Виктор Набутов: Здравствуйте, товарищи! Сегодня на Общественном телевидении России – только правда о ситуации в сельском хозяйстве в нынешние непростые времена. Будет ли полноценная посевная? Велика ли доля импорта в производстве продуктов? Вообще как сработала программа импортозамещения за последние восемь лет? И в конечном счете мы попробуем получить ответ на главный вопрос: что будет с полками магазинов в сентябре месяце? Меня зовут Виктор Набутов. Начинаем! СЮЖЕТ Голос за кадром: Российские аграрии приступили к весенне-полевым работам. Об этом на совещании с президентом заявил министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев. Несмотря на внешние трудности, прогнозы воодушевляющие: и общая посевная площадь в этом году на миллион гектаров больше, и производство скота и птицы выше показателей прошлых лет. Владимир Путин, президент РФ: Знаю, что планы на урожай, виды на урожай – в целом прогноз хороший. И уверен, что так оно и будет. Наши сельхозпроизводители умеют работать и в последние годы доказали это многократно. Голос за кадром: Несмотря на то, что ситуация на продовольственном рынке оценивается правительством как стабильная, Федеральная антимонопольная служба фиксирует высокий спрос населения на некоторые виды крупы и сахара. Россияне запасаются впрок, опасаясь отсутствия товаров первой необходимости и повышения цен в магазинах. Их обеспокоенность разделяют и фермеры: хотя дефицита сельхозпродукции они не ожидают, стоимость товаров, скорее всего, заметно поднимется. Андрей Прошаков, волгоградский фермер: «В животноводстве тоже большие проблемы будут, ведь все пищевые добавки – из-за границы. Всех птиц выращивают на импортном яйце, которое доставляют самолетом из-за рубежа. С овощами у нас и без санкций проблемы – картошка по 110 рублей за килограмм». Голос за кадром: Вот уже восемь лет российский агропромышленный комплекс держит курс на импортозамещение. Сегодня, как уверяет министр сельского хозяйства, Россия полностью покрывает собственные потребности по всем основным видам продукции. Однако санкции стали жестче. Сможем ли мы прокормить себя в новых условиях? Виктор Набутов: Ну, Россия еще и экспортировала довольно много некоторых категорий товаров, а это все-таки приток валюты. Вот теперь непонятно, будем ли мы это делать или нет. Но я хотел бы начать со слов президента, который сказал, что, в общем, прогнозы уверенные, оптимистические. Я читал некоторые другие точки зрения – например, о том, что 90% семенного фонда, а у нас вот-вот начнется… Владислав Корочкин: Началась уже. Виктор Набутов: Началась уже, началась. Ольга Башмачникова: Началась уже посевная. Виктор Набутов: Да-да-да. Соответственно, 90% семян у нас – импортные. Так это или нет? Петр Чекмарев: Нет. Нет, не так. У нас, в принципе, по зерновым стопроцентная обеспеченность российскими семенами. Есть проблемы небольшие с овощными культурами, сахарная свекла завозится. Но на этот год уже все завезено, потому что крестьяне готовятся к посевной за год, раньше. То есть сегодня посевная вне безопасности, так что… Виктор Набутов: В безопасности. Петр Чекмарев: В безопасности, да. Этот год складывается нормально, хорошо. Все будет прекрасно с посевной. Я думаю, что проблем особых не будет. Правда, цены растут на энергоресурсы, на удобрения и так далее. Но правительство принимает меры, выделяет субсидии, выделяет средства на проведение сезонных полевых работ. Так что… Виктор Набутов: Петр Александрович, мы верим вам на слово. Петр Чекмарев: Хорошо. Виктор Набутов: Верим вам на слово. Ольга Владимировна тоже кивает головой – дескать, подтверждает слова. Вопрос. Хорошо, понятно, сейчас уже успели завезти. Наверняка семена закупались еще до Нового года, и все было оплачено, ввезено. Нет вопросов с логистикой и со всем остальным. А что будет в следующем году? Ольга Башмачникова: Вы знаете, я начну с того, что немножко продолжу Петра Александровича. Я представляю ассоциацию фермеров. Вот мы недавно, буквально три дня назад, проводили мониторинг в 64 регионах, где фермеры есть. Они сказали, что к посевной готовы, удобрения есть. И большое количество хозяйств получило удобрения по льготным ценам, именно благодаря тому, что экспорт перекрыт. То есть мы сами были удивлены, но это действительно так. Это слова от фермеров. Не все смогли купить, но многие купили по-коммерчески, дороже. Но льготные цены тоже были. Семена у крестьян есть. Будут проблемы со средствами защиты растений, но не в наличии, а в стоимости, поэтому, конечно, нужно субсидировать. А что касается… Виктор Набутов: В стоимости? Вы хотите сказать, что все это подорожает, но в наличии будет? Ольга Башмачникова: Да, безусловно. Виктор Набутов: То есть отечественного производства? Или это все-таки импортное, но из тех стран, которые не входят в список, как они сейчас называются, недружественных? Петр Чекмарев: У нас достаточно российских средств защиты растений, которые производятся на нашей территории. Ольга Башмачникова: Много, химии много своей. Петр Чекмарев: Даже в избытке. Мы можем их экспортировать. Единственная проблема – это действующие вещества, но их завоз в основном из Китая и Индии, поэтому тоже тут в безопасности пока. Но нам нужно развивать свою химическую промышленность, потихоньку производить средства защиты растений, именно действующие вещества. Над этим сегодня надо, конечно, серьезно работать. Ольга Башмачникова: А что касается семеноводства – смотрите. Виктор Набутов: Так? Ольга Башмачникова: У нас есть программа по развитию семеноводства и селекции в овощеводстве, в картофелеводстве, в производстве семян сахарной свеклы. Программы начались с 2018 года. И к 2025 году процент российских семян будет значительно увеличен. Виктор Набутов: Значительно? Сейчас какой процент? Ольга Башмачникова: Ну, например… Владислав Корочкин: 65% – общая статистика. Ольга Башмачникова: Да, где-то так. Виктор Набутов: То есть 65% отечественных семян, да? Владислав Корочкин: Да. То есть в целом. Виктор Набутов: Мои цифры врут? Владислав Корочкин: Абсолютно точно. Виктор Набутов: Я почему у вас и решил уточнить. Владислав Корочкин: Это цифра официальная, которую озвучил министр сельского хозяйства при встрече с президентом. То есть у нас нет оснований ему не доверять. Ольга Башмачникова: Конечно. И у нас есть разработки в семеноводстве. Просто сейчас мы будем предметно этим заниматься. И очень важны слаженные действия науки, бизнеса, государства. Я думаю, мы все эти проблемы в ближайшее время решим. Виктор Набутов: Так, Екатерина Валерьевна отвечает у нас за мясоперерабатывающую промышленность. Все-таки мы же не только хлебом единым, как принято говорить. Я что хотел у вас спросить? Даже у нас в сюжете проскочило, что, дескать, птица и антибиотики, которые используются для выращивания, и прочее, и, так сказать, кормовая база для мяса птицы – например, все импортное. Вы подтверждаете это? Или тут у нас тоже, в общем-то, все более или менее пристойно? Екатерина Лучкина: Давайте так. Все-таки я буду говорить за сектор переработки. «Раз уж назвался груздем, полезай в кузов». Поэтому я больше здесь, наверное, могу прокомментировать про упаковку, про пленку… Виктор Набутов: Упаковка и оборудование – что с этим? Екатерина Лучкина: Да, оборудование и ингредиенты. Опять же бизнес – это не радужное путешествие среди прекрасных садов, а это постоянное преодоление трудностей, как и в принципе вся жизнь, наверное, на любой работе. Соответственно, сейчас у нас определенные трудности сложились. Да, они есть объективно. Но правительство работает, в том числе и над решением этих трудностей. И, конечно, у нас… То есть мы не остановимся, мы будем абсолютно сыты, у нас будет еда. Об этом можно даже не беспокоиться. Другое дело, что, может быть, пересмотрен будет в каком-то контексте ассортиментный ряд, например, ассортиментная матрица. Может быть, мы увидим вскоре другую упаковку. Может быть, она не будет столь затейливая или столь нарядная, но мы, поверьте, это переживем. Это не самое как бы страшное, что может случиться. Поэтому… Но опять же пустующие ниши не будут пустовать, свято место пусто не бывает. Соответственно, со временем, в каком-то определенном горизонте мы воссоздадим то, чего нам не хватает. И снова у нас будут нарядные фантики и удобная упаковка. Поэтому мы… Виктор Набутов: А что в моменте… Понятно. А что в моменте с ценами будет, вот сейчас, на мясо, как вы считаете? Екатерина Лучкина: Ну, цены… Правительство предпринимает ряд мер для того, чтобы ценовая политика была максимально гибкая и ценообразование складывалось наиболее комфортным образом для внутреннего рынка. Виктор Набутов: Наиболее комфортное подорожание – это на сколько? Екатерина Лучкина: Так, мы знаем, что у нас прогнозы по ценам – вещь неблагодарная. Виктор Набутов: Я как потребитель спрашиваю. Честно говоря, у меня уже глаза болят смотреть на стоимость хорошей говядины. Более того, она еще и исчезла в некоторых местах сейчас. Поэтому… Владислав Корочкин: Сейчас появится. Виктор Набутов: Поэтому я и спрашиваю: комфортное повышение цен (а они будут повышаться неизбежно) – это сколько вы прогнозируете? Можете дать мне честную цифру? У нас честная передача. Екатерина Лучкина: У нас честная, но… Владислав Корочкин: По данным «Сберкассы», сейчас идет примерно 2%... Виктор Набутов: В неделю. Владислав Корочкин: Еженедельно, да. Виктор Набутов: Значит, 2% еженедельно. Это сложные проценты. Практически 2,5% по последней неделе, по предыдущей. Это значит – 300% за год! Владислав Корочкин: Ну, это последние три недели. Виктор Набутов: Я вам посчитал, что значит 2% в неделю. Это сложные проценты. И что мы будем по итогам года иметь. Для меня это немножко дорого, откровенно говоря. Я надеюсь, что… Екатерина Лучкина: Коллеги, официальная информация – 15,4%. Владислав Корочкин: Это потребительский ажиотаж на самом деле, потому что… Продуктов действительно хватает. Это как с сахаром, с гречкой было. Три дня ничего не было, а потом на полках появилось – и все нормально опять, и цены уже пошли вниз. То же самое будет со всеми другими продуктами. Потому что первый, кто выиграет от санкций – это сельское хозяйство. Как было в 2014 году, так будет и в этом году. Сейчас фермеры увеличивают площади посевов, потому что уже понимают, что спрос будет хороший и не будет импорта многих видов продукции, прежде всего овощеводства. Хотя есть Иран, хотя есть Турция, которые не закрыты, которые тоже могут… Виктор Набутов: Кстати, с Ираном заключили же, по-моему, какое-то новое большое соглашение, именно на огурцы, помидоры и все остальное. Владислав Корочкин: Арбузы и дыни. Петр Чекмарев: Нам не нужны чужие овощи, потому что у нас достаточно своих. Виктор Набутов: Согласен. Петр Чекмарев: Тепличное овощеводство сегодня очень активно растет, идет прибавка и по этому году уже очень серьезная прибавка. Поэтому мы по тепличным овощам себя полностью закрываем. Открытый грунт – сегодня посевная идет, тоже будет произведено не меньше, а больше. Кроме того, еще каждый житель нашей страны, имея огород, участок, должны сами позаботиться о своей безопасности. Владислав Корочкин: Спрос вырос в два раза. Ольга Башмачникова: А можно я добавлю? Виктор Набутов: Знаете, только спина болит. Петр Чекмарев: Это полезно, это полезный физический труд, поэтому каждый гражданин, житель нашей страны вообще не должен бояться продовольственной безопасности, потому что есть свой огород, семена. Сегодня овощные культуры покупаются активно. Может быть, даже в два раза сегодня увеличился спрос на них. Их достаточно в стране. Поэтому думаю, что с овощами… нам не нужно думать о закупках из других стран, а нужно думать о выращивании на своих полях и огородах. Ольга Башмачникова: Вот смотрите, по поводу овощеводства и картофелеводства. У нас 78% (вы эту цифру проанализируйте) картофеля производится в хозяйствах населения (а это личные подворья) и в фермерских хозяйствах. Если их определенным образом организовать в кооперативную систему, создать кластеры, малые агрологистические центры на уровне муниципальных районов, то объем этой продукции может быть намного больше. А главное – она дешевле. Мы в феврале проводили мониторинг: фермеры продавали морковку в феврале этого года по 15–30 рублей. И если они будут реализовывать продукцию не через те торговые сети, которые есть, а по другим каналам, через альтернативную систему торговли… Виктор Набутов: Как вариант. Ольга Башмачникова: Малые магазинчики, потребкооперативы, столы заказов, ярмарки… Виктор Набутов: Рынки. Ольга Башмачникова: …рынки, лавки, нестационарные торговые объекты, ларечки, – если эту всю систему создать, то это наш второй столп независимости нашего государства. Виктор Набутов: Дай бог. Ольга Башмачникова: Это в овощах и в картофеле. Виктор Набутов: Понятно, понятно, понятно. Но здесь нужны довольно серьезные усилия, прежде всего даже не Правительства, а региональных властей, потому что они во многом за это отвечают. Ольга Башмачникова: Региональных. Нужно учить людей, делать эту работу. Владислав Корочкин: Уже многое сделано на самом деле. Ольга Башмачникова: Да. Виктор Набутов: Давайте… Кстати говоря, у нас прозвучало слово «фермерские хозяйства». Действительно, они играют все большую роль, так сказать, в нашей продовольственной жизни внутри страны, кроме больших агрохолдингов. Мы тут с парочкой связались, попросили оценить, так сказать, существующую ситуацию. Давайте посмотрим. ВИДЕО Михаил Шконда, президент Ассоциации фермерских хозяйств Ленинградской области: Я честно скажу. Я не знаю… Я хожу, и почему-то меня прямо распирает. Знаете, я какой-то довольный очень. Если все прямо такие унылые, «все плохо», еще что-то, то вот у меня вообще нет никакого ощущения, что… Ну да, сложности. То ли я просто сам постоянно в них нахожусь, постоянно, в том числе и сейчас. Сложности, и ты понимаешь, к чему они приведут. То есть эти сложности заведомо, если понимать, что делать, заведомо с выигрышным концом. Если до этого у нас был трудовой, так сказать, голод, кадровый голод, то сейчас на самом деле начинает появляться уже, наоборот, профицит кадров – что тоже хорошо, именно для сельского хозяйства. Нам бы теперь вот эти меры поддержки, кредиты, теперь сделать более доступными, чтобы они выдавались легче. Пусть, если вдруг нецелевое, наказываются больше, более жестко, но зато главное сейчас – обеспечить получение именно этих денег оборотных, чтобы можно было быстро запуститься, что-то сделать. Маневры вот эти – самое главное. Виктор Набутов: Кстати, последняя новость: кабинет министров выделяет в моменте 25 миллиардов рублей на поддержку нашего аграрного комплекса. Я не знаю, это большие деньги или нет? Как вы считаете? Петр Чекмарев: Это небольшие деньги для сельского хозяйства. Ольга Башмачникова: Небольшие, да. Петр Чекмарев: Поэтому их нужно, конечно, увеличить бы. Виктор Набутов: Но они не единственные. Петр Чекмарев: Мы думаем, что это только начало, потому что Правительство очень четко мониторит ситуацию. Я думаю, что впереди еще будут приняты дополнительные серьезные и хорошие решения. Виктор Набутов: Значит, вот смотрите, что мы имеем после десяти минут нашей программы, какую ситуацию. Картошка, овощи, фрукты – более или менее ситуация. По мясу, насколько я понимаю, тоже не критично, хотя будет какое-то подорожание. Но все можем производить сами в перспективе и, так сказать, вернуть широкую номенклатуру продуктов. Правильно я говорю? Екатерина Лучкина: У нас по мясу самообеспеченность достигнута, по птице и по свинине. Другое дело, что для стабилизации цен, конечно же, необходимо принять ряд мер. Виктор Набутов: А мраморное мясо? Извините, мраморное мясо? Екатерина Лучкина: Давайте я расскажу. Ряд мер для того, чтобы действительно стабилизировать ценообразование. То есть первое – в конце прошлого года Правительством было принято решение о беспошлинном ввозе в рамках выделенных квот как раз мяса говядины, крупного рогатого скота и свинины. Соответственно, эти меры были приняты очень своевременно. Соответственно, я предполагаю, что, возможно, Правительством даже будет принято решение о продлении действия этих мер, потому что они были приняты с определенным сроком действия. Ну и дополнительно, конечно, мы сейчас должны предпринять все усилия для того, чтобы объемы, производимые на внутреннем рынке, оставались на внутреннем рынке. Виктор Набутов: Я хотел бы… У нас тут Сергей Викторович Краус, вице-президент Российского союза пекарей, стоит, молчит. А ведь этот человек прекрасно знает, что будет происходить с сахаром, мукой и всем остальным. Сергей Краус: С сахаром и с хлебом. Виктор Набутов: Что вообще с сахаром? Куда делся? Это паника? Сергей Краус: Да, это абсолютно связано с ажиотажным спросом и, естественно, с желанием Правительства обеспечить в первую очередь население сахаром, а уже потом промышленность. Хотя большая промышленность на долгосрочных контрактах сидит, у нее есть сахар. А небольшие кондитерские предприятия прежде всего, конечно, они сейчас испытывают эту серьезную проблему с сахаром. Но мне кажется, что это временно, потому что запасов-то сахара у нас более чем на год, достаточно. Другое дело, что и со стороны сахаропроизводителей… Виктор Набутов: А сахар весь мы здесь производим? Сергей Краус: Да. Виктор Набутов: Ну, сахарная свекла. Сергей Краус: У нас некоторые проблемы есть именно с семенами для сахарной свеклы, но сахар весь наш. И, конечно, для сахаропроизводителей сейчас тоже нет большого желания, наверное, весь сахар отдать, потому что у нас всегда кризисы научили, что когда ты что-то свое продаешь, то ты деньги вкладываешь в сырье. А он в сырье может вложить только в ноябре теперь вот эти деньги. Виктор Набутов: Понятно. Сергей Краус: Для него определенные риски существуют – обесценивание стоимости его урожая предыдущего года. И я бы хотел больше все-таки про хлеб сказать. Я уверен, что с хлебом мы-то будем. Виктор Набутов: Стоп! Еще раз, фиксируем. Результат исчезновения в некоторых магазинах сахара (а это фиксировалось довольно часто за последние две недели) – это просто результат нашей старинной русской привычки: случилось что – быстренько подзабить квартиру 50-килограммовыми мешками сахара? Петр Чекмарев: Про сахар я могу все рассказать. Вообще наша промышленность сахарная полностью обеспечивает сахаром нашу страну. И еще есть возможность вывозить до 500 тысяч тонн за пределы нашей страны. 1 миллион 300 тысяч гектаров сахарной свеклы обеспечивают производство 7 миллионов тонн сахара в стране. В последние годы эта цель была достигнута. Но потом несколько снизили цены за счет перепроизводства сахара, поэтому остался миллион гектар сахарной свеклы и стало производиться 6 миллионов тонн сахара. Вот так в целом, в среднем. Поэтому никаких проблем с производством сахара нет. И вообще эта тема даже не стоит обсуждения. Виктор Набутов: Все! Сбросили! Все, ребята, сахар, гречка – все в порядке. Вернемся, Сергей, к вам с вашего позволения. Давайте про хлеб, потому что хлеб – это не только сахар, хлеб – это еще и дрожжи и прочие составляющие, которые сюда завозятся, кстати, насколько я знаю. Сергей Краус: Ну, насчет дрожжей вы не правы. У нас практически полная обеспеченность дрожжами, произведенными на территории Российской Федерации. У нас есть небольшой импорт дрожжей, но он в пределах 2%, и он закроется. То есть сейчас предложение по дрожжам – и по качеству, и по стоимости – абсолютно закрыто. Конечно, у них там тоже есть некоторый рост, связанный с общей инфляцией, связанный с ростом тарифов. Но хлебопекарная промышленность дрожжами обеспечена. Хлебопекарная промышленность обеспечена мукой в полном объеме, а особенно с учетом качества урожая прошлого года. У нас небывало качественный урожай был в прошлом году. Хлебопекарная промышленность – это не только черный и белый хлеб. Нормальное хлебопекарное предприятие имеет до 100–150 (иногда и больше) позиций. Вот со всем остальным может быть проблема, потому что, скорее всего, для их производства не только мука и дрожжи нужны. И тут есть несколько проблем, с которыми хлебопекарная промышленность сейчас сталкивается, борется и очень надеется на государственную поддержку в том числе. Прежде всего, у очень многих предприятий появился кассовый разрыв. Они работают на сети, у сетей есть отсрочка платежа, иногда до 60 дней. Виктор Набутов: То есть нужны кредиты, нужны небольшие кредиты на операционку. Сергей Краус: И сейчас поставщики, наоборот, перешли полностью на стопроцентную предоплату. Отсюда возникает кассовый разрыв, который действительно на таких небольших и средних предприятиях очень сильно сказывается, именно на пополнении оборотных средств. Виктор Набутов: Пополнение оборотных средств. Сергей Краус: Российский союз пекарей постоянно мониторит эту ситуацию. Было сформулировано 29 тезисов для поддержки, которые необходимы сейчас отрасли. Они переданы в Комитет Государственной Думы по аграрным вопросам. Они озвучивались в Торгово-промышленной палате. Это позиция Российского союза пекарей. И при выполнении большей части этих мер у нас не будет никаких проблем. Хлебопекарная отрасль всегда была такая социально ориентированная, да? Нам очень важно сейчас не допустить резкого роста цен, именно скачкообразного роста цен. Какой-то рост будет, но нельзя допускать именно скачкообразного роста цен на хлебопекарную продукцию. И все будет хорошо. Виктор Набутов: Просто понятно, что у многих… Я же слушаю, что многие ждут разных видов государственной поддержки. Но это касается и строителей, и производителей техники, и тех, и тех, и тех. А ресурсы в любом случае ограниченные, тем более часть из них заморожена. Вот вопрос: как будет эта поддержка осуществляться? Понятно, что сельское хозяйство стоит, наверное, в приоритете вместе с IT-отраслью по части получения государственных денег. Мы вернемся к этому разговору. Просто у нас Динара Шамилевна стоит скромно в углу, а она, между прочим, победитель конкурса Mondial du Fromage – слова-то какие, господи! – в городе Тур замечательном, во Франции, в прошлом году. Потому что у нас есть Олег Сирота, которого знает вся страна. На самом деле выяснилось, что он совершенно не единственный у нас сыровар серьезный. Вот Динара Шамилевна ручками работает, делает реальный конкурентоспособный продукт мирового уровня, пускай, может быть, в не очень больших объемах, насколько я понимаю. Да, Динара? Что у вас там по части молочки? Динара Аристова: По отношению, так скажем, к сыроделию я могу сказать, что здесь это, так скажем, связующее звено между потребителем и теми, кто занимается животноводством. И в зависимости от того, насколько мы можем, так скажем, переварить молоко, причем сыропригодное… А это не просто лишь бы молоко, там совершенно другие показатели и, соответственно, другая кормежка у этих животных. Стало быть, и себестоимость этого молока другая. Это зависимость от зерна. И здесь много… Виктор Набутов: Ну конечно. А что с кормами, кстати? Что с кормами? Динара Аристова: С кормами слава богу пока. Но если будет подорожание, как в прошлом году, за год… Виктор Набутов: Это как? Динара Аристова: Например, на примере Серпухова: корма подорожали с 13 рублей до 20. Виктор Набутов: Почти в два раза. Динара Аристова: Ну, не в два раза, но на 50%, а это существенно. И представьте себе, по какой цене сыр продавать, если мы молоко будем покупать… А день ото дня оно дороже. А сыр? Мы сегодня приготовили, а продавать мы его можем как минимум через 4,5–5 месяцев. А если выдержанный, то и год. И что? Кто нам даст такие кредиты? Мы заложим, допустим, возьмем кредит под 30%, а по какой цене мы будем продавать? А мы должны все это время… этот сыр не просто положить на полочку, а чистить, драить, электроэнергию вкладывать, коммуналку платить, и за газ платить, и за то, и за сё. У большинства администраторов района… Ну, допустим, была беседа с заместителем министра Калужской области. Он говорит: «Перерабатывающая молочная промышленность находится в приоритете по сравнению с теми, кто вырабатывает молоко в животноводстве». А если посмотреть наши расходы, то мы изначально из своего кармана взяли денежку, отдали за молоко, вкладываем еще свой труд, а в итоге когда мы получим? Проще положить просто деньги в банк и получать свои проценты. Виктор Набутов: Ай-ай-ай! Ольга Башмачникова: Вы знаете, на самом деле Динара – представитель малого бизнеса… Виктор Набутов: Может быть, среднего. Я не знаю, какой объем у Динары. Динара Аристова: Совсем лилипутный. И вот в связи с этим… Извините, я просто перебью. Ольга Башмачникова: Да, конечно. Динара Аристова: Вы, в общем-то, как бы сказать, можете аккумулировать информацию, так скажем, по большим хозяйствам, а я со стороны вот тех, кто живет на земле. Ольга Башмачникова: Я тоже, я тоже. Мы про фермеров. Динара Аристова: Так вот, про фермеров. У нас когда пишут законы, смотришь и думаешь: господи, люди, вы откуда свалились? Виктор Набутов: Динара, вот люди. Они напротив вас, эти люди, стоят, кстати говоря, которые влияют во всяком случае на законотворческий процесс. Динара Аристова: Так вот… Виктор Набутов: Вот «Опора России». Вот Торгово-промышленная палата. Давайте говорите! Вот вы скажите, что вы думаете. Динара Аристова: Так вот, я и хочу. Я специально сорвалась и приехала. Я говорила: я пешком дойду, если вы меня не вырежете из передачи – то, что я хочу донести от основной массы тех, кто работает непосредственно, крутит хвосты козам, доит коров и так далее. Начнем с того, что маркировка – ну, это абсурд. Это раз. Во-вторых, слава богу, на фоне… Виктор Набутов: Поясните, пожалуйста. Не все знают, что вы имеете в виду. Динара Аристова: Маркировка – это «Честный знак», который надо приклеить на любую молочную продукцию от 80 грамм. А это должен человек… Виктор Набутов: А она для чего существует? Чтобы потом можно было отслеживать полностью товар от производителя, все цепочки и так далее? В электронном виде, да? Динара Аристова: Это для продвинутых потребителей. Владислав Корочкин: Если сыровар делает сыр для того, чтобы он его продал на рынке, он должен его промаркировать. Динара Аристова: Обязательно промаркировать. В этом году должны были еще ЛПХ уже подключиться к этому «Честному знаку». А вот представьте себе, что марочку эту купи… А доехать, чтобы эту марочку купить? Это не Москва, это не на соседней улице. В некоторых регионах надо несколько сотен километров доехать до этой марочки. Вот в чем проблема. Это раз. Во-вторых, для животных нужны добавки, не просто рожь, пшеница, овес. Виктор Набутов: Ростовые и всякие прочие. Динара Аристова: Все те добавки витаминные, которые, в общем, должны… премиксы всевозможные. А они есть у нас в полном объеме? Виктор Набутов: Есть у нас они? Динара Аристова: И по какой цене они? Посмотрите. Владислав Корочкин: Увы, увы… Петр Чекмарев: Не в полном объеме. Динара Аристова: Не в полном. А цена какая? Виктор Набутов: Ребята, давайте… Я не люблю… Владислав Корочкин: По некоторым аминокислотам – у нас их нет вообще. Виктор Набутов: Дорогие друзья, я просто очень не люблю софистические приемы – «не в полном объеме». У нас 90% нет или 5%? И то, и другое – это «не в полном объеме». Петр Чекмарев: Набор витаминов и микроэлементов – он очень большой. Много сегодня аминокислот уже начали производить в России, допустим, такие как лизин и еще ряд. Но еще ряд витаминов и аминокислот не производится в нашей стране, поэтому нужно наладить эту промышленность. Виктор Набутов: Сколько на это времени может уйти? И откуда брать оборудование? Мы вообще еще об этом не поговорили сегодня. Пока мы про простые вещи какие-то говорим. Петр Чекмарев: Для этого потребуется… ну, года три, для того чтобы наладить такое производство, если этим серьезно заниматься. Виктор Набутов: И сейчас это, судя по всему, европейское и американское, да? Ольга Башмачникова: Ну почему? Сейчас китайские добавки регистрируются. Петр Чекмарев: Поэтому есть над чем работать. Владислав Корочкин: На самом деле, конечно, мы без них не останемся. Сейчас за месяц-два будут созданы дополнительные каналы поставок через третьи страны, они уже создаются, причем очень активно. Виктор Набутов: Но это все равно приведет… Удлиняются цепочки. Это все равно рост цен. Владислав Корочкин: Удорожание, да, они станут дороже. Однозначно, что многие вещи будут дороже. Виктор Набутов: Соответственно, это и в мясе, и в сырах, и так далее. Это все равно туда будет, в цену, заложено. Динара Аристова: В себестоимость. Виктор Набутов: Естественно. Ольга Башмачникова: Смотрите, а за что мы переживаем? Вот почему я начала с того, что Динара – представитель малого бизнеса, от фермеров? На самом деле все, что связано с регистрацией, с контролем, очень тяжело воспринимается малыми формами хозяйствования. Например, та же маркировка: для крупного бизнеса это не проблема, а для малого – проблема. Регистрация в системе «Цербер», «Сатурн» – это все цифровые технологии. Владислав Корочкин: «Меркурий». Ольга Башмачникова: «Меркурий». Это все ложится финансовой нагрузкой. Виктор Набутов: Я не понимаю! Простите, сделайте это бесплатно и в один клик в интернете, чтобы можно было вообще все – и проверки налоговые делать, и так далее. Надо отстать от бизнеса полностью! Ольга Башмачникова: Разрешить подворный забой животных. Владислав Корочкин: В один клик не получится. Спецоборудование надо приобрести обязательно, оно должно стоять. А это все не 50 копеек, это гораздо дороже. Ольга Башмачникова: Это может малый бизнес вывести из экономики, а это очень плохо. Это вторая нога, это основа, это пора. Кроме того, это большое количество людей, таких как Динара, сегодня имеют коров. У нас 43% коров в личных хозяйствах населения и в фермерских хозяйствах. И их может быть больше. Вы создайте условия, для того чтобы интересно было держать одну, две, три, пять, десять, пятьдесят, сто, двести коров. Условия нужно создавать. А это прежде всего и доступ к ресурсам. А что такое доступ к ресурсам? Динара Аристова: Дотации должны быть на поголовье. Ольга Башмачникова: Да-да-да. Динара Аристова: Вот как в Европе: есть коза – 100 евро на каждую козу выдают. Ольга Башмачникова: Дотации есть, но они не всегда достаются малому бизнесу. Динара Аристова: Они не достаются малому бизнесу. Ольга Башмачникова: Поэтому тут должна быть квота, тут должно быть понимание, сколько мы хотим продукции от малого бизнеса и от совсем мелкого бизнеса, а сколько – от крупного. Сделайте квоты. Ну, чтобы и господдержка была, и кредиты, ведь фермеры только 10% получают. Виктор Набутов: Вот это очень хорошая мысль. Не может ли сложиться ситуация, как это часто бывало и в нашей стране, и вообще в мире, ну, в эпоху таких сложных и переломных моментов, когда рынок будет монополизироваться и укрупняться, и вообще рынок животноводства, сыроделен и так далее будет «распилен» между несколькими известными, в общем, брендами, большими агрохолдингами с господдержкой? Ольга Башмачникова: Думаю, нет, здесь очень большой риск. Владислав Корочкин: Нет, я думаю, что сейчас все будет наоборот. Позиция министерства – это увеличение количества игроков, это создание рыночных отношений и увеличение товарной массы, производимой в личных подсобных хозяйствах. То есть помощь в этом направлении, и именно для того, чтобы обеспечить, с одной стороны, и занятость, и устойчивость вот этих локальных социумов. Виктор Набутов: Спасибо большое. Мы, кстати, связались с Тульской областью, тоже по части фермерских мнений. Вот Евгений Шифанов, давайте посмотрим. ВИДЕО Евгений Шифанов, совладелец органической фермы «Черный хлеб»: Если говорить о текущих санкциях, то в настоящее время мы можем делать только прогноз. Прогноз какой? Любой фермер знает, что во время посевной он сталкивается с пятью видами основных затрат: затраты на дизельное топливо, запчасти, удобрения, семена и фонд оплаты труда. Да, наверное, среди всех перечисленных статей эта статья наиболее чувствительная, так как мы видим инфляцию, которая чуть-чуть опережает наши ожидания, прогнозируется дефицит каких-то товаров. Поэтому мы допускаем, что вот эта статья в этом году может быть скорректирована в большую сторону. Дизельное топливо? Ну, мы каждый день проезжаем заправки и видим эти цены – они остаются на том же уровне. Более того, я знаю случаи в последнее время, что наблюдается тенденция к снижению закупок. Поэтому считаю, что до конца года эти цены как минимум должны остаться на том же уровне. Если подводить итог, то каких-то предпосылок для резких скачков на стоимость сельхозпродукции быть не должно. Виктор Набутов: Вот мнение человека, который производит сельхозпродукцию, в частности хлеб. Тем не менее все это дело дорожает. Это значит, что прибавка в стоимости где-то на логистике происходит, на пользовании цифровыми сервисами, на государственных проверках и так далее. Вот это та поляна, где, наверное, косты, как принято говорить, можно «срезать». Правильно я понимаю? Владислав Корочкин: Да. Ольга Башмачникова: Ну да, понятно. Петр Чекмарев: Виктор, стоимость продукции сельскохозяйственной зависит полностью от стоимости промышленной продукции – это удобрения, это ГСМ, это запчасти, это средства защиты растений. А это все – наша промышленность. Ольга Башмачникова: Строительные материалы. Петр Чекмарев: Сколько и по какой цене она даст нам эту продукцию – соответственно, в конце складывается себестоимость сельскохозяйственной продукции. От этого и зависит цена. Виктор Набутов: А вопрос субсидирования или кредитования горюче-смазочных материалов – как эта ситуация решается? Ольга Башмачникова: Ну смотрите, по горюче-смазочным материалам. На самом деле мы тоже мониторинг проводили. Фермеры говорят, что рост цен остановился. А некоторые регионы называют снижение стоимости дизельного топлива и бензина, которые фермеры используют. То есть это ситуация с мест. Я думаю, сейчас что важно? То, что производится внутри страны – это, соответственно, горюче-смазочные материалы, это удобрения, это, например, металл – государство может регулировать стоимостной коэффициент, может регулировать процент увеличения цены, маржу, которая связана с инфляцией и с другими вещами. То, что производится в других странах, мы не можем сделать этого сами – мы должны начать производить в своей стране. А если сейчас пока мы не полностью производим – значит, субсидировать эти затраты сельхозтоваропроизводителям по цепочке, с тем чтобы население получало более дешевую продукцию. Кроме того… Виктор Набутов: Но не менее качественную. Ольга Башмачникова: Безусловно, не менее качественную. Кроме того, собирать продукцию от подворий, от населения, от фермеров по более простым каналам, которые не удорожают логистическую цепочку. Она будет альтернативная и дешевле. Владислав Корочкин: Она будет дороже. Динара Аристова: Нет, минуточку! Ольга Башмачникова: Почему? Динара Аристова: Неправда. Вот посмотрите. Олег Сирота проводит фестиваль «Сыр Пир Мир». Вы посмотрите, из регионов люди едут, везут тоннами этот сыр и в течение трех дней продают несколько сотен тонн сыра. А попробуйте выйти куда-нибудь в Москве и встать с этим сыром. За одну палатку 60 тысяч хотят. Ольга Башмачникова: И это все в цене будет, конечно. Динара Аристова: А это цена. Больше того, найми продавца. Сделайте такие торговые места, где мог бы производитель приехать на которое время, на два-три дня, часть своей продукции продать и уехать. И другие приезжают. И в результате получится действительно увеличение заинтересованности тех производителей мелких. Больше того, посмотрите, страна наша… Виктор Набутов: Извините, а мелкие производители не могут, тут речи не идет о сотрудничестве с какими-то крупными ритейлерами, типа «Пятерочки» и прочее? Динара Аристова: А там везде свои накрутки. Больше того, не всегда… Виктор Набутов: А, то есть туда не зайдешь просто так? Динара Аристова: Во-первых, просто так не зайдешь. Ольга Башмачникова: И там нужны крупные объемы. Владислав Корочкин: Объемы нужны. Динара Аристова: Во-вторых, они требуют объемы, они требуют определенную, как говорится, договорную базу. И это очень сложно! Посмотрите, сейчас они отказались, сетевые магазины, допустим… ну, их вынудили не штрафовать производителей за задержку, за то, за сё, за пятое, за десятое. А малые хозяйства, ЛПХ, они вообще никак не могут. Они не могут, например, дома продать, потому что это незаконная продажа, это законом как бы не разрешено. Владислав Корочкин: Разрешили. Принято решение о том, что… Ольга Башмачникова: Это фермеры. Динара Аристова: С земли. Ольга Башмачникова: Фермерам разрешили, да. Динара Аристова: С сельхозземель. Виктор Набутов: Вы говорите о чем? О том, что я, например, условно, извините, вырастил… Вот у меня яблоневый сад, я вырастил там 500 килограммов яблок. Я могу сидеть дома и в социальных сетях, я не знаю, на каких-то площадках, предназначенных для этого, продавать просто напрямую свою продукцию? Ольга Башмачникова: Нужна потребкооперация, которая поможет забрать у фермера или у подворья. Он вырастил, произвел. Приезжайте, заберите, где-то складируйте. И начните продавать на месте, в местных торговых системах – в этом районе, в этом регионе. Владислав Корочкин: Мы про это говорим уже 20 лет, но… Виктор Набутов: Пока этого нет. Ольга Башмачникова: Но никто этого не делает. А сейчас без этого нельзя. Виктор Набутов: Дамы и господа, мы вынуждены, к сожалению, закончить на сегодня, хотя это, естественно, не последний раз. В ближайшее время поговорим, когда мы будем касаться темы развития нашего сельского хозяйства. Коротко, буквально по одному тезису: что бы вы хотели сейчас получить от государства, каждая из ваших профильных отраслей? Просто просите прямо в камеру! Екатерина Лучкина: Ну конечно, кроме того, что действительно необходимо какое-то субсидирование, вот как коллеги говорили, немаловажна еще помощь в снижении административного давления. Но здесь мы видим… Виктор Набутов: Меньше проверок? Екатерина Лучкина: Здесь мы видим, что правительство идет навстречу. И сейчас многие, в том числе разрешительные, документы, срок их действия продлен. Но мы надеемся, что, конечно, в дальнейшем тоже эта работа будет. Виктор Набутов: Снижать административные барьеры и всякую разную, подчас ненужную и абсурдную регуляторику, которой действительно много в нашем бизнесе, не только в сельском хозяйстве. Сергей Викторович? Сергей Краус: Ну, считаю, что нужно дать возможность хлебопекарной промышленности формировать отпускную цену в соответствии с тем ростом, который существует в себестоимости. Вот буквально. Виктор Набутов: Но не больше тогда. Вы же тогда должны показывать себестоимость всю. Сергей Краус: Да ради бога! Виктор Набутов: Хорошо. Прошу, Динара. Динара Аристова: Разрешить развитие микроскопических производств на селе. Соответственно, изменить полностью все разрешительные документы, обнулить все эти марки и прочие всякие «Меркурии», потому что люди живут в регионах, очень далеко от цивилизации, им очень сложно это все осуществить. Зачастую бабушки, которые держат коров, они не знают, как пользоваться интернетом. И интернета там просто нет. Виктор Набутов: И научить бабушек интернету. Это тоже большая государственная задача, кстати говоря, очень важная. Владислав? Владислав Корочкин: Ну, наверное, все-таки наполнить экономику деньгами, то есть увеличить монетизацию, обеспечить дешевые кредиты для всех, для всей цепочки. Виктор Набутов: То есть напечатать денег? Владислав Корочкин: По сути – да. У нас монетизация… Виктор Набутов: Не разгонит ли это инфляцию? Владислав Корочкин: Если это целевые кредиты, которые идут в производство, то инфляция… У нас монетарная инфляция в основном связана с монополизмом. То есть если за год дерево подорожало в два раза, наше дерево, то это никак не связано ни с чем, а это просто сговор монополистов. То же самое по металлу. То же самое по многим другим вещам. Виктор Набутов: По песку, по всему остальному, по всему, что лежит в земле. Все верно, согласен. Владислав Корочкин: Две вещи. Дать побольше «крови» в экономику – деньги в кредит по всем цепочка. И убрать все избыточные требования, которые в конечной цене продукта до сих пор составляют 5–10% на полке. Виктор Набутов: Ольга Владимировна? Ольга Башмачникова: Ну, для фермеров, считаем, конечно, повышенное внимание именно мелкому, микробизнесу, малому бизнесу. Это в первую очередь доступ к ресурсам – к земле, к кредитам, к субсидиям. Чтобы не получилось так, что по остаточному принципу фермеры получают. Они действительно дают и могут дать очень большой объем продукции. Дайте доступ к ресурсам – раз. Снимите все административные барьеры, проверки, регуляторику, подключение к цифровым системам. Определитесь, до какого уровня производства это просто не нужно, потому что не имеет смысла. Создайте логические центры, чтобы маленькие могли там реализовывать и хранить свою продукцию. И, конечно, учить технологиям, трансферт технологий. Виктор Набутов: Хорошие просьбы. Петр Александрович, прошу. Петр Чекмарев: Я бы предложил отменить банкротство в сельском хозяйстве хотя бы лет на пять и выработать новую систему для сельского хозяйства, при которой бы банкротство не разрушало сельхозпроизводителей, а давало, наоборот, им новый стимул, может быть, новые формы и так далее, для того чтобы наши сельхозпроизводители, во-первых, чувствовали себя более свободно. Сегодня около 30% сельхозпроизводителей находятся в фазе или предбанкротного, или банкротного состояния. А что это значит? Это значит – не посеянные площади. Это значит – уничтоженное поголовье скота и все остальное. Так что вот эта задача – она одна из таких сложных сегодня. Виктор Набутов: Ну что же, мы на этом заканчиваем. Спасибо огромное нашему экспертному пулу. Я спешу напомнить, что в китайском языке (это уже избитая история) слово «кризис» состоит из двух иероглифов, и один из них обозначает «новые возможности». Будем надеяться, что, во всяком случае для сельского хозяйства, нынешняя ситуация как раз и будет временем новых больших возможностей. И все мы прекрасно знаем, что если государство не вмешивается в работу наших соотечественников, то, как правило, наши соотечественники способны творить настоящие чудеса, в том числе и в сельском хозяйстве. Это была «ПРАВ!ДА?» на ОТР. Меня зовут Виктор Набутов. До встречи, пока!