Ольга Арсланова: Ну и сейчас настало время читать интересные книги – наша рубрика "Порядок слов". И мы приветствуем литературного критика Николая Александрова. Здравствуйте, Николай. Николай Александров: Здравствуйте. Юрий Коваленко: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Как всегда, обзор новинок? О чем сегодня пойдет речь? Николай Александров: Ой, сегодня пойдет речь о разном нон-фикшне или научно-популярной литературе. Причем, как видите, у меня сегодня такие издания, которые, в общем, проблематично показывать. Они немножко расходятся с форматом стола. Ну, я думаю, что я справлюсь. Ольга Арсланова: Стол выдержит! Мы проверили. Николай Александров: И как раз эти книги, во всяком случае некоторые из них, – это не только книги, которые можно читать, но которые можно с удовольствием разглядывать. Кстати говоря, я напомню, что завтра состоится объявление лауреатов премии "Просветитель", которая как раз занимается научно-популярной литературой, литературой нон-фикшн, то есть не художественной литературой. Ну и, как всегда, довольно много любопытных книг. В числе финалистов этой премии, помимо уже известных авторов, вроде Аси Казанцевой, которая на сей раз в финале с книгой "В интернете кто-то неправ!", вплоть до книжек, которые связаны с такими вроде бы скучными областями. Например, одна из книг Нелли Литвак и Андрея Райгородского называется "Кому нужна математика?". Довольно любопытная вещь, потому что она посвящена проблемам прикладной математики. Конечно же, довольно много книжек по истории. Понятно, 2017 год – 100-летие революционных событий на протяжении всего семнадцатого года, и поэтому вышло довольно много книг, так или иначе связанных с революционной тематикой. И о многих из них мы говорили в рамках программы "Порядок слов". Ну а если уж у нас сегодня такие масштабные книги, я решил принести одно из изданий. Это энциклопедия "Россия в 1917 году". Коллектив авторов, разумеется, создавал этот энциклопедический словарь, причем довольно быстро – за три года. И принимали участие здесь самые разные организации – и архивы, и академические институты. Энциклопедия устроена, как и любая энциклопедия. Существуют общие статьи – например, статьи, посвященные разным партиям или, например, статья, которая называется "Аграрный вопрос". И существуют персоналии, то есть наиболее известные деятели революционного движения и государственные деятели представлены. Любопытно, что эта энциклопедия выдержана, я бы так сказал, в подчеркнуто нейтральных тонах. Авторы с самого начала предупреждают читателя, что они не ставят перед собой цели разбирать и высказывать концепции, связанные со спорными вопросами. А понятно, что и Февральская революция, и Октябрьская революция перед пытливым человеком, изучающим историю, ставят достаточно много проблем, в которых трудно разобраться. И самое главное, что есть разнообразные источники. Если мы, допустим, возьмем книгу Никонова, которая посвящена как раз Октябрьской революции семнадцатого года, огромный толстенный том, посмотрим на библиографию, то мы увидим, что большинство источников, которые цитирует автор, – это источники советского времени, начиная с 1957 года и так далее. Хотя понятно, что проделана огромная работа. Некоторые новые архивные данные существуют и здесь. Но все-таки вот эта позиция, которая связана скорее с обобщением того, что было сделано, причем нейтральным обобщением, даже не освещением, а обозначением проблемы, она сказывается. Ну, например, я один из таких красочных примеров приведу. В этой энциклопедии нет отдельной статьи, которая бы называлась "Штурм Зимнего", хотя понятно, что это один из главных таких советских мифов, одно из главных событий, которое мифологизировалось и о котором велись споры на страницах монографий. И кроме того, довольно много исследований выходило по поводу того, что же собственно случилось на самом деле. В энциклопедии можно найти, разумеется, некоторый рассказ об этом событии в рамках рассказа об Октябрьской революции, об Октябрьском перевороте семнадцатого года, но выдержан этот рассказ, как я уже говорил, в таком подчеркнуто нейтральном духе. И забавно, что единственное документальное свидетельство, которое приводится авторами статьи, – это цитата из Джона Рида, из его знаменитой книги. Вот единственную цитату они сочли возможной привести в качестве такой документальной иллюстрации или мемуарного свидетельства по поводу того, что же собственно было в семнадцатом году. Собственно, это нужно учитывать, когда читатель обратится к этой энциклопедии. Во-первых, он не все найдет. Некоторые статьи, может быть, даже в силу тем более популярных сейчас сериалов, которые выходят, которые все смотрят, некоторые статьи отсутствуют. Например, если кто-нибудь захочет найти статью, связанную с Парвусом, то он вынужден будет обращаться к другим источникам, а не к этой энциклопедии. Зато вместо Парвуса существует графиня Панина – замечательный совершенно деятель, очень много сделавший во время войны и революции, но тем не менее. А вот о Парвусе придется читать в других книжках. Благо, их тоже достаточно много. Ну, мы идем несколько дальше. У меня книги такого познавательного характера сегодня чередуются с книгами, которые не просто познавательные, но у которых еще удивительный визуальный ряд. Вот, например, альбом, который выпущен Музеем Анатолия Зверева. Как видите, он так еще оформлен красочно. Его даже довольно трудно представлять в телевизоре, потому что он бликует. С такими замечательными форзацами. Посмотрите. Ольга Арсланова: Гипнотизируем зрителя. Николай Александров: Да. На удивительной бумаге. А что собственно это такое? Это "Графика живописи скульптуры. 1960–2000". Авторы назвали этот альбом "Советский ренессанс", коллекция Наталии Опалевой. Ну а по существу, если говорить более привычными терминами, это та живопись, которую мы считали и которая обыкновенно называлась нонконформистской, неофициальная живопись советского времени. Разумеется, что здесь представлены художники, которые стали уже символами советского андеграунда, такие как Владимир Яковлев, например, Вадим Сидур, сам Анатолий Зверев. Разумеется, здесь есть и лианозовцы: и Краснопевцев, и Кропивницкий, и Штейнберг. В общем, иными словами, все художники, которые сюда вошли, – это вне всяких сомнений имена. Ну и, конечно же, каждый из них здесь по существу презентуется, потому что это действительно альбом. В большей степени он состоит из иллюстраций, которые, видите, так достаточно бережно сделаны. Издатели не жалели ни полиграфических усилий, ни бумаги, поэтому здесь и развороты… Вот, например, картина, которая занимает целый разворот. Плюс к тому Владимир Алейников написал эссе о каждом из авторов, которые здесь представлены. И несколько слов буквально вступительных сказано, которые предваряют этот альбом и собственно пытаются аргументировать вот такую именно подачу, что это не просто нонконформизм, не просто андеграунд, а это советский ренессанс – таким образом подчеркнуто качество тех работ, которые здесь представлены. Иными словами, это совершенно замечательное издание, которое, я думаю, многих порадует. Тем более что все-таки, несмотря на мировую известность авторов, которые здесь представлены, они пока еще для широкой публики, как мне кажется, не слишком хорошо известны. Юрий Коваленко: Я думаю, собранные за 40 лет в одной книге – не будет ли сумбура какого-то? Николай Александров: Нет, почему? В данном случае тематически – просто потому, что это художники, которые объединены если не общим мировоззрением, то общим миронастроением, которые уходят от разных советских доминант, от доминирования реалистического в частности, хотя работы здесь помещены самые разные. И в результате, как ни странно, создается эта общая картина живописи нонконформизма, которая искала самые разные направления и способы выражения для себя. Но вот нечто общее, что позволяет этих авторов объединить в такое единое собрание, не только время, разумеется, но и какие-то общие точки во взгляде на мир – это чувствуется. И с этой точки зрения, конечно, этот альбом имеет такую довольно мощную просветительскую силу. Как и книга совершенно иного рода. Вне всяких сомнений, это одна из лучших книг по просвещению – кстати, по просвещению не просто какому-то специальному, а по просвещению в данном случае мировоззренческому. Это Стивен Хокинг всем известный и Леонард Млодинов, "Высший замысел. Взгляд астрофизика на сотворение мира". Ни более ни менее. Иными словами, это попытка разобраться в том, что такое Вселенная, которая нас окружает, исходя из тех открытий, которые были сделаны за последнее время в области физики, астрофизики, квантовой физики и так далее, и так далее. Книга, несмотря на то, что она обращается к таким сложным проблемам, несмотря на это, читается необыкновенно легко. И некоторые очень важные идеи, как мне кажется, важны не только для тех людей, которые занимаются техническими науками, но и для тех, кто обращается к гуманитарным проблемам. Ну и вообще, как я уже сказал, здесь довольно такая мощная просветительская энергия, в этой книжке. Что же собственно говорится? Понятно, что, начиная с древности и, уж по крайней мере, до времени Эйнштейна сначала религиозные мыслители и философы, а затем ученые в большей степени, нежели философы, думали о некоторой общей картине мира, о некоторых общих законах, которые позволили бы все объяснить, расставить все точки над "i". Это, в частности, и теория поля, единого поля Эйнштейна, которую так и не удалось ему создать. И вот авторы этой книги говорят, что на самом деле существует множество самых разных концепций, которые пересекаются друг с другом, но в то же время не сводятся одна к другой. И поэтому они строят так называемую М-модель Вселенной, где очень много вариативности, где очень много самых разных альтернативных точек зрения, которые не укладываются в целую механистическую картину. Ну, проиллюстрировать это можно достаточно легко, потому что и геоцентрическая система, и гелиоцентрическая система, как мы понимаем, они имеют право на существование. Ну, мы понимаем, что в зависимости от точки наблюдения у нас все меняется. Другое дело, что геоцентрическая система, например, создает некоторые сложности при высчитывании орбит планет и так далее. Гелиоцентрическая система в этом смысле гораздо лучше и гораздо проще. Но так или иначе, в принципе, обе эти модели существуют и имеют право на существование. Юрий Коваленко: Фантазия у Стивена Хокинга позволяет тоже, я так понимаю, в той же самой системе поиска этих гипотез и вариантов развития Вселенной… я так понимаю, что неисчерпаемая. А вот второй соавтор – это кто? Николай Александров: Леонард Млодинов – тоже очень известный популяризатор (кстати говоря, у нас выходили и его книги), который в большей степени занимается историей и популяризацией науки. И поэтому то, что эти два автора существует вместе – это, в принципе, вполне понятно и закономерно. Тем более что Хокинг, помимо того что популяризатор, конечно, он еще достаточно серьезный ученый. Но удивляет в этой книжке язык. И даже такие сложные вещи, как, допустим, квантовая теория, которая иногда просто сопротивляется нашим представлениям о здравом смысле, восприятие квантовой теории… Вот адаптация для обыкновенного читательского создания в этой книге ну просто совершенно невероятная! Другое дело, что… Да, кстати говоря, могут возникать вопросы: а в чем собственно практическая сторона вот этого знания? Практическая сторона связана как с жизнью социальной, когда человек осознает, что нет одного объективного сценария, а на самом деле их множество, и в этой множественности как раз существуют некоторые универсальности. Ну, до уже совершенно простых вещей: освоение космоса, может ли он быть освоен, каким образом представить себе бесконечность, можно ли это сделать и так далее, и так далее. Простые, а с другой стороны, и сложные вопросы. Они, кстати, здесь перечислены. Что было до Большого взрыва, например. Юрий Коваленко: Интересно. Николай Александров: Вопрос, который остается без ответа до сих пор. Гораздо более практическая книга в этом смысле. Как мне кажется, такая мечта подростка, потому что эксперимент и экспериментаторство – это же, в общем, то, что нас занимает в детстве и в подростковом возрасте. Другое дело, что это, конечно, совершенно особенная тема. Максим Биловицкий написал книгу, которая называется "Увлекательная химия. Свойства металлов". И в основном, конечно же, здесь эти свойства проиллюстрированы. В ней рассказывается о самых разных опытах и экспериментах, которые можно поставить. Другое дело, что лучше все-таки это делать в лабораторных условиях. Юрий Коваленко: Тем более не все металлы можно свободно достать. И они опасны. Николай Александров: Да. При том, что здесь, в общем, существуют инструкции, каким образом можно ингредиенты для того или иного опыта приобрести в аптеке, например. Юрий Коваленко: "Поваренная книга химика". Николай Александров: Нет, речь идет все-таки не о… Понятно, что у некоторых даже металлов, о которых говорит Максим Биловицкий, существуют токсичные качества, но об этом предупреждается в книге красным шрифтом и говорится, чего делать не стоит никоим образом. Во всяком случае, вне всяких сомнений это: а) будит фантазию; б) в очередной раз приводит нас к пониманию, что же такое за чудо – химия, и насколько она увлекательная. И даже если не ставить эпитет "увлекательная химия", все сразу в картинках, достаточно кратко и лапидарно рассказано. И я думаю, что многих эта книга увлечет. И вполне возможно, вот от этих довольно простых экспериментов многие перейдут и к серьезной научной работе. Тем более понятно, что химия – одна из тех наук, которая сегодня развивается. Ну и в заключение – об одной совершенно фантастической книге. Я не знаю, как вы, а когда я читаю книги по истории, и уж тем более книги по географии, очень часто мне не хватает карт – ну, просто потому, что я с детства люблю карты. И вообще мне кажется, что это очень важная вещь, важный элемент в книге, иногда даже в художественной книге – понимать, где собственно происходит, каково же пространство действия. А если уж речь идет об истории и географии, то вне всяких сомнений. А вот это книга, которая полностью картам посвящена. Издательство Paulsen ее выпустило, Марье Нурминен ее написала, "Мир на карте. Географические карты в истории мировой культуры". И вот здесь человек, который любит карты, любит их рассматривать, ну он просто, с моей точки зрения, пирует! Она совершенно фантастически издана. Посмотрите – тут и бумага, и полиграфическое качество. А самое главное – какие карты! Они самые разные. Речь идет не просто о картах, разумеется. И здесь география скорее уходит, ну, если не на второй план (подразумевается, разумеется, знание географии), но суть этого рассказа совершенно иная. Автор пытается говорить о том, каким образом эволюционировало само понимание карт. Например, в древности… Юрий Коваленко: Сейчас-то карты, наверное, очень сухие и простые, а у Меркатора там целые произведения искусства. Николай Александров: Вот посмотрите. Вот это тоже карта. Вот и на этой картиночке, и на другой. Вот на этой, да? Здесь у нас два ангела, которые приводят в действие машину мироздания. И это тоже вселенская карта. В Средневековье карты составлялись не только мореходами, но и монахами, и в первую очередь монахами. Так вот, это были скорее картины представления о Вселенной, а не точно знания географического места. А вот затем постепенно, с развитием торговли, судоходства, через эпоху Великих географических открытий, когда шла битва за карты… Если вы помните, мы говорили о книге, как Португалия стала мировой державой как раз в эпохи географических открытий. Говорили о короле Мануэле Португальском. И говорили, какую ценность имеют карты просто для мореходства. Так вот, постепенно из карт, которые изображают скорее картину Вселенной, мира и представление о мире, появлялись карты уже гораздо более точные. Затем настоящая революция произошла в эпоху Возрождения. Здесь уже у нас появляется глобус как символ знания, например. Кстати, некоторые живописные полотна разбираются автором. И произошло действительно настоящее… Вот. Это картина Гольбейна, французские послы стоят, и у них глобус. Причем аналогов этого глобуса совершенно не находят сейчас. Разные инструменты точные их окружают. И таким образом, картина аллегорически говорит о том, что тот, кто владеет картами и знанием географическим, владеет миром. Юрий Коваленко: Вы очень заинтриговали! Я боюсь, что теперь я уже… Николай Александров: Так что это совершенно фантастическое издание. Не говоря уже о том, что книга – всегда прекрасный подарок, если не лучший. Ну а эта – просто праздник. Юрий Коваленко: Спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Литературный критик Николай Александров, рубрика "Порядок слов".