Мария Карпова: Так ли опасны и ужасны эти БАДы, что их надо поместить в какие-то жесткие рамки, и об эффективности предлагаемых мер мы пригласили поговорить Андрея Кондрахина, старшего преподавателя кафедры фармакологии Института фармации и медицинской химии им. Н. И. Пирогова, кандидата медицинских наук. Андрей Петрович, здравствуйте. Андрей Кондрахин: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Доброе утро. Мария Карпова: Андрей Петрович, мне кажется, у многих наших телезрителей, и мы тоже в принципе к этому руку приложили, сложилось такое впечатление, что БАД – это такое абсолютное зло. Вот даже уже посыпались сообщения на наш СМС-портал... Петр Кузнецов: Там мнения, как всегда, разделились, очень активны. Мария Карпова: «БАДы надо запретить!», «Не пью БАДы, мне не нравится!» – не буду слушать злопыхателей... Ну действительно, так ли они опасны и плохи, эти биодобавки? Мне кажется, что для начала вообще надо объяснить, что это такое. Андрей Кондрахин: Да, абсолютно верно. Петр Кузнецов: БАД БАДу рознь. Андрей Кондрахин: Мы вообще, когда говорим «БАД», как-то подменяем слово «лекарство», хотя это абсолютно разные вещи, не подменяется одно другим. БАД – это биологически активная добавка к пище, т. е. это обогащение пищевых продуктов дополнительными элементами, которых продукт, например, не содержит по той или иной причине. Например, йод. Йод, мы всегда знаем, есть эндемичные районы, где йода не хватает, и вот йод – биологически активная добавка. А вот лекарство – это то вещество, которое содержит действующее вещество и которое имеет строго прописанные, регламентированные законом необходимость, назначение, побочные действия и различные нозологические формы, т. е. заболевания. А у БАДа, как правило, пишут обычно «Возможно применение туда, сюда», а проверку вот этих постулатов никто не проводил, потому что нет клинических исследований, никто не проверял биологически активную добавку, этого не требуется по закону. То есть биологически активная добавка к пище – это, по сути, обогащение продуктов питания более, скажем, действенным элементом, которого не хватает. Мария Карпова: Поэтому, я предполагаю, БАД может продаваться не только в аптеке, но и, например, на маркетплейсах, что сейчас очень популярно. Андрей Кондрахин: Собственно, да, потому что это не лекарство, оно не регламентируется законом федеральным. Мы можем видеть, где угодно БАД может продаваться. Собственно говоря, даже можно сказать, что и в супермаркетах тоже, можно сказать, БАДы есть. Например, если мы с вами заварим петрушку или заварим укроп... Петр Кузнецов: ...это тоже будет БАД. Андрей Кондрахин: ...это будет БАД, потому что мы применяем его внутрь как будто вот для улучшения того или сего. Мы знаем, вода из петрушки действенной силой обладает для лечения различных заболеваний мочеполовой системы, допустим, и люди это помнят прекрасно, корень петрушки – вот это БАД в чистом виде, причем продается вот в магазине, в товарах «Овощи». Мария Карпова: Но в чем тогда проблема с этими БАДами? Если они могут продаваться на маркетплейсе, если в принципе я могу прийти купить вот эту вот петрушку отваренную... Петр Кузнецов: И если в принципе вроде бы как хуже не будет... Мария Карпова: Ну да, если это не лекарство, если у него нет никакого терапевтического действия... Петр Кузнецов: В худшем случае ничего не произойдет. Мария Карпова: Да. Зачем тогда законотворцы хотят в какие-то рамки поместить продажу этих веществ, скажем так? Андрей Кондрахин: Даже если по сюжету мы смотрели, то услышали такую фразу: БАД рекомендуют как лекарственное средство. Вот мы теряем время: когда человеку необходима помощь, мы начинаем тратить время на то, что применяем биологически активную добавку, которая, по сути, не улучшит его состояние, а может, даже ухудшит, потому что мы теряем время. Это первый постулат. То есть человек, который применяет биологически активную добавку, хочет получить эффект какой-то волшебный, какой-то мощный и теряет время. Петр Кузнецов: Эффект плацебо, например. Андрей Кондрахин: Эффект плацебо может быть. Петр Кузнецов: И это работает со многими. Андрей Кондрахин: Да, 30% людей уверены... Ведь главная, что психологическая составляющая: если человек настроен на то, что он вылечится, организм действительно биологически активная достаточно структура, которая быстро все нормализуется. Но не всегда это возможно. Петр Кузнецов: Конечно. При этом я понимаю, что это максимально субъективно. Андрей Кондрахин: Абсолютно верно. Принимает человек препарат и говорит, что ему хорошо, как хорошо. Вот, например, можно заметить, родники: мало кто родники проверяет, но все говорят, что «вот этот родник просто волшебный», а рядом находится какой-то огромный склад чего-то непонятного, там же... И все довольны, говорят, как же это помогает. Это действительно помогает, потому что ты уверен в этом. А вот здесь ошибка. Мы почему говорим? Потому что в некоторых случаях биологически активная добавка может нести именно тот вред, который человек может не подозревать. Например, известный витамин D... Мария Карпова: Очень модный. Андрей Кондрахин: Очень модно. Сейчас вообще вышел новый консент о том, что переиграли совершенно вот эту роль витамина D3, очень много было на него акцентов расставлено, эндокринологи пересмотрели, сейчас недавно консент вышел о том, что витамин D3, не надо на него столько вешать хорошего, насколько он действительно такой, какой он есть. Но передозировка витамина D3 приносит проблемы, а это биологически активная добавка. И вот человек, который принимает, он же не смотрит, какие последствия могут быть: он начинает применять, применять, применять, ну потому что должно быть хорошо. А у нас за хорошим может быть и плохо. Например, если человек считает, что ему нужно... Ну, знаете как, «я немножко подлечусь». А от чего подлечиваешься, чего исправить-то надо? Ведь система достаточно интересно создана: она в какой-то момент если сломалась, то ее надо выровнять, и тогда все работает нормально. Но если мы ее перегружаем другими какими-то веществами, она становится более тяжелая, т. е. непонятно, от чего уже болеешь. Передозировка витамина А – критическая вещь, может вызывать заболевания печени вплоть до цирроза, т. е. печень разрушается. А кто же не пробовал этот сок приятный, витамин А, каротиноиды? А когда появляется желтый цвет лица, люди говорят: «А как же так?» А он прокрашивает. Вот витамин А, пожалуйста, тоже биологически активная добавка. То есть мы говорим о том, что человек, который должен прислушиваться к мнению врача, – это первое, что он должен сделать. Потому что у нас бывают случаи, когда люди принимают лекарства и что-то «догоняют», принимают что-то другое. Известный во всем мире случай применения статинов, препаратов для снижения холестеринов, и грейпфрутового сока. Казалось бы, грейпфрутовый сок, природа... Но выяснилось, что грейпфрутовый сок влияет на цитохромы печени, это вещества, которые расщепляют статины и делают их безвредными. Останавливая их работу, концентрация статинов увеличивается в крови, и люди погибают от рабдомиолиза. Казалось бы, применение грейпфрутового сока, а чего такого... Мария Карпова: Такое безобидное и даже полезное... Андрей Кондрахин: С другой стороны, да, ведь сколько написано... Мария Карпова: Полезный утренний ритуал. Андрей Кондрахин: И вот эти вот нюансы, из этих нюансов состоит жизнь человека. Многие вещи несовместимы. Например, человек принимает препарат для разжижения крови, такой есть препарат «Варфарин», все знают. Клюквенный сок, казалось бы, безобидная вещь: усиление кровотечения – можно погибнуть. Просто БАД, клюквенный сок, посмотрите. Мария Карпова: Всех напугали еще больше. Андрей Кондрахин: Стараюсь не пугать, но объяснить. Петр Кузнецов: Просто как есть. Мария Карпова: Ну то есть в идеале, давайте даже с тем же витамином D, в идеале подруга пьет, сказала, что отлично себя чувствует, я тоже хочу, но лучше сходить как минимум сдать анализы. Андрей Кондрахин: Лучше сдать анализ, конечно, и посмотреть, насколько изменился... Потому что ведь на самом деле изменения витамина D3 – это еще не самое страшное, потому что надо посмотреть всю систему. Потому что люди как бы считают, что что-то изменилось, «вот этого не хватает, мы сейчас попьем и исправим все», а надо комплексно подходить к организму. Мария Карпова: То есть искать причину. Андрей Кондрахин: Всю причину. Мария Карпова: То есть не просто так этот витамин D снижается или другой какой-то показатель. Андрей Кондрахин: Да, потому что есть много других факторов, которые... Ну элементарно это нехватка его в организме, просто не потребляем достаточно пищи или, скажем, инсоляция недостаточная. Хотя удивительный факт: смотрели страны, в которых люди страдают по витамину D3, – как бы вы думали, где? Оказалось, в Дубае: они скрываются от солнца, потому что жарко, закрывают себя полностью, инсоляции никакой, и витамина D3 не хватает, представляете? Петр Кузнецов: Ничего себе... Андрей Кондрахин: Казалось бы. Мария Карпова: Я предлагаю выслушать телезрительницу. Петр Кузнецов: Галина с нами на связи, Кемерово. Мария Карпова: Галина, здравствуйте, мы вас слушаем. Зритель: Здравствуйте. Я хочу поделиться с вами опытом лечения БАДами. Дело в том, что у меня были в желчном пузыре камни очень большого размера... Алло? Мария Карпова: Да, мы вас слушаем. Зритель: Слушаете, да? Мария Карпова: Внимательно. Петр Кузнецов: Да-да-да. Зритель: И я случайно, сейчас не рекламируется, индийский БАД был, сейчас Московская область выпускает этот БАД уже на основе, как говорится, не лекарства, но БАДа тоже. И у меня эти камни рассыпались в желчном пузыре, хотя вы знаете прекрасно, что только надо удалять желчный пузырь, ничего больше не помогает. Три года даже пьешь если этот …, или как там он называется, то ничего это не помогает. Это одно. Второе у меня было, значит, с руками, онемение пальцев, диагноз мне не поставили... Я где-то года полтора пила таблетки всякие разные, то, что врач мне назначал, но ничего не помогало, они как будто только задубели больше. Мария Карпова: Галина, так чтобы мы успели эксперту задать вопрос: вам не помогали лекарства, и вы решили как-то помочь себе вот этими веществами, да? Зритель: Да-да-да, именно БАДы мне помогли и с лекарствами... И пальцы у меня стали двигаться... Не до конца, конечно, это самое онемение прошло, потому что оно только с операции может пройти... Во всяком случае, мне сейчас легче, они у меня двигаются нормально, я могу ими что-то делать. А БАДы почему, значит, называются? Они не прошли проверку, которую проходят... Надо 10 миллиардов долларов вложить, чтобы через 10 лет они стали лекарством, поэтому... А не потому, что они там плохие или от них что-то плохо бывает. Так что я считаю, что это все-таки помогает. Мария Карпова: Тот самый заговор фармацевтических компаний. Галина, спасибо вам большое. Петр Кузнецов: Спасибо. Мария Карпова: Хорошо, что у вас все прекрасно со здоровьем. Петр Кузнецов: Можно сказать, что повезло, да? Андрей Кондрахин: Справедливости ради надо сказать, что мы не знаем всей истории и, возможно, как раз следствие действия лекарств, оно улучшило состояние, просто не хватало того витамина, которого, в общем-то, не было в продуктах питания. Но надо сказать, что БАДы в некоторых странах, вот в нашей стране они регистрируются как БАДы, а за границей это может быть как лекарственный препарат. Это действительно так, потому что некоторые вещества действительно регулируются по упрощенной системе, т. е. биологически активные добавки проще в регистрации. А за границей вы можете увидеть, что те препараты, которые у нас относятся к БАДам, в некоторых случаях называются лекарствами и их выписывает врач. Потому что многие, скажем, лекарственные вещества изначально, когда были в растительном сырье, они были в таком виде, а потом из них стали готовить уже лекарственные формы, т. е. не так далеко это было. Поэтому в некоторых случаях мы можем действительно видеть и положительные эффекты, и они даже прописаны в некоторых, скажем, гайдлайнах, это те источники, которые считаются достоверными для медиков. Мы их смотрим, и там написано, что можно применять то или другое. Кстати, вот мы говорили про клюквенный сок, он даже прописан в урологии до сих пор, что он дает положительный эффект. Казалось бы, где клюквенный сок и где лекарства, но тем не менее. То есть это имеет место быть. Мария Карпова: Андрей Петрович, если поговорить об этих предложенных инициативах, я когда-то слышала, что добросовестный врач никогда не назначит биодобавку пациенту. Опять же, предлагаемый законопроект, наоборот, предлагает такую возможность врачам просто под чутким руководством Минздрава. Петр Кузнецов: Как это будет выглядеть? Андрей Кондрахин: Смотрите, какая история. Нас не учат тому, чтобы применять биологически активные добавки, фармаколога не учат биологически активным добавкам, хотя из понимания того, что я перечислил, какие-то витамины, например, могут регистрироваться как биологически активная добавка, не обязательно лекарство, у нас есть лекарства и биологически активные добавки. И вот когда человеку, врачу дают инструмент, тогда мы можем действительно... Потому что вот, например, железо может быть как лекарство и как биологически активная добавка. Но мне не нужна лекарственная форма, она содержит лекарственную, терапевтическую дозу, а человеку нужно поддержать. Но вот объяснить ему, что для поддержания этой дозы надо будет делать, например, инъекции через какое-то время, либо маленькую дозу мы можем давать постоянно, это может быть достаточно комфортно. И я не нарушаю никакие клинические рекомендации, мне это разрешено, а раньше это считалось не комильфо. Мария Карпова: А как различается потребление БАДов в России и за рубежом? Есть ли какие-то особенности, вот наше отношение в нашей стране к этим веществам... Мы не называем их «препараты», как я поняла. Андрей Кондрахин: Да, ни в коем случае. Петр Кузнецов: Мы уже узнали, что там это может называться лекарством, например. Мария Карпова: Там это может называться лекарством. Ну вот мода... У нас такой сейчас, я бы сказала, «бадобум» происходит. Как там к этому относятся? Андрей Кондрахин: Ну вот если мы возьмем в целом систему здравоохранения в разных странах, то врач выписывает определенный рецепт и пациент получает по этому рецепту определенные лекарственные вещества. Но к врачу надо попасть, это требует определенных усилий, денежных средств и т. д. А вот биологически активные добавки у них также распространяются достаточно спокойно, можно даже купить в супермаркете, поэтому люди в основном предпочитают идти по простому пути. Собственно, люди – они везде люди: проще купить биологическую добавку и дать ему настроить себя на то, что это лекарство, и, собственно, применять это, получать какую-то пользу для себя. Но вот эта вот ошибка, она как раз везде, это во всем мире так, и люди так же стремятся. Петр Кузнецов: Это такое природное нежелание, страх идти просто к врачу и делать это... Андрей Кондрахин: Да, и дорого, и сложно, и узнать что-то нехорошее... Петр Кузнецов: Да-да-да, хочется минимальных затрат. Андрей Кондрахин: Да-да-да, все верно. Мария Карпова: А если разрешить продавать БАДы только в аптеках, кто от этого выиграет и проиграет ли кто-то? Андрей Кондрахин: На самом деле они на сегодняшний момент практически, как правило, только через аптечные пункты идут... Мария Карпова: Маркетплейсы. Андрей Кондрахин: Маркетплейсы – да, это спортивное питание, мы туда вот идем больше. Мария Карпова: Коллагены, те же витамины... Андрей Кондрахин: Да. Витамины... Опять же, пока это не так широко, скажем, другая палитра, еще есть больше БАДов, как-то все-таки это удерживается. Но надо сказать, что если объяснить людям, что биологически активная добавка – это биологически активная добавка, она не заменяет лечение, может быть, тогда это будет более здраво. С другой стороны, опять же я говорю, есть часть биологически активных веществ, которые приняты во всем мире как лекарственное сырье, получили свою доказательную базу в различных клинических исследованиях, такое тоже встречается, и здесь можно их рекомендовать, ничего страшного не будет. Потому что проверка истории болезни, как у нас говорят, «все для прокурора»: если ты неправильно лечишь больного, тебя не спасет то, что ты назначил биологически активную добавку и на ней пытаешься человека вылечить. Есть определенные постулаты, которые требуют все-таки выполнения определенного алгоритма действий, а дополнительными эффектами может быть [БАД]. Но вот когда мы людей немножко смущаем и говорим, что биологически активная добавка лечит, вот это сразу как раз к вопросу, может ли врач назначать, «а значит, все-таки они лечат», «а значит, мы все-таки были правы, что их применяли»... Нет, это дополнительный эффект, который позволяет организму выйти из тяжелой ситуации, например, восстановиться. Опять же, витамина D3 когда не хватает, восстанавливаем, мы убираем, его какое-то время можно не принимать. Но если мы этот эффект забудем и не проговорим, то человек так и будет ходить, не сможет понять, что у него происходит. Петр Кузнецов: Андрей Петрович, здесь был вопрос (эсэмэска куда-то убежала, но я перескажу), как же все-таки отличить? Может быть, на этикетке есть какая-то ключевая фраза, которая позволит определить «хороший» БАД от «нехорошего»? Андрей Кондрахин: Обычно, если мы говорим про хороший БАД, есть такое понятие GMP, т. е. это высокое качество изготовления материала. Но надо сразу сказать, что БАД – это БАД, т. е. какой бы он хороший ни был, он все равно биологически активная добавка. Но во всяком случае четкость написания инструкции, четкость написания, какие вещества туда входят, есть производитель и есть тот, кто поставляет, или, скажем, организация, которая за это отвечает, т. е. можно рекламацию хоть кому-то направить. И обязательно написано, как применяется, сколько применяется и для чего применяется, т. е. это должно быть четко оговорено. Если написано «от всего», то это будет волшебная история. Петр Кузнецов: А бывает такое, что написано, что «от всего»? Андрей Кондрахин: Бывает, да-да-да. Мария Карпова: Очень разные мнения на нашем СМС-портале, прямо противоположные... Петр Кузнецов: Тема вечная, как ни регулируй ее. Мария Карпова: Спасибо большое, Андрей Петрович! Андрей Кондрахин был с нами в студии, старший преподаватель кафедры фармакологии Института фармации и медицинской химии им. Н. И. Пирогова, кандидат медицинских наук. Спасибо вам еще раз большое! Андрей Кондрахин: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо большое! Уважаемые друзья, через пять-шесть, может быть, семь минут мы снова в студии, перемещаемся за стол: вас ждут, как обычно, как всегда, две темы для обсуждения. Никуда не уходите.