Руслан Арсланов: Давайте поговорим с нашим экспертом Сергей Москалев с нами на связи, он футуролог, и поэтому он нам расскажет про будущее. О чем сейчас пишут писатели-фантасты? И что дойдет до наших, так сказать, домов умных? Или не умных? Мария Карпова: Здравствуйте. Руслан Арсланов: Здравствуйте, Сергей. Сергей Москалев: Здравствуйте, доброе утро. Руслан Арсланов: Сергей, что нас ждет в будущем? Я сразу напрямую спрошу, не можем мы больше ждать. Мария Карпова: Ну, наверное, не о каких-то конкретных вещах, да, а все-таки какие-то направления. Как этот искусственный интеллект будет все больше внедряться в нашу жизнь? Руслан Арсланов: И будет ли? Сергей Москалев: Ну, мы начали разговор не с искусственного интеллекта, вы начали разговор. Вы начали разговор с технологий. Руслан Арсланов: Да, с «Суммы технологий». Сергей Москалев: И сейчас появилось такое понятие «техниум». Техниум – это среда, которая помогает человеку жить, выживать. То есть 80% наших потребностей жизненных реализуются через техниум – это вода, электричество, связь и так далее. И эта тенденция окружения себя вот этими технологическими вспомогательными устройствами будет развиваться. Футуролог – это не тот человек, который говорит, где загорится, а это тот человек, который говорит, что нужно поставить сигнализацию. А уж когда загорится, тогда нужно туда бежать. Мария Карпова: Хорошо. В каких местах, в каких направлениях вы бы установили эти самые сигнализации? Вот я… Просто как пример. Мне кажется, что многие боятся всех этих роботов, искусственного интеллекта, и боятся именно какой-то утечки данных. Руслан Арсланов: Не только. Мне кажется, много чего боятся. Мария Карпова: Мы можем предположить, что из-за этого мы будем все-таки иногда возвращаться в какие-то аналоговые истории? Сергей Москалев: Вы знаете, более 20 лет назад я придумал такую компьютерную программу Punto Switcher, который автоматически переключает раскладку клавиатуры. Мария Карпова: Очень удобно! Сергей Москалев: Компьютер понимает, что вы набираете не на том языке. Сейчас я разрабатываю Caramba Switcher. И в 2001 году мне люди говорили: «Да кому это нужно? Взял и переключил руками». Руслан Арсланов: «Все же просто». Сергей Москалев: Конечно. Alt и Shift какой-нибудь. Руслан Арсланов: Рубильник. Сергей Москалев: Alt и Ctrl нажал – и все нормально. Но вот жизнь показала, что несколько миллионов пользователей, программа появилась. Значит, это малая механизация. Это не искусственный интеллект, а то, что называют artificial smartness, то есть «искусственная сообразительность». И мы ее видим повсеместно. И первые роботы-пылесосы очень отличаются от теперешних изданий. И интересный момент, что мы говорим о самих устройствах, и мы иногда упускаем такой важный элемент, как программа, потому что без программы устройство работать не будет, то есть это просто железка какая-то. И когда мы ругаем устройство, на самом деле мы часто ругаем программистов, которые программировали для этого устройства. «Вот не понимает меня! Я уже десятый раз говорю и никак не могу». Руслан Арсланов: «Ну, едь ты уже туда, в коридор!» – это я так с роботом-пылесосом разговариваю. Сергей Москалев: «Давай уже в коридор! Там столько песка с собаки насыпалось». Поэтому, конечно, мы будем окружать себя все больше и больше. И эта тенденция окружения себя вспомогательными устройствами появилась, ну, десятки тысяч лет назад, когда были найдены такие простые протезы для ноги. То есть, видимо, саблезубый тигр у кого-то что-то откусил. И вот такое приспособление с ремешками, с веревочками. Вот их находили. То есть как бы человек себя окружает инструментами давно. Ну и бронзовый век, топорики и так далее. Иногда эти изобретения вообще меняют образ жизни. Руслан Арсланов: В нашем случае, мне кажется, это тоже так. Сергей Москалев: Да-да? Руслан Арсланов: Мне кажется, в нашем случае это тоже так – меняют образ жизни технологии. И сейчас уже сложно представить нас без смартфонов, без компьютеров. Мы часто там проводим время, общаемся там в том числе. Как на ваш взгляд, есть ли какая-то опасность в том, что люди перестанут общаться друг с другом? Мария Карпова: По-моему, уже перестали. Остались мы с тобой только. Руслан Арсланов: Или заменят рабочие места, сядут на наши места какие-нибудь роботы, которые могут весело рассказывать какие-то истории. Мария Карпова: Наверное, как далеко это может зайти? Руслан Арсланов: Или мы не знаем? Сергей Москалев: Ну, я согласен с вами, оно уже зашло. Потому что уже в пятницу на кухне с гитарой – ну, я не знаю, архаика какая-то, чтобы кто-то собрался. Но, с другой стороны, масштаб увеличился. То есть на персональном уровне мы стали больше контачить друг с другом через устройства, но на глобальном, на большом уровне, например на стадионе, мы сидим среди десятков тысяч человек и болеем за какую-то команду или за какого-то спортсмена. То есть как бы изменился формат. Мы все вместе отдельно, что называется. То есть мы все вместе на стадионе, но каждый из нас – личность со своей какой-то историей, со своими предпочтениями и так далее. Меняются форматы. Мария Карпова: Вот если совсем коротко, даже не только про общение, а вообще в целом куда это может привести? Я понимаю, что все делается, чтобы человек как можно меньше усилий прикладывал в быту. Руслан Арсланов: Чтобы проще было человеку. Мария Карпова: Получается, что в итоге идеальный человек будущего будет лежать на диване, а еду ему будут… не знаю, наверное, что-то ему эту еду будет класть в рот, он будет мыслями запускать робот-пылесос? Получается, человек вообще не нужен этому миру будет? Сергей Москалев: Помните, есть замечательный фильм с Чарли Чаплином, где на нем испытывают… Мария Карпова: На заводе, конечно. «Новые времена», да, «Новые времена». Сергей Москалев: И вот она выходит из строя – и все, и катастрофа. Мария Карпова: Да-да-да. Сергей Москалев: Ему промакивают рот, пичкают его тем, чем он не хочет. Так что гениальный Чарли Чаплин увидел, что механизация… Мария Карпова: Да. Это и не комедия, а такая трагикомедия. Сергей Москалев: Да, это трагикомедия. Но я думаю, что всегда есть опасности. Есть положительные качества у какого-то изобретения и отрицательные. Ну давайте ради эксперимента… Мы сетуем на эти смартфоны, в них все время. А давайте откажемся от смартфонов сегодня, не будем ими пользоваться. Мария Карпова: Ну нет! Сергей Москалев: Это невозможно. То есть мы оказались в той части… Знаете, то, что развивается вокруг нас – это некий бесконечный разговор. То есть в нем появляются какие-то новые фразы, новые повороты, новые сюжеты и так далее. И мы не можем выкинуть что-то из этого бесконечного разговора цивилизации. Сам по себе «Черный квадрат» Малевича – это глупость, но, с точки зрения развития современного искусства, это важный элемент беспредметной живописи. Мария Карпова: Да, да, да. Спасибо большое. Руслан Арсланов: Спасибо большое. Сергей Москалев, футуролог. Приятно слышать, что будущее двигается, и мы будем в нем все-таки принимать какое-то участие. Ну, нам хочется в это верить. Мария Карпова: Принимать участие. Но, к сожалению, мы, скорее всего, не можем на него влиять. Руслан Арсланов: Чего не хватает, каких технологий не хватает нашим зрителям? Мы спросили, вышли на улицы городов – Уфы и Ярославля. Давайте посмотрим, что они отвечают, каких технологий им не хватает, чего бы они хотели, каких бы помощников приобрести себе в быту. Смотрим. ОПРОС Руслан Арсланов: Вот еще мнения. Мария Карпова: Еще из Кемеровской области тоже сообщение, что пугает наших телезрителей: «Пугает, что в случае катаклизмов сможет ли человек что-то сам, уже отвыкнув от самостоятельности?» Руслан Арсланов: Огонь развести, например, да? И так далее. Мария Карпова: Ну да. Руслан Арсланов: Ведь не посмотришь же в интернете, как развести огонь. Мария Карпова: Вот! Ну, это к вопросу: отключат интернет… Руслан Арсланов: Да. И что делать? Мария Карпова: Все! Руслан Арсланов: «Разговаривать надо с живыми людьми, а не с виртуальными», – пишут нам из Астрахани. А вот есть и противоположное мнение: «Мы в детстве веником подметали, пылесосы не очень-то покупали. Сейчас у нас два моющих и обычный. Хочу купить еще мини», – четвертый пылесос, получается. Мария Карпова: Ничего себе! Руслан Арсланов: Коллекция пылесосов. Мария Карпова: Да. Руслан Арсланов: Ну что, как раз поговорим о том, как же людям не терять себя. Евгений Идзиковский, психолог из Москвы, с нами на связи. Здравствуйте, Евгений, добро пожаловать. Ну, я думаю, вы слышали ответы наших зрителей и вообще слышали, о чем мы здесь говорим. Как вы считаете, наносят ли вообще технологии след на наше психологическое здоровье и на нас как на отдельных личностей, вообще как на общество? Как вы считаете? Евгений Идзиковский: Ну конечно. Среда же меняется, и мы меняемся вместе с ней. Это нормально. Но это сложно поделить на что-то положительное или отрицательное – ну, просто потому, что эти изменения неизбежные и все будет только ускоряться. Мария Карпова: Ну, мы говорили про то, что не хватает общения. Вы считаете, что это единственная, то есть, скажем так, это основная проблема? Руслан Арсланов: И не хватает ли его вообще? Мария Карпова: Нас ругают наши телезрители за слово «гаджет». Ну, приборизация. Так, что ли? Евгений Идзиковский: Я не считаю, что не хватает общения, его вполне достаточно. Наоборот, если раньше, когда-то человек мог стать изгоем или не найти кого-то близкого рядом в своей общине, в своем ближайшем кругу, то сейчас подключи себе интернет и общайся с кем угодно, в том числе с людьми, не знаю, из Австралии, с противоположной точки Земного шара. Здесь как раз никакой проблемы нет. Скорее то, с чем мы сталкиваемся – это то, что информационный поток становится плотнее, а порции информации намного мельче. А мозг под это не заточен. И поэтому вместо того, чтобы что-то делать и обрабатывать какую-то более сложную информацию, мы предпочитаем выбирать какие-то более легкие вещи, что-то уже готовое, какие-то короткие ролики и так далее. Это растренировывает мозг. И это плохо. Исследования это показывают. Руслан Арсланов: А если говорить про растренированность, то вообще умные технологии, которые появляются в нашей жизни, которые управляют какими-то процессами, они тоже нас растренировывают? Евгений Идзиковский: Да нет, конечно. Ну, просто когда-то мы должны были сами уметь снимать шкуру со зверя, разводить огонь и строить дом. И масса других навыков, которые совершенно не нужны, потому что прогресс в специализации. И чем больше мы можем уделить времени тому, чтобы прогрессировать в нашей своей родной профессии, тем больших успехов в ней мы можем достичь. Вместо того, чтобы тратить кучу времени на то, чтобы просто заниматься своими жизнеобеспечением. Это просто не нужно. Раньше хлеб пекли в каждой квартире, тратили на это миллион времени. Стирка занимала отдельный день, когда нужно было пойти на реку, причем желательно с кем-то, кто охранять тебя будет, и в холодной воде что-то там полоскать. Сейчас можно так не делать. Ну, это же здорово? Руслан Арсланов: Ну да. Мария Карпова: А для чего мы тогда освобождаем вот это время, которое у обычных людей раньше занимала готовка, как вы говорите, снимать шкуру с того же медведя? Руслан Арсланов: Стирка. Мария Карпова: Куда? Вот у нас много получается свободного времени. Ну, работа, хорошо. И что, у нас теперь сплошная работа? Руслан Арсланов: А не тратим ли мы это время, кстати говоря, тоже на технологии другие, на гаджеты, на интернет? Евгений Идзиковский: Поскольку прибавочный продукт у нас растет, то времени на работу мы тратим меньше, чем наши предки. Раньше жизнь была устроена так у 99% людей: встал с утра, и тебе надо работать, а вечером ты ложишься спать. И все твои усилия приводят только к тому, что тебе есть что поесть, есть что надеть на себя, есть крыша над головой. Конец. А сейчас мы можем потратить какое-то количество ресурсов на то, чтобы быть счастливыми, на то, чтобы слетать куда-нибудь, побыть просто с близкими, ничего не делать, лежа на диване, или прогуляться по бульвару. Это абсолютно недоступное на ежедневной такой основе занятие для какого-нибудь крестьянина. Ну, просто это невозможно, потому что летом надо работать все время, непрерывно. А сейчас мы работаем меньше, чем раньше. Если кто-то это свободное время тратит, развлекаясь с гаджетом, – ну, это его или ее выбор, это тоже нормально. Потому что раньше с развлечениями было намного хуже, и, надо сказать, они были скучнее. Сейчас можно на YouTube посмотреть пять разных людей с гармошкой, а раньше на селе один такой был. Мария Карпова: Но при этом, я думаю, что крестьянин, который культивирует свою землю, я думаю, что он, скорее всего, будет счастливее, чем среднестатистический городской жизни. Евгений Идзиковский: Нет, нет. Он будет болеть, страдать всю жизнь, а потом умрет, ему будет довольно плохо. Мария Карпова: Какую «прекрасную» перспективу вы нарисовали! Евгений Идзиковский: Ну, можно посмотреть просто статистику хотя бы по той же смертности из перспективы на то, что если ты поранился, если взять не 100 лет назад, а 200 или ранее, то заболев чем угодно, не повезло – умер. А если повезло, то выжил только потому, что случился отсев детской смертности, и твои братья и сестры переболели и померли, а ты выжил, у тебя иммунитет крепче. Но в среднем – нет, конечно. Мы намного более счастливы. И вообще идея постоянного счастья, счастливой жизни – это недавнее изобретение, это примерно где-то с 70–80-х годов XX века. Раньше концепция счастья была абсолютно бессмысленной. Раньше человек просто всю жизнь выживал. А потом, когда стало довольно много ресурсов, люди уже начали задумываться, что персональное счастье для каждого в обществе, какое-то саморазвитие и так далее – это вообще хоть какой-то смысл имеет. Вообще психология такая массовая тоже… Руслан Арсланов: Евгений, спасибо вам большое. К сожалению, заканчивается у нас время. Евгений Идзиковский был с нами и рассказал, описал еще более такую светлую картину. Спасибо. Новости у нас, а потом продолжим.