Мария Карпова: Александр Федорович с нами на связи, наш эксперт, психотерапевт. Александр Михайлович, здравствуйте, рады вас видеть снова. Петр Кузнецов: Доброе утро. Александр Федорович: Здравствуйте-здравствуйте, доброе утро всем! Мария Карпова: Александр Михайлович, вообще, что мы часто подразумеваем под понятием «стресс» и что это такое с точки зрения психологии, психотерапии? Вообще, существует ли такое понятие у вас как у специалиста, «стресс»? Александр Федорович: Да-да-да, такое понятие существует, и не только в психологии, но и в психиатрии. Мне трудно оценить, какой смысл сейчас современность вкладывает в те или иные слова, потому что с дефинициями нынче большая сложность... Мария Карпова: Да. Александр Федорович: Все обзывают всякими англиканизмами, и разобраться, что из этого означает что-то, довольно сложно. А вот в медицине стресс – это биологический, т. е. на уровне организма, отклик на некие внешние события, как правило, имеющие значение для личности. Причем я хотел бы здесь поставить акцент: этот отклик касается не только отрицательных событий. Потому что зачастую все говорят: «Ну, стресс – это вот волнение и т. д.», – а на самом деле волнение и стресс может носить положительный характер. Положительный не по отклику, потому что это хорошо, а положительный, потому что позитивные события тоже вызывают такой же отклик. Когда мы видим, человек плачет, он говорит: «Это вот я горюю», «А это вот слезы счастья». Вот ты разводишься, грустишь, а вот она замуж выходит и тоже «а-а-а», и все подружки вокруг ее успокаивают и завидуют ей. Поэтому стресс – это отклик, отклик, как правило, надпочечников, которые вырабатывают в этот момент т. н. катехоламины, гормоны стресса, и организм их проецирует через разные свои системы и функции: например, повышение артериального давления, учащение сердечных сокращений, иногда озноб, иногда чуть-чуть в жар... Тут вспотели ладошки, как-то вот не очень уверенно человеку и т. д., и т. д., живот забурлил, голова заболела, в глазах задвоилось... То есть вот этих состояний огромное-преогромное количество, и все они так или иначе будут входить в понятие стресса. И диагноз «стресс» есть в классификаторе болезней, в предпоследнем, 10-м пересмотре, он есть: и острый стресс, и хронический стресс, и реакция на стресс, дезадаптивная реакция на стресс и т. д., и т. д. То есть у нас в науке, если говорить о науке, в принципе все это есть. Мария Карпова: Я так понимаю, что в разумных масштабах он, получается, нам даже нужен, этот стресс? Александр Федорович: Конечно, конечно, потому что это тренирует не только нервную систему, но и эндокринную систему. Это тренирует нас взаимодействию с нашей вегетативной системой. Это очень полезно, например, с точки зрения перепадов артериального давления, потому что это сосуды, которые должны определенным образом отрабатывать те или иные функции. Да, конечно, и сердцебиение, а почему нет, оно способно вполне себе до 200 единиц подняться, естественно, с учетом возраста, тренированности и т. д. И когда люди говорят: «Ой-ой-ой, у меня сердцебиение!», я говорю: «Ну замечательно, значит, у вас как минимум есть сердце и как минимум оно работает». Мария Карпова: Да, кстати, когда влюбляешься, тоже же сердце чаще бьется, это же не просто оборот такой речевой, действительно же организм на это реагирует. Петр Кузнецов: Удивительное состояние, да. Александр Федорович: Конечно. Более того, это нормально. Петр Кузнецов: Оно и приятное, и при этом тревожное очень. Александр Федорович: Поэтому когда мои коллеги-кардиологи говорят, что нужно все время мерить давление и считать пульс, это звучит немножко странно, потому что это одна из самых лабильных систем, т. е. самых быстро переменчивых. Ну поднялся на второй, на третий этаж – вот у тебя, пожалуйста, пошел пульс; позвонила тебе твоя девушка или до ребенка не дозвонился – вот тебе, пожалуйста, пошел пульс и давление и т. д. Поэтому измерять их постоянно нет вообще никакого смысла, в принципе, потому что это отклик на те или иные события, это нормально. Петр Кузнецов: Это нормально. Но как понять, что стресса больше, чем это отведено нормой? Александр Федорович: Это на самом деле очень просто, потому что стресс, особенно если он хронический, особенно если он довольно тяжелый... А бывает так, когда, например, кто-то из родственников тяжело болеет, и тогда вся семья, например, включена в этого человека, или какая-то трагедия произошла, кто-то умер, кто-то попал в тюрьму или что-то еще, т. е. какие-то серьезные события... У кого-то экзамен, вот сейчас наши выпускники с «егой» [ЕГЭ] как-то вот взаимодействовали, у меня был шквал этих звонков от родителей: «Ой-ой-ой, что же делать?» Поэтому если такая ситуация существует длительно, то она, естественно, приводит к истощению надпочечников, когда адреналин все время присутствует в организме, начинает вырабатываться кортизол, подключается щитовидная железа и т. д., и т. д., у девушек нарушается цикл... Это все признаки того, что нужно этим вопросом озадачиться. Но классика – это нарушенный сон, нарушенный аппетит и не очень позитивное настроение, вот что-то не то, навязчивые мысли о том, что «что происходит, как же быть, ну куда же деться?» и т. д., и т. д. И вот если это происходит длительно, а тем более уже есть какие-то нарушения... Ну, что значит «длительно?» Если человек плохо спит хотя бы три или четыре дня, это уже повод попробовать понять, что вообще не так, попробовать с этим поразбираться. Мария Карпова: Ну вот мы зачитывали различные методы, которые советуют телезрители в борьбе со стрессом, чтобы успокоить, как говорится, нервы. Что вам из этого понравилось, что бы вы добавили еще? Александр Федорович: Естественно, какая-то физическая нагрузка в этом смысле хороша. Конечно, можно попробовать отвлечься на что-то: кому-то гимнастика, кому-то что-то еще... Но тут есть нюанс, который определяется навязчивыми мыслями. Что это значит? Это значит, что мысли об этом стрессовом событии будут присутствовать постоянно, и тогда любые действия, параллельные или перпендикулярные, направлены лишь на то, чтобы чуть-чуть человека от этих мыслей отвлечь, понимаете. Если адреналина много и человек здоров, да, конечно, он может и на пробежечку выйти, и как-то позаниматься, погулять и т. д. Но это срабатывает далеко не всегда, потому что это не позволяет сбежать от мыслей, а если позволяет, то на очень короткий промежуток времени. Поэтому с точки зрения медицины я со всей ответственностью хочу заявить, что самый правильный способ, скажем так, избавиться от разрушительных последствий стресса – это использовать какие-то вещества успокоительные, какие-то вещества, которые улучшают метаболизм, т. е. обмен веществ, которые успокаивают периферическую нервную систему, которые напитывают нервную ткань, улучшают кровоток внутримозговой. Это витамины, аминокислоты, это, в общем-то, может быть, какие-то из БАДов и т. д. То есть вот этими вещами пренебрегать не стоит. Мария Карпова: Александр Михайлович, а вам не кажется, что вообще так мы много внимания обращаем на стресс и так он нам мешает просто потому, что мы как будто бы, наша психика как будто бы не способна принять вызовы современного ритма жизни, вообще современной жизни? То есть раньше поймал мамонта – хорошо, не поймал – плохо... Александр Федорович: Съел. Мария Карпова: Ну да. Мужа съел тигр – ну плохо, да... Но проблем меньше, ритм жизни другой совсем был. Александр Федорович: Вы абсолютно правы, ритм абсолютно другой, и, конечно, нагрузка сильно выше. Но здесь есть проблемка. Проблемка заключается в том, что вот эти события, которые мы переживаем, мы же их переживаем не просто так, не потому, что нам нужно доесть мамонта или что-то, а потому что социальная структура устроена так, чтобы мы все время находились в напряжении. Эта формулировка совершенно крамольная, и я хочу поставить на этом акцент, что она исключительно личная и что мнение редакции может не совпадать с мнением спикера... Но на самом деле, если не торопясь ситуацию поанализировать, то все, что происходит в социуме на сегодняшний день, все направлено исключительно на то, чтобы человек находился в напряжении, а вовсе не для того, чтобы ему становилось лучше, чтобы он упражнялся, закалял свою сердечно-сосудистую систему, – нет, нет и нет. Поэтому, естественно, и любая статистика это подтвердит, минимальные стрессы, это вот чем человек дальше от мегаполиса, тем у него, в общем-то, нервная система ровнее, спокойнее, потому что это лес, река и простые такие человеческие какие-то надобности. Не нужно мчаться через весь город, опаздывая, глядя на часы, сидеть в переписке с кем-то и т. д., и т. д., все время какой-то новостной блок и пр. Мария Карпова: Спасибо! Петр Кузнецов: Спасибо, Александр Михайлович! Всегда легче после разговора с вами, в любом случае. Мария Карпова: Это правда. Петр Кузнецов: Стресс ушел, частички его точно. Мария Карпова: Александр Федорович был с нами на связи, психотерапевт. У нас был запущен опрос, мы вас спрашивали, часто ли вы нервничаете: «да» ответили 74%, «нет» – 26%, т. е. 74% наших телезрителей нервничают. Но кто-то написал, что с нашей программой все-таки как-то спокойнее становится, настроение улучшается, – мы рады! Петр Кузнецов: Но мы вот в эту группу большинства все-таки щепотку стресса еще подбросим в оставшейся части нашей программы, во второй части после новостей, которые начинаются прямо сейчас: мы поговорим о том, как отправить ребенка в детский лагерь и все-таки минимизировать стресс, который поступает и со стороны родителей, безусловно, и со стороны ребенка. Совсем скоро, через пять минут.