Николай Александров: Какие научно-популярные книги стоит прочитать этим летом
Рубрика «Порядок слов». Литературный критик Николай Александров – о том, какие научно-популярные книги стоит прочитать этим летом.
Виталий Млечин: Сейчас наша рубрика "Порядок слов". Литературный критик Николай Александров уже здесь, в этой студии. Здравствуйте, Николай.
Оксана Галькевич: Здравствуйте.
Николай Александров: Здравствуйте, здравствуйте.
Виталий Млечин: Вы сегодня… Сколько у вас сегодня книг?
Николай Александров: Ну, как всегда, пять книжек.
Виталий Млечин: Отлично!
Николай Александров: Ну, не как всегда, конечно, бывает иногда меньше и даже больше, несколько раз было.
Оксана Галькевич: Сегодня это художественная литература?
Николай Александров: А?
Оксана Галькевич: Это художественная литература сегодня?
Николай Александров: В каком-то смысле – да. В каком-то смысле – да. Ну, мы же понимаем, что лето дается человеку, в частности, для того чтобы восполнить пробелы в образовании. Ну, кто-то читает "Войну и мир" наконец или "Анну Каренину". Некоторые осваивают другие языки. Может быть, кому-то придет в голову вспомнить забытый курс биологии, хотя бы школьный, геологии, географии, истории. Для этого, собственно, и существуют научно-популярные книги, в частности, которые расширяют наше сознание и которые способствуют нашему просвещению. Вот об этих книжках сегодня и пойдет речь. А многие из них читаются с не меньшим увлечением, нежели художественная литература – какой-нибудь триллер, детектив или, не приведи господь, женский роман.
И начнем мы с книги, которая, с моей точки зрения, 100 очков вперед дает любому женскому роману. Это не "розовое чтение", а совершенно особенное. Книга профессора биологии МГУ Андрея Журавлева, называется она "Сотворение Земли. Как живые организмы создали наш мир". С моей точки зрения, конечно же, это один из главных претендентов на премию "Просветитель" этого года.
Виталий Млечин: Николай, извините, пожалуйста. Сразу вопрос: а что это изображено? Это комарик какой-то?
Николай Александров: Ну да. Ну, понятно, что это мушка в янтаре. Но на самом деле удивительно, что о таких, собственно, живых организмах, которые в смоле содержатся, автор практически ничего не пишет, хотя он добирается до наших дней. Но зато, разумеется, здесь огромное количество фотографий, сохранившихся слепков, окаменелостей и прочего-прочего, то есть следов живых организмов, которые гораздо менее банальные, нежели мушка в янтаре, потому что это может быть обыкновенным украшением, это нас не удивляет. А книга, конечно же, потрясает. В каком-то смысле это фэнтези, то фантастика, это мифология.
Ну, судите сами. 4 миллиарда лет – вот, собственно говоря, хронология этой книги. Каждая часть посвящена определенному периоду в истории Земли – ну, геологическому периоду, как угодно, биологическому, начиная от архейского и до наших дней. Эоны, эры, периоды… Здесь подробно, кстати говоря, каждая глава и открывается перечислением эр, эонов и, соответственно, периодов, потому как, разумеется, не все заканчивали биологический факультет Московского государственного университета, не все помнят учебники по биологии и геологии, и, наверное, не все помнят, что собственно с архейского периода, с архейского эона начинается существование жизни на Земле. Это первое.
Миллионы лет пролистываются вот просто, не знаю, за час. И книга производит впечатление какого-то фантастического научно-популярного мира, когда ты видишь, каким образом Земля изменялась. Это первое.
Вторая вещь, о которой сразу нужно сказать. Несмотря на то, что здесь затронуты многочисленные вопросы… Здесь тебе и физика, и астрофизика, потому что появление Земли и, соответственно, возникновение Солнечной системы – с того начинается книга, вне всяких сомнений. Здесь же астрономия и особенности движения Земли, особенности вращения Земли, угол наклона земной оси, который, кстати говоря, тоже меняется. И как эти изменения, эти периоды приводят к изменениям климата. Обо всем этом есть. Движения материков, тектоника и тектонические сдвиги, геология – об этом тоже, разумеется, говорится. О строении земной материи: магма, ядро, каким образом происходят все эти процессы. Разумеется, об этом тоже говорится.
Но главное внимание автора – это живые организмы. Каким образом живые организмы изменили за 4 миллиарда лет, за это совершенно фантастическое число лет, которое даже не умещается, с точки зрения, в человеческом сознании? Ну, потому что миллион лет, миллиард лет – для человека, в общем, вещи сопоставимые, а вот для жизни планеты, для жизни Земли, конечно же, это совершенно разные вещи. И миллионы лет проходят действительно, как один день, если иметь в виду становление какого-либо периода.
Так вот, как жизнь, только появившись на планете, сразу начала формировать Землю, сразу приводила к изменениям, и достаточно серьезным, в частности климатическим, геологическим и так далее. И многие с удивлением узнают, что жизнь возникла отнюдь не в кислородной среде. Первые бактерии – археи – они жили в совершенно другой среде. Пейзаж здесь есть совершенно удивительный! Если себе представить Землю накануне Кембрийского взрыва так называемого, то Земля покрыта небольшими базальтовыми островами с небольшими вулканами, которые постоянно извергаются. С этих вулканов стекают желтые серные ручьи в темно-сине-зеленый океан. И солнце в оранжевой дымке, только красный диск солнца в зените. Фантастическая картинка! Она даже по цветам совершенно другая, какая-то абсолютно инопланетная.
Виталий Млечин: Про Марс, скорее, чем про Землю.
Николай Александров: Да, совершенно верно. О Марсе, кстати говоря, тоже говорится: каким образом ушла атмосфера из Марса, почему он красный. Здесь об этом тоже можно прочесть. И в этом мире зарождается Земля. А затем уже происходит так называемое кислородное событие (одна из глав так и называется – "Кислородное событие"), когда живые организмы научились перерабатывать углекислый газ и вырабатывать собственно кислород, и сам кислород появился в атмосфере, важнейший продукт окисления. И вот самые разные периоды: потепление, похолодание, ледниковые периоды, которые, разумеется, не один и не раз переживала Земля. Возникновение сначала бактерий, которые пленками покрывают каменные породы. Затем уже организмы, которые нельзя отнести к простейшим – одноклеточные, водоросли, которые появляются.
Дальше то, что мы знаем – освоение суши и некоторые вещи, которые тоже забылись из учебников. Ну, например, фантастическое растение лишайник, одно из самых древних растений, то есть первое, которое, собственно говоря, и вышло из воды на сушу. А что это собственно такое? Это соединение водорослей и грибов. И вот этот лишайник, который на самом деле для нас привычен, – это же совершенно фантастический организм. Нам кажется, что это травка простая, а на самом деле – нет. И вот эти драмы, конфликты постоянные между живыми организмами, изменения климата – все это производит совершенно невероятное впечатление.
Два слова я еще скажу об этой книге. Она написана довольно сложно. В данном случае Андрей Журавлев не дает никаких послаблений читателю (с моей точки зрения, справедливо). Многие термины он объясняет. Более того, наиболее важные термины – дается даже этимология названий. А на самом деле номинология в биологии и в палеобиологии, в палеонтологии – это тоже совершенно отдельная тема. Как появлялись собственно названия, которые для нас привычные? Ну, может быть, некоторые их и не знают, но тем не менее. Дается греческое, в частности, если это образовано от греческого корня, дается греческое слово – и, соответственно, таким образом расшифровывается тот термин, который приводится в книге.
Но здесь же есть и химические формулы. От названий живых организмов, если быстро читать книгу, конечно, начинает становиться как-то даже неуютно, не сразу все это усваивается. Но, собственно, для этого и существует летнее время, чтобы не торопясь, вдумчиво погрузиться в это совершенно невероятное повествование, в это чтение, которое, еще раз повторюсь, может соперничать с чтением любого приключенческого романа. Всем рекомендую. Фантастическая книга совершенно!
Оксана Галькевич: Николай, давайте спросим у наших телезрителей. Если вдруг, друзья, вы сейчас читаете…
Николай Александров: Научно-популярную литературу.
Оксана Галькевич: …научно-популярную литературу, да, то поделитесь, пожалуйста, расскажите нам. Вы можете позвонить нам в прямой эфир, а можете прислать SMS-сообщение. Вот пока Николай рассказывает, мы будем читать и зачитывать.
Николай Александров: Да. Еще одна книжка, тоже совершенно замечательная и тоже довольно серьезная – Карин Меллинг, "Вирусы. Скорее друзья, чем враги". Ну, в общем, в принципе, тема понятная, да? На Земле 3 тысячи, по-моему, видов вирусов существует, из них по-настоящему описано и изучено совсем немного – около двух сотен. И ясно – почему. Ну, потому что вирусы для нас – это нечто враждебное, то, что приносит болезни, разного рода беды человеку в первую очередь, и не только человеку, но и животным. Но этот огромный мир вирусов, который нас окружает, оказывается, наполнен даже для ученых огромными лакунами. И конечно же, эту вселенную… Вот мы говорили о макровселенной. Хотя Андрей Журавлев показывает, каким образом эти мельчайшие организмы, вроде бактерий, изменяют этот макромир, в котором мы привыкли жить. Ну, о вирусах можно сказать то же самое, потому что вирусы тоже изменяют нашу жизнь и, кстати говоря, приводят не только к бедам. И вот подробный рассказ о разных вирусах, не только болезнетворных, не только страшных, но и на самом деле тех, которыми можно пользоваться во благо человека, – об том здесь довольно подробно рассказывает Карин Меллинг.
Виталий Млечин: А можете про какой-нибудь хороший вирус рассказать?
Николай Александров: Ну, здесь довольно много. Допустим, вирусы и фаги – вот для чего они нужны для человека? Что грязнее – холодильник или туалет, который для нас наполнен всякими вирусами, фагами, бактериями и, в общем, всякими гадостями?
Оксана Галькевич: Сейчас окажется, что холодильник ужаснее.
Николай Александров: Использование вирусов, например, в генной терапии. Каким образом вирус может изменить геном и таким образом способствовать выздоровлению человека на самом деле? То есть, иными словами, способы утилизации вирусов и использование энергии вирусной, особенно для генной инженерии, разумеется, для выведения устойчивых к каким-то болезням растений и так далее – все это играет необыкновенную совершенно роль. И здесь просто каждый тип вируса и каждый способ его использования довольно подробно описан в главе. И тоже книга, которая, конечно же, расширяет сознание. Может быть, она не столь сильное производит впечатление. То есть если все-таки "Сотворение Земли" – это фэнтези и приключенческий роман, то "Вирусы" – эта книжка ближе все-таки к жанру триллера. С некоторым подозрением все-таки человек относится к такого рода организмам. Но книга, все равно разрушающая стереотипы.
Еще одна замечательная совершенно научно-популярная книга. Сегодня первые три книги – они вокруг биологии выстроены. И это уже совсем другая, вполне человеческая история. Роберт Сапольски, американский нейробиолог, написал такую книжку, которая называется "Записки примата". Двадцать лет Роберт Сапольски жил в стаде павианов, вернее, рядом со стадом павианов. Книга написана совершенно фантастически, с необыкновенным чувством юмора. Роберта Сапольски просто весело читать, потому что он иронизирует над собой, над окружающим его миром, и не только, кстати говоря, африканским, потому что понятно, что Африке здесь посвящено очень много страниц, очень много ценных не просто биологических, а я бы сказал – социально-антропологических наблюдений.
Кстати говоря, что делал Роберт Сапольски, нейробиолог? Что его интересовало? Что он делал в стаде павианов? Его интересовало, каким образом эмоции провоцируют болезни. Ну, на самом деле открытие было совершено до Роберта Сапольски: выяснилось, что сильные стрессовые ситуации и вообще эмоции не так безобидны, а они могут привести уже к клиническим заболеваниям. Вот психосоматика переходит на уровень физиологии. И он хотел как раз изучить, каким образом те или иные эмоции и стрессовые ситуации, фрустрации разного рода влияют на здоровье организмов. Для этого, собственно, он и отправился в Африку, в Кенийский заповедник, и жил среди павианов. Ну а для того, чтобы оценить стиль Роберта Сапольски, он начинает свое повествование… Он говорит: "Вообще-то, я никогда не думал быть павианом. Я с детства мечтал быть, скорее, горной гориллой". И дальше идет совершенно замечательный отрывок – посещение музея естественной истории с диорамами, перед которыми Роберт Сапольски проводил время. И конечно, горные гориллы привлекали его внимание необыкновенно.
И здесь множество совершенно необыкновенных страниц. Ну, начну с того, что это стадо павианов, которые его окружают, для того чтобы их описывать и представлять читателю, в своих записках он их обозначает номерами. И еще одна замечательная страничка – он дает павианам библейские имена, имена библейских патриархов. И очень смешно начинается эта глава: "Это было в последний год царствования Соломона". А Соломон – это альфа-самец, который, соответственно, возглавляет стадо павианов. И дальше Роберт Сапольски объясняет, почему он решил давать ветхозаветные имена павианам. И это удивительное совершенно, ироничное повествование вполне серьезное, потому что человек занимается, во-первых, серьезной проблемой.
А во-вторых, если иметь в виду тот мир, который он описывает, не только павианов, а Африки вообще, вот эту другую совершенно вселенную, которую он для себя открывает, то это тоже совершенно такое необыкновенное чтение. И Роберту Сапольски удалось соединить разные жанры: это воспоминания, путевой дневник, размышления о своем взрослении, потому что он двадцатилетним студентом, 21 год ему был, когда он в первый раз приехал в Африку, размышления над социальными и социально-экономическими проблемами, если иметь в виду просто африканский мир. Ну, не говоря уже собственно о биологических проблемах и наблюдениях над павианами. Оторваться от этой книжки совершенно невозможно. И в отличие от двух предыдущих, конечно, она читается гораздо легче и, можно сказать, создает такой настоящий читательский комфорт, настоящую атмосферу.
Виталий Млечин: Николай, а к какому выводу приходит автор? Все-таки человек произошел от обезьяны?
Николай Александров: Ну, в принципе, на этом как бы вся книга и построена. Оказывается, что в этом сообществе, в коммуне обезьян (а для Сапольски была чрезвычайно важна эта коммуна) настолько много типологических черт, которые сближают павиана, обезьяну с человеком, что речь идет если не о происхождении непосредственном, то во всяком случае о близкой родственности. И это очень близкая дистанция (близкая дистанция во всех смыслах).
Более того, с другой стороны, если уж я заговорил о Роберте Сапольски, мне хочется вспомнить еще одного замечательного человека, который, правда, жил не с обезьянами, а с волками. Это замечательный грузинский биолог Ясон Бадридзе, который, кстати говоря, принимал участие в России в программе заповедников (в частности, по-моему, Калужского заповедника) по внедрению в дикую природу волков, потому что волков к 80–90-м годам осталось очень немного. И в Кавказском заповеднике Ясом Бадридзе на протяжении тоже, по-моему… ну, правда, не лет, как Роберт Сапольски, но несколько месяцев жил в волчьей стае. И у него есть совершенно фантастические описания вот этого существования в стае. То есть, с одной стороны, это серьезный ученый, который следит за поведением волков, пытается понять, как они живут в этой природной дикой среде. С другой стороны, поскольку он оказывается членом стаи, он уже как бы принимает участие в этой жизни. У него есть совершенно удивительный рассказ о том, как он участвовал в волчьей охоте – почти как мультфильм "Маугли", когда по кругу сидят волки, и Ясон Бадридзе понимает, что он должен делать, когда стая отправится на охоту. Так вот, у Роберта Сапольски есть подобные эпизоды в этой книжке.
Оксана Галькевич: У нас еще две книги?
Николай Александров: Да, у нас еще две книги.
Виталий Млечин: По минуте на каждую.
Николай Александров: Мы от биологии переходим к русскому языку все-таки. Кстати, если "Вирусы" переведены, с моей точки зрения, не очень хорошо, то у Андрея Журавлева замечательным языком написана книга. А Роберта Сапольски, кстати говоря, вот этот перевод заслуживает внимания.
"Говорящие фамилии". Я чуть-чуть об этом сказал, потому что, например, у Андрея Журавлева тоже есть примеры, каким образом живые организмы получают имя от того или иного исследователя. Но в данном случае Илья Кулибин, "Говорящие фамилии. Имена и фамилии, ставшие нарицательными и перешедшие в названия". Это такой небольшой справочник. И многие читатели, я думаю, здесь найдут очень многие знакомые для себя слова. Наверное, каждый из нас может перечислить собственно те имена, которые стали нарицательными, стали олицетворением вещи: макинтош, френч, дизель и так далее. Но есть некоторые менее очевидные пример, вроде, например, веллингтонов – так назывались сапоги, каким образом они появились, откуда они появились. Или совершенно отдельная история бикини. Иными словами, это такое расширение пространства русского языка. Но это в большей степени популярный справочник.
А вот книга, которая написана Сергеем Монаховым и Дмитрием Чердаковым, "Глазарий языка" – это своего рода филологический календарь. Очень удобно, кстати, тоже летом можно по дням смотреть. Каждому филологическому событию, любому, самому разному – будь то ударение, слово какое-нибудь… Ну, например, "бездарь" – это существительное женского или мужского рода? В современном разговорном языке – мужского. Но изначально (а это слово придумал Игорь Северянин), изначально "бездарь" – слово женского рода. Иными словами, множество таких фактов в этой книжечке изложено. Увлекательное чтение.
Виталий Млечин: Спасибо.
Оксана Галькевич: Вы знаете, мы получили несколько сообщений от телезрителей, которые читают научно-популярные книги. Вот, например: Блум и другие, "Мозг, разум, поведение". Фантастическая книга "Душа осьминога".
Николай Александров: Да, удивительная.
Оксана Галькевич: Так-так-так… И еще что-то тут про "Очаровательный кишечник было". Вот, Джулия Эндерс.
Николай Александров: Ха-ха-ха!
Оксана Галькевич: Спасибо большое. Николай Александров. Замечательная подборка. Друзья, впереди у нас большой выпуск новостей. Всех благодарим, увидимся после.
Виталий Млечин: Да, мы скоро вернемся.