Марина Калинина: Ну, как и обещали, к нам в студию с набором книг пришел Николай Александров. Здравствуйте, Николай. Николай Александров: Здравствуйте. Юрий Коваленко: Добрый вечер. Марина Калинина: И вот сообщение вам уже прислали из Челябинской области: "Сейчас зачитываюсь мемуарами Серебряного века – "На берегах Невы" Ирины Одоевцевой и "Александр Блок и его время" Нины Берберовой. Какие женщины! Какая эпоха! Хочется сказать словами из романа Булгакова: "Я в восхищении!" Читайте и перечитывайте классику", – Татьяна из Челябинска нам написала. Ну, я так понимаю, что сегодня у нас современные авторы будут. Николай Александров: Да. Хотя понятно, что мемуары начала XX века – это такой золотой фонд русской мемуаристики. И человеку, который только начал погружаться в эту эпоху, еще многое предстоит освоить и увидеть. Удивительные книги, например, Федора Степуна, "Бывшее и несбывшееся". Знаменитая трилогия Андрея Белого – "На рубеже двух столетий", "Начало века", "Между двух революций". Ну, не говорю уже об огромном пласте воспоминаний, которые издавались и продолжают выходить. И за последнее время действительно выпущено и переиздано довольно много крайне интересных книг, которые стали уже классикой так же, как и Ирина Одоевцева. Я уж не знаю, каким изданием и в каком именно издании читает человек эту книжку. Напомню, что она приехала же в Россию… "Маленькая поэтессе с огромным бантом", – как писала. "Ни Гумилев, ни злая пресса // Не назовут меня талантом. // Я — маленькая поэтесса // С огромным бантом", – писала Ирина Одоевцева. Ее пародировал Набоков в своих романах. Она была, конечно, совершенно удивительной. И книги ее – совершенно особенная атмосфера и как петербургская, так и парижская, потому что "На берегах Невы" и "На берегах Сены", два тома воспоминаний. Нина Берберова – тоже совершенно особенный и абсолютный человек. Ну и так далее. Об этом можно очень много и долго говорить. Марина Калинина: Но давайте к тому, что сегодня… Николай Александров: Да. Но мы обратимся все-таки к современности. Ну а поскольку доминирует сегодня, как я понимаю, в нашем эфире рыночная тема, давайте зададим нашим телезрителям вопрос: какую последнюю книгу они купили, не прочли, а купили? Какая была последняя книга, которая была ими приобретена в магазине? Марина Калинина: Давайте. Николай Александров: Довольно любопытно, что же именно, и покупают ли вообще книжки сейчас или нет. Марина Калинина: Вот и узнаем в конце программы Николай Александров: В конце прошлого года мы говорили о литературных премиях, которые, кстати говоря, предлагают такой выбор, такую селекцию этих книжек, причем не только художественных. Если вспомнить премию "Просветитель", то это научно-популярная литература. Были вручены премии за лучший перевод, это иностранная литература. Премией "Ясная Поляна" теперь награждают иностранных авторов, переведенных на русский язык. Ну и так далее. То есть это целый такой пул книжек, отобранных уже разными премиями, которые предлагаются вниманию читателя. Одна из таких премий называется "НОС" – "Новая словесность" или "Новая социальность". И шорт-лист этой премии стал известен в Красноярске. Напомню, что в рамках Красноярской ярмарки книжной культуры (так называемая КРЯКК) жюри премии "НОС" выбирает шорт-лист тех авторов, которые претендуют на лауреацию. И вот в конце января, буквально через две недели, станут известны победители премии "НОС". Ну и кроме того, станут известны номинанты премии "Национальный бестселлер", также буквально в ближайшее время, на следующей неделе. И один из авторов, с которого я собственно и начну, это Алексей Сальников – он входил в финал премии "Большая книга", и он один из финалистов премии "НОС". Тем самым он претендует на лауреатство в премии, лауреат которой скоро станет известный. "Петровы в гриппе и вокруг него" – так называется этот роман. Многим критикам он понравился. Многих критиков он действительно так взбудоражил. Марина Калинина: Немного странное название. Николай Александров: Да. И книжка, с моей точки зрения, любопытна – и не только если рассматривать ее, так скажем, в плане художественности, но скорее, как мне кажется, другими своими свойствами, аспектами и особенностями она может привлечь внимание читателя. Литература, как известно, она не просто копирует действительность, она не просто говорит о том, что есть, а она эту действительность во многом предсказывает. Недавно мы говорили о книжке французского писателя Пьера Бернара ("Титаник" должен утонуть" она называлась), где приведены примеры предсказаний, литературных предсказаний, которые воплотились – ну, в частности гибель "Титаника", которая была художественно описана до самой катастрофы. В этом смысле литература – это такая довольно опасная вещь. Те модели, которые появляются в художественных произведениях, вернее, предсказания – они очень часто сбываются или во всяком случае влияют на будущее. Ну, Анна Ахматова писала, что стихи сбываются, поэтому нужно быть осторожным в своих предсказаниях. Так вот, с одной стороны, это предсказание того, что может случиться. А с другой стороны, это некое моделирование действительности – необязательно того, что будет дальше, но во всяком случае каких-то точек, которые существуют уже сейчас. Таким образом, проясняется модель того, что существует, модель актуальности. Так вот, книжка Алексея Сальникова, как мне кажется, один из примеров такого довольно странного моделирования действительности. Ну, потому что вот у нас есть Петровы, обыкновенная семья, уральский город узнаваемый. И как будто бы никакого сюжета нет. Это такое повествование, которое расплывается в многочисленных встречах, монологах, снах. Причем эти монологи, разговоры – они вполне обыденные. Это то, что происходит в троллейбусе, например. Или случайная встреча на улице с приятелем, обсуждение, так скажем, философско-публицистических, социальных тем и так далее. Открывается роман с размышления главного героя, который едет в троллейбусе, и его странным таким ощущением. Он про себя говорит: "Мне кажется, что меня окружают сумасшедшие". То есть каждая поездка в троллейбусе, те разговоры, свидетелем которых он становится и в которые его очень часто втягивают, превращаются в какую-то очень странную, фантасмагорическую действительность. И в этом смысле книжка довольно любопытная, если уж говорить о новой социальности. Я все-таки представил Алексея Сальникова как лауреата… претендента не победителя в премии "НОС". Это не столько новая словесность, потому что ничего там кардинально нового нет. Более того, это язык как будто непричесанный, это стенограммы вот такого общественного сознания, которое нас окружает. А вот с точки зрения новой социальности это довольно любопытное явление. Так ли уж безобидна эта среда – довольно не проясненная, аналитически никак не выверенная, со смещением и путаницей самых разных понятий? Вот этот ментальный хаос, который нас окружает, где как будто уже невозможно отличить правду ото лжи, где крик или два спорящих могут спорить друг с другом, отстаивая одно и то же мнение, и при этом вступать в такую пламенную дискуссию, практически драку. Вот это странное ощущение доминирующей ментальности, где как будто невозможно не просто нормального логического рассуждения, не просто такого внимательного анализа, а обыкновенного разговора. Это тотальное непонимание друг друга. И в силу этого странное озлобление, которое существует, или странное недоразумение, которое происходит с людьми. С этой точки зрения роман "Петровы в гриппе и вокруг него", как мне кажется, довольно любопытен. И вот эта атмосфера гриппозная тоже необыкновенно актуальна. Вот вышел роман "Петровы в гриппе…", а после этого – правда, не в Екатеринбурге, а в Москве – как вы помните, был совершенно чудовищный декабрь. Такого количества больных людей гриппов я, честно говоря, не видел. Совершенно другой автор, можно сказать, классик уже – это Павел Пепперштейн. Я понимаю, что он немножко оттеснен на второй план. Не все помнят его ранние произведения, вроде "Мифогенная любовь каст". И он как будто заслонен другими фигурами – Виктором Пелевиным, Владимиром Сорокиным. Я бы сказал, что на сегодняшний день это такой классик постмодернистской литературы. "Предатель ада" – называется сборник его рассказов. И вот здесь как раз это не то что попытка предсказаний, но моделирование будущее, которое есть и у Сорокина, есть и у Пелевина. Это то, чем во многом характеризуется современная литература – другой совершенно взгляд на мир, где фантастика проникает, проницает действительность. Здесь достаточно ярко это выражено и хорошо ощутимо. Но Пепперштейн движется в сторону от постмодернизма почти к такой классической фантастике. Конечно, здесь есть социальные составляющие, намеки на нашу действительность или на проблемы актуальные социальные. В фантастике это не редкость, разумеется. Но основа этих рассказов – это действительно попытка взглянуть вот на этот мир, в который все больше и больше вторгается технология и виртуальность, и попытаться с этой точки зрения выстроить какие-то мифы. Поэтому здесь появляется экспедиция на Солнце. Само Солнце оказывается темной звездой, потому что внутри Солнца таится абсолютная тьма и абсолютный холод. Или жидкий звук, который как будто неощутим, который незаметно, прозрачно вливается в уши землян и производит совершенно какое-то странное действие. Солнце кричит, оказывается, каждый день. То есть в этом смысле кричит сам мир. Или сгущенный сон. Или кино, которое вторгается в сознание вместо сна – и человек как будто бы бодрствует, но в то же время в этом странном оцепенении видит кино. Собственно это и есть сюжет рассказа, который дал название книге. И это довольно любопытный мир, когда вдруг неожиданно возникает некоторое ощущение опасности, которая таится за этой технологией. Мир настолько сильно преображается и настолько многое в нем… вот фантастика становится как бы реальностью, что каждое научное открытие таит в себе какую-то довольно серьезную угрозу. Ну и разумеется, размышления об эпохе глобализма – насколько она прошла, насколько она не прошла. Как изменяется в связи с этим человек. Что такое эти социальные и национальные, политические рамки. И так далее, и так далее. Все это у Павла Пепперштейна есть. Но написано это, кстати говоря, довольно живо. И самое главное, что в каждом рассказе присутствует некоторая главная метафора (она же и главная мысль), и поэтому вот это фантазирование не превращается в такую пустую фантазию, а всегда все-таки существует некий план, некая точка очень важная, которая держит вот эти короткие истории и делает их художественно выраженными. Я расскажу еще о третьей книжке, а после этого мы, наверное, спросим телезрителей. Вдруг они уже нам написали, какие книжки они купили. Марина Калинина: Да, очень много сообщений. Николай Александров: Замечательный петербургский автор Сергей Носов. О нем крайне комплиментарно говорит, например, такой современный, ну, классик, можно сказать, Леонид Юзефович, говорит и признается в любви к Сергею Носову, говорит, что это один из самых его любимых и один из самых современных остроумных авторов. На сей раз это сборник рассказов – так же, как и у Павла Пепперштейна. "Построение квадрата на шестом уроке" – так это называется. Это разные истории. Причем книжка эта сделана довольно любопытно, потому что это действительно как будто построение квадрата. И когда читатель понимает, как она организована, во многом это облегчает его чтение и понимание. В этом смысле можно начинать эту книжку с разных частей. Одна из частей этого квадрата – это обыкновенные такие социально-бытовые рассказы, социально-бытовые истории, иногда очень трогательные, связанные с актуальными проблемами, что мучает человека. И одна из главных составляющих этих рассказов – это человеческая невоздержанность и человеческое хамство, которое окружает. Почему так много вот этого странного зла, которое разлито в действительности? Это одна из сторон. Ей противостоит совершенно другая сторона этого квадрата – это рассказы, которые вроде бы тоже связаны с актуальной тематикой, но они носят такой ретроспективно-фантастический характер. И поэтому, допустим, приезжает славист в Петербург, ночует в Комарово, в доме Ахматовой, и поскольку он сам в смутном состоянии находится, Анна Андреевна ему является, и происходит с ней разговор. Довольно любопытно, забавно и остроумно очень написано. Еще одна сторона, уже другая, которая вся, в общем, связана, конечно же, с мироощущением Сергея Носова, – это его автобиографические рассказы. Это своего рода такое петербуржское детство, ну и юность, разумеется, причем довольно скромно и тактично выраженная. И наконец, последняя часть этой книги – это уже просто дневниковые заметки, это сколки с современной действительности, разговоры. То есть это такой жанр Фейсбука, который сейчас довольно распространен. Услышанные разговоры, запечатленные сценки, которые нас окружают. Это еще одна часть этого сборника. И его действительно достаточно приятно читать, он производит действительно впечатление такой мягкой иронии и неплохо написан. А что же купили? Марина Калинина: Перечислять? Николай Александров: Да. Марина Калинина: Виктор Астафьев, "Царь-рыба". Стивен Хокинг, "Кратчайшая история времени". Детскую литературу покупают. Кадзуо Исигуро, "Не отпускай меня". Николай Александров: А, это новый роман. Марина Калинина: И Дмитрий Быков, "Июнь" (Калининград). Все просто скачет, потому что сыпятся… Николай Александров: Дмитрий Быков, "Июнь", а купили, видимо, в Калининграде. Я так понимаю? Марина Калинина: Да, я и говорю, откуда. "Июнь". "Елена Катишонок. "Купила три книги – "Свет в окне", "Куда уходит человек", "Жили-были старик со старухой". Понравилось". Иван Гончаров, "Обыкновенная история". Ирина Богданова, "Три Анны". Юрий Коваленко: Поляков, "Гипсовый трубач". Сабин Дюран, "Вне подозрений". Ну а также Брюс Липтом, "Спонтанная эволюция". Марина Калинина: "В сердце моем", Леонид Куренев. Ну и давайте… Очень много. И Довлатов, и Акунин… Николай Александров: Да-да. Смотрите – удивительно, что такой разброс. Во всяком случае, вот это перечисление даже не позволяет выделить какую-то тенденцию, потому что существует и классика, и современность, и российская, и зарубежная литература, и известные имена, и, я думаю, многим неизвестные или известные в каком-то абсолютно узком кругу. Марина Калинина: У нас есть еще два звонка. Нам надо все успеть. Давайте сначала послушаем Аллу. Здравствуйте. Алла из Екатеринбурга. Зритель: Добрый вечер. Марина Калинина: Да, здравствуйте. Зритель: Да, меня Алла зовут. У меня такой вопрос. Я совсем недавно открыла для себя Вильяма Похлебкина. И для меня было большим открытием, что у него написана масса исторической литературы, не только связанной с его кулинарным творчеством. Понятно, что его кулинарные книги – это уже отдельная сама по себе история. В магазинах найти эти книги невозможно. Их вообще издает кто-то? Вот именно его исторические исследования. Николай Александров: Я вам советую зайти в Интернет. Сегодня если уж и искать книгу, то лучше всего все-таки обратиться к Сети. Можно найти практически любую книгу благодаря Интернету. Ну а то, что кулинария непосредственно связана с историей – в общем, это достаточно обыкновенно. В конце концов, Молоховец – это тоже уже история, да? Марина Калинина: Еще один звонок из Перми, Алевтина к нам дозвонилась. Здравствуйте, Алевтина, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Хочу сказать большое спасибо вам за эту передачу. Последнюю книгу я купила буквально уже под Новый год – "Сердце Пармы" Алексея Иванова. Подарок внуку. 700 рублей. И книги разбираются у нас хорошо. Марина Калинина: Спасибо большое. Николай Александров: В общем, понятно, что пермский автор. И "Сердце Пармы" – один из главных романов уральских, на самом деле. Я напомню, что вот-вот буквально через какое-то время, в ближайшее время выйдет вторая часть еще одной исторической эпопеи Алексея Иванова – это роман "Тобол". Так вот, вторая часть этого романа выйдет. А то, что "Сердце Пармы" не забывается… Это первый роман, которым Алексей Иванов по-настоящему заявил о себе и представил читателю такое совершенно особенное институтское письмо с удивительной совершенно стилистикой, которая затем перешла и в "Золото бунта" и которая в меньшей степени чувствуется в "Тоболе", но там чувствуется историческая… Марина Калинина: У нас совсем прямо бегут и бегут минуты, а еще две книжки… Николай Александров: Две книжки у нас осталось, быстренько мы о них скажем. Дмитрий Воденников – известный как поэт в первую очередь, достаточно популярный. Но кроме того, он ведет колонки, пишет эссе. И вот вышел его сборник, который называется "Воденников в прозе. Лучшие эссе". Три части у этой книги. Поскольку Дмитрий Воденников, понятно, центр организующий этой книги, три части, которые называются: "Воденников в стране", "Воденников в любви" и "Воденников в себе". Можно понять, что это собственно определения и тематики эссе, которые здесь представлены. "Воденников в стране" – это в большей степени размышления на разного рода актуальные темы. И это довольно любопытно, потому что целая эпоха, вот какие-то конфликтные точки напоминаются Дмитрием Воденниковым. И можно увидеть уже с нашей дистанции, что же собственно изменилось. "Воденников в любви"– более психологические проблемы, и также современников. Ну и наконец, "Воденников в себе" – это размышления особенно воем творчестве, поэзии и так далее, и так далее. Ну и все-таки, конечно, я должен сказать несколько слов об этой замечательной книжке – Глеб Смирнов, "Палладио. Семь философских путешествий". Глеб Смирнов уже известен своей книжкой о Венеции, которая даже посвящена была не столько архитектурной части Венеции, а сколько разным встречам, которые в Венеции происходили, ощущения от этого города и прочее, прочее. Я о ней говорил. "Палладио" – это книжка в большей степени искусствоведческая. Почему? Потому что она в честь Андреа ди Пьетро делла Гондола, который собственно затем и назывался Палладио, который в эпоху Возрождения (он родился в 1508 году) стал целой эпохой и основателем целого стиля – палладианства. И вот палладианство – это организующее начало этой книги, потому что здесь есть и Виченца, есть и Венеция. Размышления о том, что же это собственно такое – палладианская стилистика, и каким образом этот стиль оказался столь важным не только для европейской, разумеется, архитектуры, потому что… Кстати, загадкой я закончу рассказ об этой книжке. Некоторые проекты Палладио, которые не воплотились в Италии (а он автор книг знаменитых об архитектуре), воплотились в России, в частности в Царском Селе. Марина Калинина: Спасибо вам большое. Николай Александров, как всегда, с интересными книгами. Мы ждем вас через неделю. Спасибо. Юрий Коваленко: Спасибо.