Петр Кузнецов: У нас в студии Татьяна Шилова, профессор, доктор медицинских наук, офтальмолог-хирург, главный врач «Клиники доктора Шиловой». Татьяна, здравствуйте. Татьяна Шилова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Наш эксперт. Проанонсировали появление Татьяны в нашем эфире в самом начале, есть вопросы, к ним чуть позже. Сегодня такой день, Всемирный день зрения. Вот скажите, век современных технологий, да, когда очень много опять же программ восстановительных, коррекция, операция... Не сказать, что на каждом шагу, но мы научились с помощью опять же современных технологий это делать буквально за секунду, ты уже... Если сравнивать с предыдущим временем, когда реабилитация полгода, нельзя физические какие-то упражнения делать и т. д., а сегодня буквально на следующий день ты можешь работать, все спокойно читать... В общем, век возможностей, контактные линзы и т. д. Вот эта проблема стала не такой проблемной, или, наоборот, на другой чаше весов те самые гаджеты, соблазны в виде ноутбука, почитать все с экрана, смартфона, так что ситуация, наоборот, ухудшается? Татьяна Шилова: Да, конечно, вы абсолютно правы. Дело в том, что население у нас становится более старшим, т. е. продолжительность жизни растет за счет старшего возраста, поэтому те заболевания, которые мы перечисляли, безусловно, касаются 100% людей, достигших, допустим, 70-летнего возраста, потому что катаракта появляется в 70 лет у 100% людей. Петр Кузнецов: А, все, этого не избежать. Татьяна Шилова: Конечно, в той или иной мере, мешает она видеть, достаточно ли зрения так или иначе, но человек точно в хрусталике имеет вот эти помутнения, и рассосать их невозможно, мы лечим только хирургически. Если мы говорим, допустим, о таких заболеваниях, как глаукома, как возрастная дистрофия сетчатки, то процент людей заболевших, конечно, больше, потому что пожилого населения у нас становится больше. Но дети, когда мы говорим о миопии, конечно, подвержены росту близорукости, и мы сейчас говорим о пандемии близорукости... Поэтому это тоже фактор, когда заболеваемость растет. Но мы говорим о развитии технологий, развитии заместительных технологий. Но надо сказать, что все вот эти средства коррекции, средства лечения и т. д., высокие технологии – они доступны очень небольшому количеству людей. Когда мы говорим о современных технологиях, мы должны понимать, что очень большая часть населения Земли не имеет доступа даже к очкам, не говоря уже о хирургии, допустим, катаракты. И на сегодняшний день, если говорить о пожилом возрасте, то первая причина слепоты – это катаракта, хотя, казалось бы, катаракта – это обратимая слепота и сейчас... Мы говорим, действительно, пять минут под капельками и вы получаете великолепное зрение. Важна своевременность и диагностики, и высокотехнологичной помощи. Поэтому тут, конечно, такая проблема глобальная. И надо сказать, что [сегодняшний] праздник – это праздник и для пациентов, и для докторов-офтальмологов, и в целом он должен обратить внимание на проблемы со зрением. Потому что человек, потерявший зрение, – это несчастный человек, он социально не адаптирован, это очень большая проблема. А с учетом того, что люди не всегда понимают сложность этой проблемы тогда, когда видят, потому что зрение... Если ты кое-что потерял, то не всегда можно восстановить. В общем-то, диагностика – она тоже очень важна. Петр Кузнецов: Телезрители на связи, они и через СМС нам пишут, и на связи уже давно... Кто первый на прием? Кто занимал? Анна Белоглазкина: У нас Николай из Удмуртии. Петр Кузнецов: Николай, послушаем Николая. Вопрос? Здравствуйте, Николай. Зритель: Добрый день. Петр Кузнецов: Слушаем вас. Зритель: Хотел бы задать вам вопрос. Здравствуйте, меня зовут Николай, мне 69 лет, я из Удмуртии. Недавно обнаружили катаракту. В газете прочитал статью, в Российской Федерации появился новый препарат, капли «Офтавизин». Можно вылечить катаракту этими каплями? Татьяна Шилова: Николай, очень хороший вопрос... Петр Кузнецов: Конкретный, да. Татьяна Шилова: Спасибо за вопрос, прекрасный вопрос. Конечно, каплями катаракту вы не вылечите. И вы действительно в средствах массовой информации сейчас можете найти массу рекламных проспектов о том, что «лечим все», включая катаракту и остальной перечень заболеваний. Чем менее эффективен препарат, тем больше список заболеваний, которые он лечит. Нет, катаракта на сегодняшний день не лечится ничем, кроме хирургии и заменой хрусталика, тем более возрастная катаракта, если мы говорим, что Николаю 69 лет. Поэтому надеяться на вот этот препарат чудодейственный, конечно, не стоит, и, скорее всего, он не поможет... Ну, в лучшем случае он не навредит, но помощи от него ждать нечего, поэтому надо идти на прием к офтальмологу, к офтальмологу-хирургу. Тем более что сейчас заменой хрусталика мы можем получить такое великолепное зрение, когда можно избавиться от очков для дали, для близи, на все расстояния. В общем, бояться хирургии катаракты в руках опытного хирурга точно не нужно. Анна Белоглазкина: Татьяна, вот у меня к вам вопрос... Не очень вам, возможно, удобно, но тем не менее... Из Владимирской области нам пишут: «У меня испортилось зрение после нервного стресса (было расставание с молодым человеком, с мужчиной). Но работа ткачихи требовала отличного зрения, я надела очки. А зря, надо было просто подлечить нервы, никто не подсказал, офтальмолог говорила, что хрусталик отличный. Не делайте таких ошибок!» Петр Кузнецов: Ого... Временно, да, такое было от стресса... Анна Белоглазкина: Да. Может ли быть от стресса потеря зрения? И действительно ли очками женщина могла ухудшить ситуацию? Татьяна Шилова: Вы знаете, все, конечно, в контексте осмотра пациентки. Но надо сказать, что стрессовые ситуации могут усугубить и вызвать такие функциональные нарушения: мы можем говорить о каком-то дисбалансе мышечной работы, допустим, внутриглазной мышцы, тонус привычно избыточный, который влияет на оптику глаза. Но если речь идет о том, что женщина надела очки и в последующем потребовалось еще какое-то лечение... То есть очки – это не заболевание. Большинство людей считают, что очки – это болезнь и человек в очках – это больной человек. Вовсе нет! Петр Кузнецов: Я думаю, что сейчас изменилось отношение. Татьяна Шилова: Мы его считаем здоровым, просто использующим средства коррекции. Больной человек – это тот, который, надевая очки, не видит вот эти заветные нижние строчки. Поэтому, в общем-то, коррекция не является большой проблемой. И у людей более старшего возраста всегда возникают такие ассоциации: «Я получил стресс, я долго сидел за компьютером...» – находится масса причин. Но объективно человек 40–45+ сталкивается с возрастной дальнозоркостью и у него появляется какая-то пара очков, для близи, допустим, или для дали вторая пара, потому что он близорукий. То есть, в общем-то, смириться с возрастными изменениями в хрусталике очень мало людей соглашается, и, как правило, списывают это на любые другие события. Но тем не менее 45+ – это возрастная дальнозоркость, она касается 100% людей. Надо понимать, что люди с нормальным зрением все-таки для близи начинают отодвигать текст, мы говорим: руки короткие, а зрение хорошее, т. е. вот такая «болезнь коротких рук». Близорукие начинают вблизи снимать очки, потому что им неудобно читать, а дальнозоркие – появляется вторая пара очков. И вот эта возрастная дальнозоркость сейчас лечится прекрасными способами, специальной имплантацией хрусталика внутрь глаз, такого пресбиопического, когда ничего не удаляется. Это вот феноменально классная технология, когда... Петр Кузнецов: Это вот сейчас вы о коррекции? Это не операция, это коррекция? Татьяна Шилова: Ну, можно считать, что это маленькие манипуляции. Потому что сейчас все это под каплями, это приятно... Вот мы с вами говорим дольше, чем делается операция на двух глазах, это все быстро, и человек получает полное восстановление зрения. А проблемой мы считаем как раз заболевания более тяжелые: это вот глаукома, дистрофия сетчатки, атрофия зрительного нерва, сосудистое, допустим, заболевание... Если мы говорим о стрессе, то они могут провоцировать и такие заболевания, тот же ковид наш знаменитый, который тоже повлек за собой ряд изменений необратимых у пациентов, которые перенесли, допустим, в средней и тяжелой форме. Поэтому это другая проблема, которую вот действительно нужно лечить и заниматься ею. Петр Кузнецов: Так мало у нас времени, так хочется многое у вас спросить, особенно человек, который с наследственной близорукостью... Вот об этом очень коротко. Я уже больше теперь о своем забочусь маленьком, ему 6 лет, и я боюсь, что вот по маминой линии вот эта наследственность тоже передастся. Если эта штука наследственная, можно с этим что-то сделать? Можно разве предотвратить? Татьяна Шилова: Полностью предотвратить, наверное, не получится, но контролировать миопию можно. Сейчас есть такое направление в детской офтальмологии, называется «контроль близорукости», т. е. это определенные средства коррекции. Это, допустим, ночные контактные линзы, это очки с дефокусом и т. д., то есть более сложная оптика, которая позволяет сфокусировать на сетчатке изображение более правильно, и тогда нет тенденции к росту близорукости. Плюс определенные жизненные такие привычки, это, допустим, солнечный свет, привычки в плане питания и т. д. Но это то, что мы, в общем-то, знали и до этого, просто сейчас это научно доказано. Но тем не менее есть офтальмологические принципы ведения таких пациентов, таких деток, как вот... Петр Кузнецов: Но это больше сейчас вы про совершеннолетних все-таки говорите, нет? Татьяна Шилова: Наоборот, о маленьких детях. Петр Кузнецов: Контактные ночные линзы? Татьяна Шилова: Да-да-да, мы говорим о маленьких детях. Петр Кузнецов: Уже можно? Татьяна Шилова: Просто совсем маленьким детям надевают родители, а уже дети постарше пользуются сами. Петр Кузнецов: А-а-а, т. е. уже в таком возрасте... Татьяна Шилова: Очки с периферическим дефокусом... То есть это то, что позволяет не прогрессировать близорукости. Петр Кузнецов: Я правильно понимаю, что это вот те самые штуки, назову их так, которые способствуют все время работе глаза? То есть глаз все время должен напрягаться? Татьяна Шилова: Да-да-да, все верно. Потому что раньше было мнение, что очки не надо надевать, пусть глаз тренируется. Петр Кузнецов: Да-да-да. Татьяна Шилова: Вовсе нет: глаз тренируется, когда у нас надеты правильные очки с максимальной коррекцией, тогда мышца внутри глаза работает как положено. А вот если вы не носите очки, то помимо того, что не работает наша мышца вот эта аккомодационная, но еще возникает т. н. амблиопия, ленивый глаз, когда какое средство ни поставь, а человек не видит максимально, вот те нижние строки, которые положены для жизни и для определенных профессий. Поэтому здесь детей, у которых родители близоруки, обязательно нужно наблюдать, и наблюдаем мы не только вот простыми, ШБ, с чего начиналась передача, а другими, более сложными методами диагностики. И в т. ч. очень важно контролировать длину глаза, рост длины глаза. Есть специальные приборы, называются «для контроля миопии», и они очень сложные, они смотрят глаз комплексно. Выглядят как космический прибор, для деток это очень быстро... Петр Кузнецов: Отлично. Татьяна Шилова: Один клик, и это робот фактически тебя полностью... Петр Кузнецов: Если там еще и мультики будут показывать внутри... Татьяна Шилова: Мультики тоже есть: у нас есть такие приборы, которые развивают зрительную систему мультиками. Петр Кузнецов: Все, будем ходить каждую неделю тогда. Анна Белоглазкина: У нас был звонок еще один от Надежды из Свердловской области. Давайте сейчас проверим, дождалась ли она. Петр Кузнецов: Да, Надежда давно ждет. Надежда, извините, что так получилось, но успейте задать, пожалуйста. Здравствуйте. Анна Белоглазкина: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, студия. Петр Кузнецов: Да-да-да. У нас не так много времени, слушаем вас, вы здесь в прямом эфире уже. Зритель: Здравствуйте, студия и доктор. У меня такая проблема. Мне 62 года, где-то с 45 лет я ношу очки. Очки у меня коррекционные, и доктор наш ставит мне гиперметропический астигматизм. Также у меня начальная катаракта... Но сейчас меня особенно волнует то, что, заходя с темноты на свет, у меня в правом глазу сверкает молния уже два месяца. Доктор мне прописал таблетки «Пикамилон», я пью их уже 2 месяца, возможно, это от сосудов, он сказал, возможно, нервы, остеохондроз... Петр Кузнецов: Да, но пока изменений... Да, спасибо, вопрос понятен. Татьяна Шилова: Вот такие искры, которые описывает наша слушательница, к катаракте отношения не имеют, это скорее проблемы на сетчатке. Действительно, может быть это элементом сосудистого спазма, вот то, о чем говорит доктор. Но для того, чтобы исключить серьезную проблему (а, как правило, искры – это предвестники разрывов на сетчатке), нужно тщательно расширять зрачок и смотреть периферию глазного дна. Потому что вот искры, черные точки и вот эти все артефакты, которые появляются у нас в поле зрения, как правило, первые признаки неблагополучия на сетчатке, это вот разрывов, дистрофических изменений. И тогда требуется лазер, чтобы пришить, пристрочить вот эти зоны. Поэтому обязательно нужно попасть к доктору, который расширит зрачок и грамотно посмотрит периферию, потому что просто расширение, если специалист не умеет смотреть, он просто не увидит ту проблемную зону. Поэтому обратите внимание на сетчатку, на крайнюю, на экватор сетчатки. Петр Кузнецов: Татьяна, если можно, очень коротко, очень много таких вопросов: «Добрый день. Почему офтальмолог, врач поликлиники не выписывает рецепт для приобретения очков, а посылает в салон оптики? Это правомерно или нет?» Татьяна Шилова: На сегодняшний день да, потому что подбор оптики у нас отдан на откуп оптометристам. В поликлинике не подберут корректно. Очки, подбор оптики сейчас тоже сложная технологическая задача, и линзы имеют определенную центровку и т. д., то есть это должен делать специалист. Поэтому, в общем-то, доктор в поликлинике может сделать вам одолжение и выписать, но это будет не так корректно, как специалист в оптике. Петр Кузнецов: Татьяна, спасибо! Много вопросов еще, жаль, что так мало времени. Татьяна Шилова, профессор, доктор медицинских наук, офтальмолог-хирург, главный врач «Клиники доктора Шиловой», у нас в гостях была. А это «ОТРажение». Анна Белоглазкина: Да. Спасибо вам, что были с нами! Встретимся завтра в 08:30. Петр Кузнецов: До завтра!