Монахи-кармелиты, святой доктор Гааз, воспоминания Михаила Ардова

Гости

Рубрика «Порядок слов». Литературный критик Николай Александров с обзором дневников и мемуаров.

Ольга Арсланова: Да, совершенно верно, это рубрика «Порядок слов» – наша постоянная рубрика, посвященная литературе и литературной критике. Николай Александров уже появляется в студии. Сегодня, я так понимаю, речь пойдет о дневниках и мемуарах интересных и знаменитых людей, да?

Николай Александров: Я бы сказал так: дневники, конечно, будут присутствовать, мемуары, и не только мемуары, а и эссеистика, но есть еще один аспект в сегодняшних книгах. Это не просто история, не просто мемуары, дневники и воспоминания, но вот такая духовная составляющая – в самых разных смыслах этого слова – она будет присутствовать, поскольку так или иначе к этой теме, которую на самом деле я не так часто затрагиваю в своих программах, все эти книги имеют отношение.

Ну вот, например, книга абсолютно историческая. Но посмотрите, как она называется. Уже название делает понятным, что я имею в виду. Инесса Могилина написала книгу, которая называется «Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604–1612 годы». Ну, понятно, что о самом посольстве здесь довольно много говорится, рассказывается и пересказывается. Но я все-таки скажу в первую очередь об источнике, главном источнике этой книги, этого исследования Инессы Могилиной. Дело все в том, что действительно такое посольство было – посольство, которое из Рима отправлялось в Персию. И несколько путей возможного путешествия в Персию существовало в конце XVI – начале XVII века: с помощью португальского флота и португальцев (ну, это через Африку, Индию и так далее), через Средиземное море (довольно опасное путешествие), ну и наконец – через Польшу, Россию, дальше по Волге до Каспийского моря, и там дальше в Баку и, соответственно, в Персию.

Таким образом, посольство монахов-кармелитов отправлялось в Персию в первую очередь. Они оказались в Московии, оказались как раз в то самое Смутное время, к которому мы до сих пор обращаемся памятью своей, а иногда, как 4 ноября, например, вспоминаем, как мы помним, эти события и даже отмечаем становление российской государственности именно в это время.

Так вот, это три монаха-кармелита или босоногих. Монахов-кармелитов называли «босоногие», потому что они ходят или в сандалиях, или вообще безо всякой обуви. В начале XI века сложился этот орден, у него была своя история. И поначалу кармелиты были просто строгими монахами, главное дело которых было – молитва. Ну а затем были разные этапы у этого ордена, он переживал и упадок. И с XVI века новая жизнь кармелитов, которые участвовали уже в мессианской деятельности, поскольку прозелитическая деятельность, то есть проповедь католицизма и христианства – одна из главных. Это с одной стороны.

С другой стороны, здесь важна политическая ситуация, потому что это тот самый период, когда Османская империя достигает своего могущества, и не просто достигает своего могущества, а ведет войны, причем достаточно успешные, на границах Европы. То есть Священная Римская империя, Австро-Венгрия (ну, тогда собственно Римская империя, императором был тогда Рудольф II), по сути дела, на границах Венгрии, на Балканском полуострове идут войны с османами. Европейские государства занимают самую разную позицию. Испания думает в большей степени о войнах, соответственно, в Европе. И вот-вот разразится, соответственно, война за наследство испанское. Французы думают о том, каким образом не потерять торговые связи с Турцией.

И еще один важный игрок в этом театре событий – это Персия. И понятно – почему. Потому что это шиитская страна, которая тоже, в свою очередь, воюет с Османской империей. И возникает идея коалиции европейских христианских государств с мусульманским государством, но шиитским государством – Персией. Собственно для этого и отправляются монахи-кармелиты в Персию, откуда уже посылались посольства в европейские страны. Два англичанина, например, Роберт и Энтони Ширли… О них, кстати, в этой книге рассказывается. Иногда их называют двумя авантюристами, которые приехали, прибыли в Персию, во дворец шаха, а затем уже осуществляли дипломатическую деятельность, как бы агитируя европейские государства помочь Персии, которая воюет с османами. И Роберт Ширли остался в качестве заложника, а Энтони Ширли отправился в Европу и, кстати говоря, был задержан Борисом Годуновым. И он был обвинен в том, что он продал дары персидского шаха европейским монархам, и поэтому был задержан, но затем отпущен.

Так вот, монахи-кармелиты приезжают сначала в Венецию, затем – в Прагу, где располагался дворец Рудольфа II, затем – в Польшу. И здесь начинаются уже собственно события, связанные со Смутным временем, потому что отправлялись они в ту пору, когда царствовал Борис Годунов. Затем Борис Годунов скончался, а не престол взошел, как мы помним, Лжедмитрий. И именно в этот момент монахи прибыли в Москву. А затем – свержение Лжедмитрия, Василий Шуйский. А монахам нужно отправляться в Персию, поэтому они побывали не только в Москве, но затем дальше, пробыв некоторое время в Москве (их Лжедмитрий, кстати говоря, довольно быстро отпустил), отправились в Казань, Царицын, Астрахань – с приключениями. Ну и затем все-таки они добрались до Каспийского моря. Вот обо всем этом говорится.

И конечно, свидетельства, которые существуют в этой книге, они совершенно замечательные. Я маленький буквально отрывочек прочту, потому что он в каком-то смысле уникален. Монахи же не просто были послами, но они смотрели, записывали, вели дневники. И папа Климент, когда их посылал, специально их просил делать записи. И постоянно корреспонденция отсылалась в Рим.

И вот отрывочек небольшой из письма одного из монахов-кармелитов (их всего было трое), отца Павла Симона, он так описывает Лжедмитрия, которого он увидел: «Приблизительно двадцати четырех лет, превосходного телосложения, тонкого интеллекта, хорошей памяти, амбициозный, жаждущий славы, мужественный и храбрый, презирающий опасть, очень вспыльчивый, широких взглядов, склонный к переговорам, в то же время непостоянный. Он не держит данное слово – врожденный недостаток в людях этого народа». Вот такое свидетельство о Лжедмитрии, с которым…

Юрий Коваленко: Описание фоторобота из полиции.

Николай Александров: Да-да-да, досье такое абсолютное. Ну, монахи были не просто так, они как бы… Ну, они, во-первых, получили хорошее образование. А во-вторых, они готовились к этой миссии. Ну, это тоже тема отдельного разговора.

И в заключение я скажу все-таки несколько слово, о чем обещал сказать в самом начале – об источнике этой книги, потому что хроника монахов-кармелитов была издана лишь в конце XIX века, в 1886 году. Это путешествие, это миссия монахов-кармелитов, их путешествие из Рима в Персию и обратно, было выпущено отдельным изданием. Произошло это, как я уже сказал, в 1886 году. На французском языке была выпущена эта книга, и стала она библиографической редкостью. Она до сих пор недоступна даже для многих европейских исследователей, а в России она практически неизвестна. И в приложении к этой книге Инессы Могилиной главы, фрагменты из глав этого путешествия кармелитов, которое относится собственно к их пребыванию в России, они помещены.

Еще одна книга, и здесь тоже не обойтись, кстати говоря, без западного и католического аспекта. Несмотря на то, что мне эта книга особенно дорога… Вардван Варжапетян выпустил эту книгу. Кстати, вышла она, между прочим, в «Издательстве францисканцев» в Москве, называется она «Доктор Гааз». Здесь существует предисловие, послесловие. Но основу этой книги составляет историческая повесть Вардвана Варжапетяна, которая называется «Тринадцатая страсть», опубликованная впервые в издательства «Современник» 30 лет тому назад.

После этого времени произошло довольно много самых разных событий, в частности связанных и с доктором Гаазом непосредственно, потому что в 90-е годы, если мне память не изменяет, в 1995 году начался процесс биотизации доктора Гааза или Федора Петровича Гааза, как его называли в России и в Москве в частности, «святого доктора» (это народное название Гааза), который длится еще и по сию пору. То есть это приобщение доктора Гааза к лику святых, разумеется, католических. Как мне кажется, доктор Гааз – это одна из тех фигур XIX столетия, о которой важно помнить. И важно время от времени напоминать о существовании этого удивительного человека, который повлиял на очень многих – на Федора Михайловича Достоевского. О Федоре Петровиче в «Идиоте» существует отдельный фрагмент. Там, правда, старенький генерал, но все понимали, что речь идет о докторе Гаазе. О нем отзывался Герцен в «Былом и думах». Алексей Федорович Кони, один из знаменитых российских юристов, если не самый известный юрист конца XIX – начала XX столетия, написал удивительный очерк, который так и назывался – «Святой доктор». С ним были знакомы очень многие, начиная от митрополита Филарета, с которым у Гааза были довольно сложные отношения, не знаю, до Ивана Васильевича Киреевского, например, и многих других.

А жил он, кстати говоря, в Москве в доме на углу Рождественки и Кузнецкого моста. Известен он был не только, разумеется, в Москве. Но нужно вспомнить, что он приехал как врач, сначала как домашний врач, а затем довольно быстро он стал врачом в госпитале имени императора Павла. Он, собирая деньги, организовал так называемую полицейскую больницу, затем организовал школу при тюрьме на Воробьевых горах. Известно, что доктор Гааз встречал каждый этап, который отправлялся из Москвы затем уже по Владимирскому тракту.

Юрий Коваленко: Его именем, по-моему, названа больница.

Николай Александров: Да, совершенно верно. На сегодняшний день, действительно, об этом человеке известно очень многое. Он, в частности, способствовал тому, чтобы заключенных перестали приковывать к пруту, потому что партия заключенных была прикована наручниками, кандалами к пруту, стержню такому. Вот он наконец заставил от него отказаться, ввел облегченные кандалы для каторжан, которые проделывают пешком этот путь. И ввел кожные подкандальники, что тоже очень важно, учитывая жару и мороз в особенности. Когда он умер 28 августа 1853 года, на Введенском кладбище, где его хоронили, собралось 20 тысяч человек. Ну, можете себе представить Москву того времени и то количество народа, которое провожало «святого доктора».

И конечно же, эта книга как лишнее напоминание о докторе Гаазе чрезвычайно важна. Ну и любопытно историческую повесть прочесть Вардвана Варжапетяна, который в предисловии объясняет, почему он, собственно, обратился именно к личности доктора Гааза, насколько для него самого была чрезвычайно важна фигура этого человека. В предисловии все достаточно внятно описано.

Ольга Арсланова: Давайте примем звонок от нашего зрителя.

Николай Александров: Давайте.

Ольга Арсланова: У нас на связи Красноярск. Святослав, добрый вечер.

Зритель: Добрый вечер. Второй раз к вам дозвонился.

Ольга Арсланова: Здорово!

Николай Александров: Так что не верьте, телезрители, те, говорит, что месяцами не могут дозвониться. Я бы хотел вот такой вопрос Николаю задать. Ну, Общественное телевидение славится своей интерактивностью. По идее, я думаю, канал должен и для телезрителей… Николай, вот такой вопрос. Согласитесь, что книги – это отражение времени, которое отображено в них. А в темах, которые вы отражаете, по большей части затрагивается прошлое, а надо двигаться вперед. Поэтому хотелось бы, чтобы, Николай, вы обратили внимание на тематику таких жанров книг, как фантастика, фэнтези. И я как фанат «Звездных войн» хотел бы обратить внимание на книги таких писателей, чтобы как-то у вас большее разнообразие было, что ли, в эфире. Поэтому очень бы хотелось услышать мнение Николая по этому вопросу. Спасибо большое.

Ольга Арсланова: Спасибо. Сделаем обзор.

Николай Александров: Спасибо большое. Нет, время от времени мы обращаемся и к жанровой литературе, вне всяких сомнений. И конечно же, книги так или иначе отражают эпоху. Кстати говоря, те книги, о которых я говорил, они тоже написаны сегодня. Обращение к прошлому в исторических романах, например. Многие современные писатели, обращаясь к прошлому, как Дмитрий Быков, например, в романе «Июнь», о котором мы говорили, который вышел только-только, только что, или как Владимир Сорокин в своих фэнтезийных книгах, – так вот, обращаясь к прошлому, тем не менее имеют в виду настоящее.

Ну и плюс к тому хотелось бы мне напомнить, что многие телезрители неслучайно говорят и убеждают нас в том, что нужно читать классику. Я с этим абсолютно согласен, потому что есть книги, которые откликаются только на актуальность, а есть книги, которые переходят уже в несколько иную (опять-таки обращаясь к фэнтези), вневременную плоскость. Иными словами – их актуальность не теряется по прошествии времени. Но, разумеется, к жанрам, к детективам, к фэнтези…

Ольга Арсланова: Сделаем фантастический обзор?

Николай Александров: А мы, кстати говоря, совсем недавно говорили о фэнтези, если вы помните, в частности вспоминали замечательного писателя Филипа Пулмана, которого я, кстати говоря, несколько больше люблю, чем многих писателей, которые обращаются к таким космическим сюжетам, как Гарри Гаррисон, например, замечательный совершенно писатель. И я думаю, что об этом тоже будет повод посмотреть. Ну и «Звездные войны» – вне всяких сомнений, это один из мифов последнего времени.

Юрий Коваленко: Краткими эссе, потому что у нас три минуты осталось.

Николай Александров: Да. Вот видите, как только начнешь говорить о духовном – сразу фэнтези. А когда фэнтези – тогда, как ни странно, требования, связанные с классикой и духовной литературой.

Михаил Викторович Ардов, отец Михаил Ардов, который известен как священник и как автор книг «Легендарная Ордынка», «Мелочи архи…, прото… и просто иерейской жизни», воспоминаний, эссе, повести «Проводы». Иными словами – священнический сан не мешает отцу Михаилу обращаться к светской, иногда даже шутливой литературе. Это его книга «Узелки на память» – собрание самых разных эпизодов, сцен, пародий, анекдотов, высказываний самых разных людей, писателей, артистов, услышанных. Некоторые эпиграммы сочинены самим Михаилом Викторовичем Ардовым. Здесь очень много героев. Разумеется, есть и Анна Ахматова, и Евгений Евтушенко, Бродский, Юрий Олеша и так далее.

Маленькую-маленькую цитатку я прочту. Юрий Олеша говорил: «В 20-х годах я спросил у Маяковского: «Владимир Владимирович, а кто вам сшил желтую кофту? – ну, знаменитая скандальная желтая кофта туриста. – Маяковский засмеялся и сказал: «Мама сшила».

Вот из таких фрагментов, из фрагментарных записей состоит эта удивительная книга, шутливая, ироничная и серьезная одновременно. И в каком-то смысле это портрет целой эпохи послевоенного времени.

Юрий Коваленко: 40 секунд на две книги!

Николай Александров: Священник Владимир Архипов, «Книга радости и страдании». Если сделать поправки на популярную современную христианскую риторику, то это книга, которая затрагивает многие, я бы сказал так, психологическо-нравственные проблемы – проблемы взросления, старения, размышления о самых разных категориях, которые не теряют своей актуальности: молодость, старость, становление личности, вечные вопросы жизни, смерти, любви, надежды и так далее, и так далее.

Ну и наконец – Петр Пазиньский, «Пансионат». Это книга воспоминаний о доме престарелых в Польше, где в основном после войны жили евреи, о своем детстве и об этих людях, которые уже ушли, размышления о своей жизни составляют вот эту небольшую, но совершенно замечательную повесть Петра Пазиньского. Он сам говорит, что он своего рода археолог памяти.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Юрий Коваленко: Спасибо большое. В следующий раз попробуем скомпоновать время поудобнее. Спасибо большое. Николай Александров и рубрика «Порядок слов».

Николай Александров с обзором дневников и мемуаров