Мария Карпова: Юлия Пакулина. Юлия, здравствуйте. Юлия Пакулина: Здравствуйте. Мария Карпова: Юлия, еще раз задам тот же вопрос, извините, просто было очень плохо вас слышно. Все-таки как прокомментируете вот эти кадры вот этого рейса, из Петропавловска-Камчатского который летел? Юлия Пакулина: Да. Я могу заметить, что это была весьма сильная болтанка. Но табло «Пристегнуть ремни» уже горело, поэтому следует выполнять эти инструкции, они не просто так написаны. Мария Карпова: Вообще, мне как аэрофобу всегда вот эту вот историю с турбулентностью объясняли так, что на море мы видим волны, на дорогах есть ямы или заплатки, то же самое в воздухе, просто мы их не видим, поэтому нас трясет. Честно говоря, меня это не особо успокаивало... Как вот простым языком объяснить, что такое турбулентность и почему самолет не может лететь просто прямо, чтобы его не шатало, не качало и чтобы нас не трясло? Юлия Пакулина: Турбулентность образуется за счет непостоянства воздушной среды. Основной причиной является разница свойств, давления, скорости, воздушных потоков. Поэтому некоторые зоны турбулентности мы можем предсказать, они отображаются на погодных радарах. Например, в кучево-дождевой облачности большого вертикального развития такие зоны у нас отображаются на радарах. Также перед каждым вылетом пилоты анализируют карту опасных метеоявлений, где отображаются струйные течения. Это такие воздушные потоки, где скорость достигает до 300 километров в час. И естественно, в такой зоне, скорее всего, потрясет, потому что мы, например, летим через спокойную среду и входим в зону струйного течения, и при переходе может быть тряска. Тогда мы тоже заранее включаем табло «Пристегнуть ремни». Мария Карпова: Но если вы заранее знаете, если пилоты заранее знают, что вот на пути будут такие зоны, почему их нельзя облетать? Особенно если вы знаете, что эта тряска будет чуть сильнее. Юлия Пакулина: Ну вот смотрите, со струйными течениями немного проще, потому что отображается, на каких высотах они будут, и из-за этого мы можем сменить эшелон полета, т. е. изменить высоту полета, чтобы избежать попадания в такие зоны. А, например, существует такая турбулентность ясного неба, которую невозможно предсказать. Она образуется за счет прохождения разного фронта, такие существуют в воздухе, и их сложно предсказать. Знаете, нам помогают в таких ситуациях доклады впереди летящих самолетов: они докладывают диспетчеру, что «вот на данной точке мы испытываем сильную турбулентность», в свою очередь, диспетчер передает эту информацию всем бортам, которые следуют по этому же маршруту. И мы не можем избежать... Например, болтанка ожидается на большом диапазоне высот, тогда мы не можем избежать эту зону, ни вправо ни влево мы не можем отвернуть, потому что у нас есть воздушные трассы, по которым мы должны следовать. И мы не видим поле, да, мы не представляем, по какой площади распространяется эта зона болтанки, поэтому мы просто заранее включаем табло «Пристегнуть ремни» и следуем через эту зону. В такой ситуации следует, конечно же, не паниковать, потому что следует учитывать, что при конструировании самолета наши умные инженеры рассчитывают, чтобы самолет выдерживал сильную болтанку. Мария Карпова: А почему тогда самолет так трещит, если, например, вот сильная болтанка, я в такие попадала действительно, такое ощущение, что вот сейчас развалится. Ну, не знаю, может быть, я, конечно, немного утрирую... Юлия Пакулина: Да, это нормально, потому что в самолете очень много разного оборудования, особенно вот интерьер салона, он может между собой ходить, потому что все-таки его трясет. Но вы можете не волноваться, потому что, как я уже говорила, и крыло рассчитано на такие перегрузки, и само, грубо говоря, тело самолета – все рассчитано на эти перегрузки, на вот то, чтобы выдержать. Так что можно не волноваться. Мария Карпова: А почему в облаках трясет? Юлия Пакулина: В облаках трясет, потому что облака – это такие перемещения воздушных масс, что часто бывают вертикального развития. Облака мы стараемся облетать, в которых серьезная ожидается болтанка. Часто бывает такое, что мы снижаемся или набираем высоту через слой облачности. Она не опасная, потому что в грозу ни один самолет не полетит, где ожидается сильная болтанка, но через несильную болтанку мы пролетаем, ну потому что неизбежно бывает. И вы можете быть спокойны, потому что наш самолет рассчитан на это. Мария Карпова: Говорят, что сейчас самолеты чаще попадают в такие зоны, в зоны турбулентности, это как-то связано с изменением климата, может быть, их стало больше... Это правда, действительно так? Юлия Пакулина: Я не могу утверждать, но как я могу сказать по своей практике, болтанка была всегда, просто сейчас на нее стали больше обращать внимания, потому что появилось больше человек с камерами, больше людей, которые все это записывают, где-то делятся своими ощущениями, да, при болтанке. Так что, я думаю, она как была раньше. Сейчас как это связано с изменением климата... Для меня как для пилота это одинаково, что было 5 лет назад, что сейчас – абсолютно так же часто встречаются. Мария Карпова: Ну вот по опыту есть ощущение, что наши пилоты, пилоты нашей школы, более аккуратны в этом плане, как будто бы, не знаю, стараются облетать такие зоны, стараются облетать облака... Я имею в виду, вот если сравнивать с пилотами зарубежных авиакомпаний. Юлия Пакулина: Я такой практики не замечала. В целом, правила написаны для всех одинаково, как облетать зоны такой повышенной турбулентности. Так что, я думаю, тут нет разницы на самом деле. Мария Карпова: А в самолете есть места, где меньше будет ощущаться болтанка? Юлия Пакулина: Тут я вам не могу подсказать, потому что, когда я летаю пассажиром, я редко попадаю в болтанку, потому что пилотом я летаю все-таки чаще. Мне кажется, что в хвостовой части будет больше ощущаться болтанка. Это все, что я могу сказать. Мария Карпова: Да, мне тоже так кажется, поэтому я не люблю никогда сидеть в хвосте... Все-таки давайте еще раз напомним правила безопасности в таких ситуациях помимо того, что надо сесть в определенной позе и, естественно, пристегнуться. Юлия Пакулина: Конечно, в первую очередь в течение всего полета, так как бывает такое, что мы попадаем, например, в спутный след от самолета, пролетающего пересекающим курсом или там всего на 300 метров выше нас, мы попадаем в зону непредвиденной, такой кратковременной, но очень резкой болтанки. Тогда рекомендуется в течение всего полета быть пристегнутым, минимизировать хождение по самолету во избежание травм, потому что чаще всего травмы получают пассажиры, которые не пристегнуты, которые ходят. И также существуют такие моменты, когда во время питания, да, попадает самолет в зону турбулентности, могут тележки, к сожалению, навредить людям... Поэтому я рекомендую просто в течение всего полета быть пристегнутым и минимизировать хождение по самолету. Если вы попали туда, все правильно вы говорили, сохраняйте стабильное положение, желательно не паниковать, успокоиться, представить, что в кабине сидят профессионалы, которые выполняют свою работу и стараются сделать все, чтобы минимизировать ваше некомфортное состояние. Поверьте, мы не хотим специально вас болтать, мы хотим избежать таких случаев. Мария Карпова: Вот, кстати, мне всегда было интересно, что в этот момент происходит в кабине пилота, насколько это для вас напряженный момент. И что, например, для пилотов сложнее, взлет, посадка или вот если самолет попадает в такую зону? Когда ощущается вот такой самый напряженный момент? Юлия Пакулина: Так как мы тоже люди, на самом деле сильная болтанка для нас тоже немного нестандартная ситуация. И у нас такие действия: мы пристегиваем плечевые ремни... То есть в течение всего полета мы вообще пристегнуты поясными ремнями, что и советуем всем пассажирам, а в сильной болтанке мы пристегиваемся плечевыми ремнями и контролируем скорость и высоту, мы следим за этими параметрами. Это основные параметры, потому что в такой сильной, прямо очень сильной болтанке мы можем превысить максимально допустимую скорость, из-за этого нам нужно тщательно следить за приборами. Также мы анализируем ситуацию, можем уточнить у диспетчера еще, может быть, на другой высоте более безопасно будет лететь, тогда мы сразу же снизим высоту или, наоборот, наберем. И мы не создаем видимость деятельности, а реально стараемся выйти из этой зоны. Мария Карпова: Юлия, спасибо вам большое! Очень интересно. Я надеюсь, что таким же аэрофобам, как и мне, поможет наш разговор. Юлия Пакулина была с нами на связи, пилот.