, на щечках была в детстве, потом на глаза перешла. А сейчас вот у него очень тяжелая фаза. И у меня тоже (в детстве я тоже этим страдала) очень ломит суставы. Вот ломота идет суставов у него. Мария Карпова: Ничего себе! Зритель: Вот он очень страдает. Уже начинается это страдание. Мария Карпова: Спасибо большое, Евгения. Ольга, неужели бывают такие симптомы аллергии, когда ломит суставы? Ольга Сидорович: В тяжелых случаях даже может повышаться температура, быть такое продромальное состояние. Почему иногда аллергию и путают с ОРЗ? Мария Карпова: Вот. Ольга Сидорович: Да, к сожалению, такое бывает. И вот пациентка описала тоже такой как бы процесс, он называется атопический марш. В детстве, например, ребенок жалуется… ну, не жалуется, а скорее родители жалуются на различные проявления. со стороны кожи. Потом трансформируется эта аллергия уже в респираторную, как вот мы сейчас и обсуждаем, сезонную либо круглогодичную. Мария Карпова: Что можете посоветовать Евгении? Очевидно, что надо обратиться к специалисту. Петр Кузнецов: Мне кажется, сложно на расстоянии. Там сложный комплекс. Ольга Сидорович: Конечно, тут обследование у аллерголога, подбор терапии. Мария Карпова: Сказала Евгения, что наследственность. Действительно генетика? Ольга Сидорович: Да. Мария Карпова: Аллергия может передаваться по наследству? Ольга Сидорович: И довольно часто. И если, например, один из родителей аллергик, то риск рождения ребенка-аллергика – это порядка 50%, а если двое, то тут уже возрастает до 80–90%. Петр Кузнецов: Ольга, сейчас достаточно тяжелый случай был, и мы говорили о том, что очень сложно комплексно как-то подойти, это нужно все изучать. Медицина продвинулась в этом направлении? Или можно сказать, что, к сожалению, на сегодняшний день медицина все еще по-прежнему очень мало знает об этом? Ольга Сидорович: Ну нет, безусловно, подвижки есть. То есть, например, те же самые препараты, они стали гораздо удобнее в плане приема. Если мы обсуждаем АСИТ-препараты, то появились не только инъекционные, как раньше нужно было колоть аллерген, то теперь уже есть формы подъязычные – капли, таблетки. Это все, в общем, облегчает жизнь и пациенту, и врачу. Мария Карпова: Спасибо большое, Ольга. Ольга Сидорович была сегодня с нами в студии, врач, аллерголог, иммунолог, кандидат медицинских наук. Ну, хочется пожелать и всем аллергикам, и не аллергикам: не болейте, будьте здоровы! Мы увидимся с вами завтра. Петр Кузнецов, Мария Карпова. До встречи!