Николай Александров: Художественная литература, которая выходит из-под пера женщин, сегодня настолько разнообразна!

Ольга Арсланова: Ну что ж, литература. Я так понимаю, в литературе гендера не существует. Но, тем не менее, праздник обязывает. Мы сегодня поговорим о современных писательницах вместе с литературным критиком Николаем Александровым. Он уже в студии. Здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте. Это рубрика "Порядок слов".

Николай Александров: Здравствуйте. Когда-то была, кстати, такая замечательная серия. Уже не помню, в каком издательстве. Она называлась "Женский почерк", где публиковались в первую очередь, конечно, авторы-женщины.

Ольга Арсланова: Но сейчас, наверное, движение феминисток бы обиделось на такое.

Николай Александров: Конечно. На самом деле довольно трудно об этом говорить. Посмотрите, мы находимся как раз между прочим между днем писателя и 8 марта. А сейчас в моду входит такое замечательное понятие – феминитив. То есть слова мужского рода заменяются.

Константин Чуриков: Писательница.

Николай Александров: Писательница. Но это еще более-менее привычные нам. Поэт, поэтесса. А вот автор-авторка.

Ольга Арсланова: Или авторша.

Николай Александров: Или авторша. И, конечно, здесь сложнее всего с существительными общего рода. Например, староста. Старостиха? Нужно изменять, или нет?

Константин Чуриков: Есть, над чем подумать.

Николай Александров: Вот. Так что на самом деле распространение феминитива, в первую очередь в интернет-среде, свидетельствует о том, что дело борьбы за права женщин, активный феминизм – он на самом деле никоим образом не убывает. Наоборот.

Константин Чуриков: А иногда еще и пересаливают эту тему. Как это называется по-умному? Плеоназм, избыточность. У меня тут написано, вижу статью: "Женщины-писательницы".

Николай Александров: Мужчины-писательницы – тоже забавно.

Ольга Арсланова: Кстати, бывают и такие.

Николай Александров: Действительно. Но мы сегодня все-таки поговорим не о женском романе, а о том, насколько разнообразна на сегодняшний день художественная литература, которая выходит из-под пера женщин.

Ольга Арсланова: Это современные книги, я так понимаю?

Николай Александров: Да, совершенно верно. Это современные книги. Я не брал классику.

Ольга Арсланова: То есть Симону де Бовуар читать…

Николай Александров: Нет. Вирджиния Вульф. Я понимаю, что мы можем назвать целый ряд имен. И, кстати говоря, любопытно было бы спросить у наших телезрителей, какие любимые женщины-писательницы.

Ольга Арсланова: Давайте спросим. Пишите, пожалуйста.

Константин Чуриков: Франсуаза Саган.

Николай Александров: Франсуаза Саган, безусловно. Немного солнца в холодной воде…

Константин Чуриков: Ну, и Жорж Санд…

Николай Александров: Я думаю, в меньшей степени.

Константин Чуриков: С псевдонимом. Но на нее слишком много ссылались наши…

Николай Александров: Но не будем забывать и отечественных авторов. Уже классика современной литературы Людмила Петрушевская, Людмила Улицкая, Дина Рубина. Новое поколение. Гузель Яхина, у которой, кстати, выходит новый роман в апреле. Анна Козлова, которая получила "Национальный бестселлер". В общем, довольно много авторов, писательниц, из которых можно выбирать.

Начну я с совершенно удивительной книги. Натали Азуле "Тит Беренику не любил". Вышла она в петербургском Издательстве Ивана Лимбаха в переводе совершенно удивительного переводчика или переводчицы Наталии Мавлевич. И, надо сказать, это была довольно сложная работа. Об этом сама Наталия Мавлевич говорит. Книга необыкновенно поэтичная. Я сейчас объясню, в чем дело. С одной стороны, эта книжка вполне могла бы выйти в какой-нибудь серии ЖЗЛ. Поскольку в этой серии выходят книги самого разного жанра, от серьезных филологических монографий до документальных романов, где гораздо более свободно чувствует себя автор. И в данном случае это, конечно, биография знаменитого и любимого французами драматурга Жана Расина. Жан Расин – это просто такая классика фрацнузской школы. Его стихи знают наизусть, со школьной парты. Мы даже не можем себе представить, насколько важен для французов Жан Расин в плане чистоты французского языка. Может быть, так же, как Виктор Гюго, которого французы произносят в одно слово. И когда дети приходят в школу, они не разделяют на имя и фамилию. Это замечательное сочетание. Так вот, Жан Расин.

И, конечно же, это подробные и тщательные исследования его жизни и творчества – его детства, сиротства, воспитание в Пор-Рояле в женском монастыре, взаимоотношения с тетушкой, латинские переводы, переводы с греческого, освоение других языков. Потому что Расин в довольно раннем возрасте уже помимо латинского, греческого знал итальянский, испанский и, разумеется, писал по-французски. Затем приезд в Париж. Наконец его замечательные трагедии, которые стали появляться на сцене. И театр, который здесь так тщательно описан, так внимательно выписан, я бы сказал. Это и "Береника. В названии уже одна из трагедий Расина присутствует. И "Федра", которую, наверное, немногие читали, но, я думаю, гораздо большее количество людей помнят замечательный стих Осипа Мандельштама "Я не увижу знаменитой Федры в старинном многоярусном театре". Конечно, речь идет о расиновской Федре.

Так вот, это внимательное исследование биографии. Но в чем хитрость этой книжки? Почему это проникновенная женская проза? Потому что она написана не с какой-то высоты всезнающего автора, не от лица некого безличного "Он", а к Расину обращается женщина, которая переживает расставание со своим любимым. С этого, собственно говоря, книжка и начинается. Начинается с совершенно удивительных строк: "Говорят, сердечная рана проходит за год. И много говорят других избитых слов, которые в конце концов стирают истину. Что это нечто физиологическое, настоящая болезнь, с которой организм со временем должен справиться. Настанет день, когда ты будешь помнить только счастливые моменты", - самое нелепое, что доводилось слышать Беренике. Береника, таким образом, это персонаж романа, и, с другой стороны, конечно же, это персонаж трагедии Расина, о котором идет речь в этой книге.

Так вот, Расин позволяет  пережить эту любовную драму, расставание. Стихи Расина вдруг приходят в голову героине. И она погружается в изучение и его трагедии, и его жизни. И вот этот неравнодушный взгляд, этот опыт расставания вдруг неожиданно раскрывает перед нами этого автора, раскрывает его творчество и раскрывает его имя.

Ольга Арсланова: У меня вопрос о символизме. Почему у Расина на обложке отсутствует белый цвет во флаге Франции?

Николай Александров: Да, зеленый фон.

Ольга Арсланова: Ай-ай-ай.

Николай Александров: Будем считать, что все-таки триколор, не будем забывать, это все-таки цвет революции, а Расин жил чуть-чуть пораньше. Вы помните три лилии замечательные? Это и есть флаг Франции.

Константин Чуриков: Тем временем что нам пишут зрители? "Конечно же, Агата Кристи". Причем, Нижегородская область нам пишет: "Пытаюсь читать в оригинале".

Ольга Арсланова: У нас лучшие зрители.

Николай Александров: Кого пытаются перечитать?

Константин Чуриков: Агату Кристи.

Николай Александров: Это по сути дела такая преамбула к следующей книге.

Ольга Арсланова: А есть и русскоязычные авторы. Виктория Токарева, Ольга Берггольц.

Николай Александров: Недавно издавали дневники и довольно много книжек выходило об Ольге Берггольц и о ее совершенно трагической судьбе. А Виктория Токарева – действительно один из таких известных авторов на протяжении уже довольно долгого времени. И неудивительно, что она сразу же оказалась в числе тех писательниц, которых читают.

Если уж у нас Агата Кристи, мы перейдем к другому жанру. Я просто сегодня хотел показать, насколько это возможно, какие разные для себя пути выбирают современные писательницы. Вот Яна Вагнер решила как раз пойти по пути Агаты Кристи. Роман, вышедший в издательстве "АСТ". Он называется "Кто не спрятался: история одной компании". Яна Вагнер, наверное, уже многим известна по своему роману "Вонгозеро", по которому, кстати, снимается телесериал. И она за этот роман получила множество самых разных литературных наград, так или иначе была отмечена. И вот роман "Кто не спрятался". Так вот, это классическая ситуация детектива. Я вам просто опишу саму ситуацию, а дальше не буду говорить о каких-то сюжетных подробностях.

Можно сказать, домик в горах, компания из 9 человек, которая отдыхает и наслаждается жизнью, катается на лыжах. Домик уединенный. И понятно, что именно в этот момент происходит убийство. И поскольку у нас замкнутая система персонажей… Самое главное, что с этого пролога… Яна Вагнер использует действительно все такие современные западные рецепты. Пролог – это, собственно, кульминация романа, когда и происходит все самое важное. Читатель сразу входит в сюжет, понимает, что произошло преступление. А дальше, разумеется, это скорее психологическая ситуация. Попытка выяснения сложных взаимоотношений, которые связывают эту компанию из 9 человек.

Константин Чуриков: Это просто "10 негритят", извините.

Николай Александров: Да. То есть Агата Кристи сразу приходит в голову. Но дело все в том, что в этом классическом каноне английского романа, английского детектива… А Агата Кристи неслучайно у нас была председателем детективного клуба, как мы помним. Я уже говорил когда-то об этом. В начале века. Вслед за Честертоном и так далее. Она неслучайно считалась королевой английского детектива. Так вот, по этому канону написать роман на самом деле довольно сложно, и свести концы с концами. И у Яны Вагнер это получилось, с чем я ее и поздравляю. А нам, наверное, подкинули новую порцию.

Ольга Арсланова: Да, пожалуйста: Улицкая, Панова, Петрушевская, Олкотт, Кристи, Бронте. "Любовь к Рубиной и Улицкой неизменны", - пишет нам Калининградская область. "Из новых имен как раз Яхина очень понравилась. Анну Гавальда приятно читать. А Саган уже в классиках. Перечитываю под настроение".

Николай Александров: Вот замечательно.

Ольга Арсланова: Представляете, как?

Константин Чуриков: Звонок послушаем. У нас сейчас на связи Елена из Петербурга. Елена, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Алло.

Константин Чуриков: Да, ваша рекомендация.

Зритель: Я недавно открыла для себя такую английскую писательницу – Розамунду Пилчер. Это совершенно изумительно. В современном мире это антидепрессант. Эта серия называется "У камина". Главное – настроение. И проникнуть в этот сюжет, в эти отношения. Это такой бальзам. Это просто вам не передать. У меня настроение совершенно другое стало.

Константин Чуриков: Да это слышно.

Зритель: У нее много сейчас книг.

Николай Александров: Много. Это классика женского романа.

Ольга Арсланова: А вам нравится?

Константин Чуриков: Елена, спасибо за ваш звонок. Приятно услышать увлеченного и радостного человека, для которого книга – это антидепрессант, а не какая-то скука и тоска.

Николай Александров: Совершенно верно. В любом случае лучше мыльной оперы, хотя многие сериалы теперь поспорят с такого рода… Если иметь в виду чтение как лекарство, как бальзам на душу, то здесь, конечно, у сериалов довольно серьезная конкуренция.

Ольга Арсланова: Но раз мы говорим о книгах, которые пишут женщины для женщин, например, у меня, наверное, самое яркое впечатление за последнее время – это Наоми Вульф "Миф о красоте". Мне кажется, для нашего патриархального общества абсолютно необходимая книжка.

Николай Александров: Да, это уже гораздо более сложная, изысканная проза, вне всяких сомнений. И вообще надо сказать, что…

Ольга Арсланова: Согласитесь, хорошая книга.

Николай Александров: Я полностью с вами согласен. Я просто думаю, какие бы аналоги еще подыскать. Хотя на самом деле действительно в последнее время выходит очень много книг совершенно иного рода, которые не просто давят на эмоции, как какая-нибудь Ханья Янагихара, у которой, кстати, тоже вышла очередная книга. Мы об этом поговорим. Где травматизм, такая откровенная психология на первом плане. А где гораздо более тонкие вещи, а иногда и просто интеллектуальные.

Я представлю еще одну писательницу. На сей раз это вообще Австралия. Австралийских авторов у нас не очень много. Анна Снокстра "Единственная ночь". Анна Снокстра училась писательскому мастерству в самых разных учебных заведениях. Она работала и сценаристом. Иными словами, она давно в гуманитарной профессии.

Константин Чуриков: Если писательскому мастерству можно научиться в учебных заведениях.

Николай Александров: Совершенно верною. Я с этим согласен. Писательскому мастерству, за исключением просто каких-то основ письма (если иметь в виду воображение, сюжет, историю), то научить, как придумывать истории, довольно сложно. Но если "Кто не спрятался" – это все-таки в большей степени детектив, то "Единственная дочь" – это скорее триллер. Здесь тоже множество всего намешано. Главная героиня – молодая девушка, которую мы застаем в тот момент, когда она откуда-то бежит. От чего бежит, еще совсем не понятно. Но она спасается. Она попадается на краже в супермаркете. Вот, в этой жаркой Австралии. В Сиднее все это происходит. Начало действия. И ее забирает полиция. Она думает, каким образом ей спастись. И вспоминает, что когда-то в телевизионной программе она видела новостной репортаж, где речь шла о девушке, которая пропала и которая была очень похожа на нее. И она запомнила имя этой девушки и обстоятельства этого похищения, и решила представиться ей. И вот дальше развивается действие, потому что она оказывается в той среде и среди тех людей, в которых жила та, прежняя героиня Ребекка Иннер, имя которой она себе присвоила и взяла – с родителями, братьями, друзьями и так далее. Мы понимаем, что ситуация расхожая.

Константин Чуриков: Но для Австралии сюжет совершенно фантастический. Потому что когда в Сиднее грабят магазин, знаете, местные СМИ, наверное, 3 недели об этом рассказывают. Там просто такого не бывает.

Николай Александров: Наверное. Но в данном случае оправдания есть. Ей просто очень есть хотелось. Она украла всего яблоко и, по-моему, еще что-то. Настолько изголодалась. И уж сделала все, чтобы пройти мимо охранника. Но ее внешность, к сожалению, не позволила ей с легкостью пройти все эти препятствия. Кстати говоря, та девушка, имя которой она себе присвоила. Там сразу множество всяких деталей раскрывается. Она тоже занималась в подростковом возрасте такими приключениями. Правда, она не яблоко себе в супермаркете… а наряды и платья. Развлечение у нее такое было.

И надо сказать, что действительно по-настоящему захватывающее чтение. Но до определенного момента. Пока мы понимаем, что находимся в этой ситуации пролога, нас держит эмоция. А потом уже становится все более-менее понятным.

Константин Чуриков: А каких писательниц выбирает Игорь из Нижневартовска. Игорь, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Я хочу выразить свое восхищение не писательнице, а писателю. Это настолько потрясающее имя – Ольга Славникова. Вышел ее большой роман в 2017 "Легкая голова". Я горжусь тем, что у нас в России есть такой Писатель.

Николай Александров: Ольга Славникова – совершенно замечательный автор с совершенно невероятной репутацией. Напомню, что Ольга Славникова на протяжении многих лет курировала премию "Дебют". И, начиная с первой ее книги, а если Игорь ее не читал, то обязательно прочтет. Я надеюсь, когда-то в журнале "Урал" была впервые опубликована повесть Ольги Славниковой, которая называлась "Стрекоза, увеличенная до размеров собаки". И если впоследствии Ольга Славникова обращалась к самым разным жанрам (в частности, к антиутопии)… Кстати, о последнем ее романе мы говорили довольно подробно. Она была в гостях у программы "Фигура речи". Первая ее насыщенная, довольно непросто написанная вещь, вот эта самая "Стрекоза, увеличенная до размеров собаки", она была настоящим событием. А дальше книги, которые все достаточно хорошо знают.

Ольга Арсланова: Вы рассказали об австралийской писательнице. Нам подбросили еще англоязычных авторш. Эмили Дикинсон. Вообще потрясающе, что ее вспомнили.

Николай Александров: Да.

Ольга Арсланова: Я тоже о ней сразу подумала. И мне было интересно, вспомнит ли кто-то из зрителей. Айрис Мердок. Мюриэл Спарк. Спасибо большое нашим зрителям.

Николай Александров: Айрис Мердок – это же вообще просто… Вот, кстати, еще одна модель английского романа. Если кто не освоил этот совершенно удивительный мир, который предстает на страницах романа, который тоже читается настолько… настолько умно он выстроен.

Ольга Арсланова: И это все англоязычные.

Константин Чуриков: А есть отечественные, зрители пишут: "Александра Маринина, Дарья Донцова".

Николай Александров: Ася Петрова "Наверное, я еще маленький" – совершенно другого рода книга, ориентированная, конечно, в первую очередь на подростков.

И здесь, конечно, тоже, с моей точки зрения, чувствуется этот женский темперамент. Дело в том, что это рассказы, собранные в единое повествование, как "Денискины рассказы".

Главный герой взрослеет и пытается понять, что такое быть взрослым, отвечать на самые разные вопросы бытия. Разумеется, не на все вопросы дается ответ. Но, тем не менее, сам процесс и сама симпатичная фигура героя, безусловно, привлекает внимание. И о последней книге я скажу буквально 2 слова. Это тоже детская литература, с таким уже уходом в толерантность. Это Кэтрин Эпплгейт "Дерево желаний". Это дуб, который растет в Америке. Но, тем не менее, по ирландскому обычаю к нему привязывают веревочки в мае, для того чтобы загадать желание. И, собственно, дуб в этом романе заговорил, несмотря на все запреты. Потому что здесь и мигранты, и отчуждение, и вообще отношение к другому. И в самый кульминационный момент дерево, которому запрещено говорить, тем не менее, рассказало свою историю.

Константин Чуриков: В последнее время темы мигрантов украшают любую книгу и любой фильм. Спасибо. Это была рубрика "Порядок слов". В студии был литературный критик Николай Александров. Через 3 минуты большой выпуск новостей на ОТР. А потом мы вернемся. Будьте с нами.