Юрий Алексеев: Сразу в нескольких регионах России горят леса, деревни, полыхают даже города. Огнем от природных пожаров охвачены Дальний Восток, Сибирь, Урал. Есть погибшие и пострадавшие. Тысячи человек остались без жилья и собственного транспорта. Как работают огнеборцы и кто им помогает? К каким последствиям приводит разгул стихии? И что ждать летом? Ток-шоу «ПРАВ!ДА?» в эфире. Меня зовут Юрий Алексеев. Мы начинаем. СЮЖЕТ – Ё-моё! Как такое вообще остановить возможно?! Голос за кадром: Сегодня в России лесными пожарами охвачены 77 из 85 регионов страны. Самая большая площадь возгорания в Амурской области – более 10 тысяч гектаров. В Тыве обширные пожары действуют на особо охраняемой природной территории – в заповеднике Убсунурская котловина, 1 822 гектара. Красноярский край столкнулся с катастрофической ситуацией: масштабные пожары привели к гибели людей и уничтожили сотни жилых домов. – Ой-ой-ой! Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Седьмой дом загорелся. Седьмой! Голос за кадром: В охваченных пожарами регионах эвакуируют целые поселения. Так в Курганской области более 900 жителей деревень и садовых товариществ были вынуждены покинуть свои дома. – Мы сидели, ждали, думали, что, может, утихнет, но потом оно утром все сильнее, сильнее и сильнее. И решили свою жизнь лучше спасать, чем тряпки. Голос за кадром: Лесные пожары уже уничтожили более 730 жилых домов. Без крыши над головой остались почти 2 тысячи человек. К каким еще последствиям приведет разбушевавшаяся стихия? Можно ли уменьшить или вовсе устранить причины лесных пожаров? Юрий Алексеев: Господа, я приветствую всех! Григорий, к вам первый вопрос, потому что, насколько я знаю, вы только-только из Свердловской области приехали, тушили там пожар. Какая там обстановка? Что вы там видели? Григорий Куксин: Ну, к сожалению, обстановка, как и во многих регионах… А на самом деле я сразу хочу уточнить: и на тех кадрах, которые мы видим, и в том, что мы видим в реальности, в основном речь идет не о лесных пожарах, а о пожарах ландшафтных. Обратите внимание – почти нигде на кадрах мы не видим стены леса, огонь идет по траве, на траве он возникает. То есть люди поджигают траву. И сейчас – весной – горит именно трава. Лес сейчас достаточно мокрый. На лес огонь переходит, но переходит только в некоторых случаях. И поджоги начинаются на траве, люди поджигают траву по самым разным причинам. И это в сочетании с сильным ветром дает самое опасное и самое такое разрушительное развитие пожаров: населенные пункты сгорают, люди погибают. У нас каждый год больше именно весной не от лесных пожаров, а именно от поджогов травы, от ландшафтных пожаров, наземных, самых разных категорий. Юрий Алексеев: А люди к этому как к данности относятся? Григорий Куксин: В основном – да. То есть это считается какой-то стихией, но на самом деле у каждого конкретного пожара сейчас есть конкретный поджигатель с конкретной спичкой. В большинстве случаев люди даже не по неосторожности, это не окурки даже, не оставленные костры, а в большинстве случаев именно поджоги травы, когда люди решили, что зачем-то им это надо. И вот эта беда у нас каждый год. Это, с одной стороны, страшно, потому что все эти погибшие, все эти сгоревшие населенные пункты – это прямая вина какого-то конкретного человека, который это устроил. С другой стороны, это дает огромную надежду нам с вами, чтобы исправить эту ситуацию. Когда у нас все пожары рукотворные… Юрий Алексеев: И подготовиться к лету тем самым? Григорий Куксин: К следующей весне.У нас летняя история – она чуть отдельная. Вот у нас два пика пожаров: весной у нас горит трава, а летом у нас горят леса. И они горят немножко по разным причинам. Сейчас огонь используется в сельском хозяйстве, а летом в большей степени какие-то практики с огнем в лесном хозяйстве, ближе к лесам. Юрий Алексеев: А давайте разберемся с этой причиной, которую Григорий проговорил: жгут траву. Откуда вообще это пошло? И у меня такое ощущение, что в этом году оно как-то или больше, или раньше началось. Или я не прав? Кто дополнит? Да, Валерий. Валерий Кузенков: Вы правы, это необразованность нашего населения. Но пожары всегда были. Вопрос количества пожаров, да? Я вот помню пожары 1972 года, я маленьким был, папа лесником работал. Помню, как машина с солдатами ушла в торфяники. Горят леса, горят торфяники, вы знаете, горит трава. Значит, первое – это отсутствие сельского хозяйства во многих регионах. То есть деревни умерли, нет колхозов и совхозов, скота нет. Раньше все обкашивалось, выкашивалось, а сейчас бурьяны. А дальше – безграмотность нашего населения, которое подходит и поджигает траву с расчетом, что зелененькая выйдет скоро, и все будет хорошо и правильно. Поджигают иногда сами фермеры, которые еще остались в тех или иных регионах. Дальше горит лес. Лес поджигают, чтобы потом подешевле его спилить. Ну, обожженный лес – это известный элемент бизнеса. Может просто загореться от бутылочного стекла. Лежит бутылочное стекло, солнце сработало, как увеличительное стекло сработало – пошел пожар. Кто-то окурок кинул. Масса факторов! Но что мы на следующий год победим пожары – я в это не верю. Пока у нас будет как бы борьба с пожарами по принципу освоения денег, а не по конечному результату, мы пожары не победим. В этом году, по-моему, 14 миллиардов выделено, министр природных ресурсов Козлов про это говорил на ВКС у президента, да? Но почему-то пожары не побеждаются. Большими суммами денег нам пожары не залить. Юрий Алексеев: Господа, левый фланг, а вы что думаете по поводу тезиса о том, что не удастся в следующем году разрешить ситуацию? Алексей Нарышкин: Ну, абсолютно я не согласен с Валерием. Во-первых, по первому тезису – причины возникновения пожаров. Все-таки весенние пожары, я согласен с Григорием, – это сто процентов дело рук человека. И здесь от бутылочного стекла – это одна миллиардная доля вероятности. Валерий Кузенков: Правильно. Но я сказал, что человек поджигает, необразованный. Алексей Нарышкин: Человек. Вот смотрите. Я специально, когда шел на программу, посмотрел сводку, предыдущую метеосводку, она по Красноярскому краю и Омской области, перед майскими праздниками: 25–30 апреля был также сильный ветер, порывы до 12 метров в секунду. Однако пик горимости у нас возник на 7 мая. О чем это говорит? О том, что у нас население приехало на дачи. И кто у нас тогда источник огня? Валерий Кузенков: Ну конечно, ветер во всем виноват, я понимаю. Алексей Нарышкин: Нет, секундочку… Валерий Кузенков: Но то, что я назвал… Алексей Нарышкин: Для того чтобы ветер разогнал… Валерий Кузенков: Извините, что я вас перебиваю, но это статистика пожаров, она из года в год не улучшается. И во всем ветер виноват? Алексей Нарышкин: Для того чтобы разогнал, должен сначала возникнуть источник огня. Валерий Кузенков: Конечно. Алексей Нарышкин: То есть должен быть пожар. А кто его производит? Конечно, человек. Валерий Кузенков: Конечно. Алексей Нарышкин: Поэтому все эти пожары возникли непосредственно на территории населенных пунктов или рядом со своими дачными участками, на дачных участках, на прилегающих территориях. Григорий Куксин: Неделю назад добровольцы наши тушат пожар, мимо них едет трактор, который тащит за собой горящую покрышку. Ну, все, кто в сельской местности бывают, видели такую картину весной. Останавливают, спрашивают: «Ты что делаешь?» А он едет по полям и тащит за собой горящий резиновый баллон. «Да мне директор сказал». Валерий Кузенков: Солому сжигают. Юрий Алексеев: А этот баллон, чтобы как раз подпаливать траву. Автоматизация такая. Григорий Куксин: Поджигают, да. А потом добровольцы, пожары, лесная охрана – все бегают и тушат, пока тракторист едет и тупо, методично выжигает все подряд во все стороны. Это запрещено полностью! С 2015 года у нас полный запрет на сельхозвыжигание, но есть такая причина. И объясняют это тем, что: «Ну а как иначе? Маленькая экономия, несколько литров солярки мы сэкономим на этом поле». И вот такие примеры, естественно, люди тоже видят и начинают также выжигать вокруг своих дачных массивов и так далее. А к этому добавляют местные администрации – профилактические выжигания. Если они без контроля проводятся, то это фактически такая пропаганда опасного поведения. То есть огонь применяют в сельском хозяйстве, в лесном хозяйстве, несмотря на запрет, и поддерживают эту привычку. Правда, хорошие изменения есть. Вот несколько лет назад как раз федеральная «Авиалесоохрана» вместе с общественными организациями запустила информационную кампанию «Останови огонь!». И журналисты сейчас делают, наверное, больше, чем мы как пожарные, начиная рассказывать об этих причинах. И весенние палы пошли на спад. Сейчас, да, беда, сильный ветер. Ну, уже ничего не сделать. Когда в каждой деревне есть поджигатель, множество пожаров, то пожарных просто не хватает. Они не знают, какую деревню тушить. Но статистически мы видим, что, несмотря даже на изменения климата, на вот эти порывы ветра, у нас снижается потихонечку количество весенних пожаров. Количество летних растет, площади растет, потому что тушить не получается, потому что половина лесов не охраняется у нас просто по экономическим причинам. Но весной мы видим последние несколько лет тенденцию на снижение количества пожаров. Юрий Алексеев: Кто не согласен с этим тезисом? Григорий Куксин: Это дает надежду, что мы можем постепенно избавиться от этого. Юрий Алексеев: Очень любопытный тезис о том, что вроде бы меньше вот этих подпаливаний травы, но тем не менее новостная повестка говорит о том, что дымит и горит много. Григорий Куксин:Мы это все видим. Анатолий Баташев: А я бы дополнил. Просто пример Курганской области, главный пожар, который сейчас происходит и на который сосредоточены практически все силы, чтобы его потушить. Маленькое СНТ «Малиновка», и оттуда пошел огонь. Причем такой огонь полыхнул, что пришлось туда федеральную группировку «Авиалесоохраны» бросить. Почему это происходит, вот все эти пожары? Административно-процессуальный кодекс недоработан, штрафы мизерные. Уголовный кодекс недоработан. Причем есть жесткие наказания за лес, есть маленькие наказания, но куча вещей, они плохо проработаны. То есть, например, завизирная рубка. Если нужно осудить человека за завизирную рубку, то… или группу негодяев, которые там делают, то, соответственно, одного осудить проще, а группу негодяев осудить, которые делают контролируемые поджоги, еще что-то, невозможно, потому что там либо штраф, который губит какое-нибудь крупнейшее областное предприятие, либо, соответственно, нужно искать каких-то «козлов отпущения». Поэтому нужно доработать Уголовный кодекс, нужно доработать Административный кодекс, Кодекс об административных правонарушениях, чтобы были жесткие штрафы. Ведь когда ГИБДД начала работать со своим законодательством, кучу вещей, например, как обгон по встречке и так далее, просто за счет нормальных штрафов удалось устранить. И главное – работать с мозгами людей. Нужно, чтобы каждый сельскохозяйственный человек четко понимал, что палы травы не повышают урожайность, это плохое удобрение. Наоборот, когда трава гниет… А она сама перегниет через две-три недели. То есть этого не нужно. Там есть биоценоз. Соответственно, это плохо для сельского хозяйства – пал. То есть это нужно доказать. И нужно, чтобы… А у нас же школа, к сожалению, тоже поощряет пал травы. Нужно, чтобы каждый школьник четко знал: спички в лесу – не игрушка; подпаливать траву – не игрушка. Нужно показывать школьникам эти пожары. И нужно рассказывать людям, что такое пожар. Вот бросил спичку – а уже через 5 минут просто огонь разбегается. И это может быть пламя, которое стоит высотой в несколько этажей. Юрий Алексеев: Мы сейчас как раз посмотрим, к чему подобные пожары могут привести. Вы вспомнили Курганскую область. А у нас есть видео из Красноярского края. Небольшой городок Уяр выгорел за несколько часов на треть – по-моему, 201 дом погиб. Вот что говорят очевидцы. ВИДЕО – Вот что осталось. Все было капитально. Вот подполье, сами видите какое. Ворота, вот они стоят. Ворота еще можно даже… А там баня была, вон котел остался от бани. Там – погреб. – А дом был какой у вас? – Хороший, деревянный, бревенчатый дом. – В какой момент вы поняли, что горит? – Ну, видим, что летит, как обычно, когда траву палят, ну, в воздухе летает это. Ну, оно каждый год так было, весной это каждый год практически. Ну, оно как-то или само успокоится, или потушат. А тут – надвигается, надвигается, надвигается! И не верилось, что дойдет. Ну, думаю: половину яра уже прошло, ведь должны же где-то это остановить. *** – Пришла домой, говорю… Ну, что-то сын машину взялся ремонтировать. Я туда-сюда, говорю: «Ой, нет! Сын, быстрее!» А он у меня инвалид, сын. Говорю: «Одевайся быстрее! На!» – одежду дала. Вышла, мужу говорю: «Давай воды набирать! Бросай все! Сгорим!» Он пошел воду набирать – вода закончилась. Я какие узлы успела связать, с кровати была покрывала, скидывала подушки, одеяла… – Ну, они там сгорели, в огороде. – В один узел скинула по куртке – сыну, мужу, себе. Шуба норковая сгорела у меня, пальто зимнее болоньевое сгорело. *** – Люди повыскакивали! Скотина вся горела! Все горело! – Сегодня там тушили. – Там горело, да? – Там горело много! Много там горело! Юрий Алексеев: Городок Уяр, Красноярский край. Вот недавняя новость: зам. мэра Уяра задержан за халатность. Якобы причина в том, что вовремя не убрали несанкционированную свалку, то есть мер никаких не приняли. Плюс сухостой, который не разобрали. Ну и пошло-поехало. В итоге треть города выгорела. Вот эти меры – зам. мэра задержан в Уяре, задержал мэр омского города Называевск – это какие-то меры, которые действительно к чему-то приведут, или чтобы негатив и напряжение у граждан немного сбить, демонстрируя Дмитрий Удалов:Скорее всего, эти меры, как показывает практика, не очень на самом деле эффективны. Борьба с последствиями, борьба как бы с фактически произошедшими мероприятиями, она не так эффективна. Кстати говоря, вот это видео четко нам показывает, так скажем, без словесных пируэтов, а на практике, что люди-то, в принципе, не говорили о том, что они могли сделать для того, чтобы этот огонь, который распространялся по траве, как-то остановился до их дома. То есть это говорит о том, что люди не информированы. Да, сейчас проводится пропаганда, проводятся встречи с населением, инспекторы МЧС и наверняка Лесоохраны такие мероприятия выполняют. И надо отдать им должное, что работа ведется, огромная работа ведется. Но… Юрий Алексеев: А что можно сделать? Как можно было подготовиться к такой стихии? Дмитрий Удалов: Ну, классические мероприятия, не дорогостоящие, не трудозатратные, – это опашка периметра дачного участка или жилого дома. Следующее мероприятие – это своевременный окос травы. И необходимо после окоса убирать сухую траву с территории, чтобы… Валерий Кузенков: Ну, о чем я и сказал: косить надо траву. Дмитрий Удалов: Да, да. Но главная причина в том, что люди просто об этом не знают. Вот здесь как раз общественные объединения и могут прийти на помощь и, конечно, при желании МЧС это делать. Юрий Алексеев: Но отвечают за противопожарную безопасность не общественные же объединения. Анатолий Баташев: Красноярский край – это пример. То есть сейчас они в семь утра каждый день проводят противопожарные мероприятия. Вопрос: а где они были в сентябре, когда эту опашку нужно было проводить, окос? То есть это нужно делать постоянно, постоянно собирать мэров. Как Путин собрал на прошлой неделе губернаторов, так нужно каждый месяц собирать мэров на эту тему, дрючить их, рассказывать, показывать пример Уяра: «Вот сел товарищ. И вы сядете, если не будете делать эти мероприятия». И таким образом, во-первых, они начнут заниматься. А во-вторых… Красноярск – огромная территория! А сколько там лесничих? А сколько там «Авиалесоохраны»? Кот наплакал! На огромную территорию, которая больше Франции, лесничих почти нет. Вот с этого нужно начинать. Юрий Алексеев: Очень много всего интересного было услышано на встрече президента с губернатора. Кто-то предлагал искусственные дожди вызывать. Начали генерировать идеи, начали думать. А это эффективность будет или нет, Алексей? Алексей Крылов: Любые технологии. А технологии тушения пожара на сегодняшний день – это не просто так, как было при Иване Грозном: бери воду, лей в огонь! Все изменяется. Технические средства изменились, организационные структуры изменились. И я вам хочу сказать, что даже… Вот вы обратили внимание на статистику? А я вам скажу: сухая трава, эти палы – это 26% всех пожаров по Российской Федерации за прошлый год. В этом году, я думаю, будет так же. Но последствия разные. Система работает на сегодняшний день: ущерб от пожаров меньше, общее количество пожаров меньше, гибелей меньше. Это говорит о том, что начинается работа. Если брать по причинам, то неосторожное обращение с огнем, поджоги – это все уменьшается. Работает система. Работает Министерство по чрезвычайным ситуациям. Работают органы власти. Работают общественные организации. Вот я вам приведу цифры, и это по Всероссийскому добровольному пожарному обществу только. Это 150 тысяч добровольцев, которые несут службу в составе 15 тысяч подразделений добровольных пожарных дружин и команд. Почти 7 тысяч мобильных средств пожаротушения на их вооружении. Показатели их работы – почти 14 тысяч населенных пунктов они закрывают собственными силами. Количество потушенных пожаров растет, количество спасенных людей растет, а ущерб от этих пожаров, которые происходят в этих так называемых «прикрытых» населенных пунктах, минимизируется. Юрий Алексеев: Господа, я предлагаю послушать мнение добровольца из Нижнего Тагила, Павла Салахова, ему слово. ВИДЕО Павел Салахов, доброволец: Люди, оказавшиеся перед стихией, и неважно, кто это – волонтеры, это пожарные, сотрудники МЧС, без разницы – они точно так же чувствуют страх, но они умеют этот свой страх побороть и вступить действительно, как бы пафосно это сейчас ни звучало, вступить в бой со стихией. Точно так же это было, собственно говоря, и в Невьянске, когда на 77-м километре мы обнаружили этот пожар. Стихия уже бушевала, но мы смогли предотвратить верховой пожар. Это самое страшное, что может быть, что могло бы быть, потому что в нескольких километрах от этого пожара был город. Самым адекватным и разумным способом и решением было на тот момент – просто-напросто перебежать через дорогу, сорвать ветки деревьев и вот этими ветками тушить пожар, который уже был около трассы. Тушить лесные пожары – это адовая работа, это действительно адовая работа, а особенно пожар, который под Невьянском распространился на 3–4 километра. Юрий Алексеев: Хочу понять все-таки, а какими техническими средствами наши пожарные располагают? То есть нам говорят о том, что со спутников оперативно связь поступает и очаги вычисляют моментально, авиация есть, но тем не менее и добровольцы тоже есть, и их активно привлекают, и они по старинке или ветками глушат этот огонь, или проливают его как-то. Вот технические средства – есть они/нет их, хватает/не хватает? Потому что центр-то говорит, что средства все выделены, всего должно хватать. А на практике что? Алексей Нарышкин: Давайте я прокомментирую. Юрий Алексеев: Да, пожалуйста, Алексей. Алексей Нарышкин: Ну, прежде всего я хотел бы прокомментировать вопрос искусственного вызывания осадков, с чем губернатор Якутии обратился к президенту. Да, возможно, они, конечно, закупят такое оборудование и самолет, но дело в том, что искусственное вызывание осадков «Авиалесоохрана» использует с 1968 года, и это уже давно испытанный метод, но он является косвенным методом тушения пожара. Он позволяет сбить основную кромку и подойти наземной группе как раз к кромке пожара, потому что температуры очень высокие. И тогда непосредственно лесной пожарный может подойти и поработать с кромкой. Что касается технического обеспечения. В любом случае ни одна танкерная авиация не потушит тот лесной пожар, пока лесные пожарные внизу не подойдут на его кромку. Да, сейчас есть и танкерная авиация, и вертолеты Ми-8, которые используют водосливные устройства, и достаточно успешно это используют. Они помогают тем нашим лесным пожарным и лесной охране тушить лесные пожары. Но, так или иначе, есть пожары на удаленных территориях, и туда технику не доставишь. И единственный способ доставки туда – это люди на парашютах или вертолетом десантируются со спусковых устройств. И они с собой берут элементарные ручные средства тушения. Это легкие мотопомпы. Это ранцевые огнетушители. Это лопаты, топоры, мотыги. Вот это то, чем и мы, и ребята из добровольных дружин Григория тушат лесные пожары. И в настоящий момент времени в стадии обнаружения пожара это является действенным методом. Если мы обнаружим пожар в ранней стадии, когда площадь 0,1 гектара, то знаете, сколько достаточно людей для того, чтобы его потушить? Двух. Юрий Алексеев: Но главное – доехать до этого места или долететь. Потому что есть же термин «зона контроля». По-моему, так он называется, да? То есть территория, немалая территория, где тушить нецелесообразно, поэтому если там разгорится, то пусть и горит. Так получается? Григорий Куксин: Давайте я подхвачу. Я двумя руками поддержу Алексея Геннадьевича, потому что тушат пожары люди. И на самом деле любой крупный пожар всегда начинается с пожара маленького, вообще с первых квадратных метров. И если мы его заметили на этой стадии – да, вениками, лопатами, сапогами затоптать, лопатой обычной окопать. Этого достаточно. И пользы от этого больше, чем от тушения огромного пожара на тысячи гектаров огромной группировкой с бульдозерами, самолетами и вертолетами. А для того, чтобы пожар обнаружить вовремя в лесной зоне, на труднодоступных территориях – «Авиалесоохрана». И нет никого лучше. Авиационная доставка людей. А вот там, где горит сейчас (а сейчас пожары в основном вблизи населенных пунктов), их кто-то должен увидеть. И поэтому развитие добровольной пожарной охраны – вот то, о чем Всероссийское добровольное пожарное общество говорит, в рамках 100-го закона и за рамками 100-го закона, в любых видах и формах объединений людей, которые квалифицированно и мотивированно будут работать на предотвращение пожаров, тушение на ранней стадии. Сдвинуть общественную норму, научить людей самих реагировать. Вот вспомните видеосюжет: сидели и ждали, когда до них дойдет. «Как обычно, горит трава. Ждем, когда дойдет до поселка. Кто-нибудь должен тушить». Юрий Алексеев: «Забор железный – наверное, не перейдет». Григорий Куксин: «Наверное, не перейдет». Но на самом деле ведь эти люди могли остановить этот пожар. Я не буду говорить, что точно были условия или не были именно там, но то, что можно было опереться на те же самые сделанные опашки, прокосы… А это все нужно делать. Только они сами огонь не останавливают. Это как окопы без солдат. То есть сделанная минполоса не останавливает огонь при сильном ветре, но она позволяет на ней встать пожарным и от нее, неважно, встречать, проливать, отжигаться – там разные технологии есть. Это все надо создавать. Но люди должны выйти и потушить. Люди должны увидеть и не просто сидеть и ждать, а должны тут же набрать телефон 112 или, если видят, что это вблизи леса, 8-800-100-94-00. Если длинный телефон, то «забейте» прямо в мобильный телефон:8-800-100-94-00. Юрий Алексеев: Еще раз, что это за номер? Григорий Куксин: Это единый телефон лесной охраны, по которому можно вызвать в любом регионе бесплатно именно лесных пожарных, лесную охрану, проинформировать о лесном пожаре. Если это не лесной фонд, то – 112, Единая дежурно-диспетчерская служба. Даже без денег на телефоне можно позвонить. Если бы каждый звонил, увидев горящую обочину, два квадратных метра… Или вышел, затоптал. Или, если не можешь справиться сам, то позови, вызови 112. И у нас бы пожаров было намного меньше. Юрий Алексеев: А ресурсу есть, чтобы люди, специалисты, профессионалы приезжали? Григорий Куксин: Кстати, ни одна страна в мире не справилась бы с пожарами без вовлечения общества, без добровольчества. Это немыслимо на таких площадях, на таких пространствах. Мы не можем в каждой деревне держать подразделение профессиональных пожарных Государственной противопожарной службы или силы лесной охраны. В деревнях должны быть люди, которым не всем равно, которые вовремя позвонили, которые соседа за руку остановили со спичками, которые вызвали пожарных и которые на свою минполосу вышли (а заодно, кстати, главу заставили вовремя сделать ее или окосить), вышли и начали тушить сами. Вот тогда у нас будет нормальная и здоровая ситуация. Только объединяя усилия общества, власти, бизнеса, мы можем вместе противостоять общей беде. Здесь можно сколько угодно критиковать власть, неправильные законы… Кстати, размер штрафа никогда никого не останавливал, если он не является неотвратимым. У нас каждый год депутаты повышают ответственность за лесные пожары – не работает, пока мы не остановим, каждого за руку не поймаем. Кстати, с ГИБДД отличный пример. Но не размер штрафов остановил, а неотвратимость, камеры. И когда к вам эти «письма счастья» приходят неизбежно – вот тогда начинает работать. Поэтому я бы здесь законодателей обращал в сторону неотвратимости. Полномочия полиции, например, пересмотреть. Юрий Алексеев: Да, Валерий Петрович. Валерий Кузенков: Надо проанализировать. Вот смотрите – «Лесоохрана». Раньше летал самолет-кукурузник, охранял, смотрели, специальные группы были. Сейчас кукурузников нет, малой авиации нет. Юрий Алексеев: А лесники сейчас есть в лесах? Валерий Кузенков: Авиация на Камчатке (Ми-8) стоит где-то 300 тысяч/час полета, уже 350 тысяч/час полета. Вы понимаете, да? А это же бюджетные деньги, деньги налогоплательщиков. Что касается системы: надо восстановить институт лесников. Я вам приведу пример из Московской области… Юрий Алексеев: То есть сейчас лесников нет по-прежнему? Валерий Кузенков: Мало. Юрий Алексеев: Валерий Петрович, правильно ли я понимаю, что сейчас лесников нет? Валерий Кузенков: Их нет. Вот у нас Свердловское лесничество, у меня там папа работал, я там вырос. Было 12 лесников, два объездчика и был лесничий. А сейчас один человек. Вы знаете, что творится в подмосковных лесах? Этот человек не в состоянии… Папа ходил в школы, читал лекции, работал с людьми, чтобы не поджигали траву. Мы ходили в зеленые патрули. Взяли и лесников сократили. Юрий Алексеев: Так а если со спутников все видно и несколько раз в день информация поступает и обновляется? Валерий Кузенков: Да. Но население не может сейчас смотреть со спутника, какие пожары, где пожары. Это нам не дозволено по каким-то причинам. Это на тему общественности. Григорий Куксин: Да это доступная информация, но просто поздно со спутника. Валерий Кузенков: Так что надо опять вернуться, просчитать… Я еще раз говорю: работать на конечный результат, а не на то, что деньги оприходуются. «Мы потратили 14 миллиардов. Как хорошо! Пожаров стало меньше». Хорошо, что их меньше. И я хочу сказать соболезнования вот этим людям, потому что погибли их родные, у кого-то скот сгорел. Это огромный ущерб! Я видел пожары, когда они идут со скоростью автомобиля. Это что-то! Ты никуда не убежишь. Эти ели горят, как свечки. Понимаете, люди гибнут! Я вам еще раз говорю: надо сесть специалистам, надо создавать центр профильных таких компетенций, проработать этот вопрос с оставшимися лесниками. А остались грамотные, профессиональные. «Авиалесоохрана» осталась. Найти пенсионеров каких-то, проработать вопрос и построить новую систему управления лесным хозяйством нашей страны, как и охотничьим (я тоже про это всегда говорю). Если мы будем говорить, сколько миллиардов, то ни к чему хорошему мы не придем, поверьте мне. Юрий Алексеев: Тем не менее, скажите, а реально вообще подсчитать убытки? Да, человеческие жизни не вернуть, но уничтоженное имущество – дома, автомобили? Как природа страдает от этих пожаров? Валерий Кузенков: Можно. Юрий Алексеев: Вот это можно оценить? Григорий Куксин: Посчитать, конечно, можно. У нас есть утвержденные методики, но, к сожалению, каждый раз, в том числе региональные власти, стараются показать ущерб поменьше. Валерий Кузенков: Конечно. Григорий Куксин: А когда показывают ущерб поменьше, то трудно рассчитывать на то, что тебе дадут денег достаточно. И вот сейчас, если весной мы говорим, что не хватает сил именно на местах на раннее реагирование, то нас ждет летний сезон, у нас через месяц. Вот сейчас пойдет на спад, сейчас вырастет зеленая трава. Но у нас впереди самый тяжелый период сезона – это летние пожары, это июль-август. Все полномочия у нас сейчас, ну, практически все, именно по контролю лесных пожаров, переданы регионам. То есть на это выделяются субвенции, деньги. И они абсолютно недостаточные! Они во много раз ниже, чем требуется. Именно поэтому у нас… Вот вы вспомнили так называемые «зоны контроля». Примерно 40% российских лесов (Алексей Геннадьевич, наверное, подправит, если я ошибусь с цифрами) сейчас относятся к территориям, где пожары необязательно тушить. Юрий Алексеев: То есть тушить там нецелесообразно? Горит и горит. Григорий Куксин: То есть региональные власти принимают решения по экономическим причинам. Не потому, что там пожар полезен, а потому, что денег нет, надо сконцентрироваться вокруг населенных пунктов, объектов инфраструктуры. 40% лесов России практически не охраняются от пожаров, то есть там отказываются от тушения, потому что нет денег. Юрий Алексеев: Вы тут какую позицию занимаете? Алексей Нарышкин: Ну, позицию занимает государство, а как бы мы исполняем те поручения, которые нам дают. Что хочу сказать? Могу сказать, что частично я согласен с Григорием в части проблемных вопросов по тушению удаленных территорий. Но они абсолютно не связаны с тем, что их решают не тушить, потому что не хотят, а потому что нецелесообразно эти территории тушить, поскольку дотуда летный час самолета туда и обратно… Невозможно вернуться обратно экипажу и тем парашютистам-десантникам, которые будут на борту. Юрий Алексеев: То есть это даже не столько экономическая, а сколько физическая невозможность? Алексей Нарышкин: Да, физически не вернется этот летательный аппарат. Поэтому именно на этих территориях введено понятие космомониторинга. Это труднодоступные участки вечной мерзлоты, которые ну очень сложно тушить, практически невозможно. Да, за ними ведется космомониторинг. Но даже в этих зонах в случае угрозы каким-то серьезным объектам такие решения принимаются на местах, и эти пожары начинают тушить. И что касается выделения средств. В этом году дополнительно 8,2 миллиарда выделено. И на эти средства закуплена техника лесопожарная, она пришла, доведена до регионов, она реально есть в регионах. Юрий Алексеев: А люди есть, которые будут этой техникой пользоваться? Алексей Нарышкин: Есть, есть специалисты. Но я согласен с Валерием, что их сейчас меньше стало на местах. Да, я здесь согласен полностью, что надо… И сейчас идет вопрос о том, что это восстанавливать. У нас парашютно-десантная пожарная служба увеличена на 1,5 тысячи человек. У нас федеральный резерв сейчас возрос порядка на 150 человек. У нас создан лесопожарный центр «Север» в Красноярском крае по решению правительства, который сейчас укомплектовывается шестью вертолетами Ми-8. Это очень мощная поддержка! В прошлом году только наш маленький вертолет Robinson на Байкале, когда мы взялись охранять федеральные заповедники, обнаружил три пожара на площади 0,1 гектара – 10 соток. Вот о чем я говорю. И они были потушены сразу же двумя людьми. Вот о чем мы говорим – об оперативности тушения. С точки зрения – возникают/не возникают. Поддержу коллег, что надо обращаться все-таки к обществу. Весенние пожары – это сто процентов человеческий фактор. Гроза приходит только в летний период. На территории Ханты-Мансийска, Якутии (и мы знаем эту статистику) это будет лето, это будет июль месяц. Григорий Куксин: И все равно не большинство. Алексей Нарышкин: А у нас сейчас идет май месяц. Валерий Кузенков: Сейчас траву сжигают. Алексей Нарышкин: У нас в первую очередь – человек. Он приехал на дачу, надо жечь траву. Вот даже жители рассказывали, что летела горящая трава, перелетала. А она же ниоткуда не взялась, ее поджог только человек. Может быть, тот же, который жил в этом поселке, который сгорел. Понимаете? Поэтому нам надо вот в каком направлении поработать. По пропаганде – я согласен с Дмитрием. Надо усиливать этот вопрос. Юрий Алексеев: Анатолий, еще коротко поясните: как климат влияет на ситуацию с пожарами? В Якутии страшные пожары были в прошлом году! Ну, это же северный регион-то. Анатолий Баташев: Да, это северный регион. Но, опять-таки, если пожар не тушить, если пожару дать возможность неконтролируемо развиваться… Вот мы говорим о Якутии, да? Сгорело, по разным данным, от 12 до 25 миллионов гектар леса. Это можно оценить? Это примерно 5–10 триллионов рублей. Это почти бюджет пенсионной системы. Это половина государственного бюджета страны. Просто взяло и улетело в атмосферу. То есть мы жмотимся, выделяем 14 миллиардов на леса, но это копейки! Во-первых, сколько зарабатывает лесничий? Давайте с этого. Это очень непрестижная и малооплачиваемая работа, но героическая. Нужно минимум в два раза повысить довольствие лесничих. Второе, что нужно сделать – это всех внештатных, которые в «Авиалесоохране» работают, перевести в штат. Это позволит увеличить «Авиалесоохрану», ну, хотя бы в два раза. Дальше. Нужно в 3–4 раза увеличить количество лесничих. Нужно не просто завалить деньгами. У нас сейчас много денег в стране, и мы должны дать работу маленьким городкам. Но главное… Вот сейчас губернаторы говорят президенту: «Вы знаете, вот мы выделили деньги, но нам нужно банкам по кредитам расплачиваться». Все сибирские регионы – они в долгах как в шелках. Нужно поставить туда нормальный финансовый контроль, чтобы деньги, которые должны дойти до лесничих… В той же Бурятии, например… Юрий Алексеев: Чтобы деньги были «окрашены», их использование? Анатолий Баташев: Конечно.Потому что сейчас что происходит? Есть губернатор, есть еще что-то, но, опять-таки, деньги до лесничих не доходят. И лесничих там – гулькины слезки. А это Байкал, да? И один вертолет Robinson ничего не сделает. Но если там создать для 10 тысяч человек 10 тысяч рабочих мест… Мы прекрасно знаем, что Забайкалье всегда горит и будет гореть. Если там не создать 20 тысяч рабочих мест лесничих… Якутия всегда будет гореть, в Якутии можно и 30 тысяч лесничих создать. Если создать армию лесничих, то, во-первых, мы нанесем удар «черным» лесорубам, а во-вторых, мы очень резко сократим пожары, потому что климат… Опять-таки, раньше пустыня Сахара – это был цветущий сад. Почему Сахара и Аравийский полуостров стали пустыней? Потому что человек практиковал подсечно-огневое земледелие, дальше все это высыхало и сгорало. То есть сейчас упустили лесной пожар, там упустили, там вырубили – и все это опустынивается очень быстро. Юрий Алексеев: Мы обратились к врачу-онкологу Александру Серякову и спросили: а какое влияние на здоровье людей в городах оказывает вот эта гарь от лесных пожаров? Екатеринбург, Тюмень – они в дыму. И вот что он рассказал. ВИДЕО Александр Серяков, врач-онколог, эксперт ОНФ: На самом деле четких и прямых доказательств того, что лесные пожары как-то влияют на развитие онкологических заболеваний, такого на сегодняшний день нет. Но теоретически и практически можно предположить, что риск развития рака легкого может быть выше в зоне, где проживают люди с постоянными лесными пожарами. Вследствие постоянного раздражения дыхательных путей дымом, сажей, копотью, с развитием хронических заболеваний легких, хронического воспаления возможны потом мутации клеток бронхов с трансформацией уже в рак легкого. Недавно канадские ученые опубликовали свое исследование: на протяжении 20 лет наблюдали около 20 миллионов населения Канады, проживающего в зонах лесных пожаров. Канадские исследователи отметили повышение риска в этой популяции развития злокачественных новообразований головного мозга и легких. Так злокачественные новообразования головного мозга приблизительно были в этой популяции на 10% выше, чем общие популяционные показатели, и на 4,8% выше была частота развития рака легкого в этой популяции людей. Юрий Алексеев: Вот какие-то исследования ведутся, но еще поле непаханое. Григорий Куксин: Статистически на самом деле… Вот после ковида мы все запомнили этот показатель – избыточная смертность по сравнению со средними многолетними значениями. Вот после пожаров в крупных городах взлет… Юрий Алексеев: Какая смертность в 2010 году была, когда вся Центральная Россия была в дыму. Григорий Куксин:Да, совершенно точно. Да, на десятки тысяч человек. То есть либо мы с пожарами справимся, либо пожары справляются с нами. И связь, конечно, есть и с климатом. Конечно, условия хуже. Ну, у нас тут климатических скептиков не осталось среди лесных пожарных, у нас сезон уже круглогодичный. Юрий Алексеев: Убедили! Григорий Куксин: У нас горит уже и длиннее, и опаснее, и в летний период намного сильнее развивается, в том числе за полярным кругом больше пожаров. Юрий Алексеев: Да, Алексей Георгиевич, пожалуйста. Григорий Куксин: Поэтому, конечно, пожары на климат влияют. И климат влияет на пожары, но это не причина, а он только создает условия. Юрий Алексеев: Да, пожалуйста. Алексей Крылов: Действительно, эти пожары. Понятное дело, что это влияет и на здоровье, так же как и курение. Пассивный курильщик – соответственно, риск возникновения каких-то болезней больше. Это все ясно. А что делать? Вот сегодня прозвучали вопросы. Пропаганда – да, это важно. Важно работать с детьми. Важно работать с населением. Они должны получать определенную сумму знаний или иметь доступ к этим знаниям. Должны быть те люди, которые во власти занимаются. Вот мы говорим «власть», а это главы сельских поселений, это органы местного самоуправления. Есть у них специалисты в области пожарной безопасности, которую саму суть проведения мероприятий понимают? Можно же ведь опашку сделать, полтора метра. К чему это приведет? Ну, это так, ни о чем. Так надо понимать, какие условия должны быть созданы в каждом населенном пункте, дабы предотвратить или, во всяком случае, минимизировать потери от ландшафтного пожара, который пришел в этот населенный пункт. Юрий Алексеев: Ну, власть и общество должны работать вместе. Об этом тоже много говорилось. Алексей Крылов: Конечно, конечно. Одну секундочку! Юрий Алексеев: Буквально десять секунд, потому что у нас уже время заканчивается. Алексей Крылов: Буквально. И люди должны понимать. Вот сегодня на любом дачном участке, где начинают сжигать свой бытовой, строительный мусор или траву… Есть вот эти ранцы. И есть ли мотопомпа хотя бы одна на участок? Нет. Потому что если пожар возник, то он где-то, на него можно посмотреть, выразить озабоченность. А когда он приходит к тебе и вот с такими последствиями, которые мы видели на видеосъемке по Уяру… Вчера тоже показывали Уяр, когда женщина стоит и говорит: «Мы в шоке! Мы растерялись!» Так вот, люди должны быть подготовлены и обучены. И это все идет с детства, это идет с детского сада. Помните, как раньше? «Пусть помнит каждый гражданин: пожарный номер – 01!». Вот это в крови должно сидеть: «Спички – детям не игрушка!», «Не поджигайте сухую траву!», «Не зажигайте дома вату!» или еще какие-нибудь, «Баловство с огнем приведет к тяжелейшим последствиям!». Юрий Алексеев: Но не только 01, но и 112, все-таки этот номер мы сегодня тоже упоминали. Алексей Крылов: Ну, я привел просто-напросто Самуила Яковлевича Маршака. Юрий Алексеев: Искренне надеюсь, что всех вас наши зрители сегодня обязательно услышат. У нашей страны огромный исторический опыт борьбы с пожарами, он отражен даже в пословицах, помните же: «Огонь – хороший слуга, но плохой хозяин», «Не играй, кошка, с огнем – лапу обожжешь», «Ведро воды при пожаре дорого». Друзья, будьте бдительны и не шутите с огнем! Это правда очень опасно! С вами был Юрий Алексеев. Увидимся на ОТР.