Мария Карпова: Русский балет действительно великий. Русская школа балета – лучшая в мире, с этим никто спорить не будет. Между прочим, в феврале мы отметим, я сделала вид, как будто бы я вспоминаю эту цифру, я не знала, сколько конкретно, вчера узнала. Петр Кузнецов: А, там написано у тебя. Мария Карпова: Да. 352 года русскому балету. 8 февраля как раз и отмечается день балета, но по некоторым версиям в конце октября или начале ноября балет тоже чествуется. Мы, если честно, так и не нашли достоверной информации, почему в календаре есть еще один день балета, но решили, что это не причина, чтобы об этом виде искусства лишний раз не поговорить. Тем более есть еще один повод. Недавно с грандиозным успехом в Китае завершились гастроли Большого театра. В рамках 23-го международного фестиваля искусств прошли выступления, в которых приняли участие ведущие артисты балетной труппы. На сцене Шанхайского Большого театра они показали четыре представления легендарного балета «Спартак» Арама Хачатуряна в постановке Юрия Григоровича. А в завершение гастролей состоялся гала-концерт, в программу которого вошли самые популярные фрагменты классических балетов. Почему балет, доставшийся нам от еще императорского двора, до сих пор остается таким популярным видом искусства, за счет чего некоторые спектакли способны довести до слез даже самого циничного зрителя, и с какой постановки стоит начать знакомство с балетным искусством? Мы поговорим об этом с Маргаритой Шрайнер, ведущей солисткой Большого театра. Маргарита, здравствуйте. Петр Кузнецов: Доброе утро. Мария Карпова: Проходите, пожалуйста. Маргарита Шрайнер: Здравствуйте, доброе утро. Мария Карпова: Я спросила у Маргариты разрешения рассказать эту историю. Петр Кузнецов: Начнем сразу с нее? Мария Карпова: Да. Петр сказал, что очень важно питание для балерин. Маргарита у наших девочек-администраторов до эфира попросила конфету, что-то сладкое. Петр Кузнецов: Как? Мария Карпова: Так, представляешь? Маргарита Шрайнер: Мы же люди, мы тоже хотим. Мария Карпова: Нет, правда, просто считается, что, как мы вчера говорили, как Майя Михайловна Плисецкая говорила: «Хочешь есть – съешь яблоко, не хочешь яблоко – не хочешь есть». Петр Кузнецов: Да балет не так скучен, как я себе представлял. Или скушен? Скучен, скушен. Мария Карпова: Дадим сказать Маргарите? Петр Кузенцов: Да. Маргарита Шрайнер: Нет, на самом деле мы так же, как и все обычные люди, едим сладкое, просто кто-то себя в этом ограничивает больше, кто-то меньше. Но с утра нам нужен какой-то такой мощный заряд. Мария Карпова: Заряд энергии? Маргарита Шрайнер: Да. Петр Кузнецов: Преподавателям не обязательно же признаваться, что я сегодня съела конфету. Маргарита Шрайнер: Вы знаете, уже становясь артистом театра, за нами не следят педагоги, как в школе. Мария Карпова: Только во время учебы, да? Маргарита Шрайнер: Да, все-таки мы уже взрослые люди и сами оцениваем свой внешний вид и придерживаемся уже, исходя из этого, либо какой-то диеты, либо, кому-то вообще позволено есть все, потому что организм позволяет. Мария Карпова: Во время учебы все равно они за вами следят, да, если хореографическое училище, например, взвешивают каждый день, обмеряют, ленты. Я просто, я к чему, я хочу призвать наших телезрителей задавать любые интересующие вопросы. Петр Кузнецов: Все, что вы хотели узнать о балете. Мария Карпова: Есть возможность узнать о балете изнутри. 5445 и 8-800-22-00-14, это можно сделать также в прямом эфире. Еще давайте запустим опрос, такой очень простой: любите ли вы балет? Да или нет? 5445. И напишите еще заодно, когда последний раз на нем были. Да, Маргарита. Маргарита Шрайнер: В школе, наверное, на протяжении года есть, может быть, по четвертям, я уже, честно говоря, не помню, это было так давно, но у нас было контрольное взвешивание. Мария Карпова: А, ну вот. Маргарита Шрайнер: Где девочки должны были соответствовать нормам, которые есть в вот этой балетной схеме, системе. Мария Карпова: Достаточно жестоко, особенно если это дети. Маргарита Шрайнер: Абсолютно. Мария Карпова: Я к тому, что вот если кто-то из наших телезрителей захочет отдать своего ребенка в хореографическое училище, с чем придется считаться? С чем? Маргарита Шрайнер: Важно, чтобы родители понимали изначально, к чему ребенок предрасположен. Если в семье все большегабаритные, скажем так, то стоит задуматься о том, каково будет их ребенку, это же генетически все может передаваться. Мария Карпова: Да, то есть будет склонность к полноте и все придется себя… Маргарита Шрайнер: Склонность есть у некоторых, да, держать себя в ежовых рукавицах, жертвовать, страдать, правильное питание, не знаю, почасовое какое-нибудь, интервальное голодание. То есть ребенка с детства должны будут приучать к такому вот. Петр Кузнецов: Судя по всему, всей семье придется это делать, потому что нужно соответствовать этому режиму. Мария Карпова: Да, конечно. Маргарита Шрайнер: Абсолютно. Петр Кузнецов: А вот просто для понимания, вот если мы об этом заговорили, о начальной стадии, у самого ребенка должно возникнуть это желание, то есть какой-то талант, балетный талант, он должен быть? Он раскрывается? Рождаются балеринами? Маргарита Шрайнер: Безусловно, есть безумно талантливые, и ты просто смотришь на мальчика или девочку, ты уже понимаешь то, что это материал, из которого можно слепить такую картинку. Но есть другие случаи. Есть люди, дети, смотришь и не понимаешь, что из него выйдет. И здесь побеждает самое важное в балете – это трудоголизм и целеустремление. То есть, если у тебя есть характер, ты можешь пробить просто все на свете и достигнуть того уровня, допустим, может стоять безумно талантливый внешне, сложный, со всеми данными человек, и рядом человек, который не подает каких-то надежд, но тот человек, который был с данными, он останется здесь, а тот, благодаря своему упорству, выйдет вперед. Мария Карпова: Да, как в спорте. Маргарита Шрайнер: Абсолютно. Мария Карпова: Часто же балет сравнивают со спортом, кстати. Петр Кузнецов: Фигурное катание, далеко если не ходить. Маргарита Шрайнер: Абсолютно верно. Мария Карпова: Как выглядит обычный день танцовщика? Маргарита Шрайнер: Все элементарно. Петр Кузнецов: Шоколадки? Мария Карпова: Шоколадки, телевидение. Маргарита Шрайнер: Честно говоря, каждое мое утро начинается с чего-то сладкого. Это неправильно. Абсолютно согласна со всеми, да. Петр Кузнецов: Заряд, если нужен, посыл есть. Маргарита Шрайнер: Конечно, мы стараемся, не знаю, с кашки начать, с кофе, но все равно где-нибудь в машине, по пути на работу, открыв бардачок, я достану какую-нибудь шоколадку, но без сахара, то есть это я употреблю. Мария Карпова: А по дороге на работу куда? На репетицию? Маргарита Шрайнер: Театр. Смотрите, у нас с 10 часов или с 11 часов, то есть ты имеешь право выбрать, либо ты в 10 идешь на класс, либо в 11 часов. Класс – это урок, на котором артист разогревает свое тело, готовиться к последующим репетициям, то есть это залог здоровья и успеха. То есть это как мы встаем каждое утро, зубы чистим, так же для артиста балета очень важен класс. Мария Карпова: То есть до репетиции хореограф отдельно с вами разминаться, разогреваться не будет? Это ваша самостоятельная работа? Маргарита Шрайнер: Это не самостоятельная, у нас педагоги, которые дают в коллективе уроки. На этих уроках вся труппа, у нас очень много классов, пять-шесть в 11, в разных залах это происходит, то есть ты имеешь право выбрать любого педагога, к которому ты хочешь пойти позаниматься классом. Да, нас всех готовят, чтобы далее, приходя на репетицию, мы уже были готовы непосредственно к репетициям спектакля. Мария Карпова: Это репетиция спектакля. А если вечером еще спектакль, вы все равно репетируете его? Маргарита Шрайнер: Если вечером у нас ведущий спектакль, и мы исполняем главные партии, то утром мы позволяем себе поспать. Мария Карпова: А днем, как выглядит тогда ваш день? Во сколько вы приходите в театр? Маргарита Шрайнер: Спектакль начинается в 7 часов вечера. Все приходят по-разному, но лично я люблю прийти, чтобы все было спокойно, чтобы ты подготовился, разошелся, где-нибудь к 3:30, к 4. Опять же-таки выпить кофе с какой-нибудь вкусняшечкой, пойти потянуться, разогреться, самостоятельно уже позаниматься классом, потому что в это время в театре кипит жизнь, и другие артисты репетируют в залах спектакли, другие уже. А ты самостоятельно в предбанничке, у нас есть, линолеум постелен, зеркало, станочек, и вот ты себя готовишь к спектаклю. Гримируешься, красишься, идешь на сцену, пробуешь что-то, и уже непосредственно надеваешь костюм, и вот – шоу начинается. Мария Карпова: Я думаю, об этом слышали практически все наши телезрители. Мир балета очень жестокий, очень большая конкуренция, вот эти пресловутые стекла в пуантах. Это действительно так? Что из этого правда, что выдумка? Маргарита Шрайнер: Никогда не встречалась со стеклами в пуантах. Были моменты очень интересные, но это делают не коллеги, а это такое стечение обстоятельств. Нам шьют костюмы, новые костюмы, когда ты приходишь на примерки, булавочками подкалывают все на тебя. И пару моментов было, что эти булавочки, их не вытаскивали. И вот ты выполняешь какое-то движение и не понимаешь, что тебе так колет. Мария Карпова: Ничего себе. Петр Кузнецов: Это уже во время представления? Маргарита Шрайнер: Во время представления, да. Ну, это понятно, пачка пышная. Петр Кузнецов: Точно случайно? Маргарита Шрайнер: Я в это верю. Я надеюсь, что это случайно. А бывают моменты, что у партнера где-нибудь в колете, у меня был случай в том сезоне, мы танцевали «Щелкунчик». Партнер поднимает меня в поддержку, в «стульчик», под копчик, на одну руку, отпускает руку, а потом он меня сбрасывает и ловит вниз головой и ногами вверх. В этот момент я не понимаю, почему у меня жжет по ноге сзади, вот прямо от икры и кверху. Петр Кузнецов: Жжет и жжет. Маргарита Шрайнер: Ну, ладно, думаю, жжет и жжет. Хорошо, я станцевала вариацию, коду, мы закончили спектакль, ко мне подходят и говорят: «Рит, у тебя сзади просто вот дырка нереальная, огромная дыра, и все трико, оно порвана». И я так смотрю, а там уже и кровоподтек, но этого не ощущаешь, у тебя адреналин на сцене, ты продолжаешь танцевать. И потом я смотрю на партнера, а у него здесь такая звезда, и в звезде прям вот так игла стоит. Я по этой звездочке с иголочкой проехалась. Мария Карпова: А вообще бывает так, чтобы спектакль прошел идеально гладко или все равно каждое представление связано с каким-то необычным событием? Маргарита Шрайнер: Идеально гладко – это понятие для каждого свое. Мария Карпова: Все, хорошо, станцевали, все как надо, как репетировали. Маргарита Шрайнер: Тебе кажется, что у тебя все получилось, все идеально. Но либо педагог, либо руководитель все равно может быть чем-то недоволен. Лично у меня не было такого момента, что прямо все было идеально. Либо я была недовольна, либо кто-либо другой. Но без каких-то казусов, конечно, конечно, что никто нигде не упал, не споткнулся, не порвал, не сломался, это, естественно, бывают такие спектакли. Петр Кузнецов: Я так понимаю, что это такое правильное состояние, быть чуть-чуть чем-то недовольным, да, для того, чтобы не останавливаться на достигнутом и, собственно, находиться все время в этой стадии прокачивания и роста. То есть это так же, как в спорте работает. Маргарита Шрайнер: Конечно, конечно. Если ты будешь всем доволен, что делать дальше? Петр Кузнецов: Да. Мне интересно, как балет меняется. Вот наблюдаете, то есть он осовременивается? Потому что зритель новый, какие-то новые запросы, новые технологии, что-то добавляется, или балет это, может быть, единственная сфера, куда не пускается все новое? Мария Карпова: Можно немножко перефразирую твой вопрос? Петр Кузнецов: Он настолько плох? Мария Карпова: Просто, наоборот, считается, что есть балет современный, есть классический. А на самом деле этих вариаций гораздо больше. Петр Кузнецов: Вот видите, да-да-да, я не сильно знаком с миром балета, поэтому... Маргарита Шрайнер: Да, я поняла. Вы знаете, я скажу так, что, конечно, театр развивается, конечно, технологии идут дальше, даже световые декорации, костюмы, то есть иногда ты приходишь на спектакль, как будто бы ты в кино на каком-то блокбастере, то есть вот эти какие-то лучи бегающие, темнота, тут кто-то пробегает, дым, не знаю, какой-то шум, выстрел. Это все, конечно, присуще. Мы так же, как и везде, все развивается, так же развивается в театре и классический балет, и современный балет. Классика развивается, наверное, с помощью каких-то технических усовершенствований, я скажу так: больше, сильнее, выше. Раньше-то все было, как говорят у нас некоторые педагоги, низенько, ножечки низенькие. Петр Кузнецов: Атлетичнее становится. Маргарита Шрайнер: А сейчас как-то вот все надо масштабней, шире, выше. Мария Карпова: Но почему именно русский балет эталонный? Вот как простому зрителю понять, что это русский балет, вот это классика, а это уже какие-то, не знаю, ответвления? Петр Кузнецов: Субпродукты, да. Маргарита Шрайнер: Не знаю, мне кажется, вот кто бы что ни говорил, русский балет – это душа. Какие-то особенные люди, потому что мы чувствуем, что мы делаем, мы чувствуем музыку. Звучит Чайковский, внутри замирает душа, и ты как будто бы не танцуешь под музыку, а ты как будто бы танцуешь эту музыку. И, конечно же, школа, все наши великие балерины, русские балерины. Мне кажется, это все знают. Мария Карпова: К мнению наших телезрителей, мы вас спрашиваем, любите ли вы балет. Продолжайте голосовать, да или нет, 5445. Ренат до нас дозвонился, в прямой эфир. Ренат, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, доброе утро. Мария Карпова: Слушаем вас. Зритель: Я хотел бы сказать, что я занимаюсь балетом давно с дочерью, у меня дочь балерина. Мария Карпова: Ничего себе, здорово. Зритель: Так что всю эту школу я прошу, балетную. То есть знаком со всеми балетными вообще у нас. Мария Карпова: Почему решили отдать дочь в балет? Петр Кузнецов: Как это случилось? Зритель: Потому что я вообще-то спортсмен. Это близко, но не совсем, конечно, совершенно разные. Труд, труд, еще раз труд, как и в спорте. Петр Кузнецов: А сколько? То есть она продолжает заниматься? Какие успехи на сегодняшний день? Зритель: Нет, она уже, она 1980-го года рождения. Петр Кузнецов: А, понятно, понятно. Зритель: Она уже современным балетом, она в другой стране. В смысле, эту школу я прошел всю, то есть как родитель еще изучал балет. Мария Карпова: Но не пожалели? Во-первых, вы не пожалели, что ни разу отдали свою дочь в такую достаточно, не достаточно, а сложную профессию. И не пожалела ли она? Зритель: Как, это наслаждение, понимаете? Хотя она мне говорила, что ты видишь со сцены, то есть как зритель, а внутри балет совсем другой, это труд. Вы видите его как чудо, как бы сказать, действие. Но нет, зачем, как можно жалеть? Это же фанатизм, мы все фанаты и в спорте, и в балете. Мария Карпова: Спасибо вам большое, Ренат. Успехов вам и вашей дочке. Петр Кузнецов: Спасибо. Мне кажется, тут еще, Маргарита, еще, наверное, зависит от того, с Ренатом уже не успели поговорить об этом, о запросе. Вот, например, зачем идти в балет? То есть какая-то цель должна быть? Я хочу идти в балет, чтобы стать главной в балете? То есть цель какая-то должна быть или просто любовь к балету? Маргарита Шрайнер: Прежде всего, это любовь к балету, с этого все начинается. Вообще все у нас в жизни начинается с любви. А потом, конечно, ты уже, когда в это во все настолько окунаешься, ты уже понимаешь, что, знаете, это как наркотик. Ты не можешь без этого жить. Даже в отпуске уже тело начинает просить вот этого адреналина перед выходом на сцену, стресса, какого-то небольшого волнения. То есть этого не хватает дико. И, конечно, у каждого есть какая-то задача, цель, и, посвятив себя и пожертвовав очень многим в жизни, хочется добиться всегда самых высоких результатов. Мария Карпова: Зрителю, не посвященному в это искусство, но который хотел бы понять чуть больше о балете, с чего ему лучше начать? С каких постановок? Может быть, что-то такое простое, чтобы не сразу отпугнуть какими-то сложными хореографическими элементами. Маргарита Шрайнер: У нас спектакли как бы самые такие, я посоветую известные. Это «Лебединое озеро», чтобы понять вообще, что такое балет, увидеть девушек в пачках, и это больше для женщин. А чтобы привлечь к желанию творить, танцевать, может быть, своих детей, мальчиков, это спектакль «Спартак» Юрия Николаевича Григоровича. Это просто легендарный спектакль, от которого захватывает дух. Мария Карпова: У вас есть любимые партии в спектаклях? Маргарита Шрайнер: Знаете, я когда готовлю какой-то спектакль, вот именно в этот период я люблю именно эту героиню, потому что по-другому ты не можешь полностью отдаваться тогда той или иной партии. Есть, конечно, любимые спектакли. Наверное, любимый и самый дорогой – это тот, с которого ты всегда начинаешь, самый твой первый. Но, к сожалению, этот спектакль сняли с репертуара, это был прекрасный спектакль «Пламя Парижа», где я исполняла роль Жанны, революционерки. Вот он навсегда остался в моем сердце. Мария Карпова: Вот мне интересно, актерские данные, это же тоже очень важная составляющая балета, вашей профессии. А есть ли, бывает же, что их нет, что вот есть хореография и замечательные внешние данные. Или тогда не станешь хорошим танцовщиком? Маргарита Шрайнер: Да, это правда. Если ты не сможешь соединить вот эти два качества – танец и артистизм, то зритель не будет понимать. Да и скорее всего, не будут давать такие партии танцевать. Прежде всего спектакль – это игра. Мария Карпова: Несколько сообщений от наших телезрителей. «Дорогие билеты» – многие пишут. Вот как раз хотели бы... Это уже Ставропольская... Петр Кузнецов: Маргарита вряд ли с этим что-то может сделать. Мария Карпова: Вряд ли, конечно. Петр Кузнецов: Максимум приглашений, но и то, это мы перехватим. Интересуется из Нижегородской области, у нас, к сожалению, очень мало времени, вопросов много. «Интересно было всегда, как балерина стоит на передних пальцах». Я думаю, что это долгообъяснимая штука, да? Давайте так, это самый сложный элемент? Маргарита Шрайнер: Как стоять на пуантах? Нет, сейчас это очень просто, потому что этому мы учимся с детства. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Мария Карпова: Спасибо вам, Маргарита. Маргарита Шрайнер была с нами в студии, ведущая солистка Большого театра. Мы вас спрашивали, любите ли вы балет. 77% уверенно ответили «да». Петр Кузнецов: Отлично. Через 5 минут мы снова в студии.