Антон Липовский: …который нам все про природу опозданий и пунктуальности сейчас расскажет. У нас на связи Светлана Колобова, нейропсихолог. Светлана, здравствуйте. Анастасия Семенова: Здравствуйте. Светлана Колобова: Здравствуйте. Антон Липовский: Ну надо теперь разобраться все-таки, кто такие опоздуны, в том числе и я. Нет, если вот ответственное мероприятие, и я понимаю, что там надо быть прямо вот сильно заранее, что называется, я приезжаю за полдня. Но когда, вот как нам написали, школа в двухстах метрах, идти туда вроде как минутку, опоздать – это святое. Что с нами происходит? Светлана, вы знаете. Вот какая часть головного мозга за это отвечает? С какой мне поработать? Светлана Колобова: Смотрите, во-первых, мы до сих пор не можем найти, где же в нашей голове такой участок, который единственный и неповторимый отвечает за время, и почесав там условно эту зону и как-то еще на нее воздействовав, вдруг мы перестанем опаздывать. Но вот пока ученые ищут, но не могут найти. Интересно, что чувство времени есть у нас, у которых есть наручные часы, и есть у животных. То есть это вообще удивительно, как животное может определять. С течением жизни наше чувство времени оно тоже меняется, даже в зависимости от температуры внешней среды может меняться ощущение. И конечно же, меняется от того, любимым делом мы заняты, или собственно нелюбимым. Почему опаздывают дети в школу? Ну очевидно они понимают, что живут близко, соответственно, времени это займет мало. Анастасия Семенова: Ну минимально, да, 5 минут. Светлана Колобова: Ну да, спешить необязательно. Поэтому делаем все, собственно, спим до последнего, быстро собираемся, пытаемся как-то дойти. У детей вообще смазано чувство времени. Им кажется, что все тянется немножко дольше, и уроки у них тянутся дольше. И если мы им что-то говорим: в конце недели пойдем там, не знаю, в аквапарк, неделя тянется бесконечно. А у людей постарше время уже летит. И чем старше человек становится, тем быстрее время летит. Единственный центр, который сейчас обнаружили ученые – это центр, который влияет на наше ощущение смены дня и ночи. Он находится на перекрестье зрительных хиазмов. И так мы определяем, собственно, пора нам ложиться спать или пора нам вставать. Почему мы надеваем вот эту… Анастасия Семенова: Масочку. Светлана Колобова: …повязочку на глаза? Чтобы не дай бог не проснуться раньше. Конечно же есть люди, которые говорят: «Я никогда не опаздываю». Конечно, вы, как люди, которые работают в прямом эфире, вы просто воспитали в себе это чувство. И первое чувство, которое у вас есть – это чувство ответственности, что никак нельзя опоздать, нельзя, это прямой эфир, это ответственность. Поэтому 100 будильников ставится, и чувство времени развивается. Антон Липовский: Есть такое дело. Несколько переводятся, несколько переводится, и на седьмой все-таки встается. Анастасия Семенова: Светлана, а вот нам написали сообщение: «Не опаздывают люди с повышенным порогом тревожности и те, кто далеко живут». Ну это вот к тому, о чем вы говорили, что у тебя есть какая-то зона ответственности, ты прямо себя… Светлана Колобова: Ну есть данные, что самое такое адекватное восприятие времени – это у людей, которые находятся, извините, в слабой такой степени депрессии, они наиболее адекватны, у них чувства притуплены, и они адекватно могут оценивать время. Что значит адекватно оценивать время? Там, если их попросить засечь одну минуту и сказать, когда эта минута закончится, они более-менее ровненько назовут это время. Соответственно вот. Но говорить о том, что люди живут дальше, ближе и так далее… Профессия накладывает отпечаток на чувство времени. То есть журналисты, которые работают в прямом эфире безусловные тут, наверно, чемпионы. Врачи, военные, для них 30 секунд – это много, ты за 30 секунд можешь успеть «боже мой!». Пока идет реклама, это 3-4 минуты, – вся жизнь, понимаете. Соответственно, адекватно ли это восприятие? У другого человека спросите. «Я буду через 5 минут» – маленький промежуток, а для вас это прямо хорошее время. Антон Липовский: Светлана, скажите, пожалуйста, а вот как можно с этим бороться? Ведь есть… вот работодатели пишут, даже вот у нас сообщения такие были: есть хорошие сотрудники, ну которые талантливые, интеллектуалы, они профпригодны, но соответственно они постоянно опаздывают, систематически, причем если есть штрафные санкции. Ну ведь это же какая-то особенность, получается. Анастасия Семенова: Никак не повлиять? Вот женщина одна написала, что раньше она никогда не опаздывала. Когда она вышла замуж, муж опаздывал, и теперь она тоже стала опаздывать. Светлана Колобова: Слушайте, вот по поводу этой женщины из Пермского края. Тут более-менее все понятно. У нее с мужем синхронизировались височные зоны, они в принципе муж и жена, как говорится, единое целое. Антон Липовский: Височные зоны, да? Светлана Колобова: Их височные зоны синхронизировались, они очень хорошо понимают друг друга. Он оказался немножко посильнее, она под него подстроилась. Это произошло неосознанно. Мы подстраиваемся так или иначе под наших супругов, под нашу семью и конечно же под нашу работу. В большинстве своем если на работе не принято опаздывать, и есть только один какой-то уникальный гений, который никак не привыкнет, ну что остается делать? Ну принять человека таким, какой он есть, дать ему возможность задерживаться больше, если он опаздывает. Ну если специфика производства не связана с тем, что… или начальник не самодур. Да, вот так человек приходит, но, если он ценен и важен, мы можем дать ему возможность поработать побольше. Антон Липовский: Ах вот оно что. Если ты у нас забрал в начале, то получи в конце, да? То есть компенсировать это. Светлана Колобова: Ну к сожалению, да, это невозможно. И более того, есть люди, мы знаем, что есть совы и жаворонки, и есть товарищи, которые ну никак не могут просыпаться с утра, они считают себя с утра непродуктивными, и они никак не могут найти, что еще важно, то есть, когда мы ставим будильник, мы не посчитали наши фазы сна. Допустим, мы ставим будильник так, что это не та фаза сна, в которую надо просыпаться. То есть практически мы проснулись, то есть проснуться-то проснулись… Анастасия Семенова: Но не до конца. Антон Липовский: Но не до конца, да. Ну что ж, спасибо. Анастасия Семенова: Спасибо большое. Антон Липовский: Светлана Колобова с нами была, нейропсихолог.