Парадигма – модель или образец. Система представлений и морально-этических принципов. Александр Петров: Здравствуйте! Это программа «Парадигма» и я, ее ведущий, Александр Петров. Не так давно религия порицалась, ее даже уничижительно называли «опиумом для народа». Сегодня все изменилось. Церковь благополучно лечит алкоголиков и наркоманов. О том, как это происходит, мы и поговорим сегодня. Алкоголизм и наркозависимость – острейшие социальные и духовные болезни нашего общества. Только по официальным данным, в нашей стране количество алкоголиков превышает планку в 5 миллионов человек, и около 7 миллион россиян употребляют наркотики. Вдумайтесь – за последние 10 лет от этой отравы погибли около миллиона молодых людей, при этом средний возраст наркоманов в России постоянно снижается. Церковь принимает активное участие в борьбе с алкоголизмом и наркоманией, имеет богатейший опыт по работе с наркозависимыми. Александр Петров: Я рад приветствовать в нашей студии заслуженного врача России, нарколога, протоирея Русской православной церкви отца Григория Григорьева… Здравствуйте. Протоиерей Григорий Григорьев: Здравствуйте. Александр Петров: …и руководителя направления помощи наркозависимым… Алексей Лазарев: …Синодального отдела по благотворительности. Александр Петров: …Алексея Лазарева. Алексей Лазарев: Здравствуйте. Александр Петров: Я рад приветствовать вас тоже. Алексей, у меня первый вопрос к вам. Вот уже прозвучала цифра – 7 миллионов наркозависимых в нашей стране. Вас эти цифры не пугают? Алексей Лазарев: Конечно, пугают. Если исходить из того, что по неофициальным данным… Ну, специалисты-реабилитологи часто говорят о том, что официальные данные занижены минимум вдвое. Если это действительно так, то это совсем страшно. Хотя для меня и 7 миллионов – это ужасная цифра. Александр Петров: То есть, если я правильно вас понимаю, исходя из всего населения нашей страны, если убрать детей, стариков, то это чуть ли не каждый десятый человек, получается, употребляет наркотики? Алексей Лазарев: Ну, получается, что так. В последний год, по информации и МВД, и Минздрава, ситуация стабилизировалась и, в общем-то, улучшается. Но надо понимать здесь, что если цифры падают по обращаемости, например, в систему здравоохранения, то это происходит – что и подтвердил главный нарколог Брюн Евгений Алексеевич – только благодаря тому, что… за счет героиновых наркоманов, количество которых действительно снижается. Александр Петров: Я понял. Отец Григорий, а вы согласны, что ситуация улучшается? Ведь к вам постоянно приходят люди с этими проблемами. Протоиерей Григорий Григорьев: Ну, я бы сказал, что меняется структура наркомании. Раньше было более или менее все понятно, а сейчас очень много новых веществ синтетических, каждую неделю практически появляется новый наркотик. И люди, когда к нам приходят сегодня, – знаете, это как выстрел мелкой дробью в мозг: непонятно, из чего стреляли, куда попали и какие будут последствия. Я бы сказал, что да, действительно, героиновая зависимость уменьшается, а все остальные виды, ну, в чем-то, наверное, они хуже. Я говорю о том, что каждую неделю появляется новый наркотик, который не внесен в списки. Вот они как бы и продаются в интернете в большом количестве, и они не являются запрещенными веществами. То есть проходит некоторое время, пока их запрещают. В Петербурге некоторое время назад был синтезирован наркотик в 4 тысячи раз сильнее героина, синтетический. Вот 2,5 килограмма на всю страну. В общем-то, нет ломки физической, но психическая зависимость практически непреодолимая. Вот сегодня люди, которые попадают в зависимости, имеют очень большие повреждения нервной системы на кону независимости, то есть неврозы, психические заболевания, сочетающиеся с зависимостями – с алкоголизмом, с наркоманией, с разными видами. Например, конечно, по наркомании, я лично считаю, ситуация статистически, может быть, и улучшается немножко, но именно структурно, клинически это очень тяжелые люди в плане реабилитации и исцеления. А по алкоголю я бы так сказал: «молодеет» алкоголизм. Вот министр здравоохранения недавно выступала на межведомственной комиссии между Церковью и Минздравом, и она говорила о том, что 80% смертей от алкоголя в возрасте от 30 до 50 лет. То есть вот эта возрастная группа 30–50 лет – 80% всех смертей связаны прямо с алкоголем. Александр Петров: Вот вы говорили об алкоголизме и наркомании. У этих двух таких зависимостей общие корни или все-таки разные, как вы думаете? Протоиерей Григорий Григорьев: Конечно, физиологические есть различия между алкоголизмом и наркоманией, с одной стороны. С другой стороны, мы знаем, что человек, когда он хочет уйти с наркотиков, он иногда переходит на алкоголизм. И нередко как бы одна зависимость замещается другой. Равно как с любого алкоголизма можно уйти на наркотики. Вот поэтому есть такие физиологические корни сходные. Но, наверное, все-таки главная причина… Все зависимости – это духовный поиск Бога, как это ни странно звучит. Это, наверное, самое духовное, что есть в обществе, в атеистическом сознании для очень многих молодых людей. Они ничего другого не знают. Потому что состояние опьянения само по себе – оно близко к божественной благодати. Александр Петров: Подождите-подождите! Я не понимаю. Что, желание получить удовольствие, вот кайф – это что, поиск Бога? Или я не понимаю? Протоиерей Григорий Григорьев: Когда в День Троицы-Пятидесятницы сошла благодать Святого Духа на апостолов и они заговорили на разных языках, то внешние люди, глядя на них, сказали: «Они напились сладкого вина». Апостол Петр вышел и говорит: «Братья, третий час дня», – а евреи в это время не пьют. И те говорят: «Да, мы не подумали, обвинения сняты». Центральная нервная система человека, головной мозг вырабатывает более 1 500 наркотиков. И от встречи с Богом у человека наступает естественное физиологическое опьянение, в том числе внутренним алкоголем, внутренними наркотиками. И по сути дела, подмена понятий происходит в том, что когда мы их вводим извне… То есть все психоактивные вещества, все наркотики, алкоголь – это синтетические аналоги гормонов радости жизни. Александр Петров: Как серотонин, я так понимаю, да? Протоиерей Григорий Григорьев: Ну, там очень много есть всего, очень много есть всего. И когда вводит их извне, то он чувствует состояние огромного психоэмоционального подъема в первую очередь. Да, будет потом очень много последствий, но сходное вот это состояние опьянения, само по себе состояние опьянения – оно хорошее, но оно должно быть получено естественным путем: от ветра, от неба, от травы, от птиц, от эмоций, от преодоления трудностей. И история эта пошла со времен Адама. Когда Господь создал первого человека Адама, планировалось, что он будет садовником в Райском саду, будет общаться с Богом, достигнет состояния Бога и в конце попробует плод с Древа жизни, с Древа познания добра и зла, но если Бог даст его своей рукой. Александр Петров: Отец Григорий, извините, это важно, это интересно, но вот вы говорите о духовном опьянении сейчас, а мы говорим все-таки о таком социальном зле – о наркомании и алкоголизме. Протоиерей Григорий Григорьев: Духовное опьянение всегда имеет физиологические корни. Александр Петров: Я пытаюсь понять все-таки причины. От бездуховности? От того, что мы невоспитанные? Алексей Лазарев: Как отец Григорий сказал, это поиск. Александр Петров: Это поиск, я понимаю, поиск. То есть – от нашей бездуховности? Алексей Лазарев: Поиск смыслов. Можно сказать, да, поиск Бога. Ну, действительно, молодые люди находятся в поиске. Александр Петров: Может быть, это все-таки погоня за удовольствием? Я вспоминаю ультрамодного писателя французского Фредерика Бегбедера, он как раз и писал о том, что современная идеология вообще молодежи – это погоня за удовольствием, бесконечная погоня. Может, все-таки не поиск Бога, а именно удовольствия? Алексей Лазарев: Люди по-разному, конечно, попадают в сети наркозависимости, но чаще всего, действительно (и на этом, в общем, сходятся специалисты), это потеря смысла, потеря смысла жизни. Александр Петров: Мотивации? Алексей Лазарев: Потеря мотивации, да. Назовите, как хотите. Но чаще всего в основе любой зависимости стоит именно отсутствие смысла. Александр Петров: Кстати, хотел вас спросить, отец Григорий. Насколько я знаю, вы бывший подводник, вы закончили военно-медицинскую академию, да? Протоиерей Григорий Григорьев: Да. Александр Петров: Расскажите, пожалуйста, о своем пути. Как вы пришли к Богу? Почему вы приняли сан? И почему вы занялись вот таким богоугодным делом, как помощь наркозависимым и алкоголикам? Протоиерей Григорий Григорьев: Ну, у меня был такой период. После окончания академии в 1980 году я служил врачом подводной лодки. У меня было три выхода на трех разных лодках, и трижды я попадал в аварию, разные аварии. За два календарных месяца – три аварии. И когда после третьей аварии мы чудом спаслись… Александр Петров: Это 80-е или 70-е? Протоиерей Григорий Григорьев: 1980 год. Я поднялся в боевую рубку. Ночь, звездное небо над головой. И желание – прыгнуть и плыть куда-нибудь подальше. А плыть-то некуда, надо спускаться вниз. И вот я тогда посмотрел вверх. Я много раз видел звездное небо, но тут в состоянии такого огромного стресса я как-то увидел его по-другому. И я вдруг понял, что во Вселенной порядок. И вот как-то в одно мгновение я стал верующим. И самое главное, что исчез страх, потому что у меня стало четкое понимание, что каждый волос у нас на голове пересчитан. И я спокойно спустился в подводную лодку для того, чтобы выполнять свои обязанности. Я был еще не крещен, это был 82-й год. А крестился я только через два года. Ну а дальше я был старшим психоневрологом Тихоокеанского флота, мне приходилось заниматься зависимостями. Потом, после демобилизации, я продолжил эту работу уже в Ленинграде. И в 1988 году мы создали Международный институт резервных возможностей человека и Александро-Невское братство трезвости (30 лет в этом году) на базе клинической больницы Академии наук СССР. Поначалу это была общественная организация, потом стала медицинским учреждением. За эти годы 150 тысяч человек прошло лечение от разных видов зависимости. Потом мне пришлось это все изучать, у нас была база данных. Кандидатская диссертация у меня была связана с алкоголем, докторская – с героиновой зависимостью (медицинская). А докторская по богословию – «Грех как зависимое поведение». Собственно работа с церковью у меня была с самого начала. Александр Петров: Простите, а почему вы решили помогать людям с зависимостью? У вас тоже была какая-то проблема? Протоиерей Григорий Григорьев: Ну, понимаете, вот мы все же пили в то время. А когда пьешь, ведь не считаешь. Я никогда не принимал наркотиков, но алкоголь я принимал. И когда сам принимаешь, то не считаешь, что есть проблема. Но я всегда старался за собой наблюдать. И однажды я завел календарик обычный и крестиком отмечал день, когда принял хотя бы немного алкоголя, в календарике крестик ставил. А когда не помнил, как домой пришел – крестик с кружочком. И когда я потом через три месяца подвел итог, у меня оказалось, что за квартал, за три месяца три дня я не принимал ни капли и два раза в неделю в среднем не помнил, как приходил домой. Меня это очень удивило, потому что вроде бы, когда я пил (а другие пили больше), я не замечал больших проблем, не было никаких проблем. Но я сам себе сказал: а что будет дальше? Дальше зависимость будет увеличиваться, а здоровье будет уменьшаться. И я понял, что, конечно, есть, наверное, люди, которые могут пить в меру, но я, к сожалению, к числу таких не принадлежу. И самое умное, что я сделал в своей жизни – в 1980 году прекратил принимать спиртные напитки. Потому перед вами сейчас сижу, и мы обсуждаем эту тему. У меня из моего курса (вот не так давно у нас была встреча – 45 лет со дня поступления в военно-медицинскую академию) половины нет в живых. И большая часть – 80% – это от алкоголя ушли, прямо или косвенно. Вот это огромное горе и большая беда. Александр Петров: Отец Григорий, еще вопрос, мне кажется, очень важный. Как вам, вот человеку науки, медику, удалось выстроить вот такой мостик между наукой и церковью, по большому счету, между телом и душой? Протоиерей Григорий Григорьев: Вы знаете, это школа военно-медицинской академии. Нас учили добиваться результата. Вот надо добиться результата любыми путями, но выполнить вот то, что на тебя возглашается, то есть лечить эффективно. И вот мы лечили достаточно эффективно. Я в 1987 году учился у народного врача СССР Александра Романовича Довженко. Вот метод Довженко (а ему в этом году 100 лет со дня его рождения исполняется) был достаточно эффективен для своего времени, но были моменты, нюансы. Этот метод был основан на страхе, и все-таки люди не пили долгое время. Обычно человек считает, сколько дней осталось до окончания страха. То есть остановка страхом – это хорошо. То, что потом запивает – это плохо. И ко мне стали приходить люди, которых я раньше лечил. 10 лет не пьет человек, 15 лет не пьет. И говорят: «Я запил». – «А почему вы запили?» Говорит: «Я не могу это объяснить». – «Может быть, стресс был?» – «Нет». – «Ну, тяга появилась?» – «Нет, тяги не было». – «Расскажите, как было дело». – «10 лет в шкафу стояла бутылка, не замечал. Подошел, смотрю – стоит. Одна рука берет бутылку, другая – стакан. Раз! – налил и выпил». – «Зачем вы это сделали?» – «Не могу объяснить». Другой пример. 7 лет человек не пил, поехал в Америку, шел в Нью-Йорке в подземном переходе (это в советское время), на него напали негры-грабители и стали грабить. Он говорит: «Я – русский». Те достают бутылку «Московской», наливают стакан и предложили выпить за дружбу. Он выпил – его отпустили сразу. Он говорит: «Они бы меня убили, если бы я с ними не выпил». А потом у него уже запой начался. Третий случай. Человек не пил 12 лет. Едет, Пыталовский район Псковской области, граница с Эстонией. Пошел в лес, заблудился, туман, вышел с ружьем на другую территорию. Задержан пограничниками, доставлен на заставу, вызвали начальника заставы. Огромный стресс! А это школьный товарищ, с которым сидели на одной парте – две деревни по разные стороны границы. Он говорит: «Дело закрываем». Достает бутылку, наливает, выпили, отпустили. Потом три месяца он пьянствовал. И я понял, что чего-то мы недолечиваем, то есть какая-то часть болезни остается недосягаемой для медицинских методов, даже в случае… Александр Петров: То есть неизлечимая, по большому счету? Протоиерей Григорий Григорьев: Ну, получается, что что-то мы недолечиваем. И у меня аналогия возникла с солитером. Вот есть такой широкий лентец, когда человек им заражается, его гонят, он метр за метром отходит, а потом головка обрывается и через какое-то время отрастает. Я стал изучать историю этой проблемы. В общем-то, современной психиатрии, ну, порядка 200 с небольшим лет. А раньше этим занималась церковь, и церковь рассматривала зависимости как грех. А грех не может быть непреодолимым. Александр Петров: Отец Григорий, я прошу прощения. Вот раз мы заговорили про историю братств трезвости, я предлагаю вам посмотреть небольшой сюжет на эту тему. СЮЖЕТ Александр Петров: Алексей, а сегодня насколько развито трезвенническое движение, именно церковное? Алексей Лазарев: Ну, на самом деле, что касается трезвеннического движения, то это тоже скорее к отцу Григорию вопрос. Александр Петров: Ну, в целом? Вы как представитель Синодального отдела должны знать, наверное. Алексей Лазарев: В целом это движение растет с каждым годом и сейчас уже очень заметное. Конечно, это в первую очередь… Ну, в первую или во вторую – не буду говорить. Очень важный здесь компонент – то, что уже несколько лет подряд отмечается День трезвости ежегодный, 11 сентября. Я думаю, что отец Григорий тоже даст более развернутую информацию. Протоиерей Григорий Григорьев: Для сравнения, чтобы мы понимали: до революции было порядка 2 тысяч обществ трезвости в России, а сейчас в общей сложности, если взять все наши центры и по реабилитации наркозависимых, и по алкоголю, и общества трезвости, мы можем прийти к цифре 500. Ну, это приблизительная цифра. Но еще три года назад их было не более 300. А пять лет назад их было не более 100. То есть скорость их как бы возникновения есть. И несомненно, я считаю, что огромный прогресс – это появление центров по реабилитации наркозависимых именно в Церкви. То есть Церковь в этом смысле является реальным лидером в стране по преодолению вот этой темы. Александр Петров: Я видел статистику, что, по-моему, по реабилитации наркоманов сейчас 300 центров, именно православных, да? А светских не намного больше на самом деле. То есть существует даже какой-то паритет. Алексей Лазарев: Я могу пояснить. В стране более 300 различных проектов помощи наркозависимым. Непосредственно стационарных реабилитационных центров плюс-минус 70 по всей стране – от Калининграда до Владивостока, они везде есть. Но, кроме стационаров, существуют амбулаторные программы, существуют мотивационные центры, существуют группы поддержки, консультационные пункты. И вот таких точек входа в систему помощи, действительно, их более 300 в стране. Что касается светских центров, ну, государственных реабилитационных центров, то их можно посчитать, насколько я знаю, по пальцам двух рук на всю страну. А может быть, даже на одной руке. Да? Протоиерей Григорий Григорьев: Их единицы просто. Алексей Лазарев: Их, может быть, пять-шесть штук. Александр Петров: Отец Григорий, насколько я понимаю, вы как бы организатор одного из таких обществ. Протоиерей Григорий Григорьев: Вот мы продолжаем… Александр Петров: Расскажите о своей методике по реабилитации зависимых от алкоголя, по крайней мере. И скажите, пожалуйста, вот вы к этому относитесь – к зависимости – как к греху больше или как к болезни? Протоиерей Григорий Григорьев: До революции одним из самых известных обществ трезвости было Александро-Невское братство трезвости, оно было создано в 1898 году. Мы продолжаем его традиции. Александр Петров: То есть вы его воссоздали? Протоиерей Григорий Григорьев: Да, мы его воссоздали в 1988 году и продолжаем его традиции. В обществах трезвости была всегда система зароков. Зарок – это обращение к Богу за помощью, то есть это форма получения благодати. Как сказал апостол Павел: «Сила Божья в немощи нашей свершается». Человек признает свою немощь: «Господи, я не могу сам не пить. Какое-то время могу, но я не могу сам. Дай мне силы!» То есть это форма получения помощи. Была еще практика обетов. Обеты обычно давали родственники тех, кто давал зароки. Ну, например, жена не пьет, она дает обет. Обет – это обещание сделать доброе дело. Зарок – это обещание не делать злого дела. И давали обеты дети, начиная с семилетнего возраста. То есть папа давал зарок, а мама и дети с семилетнего возраста для поддержания папы давали обет. Но главное отличие тех обществ от наших в том, что у них была государственная возможность, был указ царя 1885 года: если в какой-то деревне или в населенном пункте 50% плюс один человек вступает в общество, то начальство должно закрыть все питейные учреждения в их деревне, ходи пить в другую деревню. То есть это не просто было некое расширение, а они добивались устранения питейных учреждений. Александр Петров: Не могу не спросить: а может быть, нам сейчас нужна эта же традиция, нужно ее воссоздать, как вы думаете? Алексей Лазарев: Я думаю, что она воссоздается. Конечно да. Почему нет? Протоиерей Григорий Григорьев: В виде ограничений, запретов, уменьшения времени, удаления. То есть идет эта попытка. Александр Петров: То есть государство все-таки как-то реагирует на эту проблему? Протоиерей Григорий Григорьев: Да, реагирует. И очень много сделано за последние годы и по созданию обществ трезвости, и по помощи государства, и Минздрава в том числе. Александр Петров: Отец Григорий, вы как раз говорили о методике исцеления. Продолжайте, пожалуйста. Первый шаг – это признание своей немощи? Протоиерей Григорий Григорьев: Да. Вот грех – это нарушение закона. Нарушение закона Божьего – это грех. Многократно повторенный грех становится страстью. А застарелая страсть переходит в болезнь. То есть болезнь – это когда грех вызывает физиологические изменения. И на всех этапах грех… Александр Петров: Вы имеете в виду духовную болезнь или физическую? Протоиерей Григорий Григорьев: Я имею в виду физическую болезнь. То есть грех духовный при значительном повторении переходит в физическую болезнь. Естественно, помощь различна на разных этапах. Если этот грех только еще начинается – одна помощь. Если он уже перешел в болезнь – совершенно другая помощь. В том числе для наркоманов иногда необходимо стационарное лечение, потому, что у них грех материализовался в физиологические поломки, в болезни. В принципе, иногда бывает нужна помощь врачей по детоксикации, по выведению из психозов, из разных состояний. То есть это может быть и грех, и болезнь. Александр Петров: То есть человеку нужно сначала… Протоиерей Григорий Григорьев: То есть грех надо «дотренировать» до болезни. Надо приложить немало усилий, чтобы грех сделать болезнью. Но человек – пытливое существо, и он способен на это. Александр Петров: Отец Григорий, раз уж мы заговорили о центрах реабилитации, давайте посмотрим сюжет о таком центре в Тверской области, он называется «Радуга». СЮЖЕТ Александр Петров: Алексей, вот вы начали говорить, по большому счету, о помощи государства в искоренении наркомании и алкоголизма. Скажите, а лечение в подобного рода центрах – оно платное или бесплатное? Алексей Лазарев: Вы говорите про государственные центры? Александр Петров: Я говорю про православные центры. Алексей Лазарев: Про православные центры? Александр Петров: Как «Радуга». Алексей Лазарев: Реабилитация должна все равно кем-то оплачиваться. То есть понятно, что бесплатного ничего не бывает. Но если это такой центр, как, например, «Радуга», или есть еще несколько… Александр Петров: Ну, насколько я знаю, там люди бесплатно проходят реабилитацию. Алексей Лазарев: В любом случае приветствуются пожертвования. Но реабилитация может быть полностью бесплатна тогда, когда соблюдение некоторых критериев. Первое – есть какие-то очень богатые меценаты у этого центра, и они закрывают бюджет, или есть, предположим, свое хозяйство, и можно прокормиться собственным трудом. Но если нужны профессионалы, если нужны врачи-психологи, психиатры и просто консультанты, то, конечно, им тоже нужно платить какую-то зарплату. В любом случае… Александр Петров: А они там нужны? Алексей Лазарев: Ну, в общем, это один из принципов церковной реабилитации – все-таки участие профессионалов в этой сфере. Александр Петров: То есть это представители Минздрава, по большому счету? Психологи? Алексей Лазарев: Нет, это, во-первых, квалифицированные консультанты и психологи. Я не могу сказать… Как я вам говорил, очень большое разнообразие. Есть центры, где все делается руками священнослужителей, то есть весь процесс и возглавляется, и ведется клириками. Есть и другие подходы. Александр Петров: Отец Григорий, я хотел вас спросить. То есть для излечения достаточно молитвы, или все-таки нужна какая-то квалифицированная медицинская помощь на уровне подобного рода реабилитационных центров? Протоиерей Григорий Григорьев: Реабилитация необходима, потому что в основе любой зависимости лежит все-таки измененное состояние сознания и неосознание своего заболевания. То есть ни один психически больной человек, коими являются и пьющие, и наркозависимые, себя не считают больными в полной мере. Вот для того, чтобы они как бы посчитали себя больными, с ними должны работать специалисты, которые должны им объяснить, чем именно они больны. Они должны с ними согласиться. И только в этом случае… Александр Петров: Это психологи светские, да? Протоиерей Григорий Григорьев: В том числе это и психологи могут быть, это могут быть и врачи. Я еще раз повторяю: могут быть сопутствующие заболевания, в том числе психические заболевания, на фоне которых развиваются разные зависимости. И при отказе от употребления алкоголя и наркотиков возможно обострение психических заболеваний. Поэтому здесь, конечно, должна быть синергия, соработничество врача, психолога, священника и учителя одновременно. Это крайне важно. Александр Петров: Алексей, предположим, человек признал себя алкоголиком или наркоманом, пришел в подобного рода реабилитационный центр. Дальше что с ним происходит? Алексей Лазарев: Начинается основной этап реабилитации. В церковных центрах он длится в среднем год. Есть центры, где курс реабилитации основной длится полгода, но потом все равно не меньше еще полугода идет этап ресоциализации. В процессе, как я уже сказал… Александр Петров: Вот это, по-моему, очень принципиально важный момент – важно не только человека излечить, но нужно сделать так, чтобы он не вернулся к своему вот этому состоянию. Алексей Лазарев: Обязательно, да. В принципе, мы исходим в центре по противодействию наркомании, который работает у нас в Синодальном отделе, мы исходим из того, что есть определенные этапы церковной реабилитации. Все начинается с консультаций, то есть первичные консультации. Человек как-то попадает к нам на консультацию через интернет, через нашу горячую линию. После этого, если необходимо, как сказал отец Григорий, обязательно нужно вмешательство врачей. Если это особенно опиумная зависимость, то без этого невозможно. То есть нужно пройти детоксикацию в наркологическом отделении. И после этого – мотивационный этап, основной этап реабилитации, ресоциализация и потом поддержка уже в течение всей жизни, посещение групп поддержки и так далее. И параллельно со всем этим идет работа с родственниками. Александр Петров: Алексей, уточните, а чем все-таки принципиально отличается реабилитация в светских медицинских учреждениях от православных? Есть ли какое-то важное отличие, принципиально важное отличие? Алексей Лазарев: Ну, принципиально важное отличие в том, что в православной реабилитации мы говорим с нашими воспитанниками о Боге. И если это церковный центр, то вообще на самом деле жизнь внутренняя в этом центре построена вокруг церковных богослужений. Я не могу сказать, что мы там кого-то насильно воцерковляем. Это, конечно, не так. «Невольник – не богомольник». Но тем не менее воспитанники православных центров все равно должны присутствовать на богослужениях, и постепенно-постепенно-постепенно, мягко воцерковляются. И это тоже является, конечно, одой из целей церковной реабилитации – все-таки приобщение человека к вечной жизни и предуготовление его к вечной жизни. Потому что если этого бы не было, если бы мы такую задачу для себя вообще не ставили, то, наверное, вот тогда бы мы действительно ничем не отличались от светских реабилитационных центров. Александр Петров: Отец Григорий, скажите, а если вот к вам придет неверующий человек, неверующий наркоман или алкоголик, то что вы будете делать? Протоиерей Григорий Григорьев: Когда у нас лечение мы проводим, оно проводится вначале как медицинское лечение. Но постепенно людям дается объяснение, что приход в церковь крайне полезен в смысле реабилитации. Вот у нас есть база данных в институте, где отдельно есть результаты тех, кто пришел в церковь после медицинского лечения, и кто не пришел в церковь после медицинского лечения. Поэтому, если человек придет неверующий, то он будет получать медицинское лечение, но он будет слышать разговоры о полезности воцерковления, о полезности таинства исповеди, о полезности таинства причастия. И в случае рецидивов, возможно, это и сработает. Поэтому, несомненно, насильно никого воцерковлять никого нельзя, но мы будем лечить всех людей, независимо от вероисповедания, национальности, идеологии, именно используя медицинские, психологические, общечеловеческие подходы. Но себя мы будем декларировать как людей православных и будем всех приглашать в храм. По нашему опыту, половина приходит в храм из тех, кто приходит на лечение, абсолютно добровольно, без нажима. Половина не приходит, и их никто не заставляет это делать. Алексей Лазарев: Это очень важный момент. Нам тоже звонят на горячую линию и часто спрашивают: «А чтобы попасть в ваш реабилитационный центр, нужно быть обязательно православным?» Мы говорим: «К нам приходят и некрещенные». Александр Петров: Вы заговорили о горячей линии. Вы знаете, когда я готовился к программе, я читал о том, что в церкви создана комплексная система помощи наркозависимым. Вы знаете, нам постоянно пишут, просто вал писем из разных уголков России, и везде просто крик боли. Вот Ачинск, вот Тимашевск, вот Новокузнецк – то есть абсолютно из разных регионов. И это только маленькая толика лишь тех писем, того вала, который к нам приходит. И везде одна и та же проблема – куда обращаться? Нужна помощь. Если мы с вами сейчас посоветуем этим людям (в основном это родители) обратиться в ближайший храм – им там помогут? Даже если они не верующие, даже если они не православные люди. Алексей Лазарев: Наша цель, чтобы в каждом храме страждущему человеку дали информацию о том, что где им помогут. Это, в общем-то, наша задача как координационного центра. Есть еще структура – Фонд Иоанна Кронштадтского – это фонд, созданный при Синодальном отделе, который последние два года целенаправленно занимается популяризацией церковной системы помощи. Потому что вопросы, которые вы задали, – это на самом деле моя боль основная, связанная с тем, что очень мало людей в обществе вообще знают о том, чем церковь может помочь наркоману и алкоголику. Но также мы встречаемся с тем, что и среди даже священнослужителей Русской православной церкви очень большой процент людей, которые не знают о том, что в церкви есть вот те самые 300 проектов помощи или какое-то количество обществ трезвости, сотни. Действительно, нам нужно больше и больше об этом рассказывать. И да, конечно, мы в Москве создали Фонд Иоанна Кронштадтского, структуру помощи в Москве и телефон горячей линии, который работает по всей стране. То есть я имею в виду, что люди со всей страны могут обратиться и спросить, где есть ближайшая точка помощи. Александр Петров: Я предлагаю просто вам озвучить этот телефон, чтобы все, кто столкнулся с этой бедой, чтобы они могли позвонить на этот телефон горячей линии. Алексей Лазарев: Это мобильный номер: 8-968-712-30-30. Александр Петров: Спасибо большое. Вот мы говорим о том, как вера творит чудеса, о том, как с помощью веры люди исцеляются от наркотиков. Давайте посмотрим небольшой сюжет об этих чудесах. СЮЖЕТ Александр Петров: Отец Григорий, вера творит чудеса. А вот в вашей 40-летней практике были какие-то подобные примеры чудесного исцеления? Протоиерей Григорий Григорьев: Ну, я говорил, что у меня докторская диссертация была по героиновой зависимости. Тысяча героиновых наркоманов. В результате мы получили эффективность по годовой ремиссии – 33%. Но это было стационарное лечение, это была психотерапия и реабцентр, то есть используя все эти возможности. Сегодня я являюсь настоятелем Храма Рождества Иоанна Предтечи в Юкках Выборгской епархии Всеволожского района – ну, это как бы зона города Санкт-Петербурга. И у меня где-то десяток алтарников – бывшие наркоманы, которые 15–20 лет не принимают наркотики. В храме половина народа – именно наши бывшие пациенты. А приход – несколько тысяч. У нас огромный приход, у нас в воскресные дни причащается 600–700 человек. Литургии каждый день. Александр Петров: То есть люди спасаются и спасают других? Протоиерей Григорий Григорьев: Да. И на самом деле вот это самое главное. Также у меня есть такое послушание… Ну, у нас не так часто бывает в церкви проблема с клириками, но бывает, иногда попадают и самые замечательные, самые хорошие люди. И вот иногда тоже попадают отцы, которые у нас живут какое-то время, служат вместе с нами. Мы разжигаем погасшие костры – и они восстанавливаются. Наверное, именно восстановление священников является очень важной задачей, которая имеет потом колоссальное значение, потому что эти люди будут пропагандировать трезвость у себя на приходах. Еще я веду спецкурс в духовной академии в Санкт-Петербурге «Аддиктивное поведение» и в общецерковной аспирантуре и докторантуре в Москве. Очень важно, конечно, пастырей будущих обучать именно этому. Вот мы говорим об алкоголе, о наркомании, о каких-то зависимостях. Их сейчас уже более 400 в Медицинской классификации болезней. А 20 лет назад их было менее 10. Мы будем сталкиваться с новыми вызовами. Чем больше оскудевают в обществе высшие нравственно-духовные ценности, тем больше появляется зависимостей. То есть зависимости – это действительно попытка найти Бога на дорогах, ведущих в ад. Александр Петров: Насколько я понимаю, важно не только излечить человека, но важна и профилактика. Вот чего нам не хватает в нашей жизни, может быть, в образовании, чтобы была вот эта профилактика, чтобы меньше людей подсаживалось на это зло? Алексей Лазарев: Профилактические программы современные – они ценностно-ориентированные, они именно нацелены на то, чтобы говорить с детьми о современных ценностях, о том, чтобы показать им, что есть другой путь, и чтобы у них был выбор. Александр Петров: А кто это должен делать? Педагог светский? Или это должен быть священнослужитель? Алексей Лазарев: Это должны быть, на мой взгляд, профессионалы. Например, в Русской православной церкви родились три профилактические программы – «Ладья», «Живая вода» и «Дорога к дому» – в зависимости от возраста (младшие подростки, старшие и уже выпускники вузов). Для каждого из этих возрастов свой подход. И эти программы, как я сказал… Александр Петров: Это церковные программы? Алексей Лазарев: Нет, их ценность в том, что они могут быть применены и применяются в любых школах, обществах, они внеконфессиональные. И вот они говорят не о религии, а именно о ценностях, в том числе, кстати говоря, как и говорить «нет» в ситуациях, когда предлагаются, явно случаи употребления и так далее. Но есть и большая проблема в том, что до сих пор такого единого мнения в профессиональном сообществе нет, вот что точно нельзя делать в школах, а что – можно и нужно. То есть очень много в сфере профилактики пока еще в нашем сообществе разночтений. И общему какому-то, единому смысловому полю мы только начинаем приходить в этой сфере. Александр Петров: Отец Григорий, скажите, а чего не хватает церкви для того, чтобы ее миссия была более эффективной в плане реабилитации наркоманов, в плане профилактики? Протоиерей Григорий Григорьев: Церкви сегодня не хватает, наверное, может быть, я бы сказал, горения внутреннего. Нам всем этого огня не хватает, вот как было у апостолов, когда они горели в духе любви. Ведь Господь – это ветер радости, который наполняет души людей. У нас сегодня, когда говорят о церкви, нередко воспринимают людей церковных как несчастных, неуспешных в жизни. Нам не хватает радостных людей, которые дух любви имеют большой (и этот дух любви действует на всех), чтобы через них ветер радости – Господь – наполнял всю землю. Как говорил преподобный Серафим Саровский: «Спасись сам – и тысячи возле тебя спасутся». Вот это самое главное. Мы должны быть самые счастливые, самые радостные, самые успешные. Мы живем при Первом пришествии Христа, когда он любящий отец. Надо не столько бороться с грехами, а сколько приближаться к Богу, разжигать костер души, регулярно причащаться. Я думаю, что нам всем это очень важно понять – мы должны быть генераторами Божественной любви, потому что вся Вселенная построена на симметрии Божественной любви. Вот чтобы через нас эта любовь проходила – тогда мы больше принесем пользы. Александр Петров: Ну что же, это прекрасный финал для нашей программы. Вам я хочу пожелать сил и терпения на вашем благородном поприще. Всего вам доброго! Спасибо большое. Протоиерей Григорий Григорьев: Спасибо. Алексей Лазарев: Спасибо вам.