"Заработная плата – мерило уважения, с которым общество относится к данной профессии". Джонни Тиллмон В 2012 году президент России Владимир Путин заговорил о необходимости повышения заработной платы школьных педагогов. Согласно Майским указам главы государства зарплата учителей должна постоянно расти и быть не ниже размера зарплаты по экономике региона. Дмитрий Лысков: Пять лет прошло с того момента, как Владимир Путин поднял этот важнейший, я считаю, для страны вопрос. Леонид Евгеньевич, вот по вашей оценке, дело сдвинулось с мертвой точки, что-то изменилось? Леонид Перлов: Да, дело сдвинулось с мертвой точки – правда, немножко не в ту сторону. Выполнение Майских указов президента началось, продолжается, развивается. Правда, речь идет о зарплате учителя, но при этом абсолютно не упоминается о той нагрузке, которая падает на плечи учителя, для того, чтобы получить оговоренную президентом зарплату. В результате учителей меньше, зарплата у них зачастую больше, но жить и работать в таких условиях невозможно. Уже не говоря о качестве, которое в результате наш труд приобретает. Дмитрий Лысков: Вера Александровна, то есть все-таки зарплату педагога, школьного педагога поднять до уровня средней по региону сейчас удалось? Вера Лекарева: Удалось. Но я хочу сказать, что Майские указы президента дали широкий простор административной фантазии. Они прибегают, как правильно сказал коллега, к сокращению штатов, к сокращению административной нагрузки, к сокращению классного руководства. Более того – закрытие сельских школ и в маленьких городах. И самое главное, что пытаются перейти на дистанционное образование, чему очень серьезно сопротивляются думающие студенты. Поэтому здесь хитрость регионов, конечно, просматривается в первую очередь. Они, несмотря на то, что получают из федерального бюджета очень серьезную "подпитку", тем не менее не перестают плакаться о том, что они не в состоянии обеспечить полутораразовое повышение бюджетникам к 2018 году. Более того, их поддерживает Комитет гражданских инициатив Алексея Леонидовича Кудрина, который говорит, что при нерастущих доходах повышать зарплату бюджетникам в полтора раза к 2018 году не получится, не залезая в дополнительные долги и кредиты. Я хочу сказать одно: есть указы президента, их нужно неукоснительно исполнить, а не объяснять, почему они их не исполняют. Это никому не интересно. Дмитрий Лысков: Любовь Николаевна, вот мои коллеги, наши коллеги из программы "ОТРажение" провели опрос в прямом эфире – люди слали SMS, отзванивали на канал и сообщали, какие заработные платы у них, педагоги из самых разных регионов. Звучали цифры: 7500, 25 тысяч, 20 тысяч. Насколько я знаю, вообще Российский народный фронт тоже провел свой мониторинг. И получается, что не так все радужно, как-то вот странно выполняются Майские указы. Любовь Духанина: Во-первых, я хочу обратить наше внимание и внимание телезрителей на то, что президент не только отфиксировал проблемы и поставил задачу, а он на самом деле предложил механизм решения. Что означает "доведение заработной платы учителя по экономике региона"? Это означает вывод учителя минимум в средний класс. У нас такое устройство Российской Федерации, что очень многие процессы идут в привязке к регионам. Общее образование управляется регионом. Все права и полномочия – в регионе. И поэтому совершенно естественно, что в условиях, когда регионы имеют разную экономическую ситуацию, то это сказывается и на экономике наших образовательных организаций. Дмитрий Лысков: То есть президент подписал указ, предложил конкретные меры по его реализации. Но вот сейчас в ваших словах прозвучало такое значительное "но". Да? Любовь Духанина: Да, я хочу дальше продолжить. Дмитрий Лысков: Конечно. Любовь Духанина: Мониторинг, проведенный Общероссийским народным фронтом фактически в связи с большим количеством запросов от учителей и школ, показал, что уровень заработной платы на территории нашей страны подчас различается в 2–2,5 раза. У нас есть регионы с низким уровнем заработной платы – это, условно, 14–17 тысяч. Есть регионы, где заработная плата в районе 60 тысяч. И конечно, многие учителя отмечают, что заработная плата повышалась на фоне увеличивающейся нагрузки – как часовой нагрузки, так и нагрузки, связанной с выполнением различных других функций (например, совмещение библиотекаря). Мы посмотрели не только уровень заработной платы, но и уровень в целом нагрузки учителей, для того чтобы понять, в каких сегодня условиях работает учитель. Я могу сказать, что средняя нагрузка учителя сегодня по стране составляет 46 часов. Это не только уроки, коллеги, а это и проверка домашних заданий, это и участие в педагогических советах, и так далее. Предельная цифра по одному региону у ряда учителей составила 70 часов. Дмитрий Лысков: Чтобы было понятно. Норма – это сколько часов? Леонид Перлов: Учительская ставка – 18 часов. Ольга Ярославская: 18 урочных и 18 внеурочных – 36 часов. Леонид Перлов: 18 урочных часов в неделю. Дмитрий Лысков: 18 плюс 18 – 36. Ольга Ярославская: 36 часов – это норма, минимальная норма, после чего идет педагогический стаж. Дмитрий Лысков: Спасибо. Николай Николаевич, вот вы тяжело вздыхаете уже не первый раз. Не могу не предоставить вам слово. Николай Мишустин: Хотелось бы опустить всех на грешную землю, потому что при той навязанной системе коммерциализации образования выполнить их будет невозможно. Я вам просто расскажу на живом примере как член управляющего… Дмитрий Лысков: Подождите. Они уже должны быть выполнены с 2012 года. Николай Мишустин: Без показухи выполнить это будет невозможно, потому что все последние годы мы видим, как на процессуальном уровне все разворачивается совершенно в другую сторону. Первое – ушли от единой тарифной сетки, ушли от сметного финансирования образования, перегнали всех в АНО, а АНО – это бюджет вне бюджета. В нашем крупнейшем Западном образовательном округе, "крепостном холдинге" № 814 (сейчас их сливают и разливают) что произошло? Был учитель, 35 лет, хорошие показатели по математике. Его назначают директором этого "холдинга". Имеется возможность через понижение квалификации педагога, и он зачищает в ближайший год около пяти высококвалифицированных педагогов, понижая им зарплату. Они уходят. И сейчас у нас весь район гадает, сколько он получает – то ли полмиллиона, то ли миллион. Большая тайна. Что дальше происходит? Они уходят. Я предупреждал: надо сохранить наш золотой актив, состав. Падает школа по рейтингу с 44-го на 88-е место. Что дальше происходит? Два года Ливанов не выделяет субсидии на рост стоимости услуг ЖКХ школе… Вера Лекарева: Но Ливанова уже нет давно. Николай Мишустин: И тут же депутаты принимают поправку, чтобы можно было вводить платную продленку… Вера Лекарева: Николай Николаевич, Ливанова нет уже. Николай Мишустин: Я рассказываю, как было. Значит, смотрите… Дмитрий Лысков: Вот Вера Александровна справедливо говорит, что… Николай Мишустин: Я сказал именно "Ливанов". Вера Лекарева: Но его уже нет. Николай Мишустин: Потому что при новом министре образования я не знаю, что будет. И в итоге вводят депутаты норму, что за продленку можно взимать деньги. Сразу продленка – от 3 до 15 тысяч в некоторых школах. Школу, чтобы компенсировать эти затраты, приучили, так сказать, присасываться к карману родителей. И всё. И сейчас на каждом управляющем совете просто выступают и говорят: "Вот столько у нас внебюджетки. И если мы до конца года не потратим, то все это спишется обратно в бюджет". Что дальше происходит? Дмитрий Лысков: Николай Николаевич, секундочку… Ольга Ярославская: Все в одну кучу. Николай Мишустин: Он окружил себя междусобойчиком прикормленных учителей низкой квалификации. И каждый раз управляющий совет пилит им деньги. Дмитрий Лысков: Николай Николаевич, спасибо. Вы обозначили проблему. Вот Ольга Владимировна, я вижу, не согласна. Ольга Ярославская: Нет, я не согласна, конечно. Дмитрий Лысков: Как практик расскажите нам тогда, что происходит. Николай Мишустин: Я тоже практик. Ольга Ярославская: Я как директор московской школы могу вам сказать. Начнем с самого главного. Хочу своих коллег защитить, независимо от их места в рейтинге. Во-первых, таких зарплат, о которых вы сейчас говорите, в Москве нет у директоров, поэтому здесь давайте не выдумывайте. Следующее. Хочу сказать, что делает… Николай Мишустин: Скажите, какая у вас зарплата. Ольга Ярославская: У меня хорошая зарплата. Николай Мишустин: Ну, скажите, признайтесь. Ольга Ярославская: Я не хочу на ОРТ это говорить, это коммерческая тайна. Но это не такая зарплата… Дмитрий Лысков: Ну, во-первых, на ОТР. Ольга Ярославская: Да, на ОТР, извините. Вера Лекарева: Я могу сказать, что у нас в прошлом году подняли в полтора раза руководящему составу. Вы не стесняйтесь. Ольга Ярославская: Мы сейчас говорим не про руководителей. Моя заработная плата напрямую зависит от заработной платы моих педагогов, и это главное. И если у меня педагоги получают мало – я как директор получаю мало. И более того… Вера Лекарева: И это правильно. Дмитрий Лысков: А это как-то связано законодательно, уставом школы? Вот как это? Чем обусловлено? Ольга Ярославская: Есть формульный расчет заработной платы директора, где четко написано. Причем моя заработная плата не складывается из самых высокооплачиваемых педагогов, а берутся самые низшие. И вот моя… Леонид Перлов: Средняя. Ольга Ярославская: Нет, даже не средняя. Николай Мишустин: Каким актом произведен этот расчет? Дмитрий Лысков: Николай Николаевич, давайте выслушаем. Ольга Ярославская: Подождите! Раньше это было по среднему, все правильно вы говорите. Сейчас нам поставил министр, и с 2018 года, с 1 февраля моя заработная плата будет рассчитываться… Леонид Перлов: Это документировано? Ольга Ярославская: Аргументировано. Леонид Перлов: Нет, документировано? Я такого документа не видел. Николай Мишустин: Я тоже не видел в управляющем совете этот формульный расчет. Ольга Ярославская: Нет, подождите. У нас сейчас… Ребята, ну подождите, ну дайте сказать уже! Говорю: с 1 февраля 2018 года… Леонид Перлов: А, 2018-го. Ольга Ярославская: С 2018 года. Мы уже как директора подписали эту формулу, что моя заработная плата будет зависеть от низшей заработной платы педагогических работников. Берутся самые нижние коэффициенты. Почему мы решились на это? Потому что, во-первых, все это дано на откуп школам. И надо это понимать. Никто, извините мне, не может сказать, какая заработная плата, какой ученико-час будет в моей данной школе. Это зависит от количества детей. Должно быть 25 минимум. Пожалуйста. "Ольга Владимировна, можете вы класс сделать класс 15 человек?" Можем и 15, и 8. Да сколько хотите! Но вы должны понимать, что учитель будет получать заработную плату за 8, за 12… Николай Мишустин: В итоге везде набирают по 30. Дмитрий Лысков: Ну, Николай Николаевич… Ольга Ярославская: По 30? Значит, учитель будет вот такую зарплату получать. Но, например, в нашей школе… Николай Мишустин: Приезжает управляющий совет… Ольга Ярославская: Ребята, управляющий совет вообще не такую функцию имеет. Почитайте внимательно свои уставы. Николай Мишустин: У нас так происходит, да. Ольга Ярославская: Почитайте, пожалуйста, внимательно свои уставы. Сейчас устав запрещает это. Это вообще только согласительная функция, то есть не утверждает ничего управляющий совет. Это общественный орган. Дмитрий Лысков: Спасибо. Ольга Ярославская: Подождите, я еще хочу сказать вот еще… Леонид Перлов: В законе "Об образовании" написано иначе. Вера Лекарева: Дмитрий, мы частный случай разбираем. Дмитрий Лысков: Нет, подождите, я хочу понять все-таки. Ольга Ярославская: Действительно путь, о котором вы сказали… Да, можно наращивать заработную плату до 150 тысяч, вообще можно беспредельно, нагружая учителя урочными часами. Леонид Перлов: И внеурочными. Ольга Ярославская: Но посмотрите, что дает… Разве может качественно учитель… Леонид Перлов: Конечно нет. Ольга Ярославская: Нет. Молодец! Леонид Перлов: Мне как учителю это можно не объяснять. Дмитрий Лысков: Ольга Владимировна, вот мы сейчас переходим к вопросу качества образования. Ольга Ярославская: Моя задача… Подождите. Дмитрий Лысков: Чуть позже мы его обязательно обсудим, потому что он просто отдельный. Ольга Ярославская: Ну, одно с другим связано. Дмитрий Лысков: Александр Изотович, ваша оценка. То, что мы сейчас услышали – это действительно частный случай, как уже прозвучало, или это скорее нечто среднее по стране? Александр Адамский: Ну, мы так много услышали. И, честно говоря, это, так сказать, такой салат получился, если не винегрет, из выдумок, фантазий и реальной оценки. Дмитрий Лысков: Давайте попробуем отделить одно от другого. Александр Адамский: Я не буду этим заниматься. Я хочу сказать, что ситуация с заработной платой учителя очень сложная, гораздо сложнее, чем фантазии, так сказать, отдельных наблюдателей. И в этом смысле в стране есть действительно драматическая проблема не просто статуса учителя, а создания для него комфортных и мотивирующих условий для работы. И можно зажигать обманные огни, тем самым эту проблему загоняя куда-то в тупики. Но мне кажется, что очень важно понимать контекст, который сейчас происходит, страновой, общественный, государственный. И с другой стороны – понять, чего мы хотим от учителя, в чем его миссия и так далее. С момента приема этих указов ситуация действительно начала очень интенсивно идти в гору. Это особенно в периферийных… Николай Мишустин: За счет карманов родителей. Леонид Перлов: 7,5 тысячи. Вера Лекарева: Ну, почему? Росстат дает увеличение на 4,3% в 2017 году. Александр Адамский: Всё? Можно продолжать? Я могу продолжать? Николай Мишустин: Я скорректировал вас. Александр Адамский: Не надо меня корректировать. Я же вас не корректировал. Дмитрий Лысков: Справедливости ради, Росстат сообщает, что в 2016 году зарплата школьных педагогов – 32 600 рублей средняя, а средняя по стране в целом – 36 700. Не знаю, доверять или не доверять. Александр Адамский: У нас есть данные по всем регионам. Начиная с 2012 года, северокавказские, центральные районы, сибирские резко пошли в гору. Там были зарплаты катастрофически низкие. Где-то начиная с 2014–2015 годов ситуация зависла и начался очень сложный процесс обеспечения реализации указов кредитованием регионов. И сейчас Народный фронт действительно провел колоссальную работу. К сожалению огромному, огромное число регионов – до половины – имеют кредиторскую задолженность больше, чем их собственные доходы. Это очень тяжелая ситуация. Дмитрий Лысков: Господа, вот просто чтобы я понял… Вера Лекарева: А я вам скажу… Дмитрий Лысков: Вера Александровна, просто чтобы у меня сложилось понимание. Вот эти цифры, которые звучат, которые нам озвучивали в эфире нашего канала – зарплаты в 7 тысяч рублей у педагогов, в 8 тысяч рублей у педагогов, – они реальные? Вера Лекарева: Да, реально. Леонид Перлов: Разрешите? В Таганроге сейчас… Дмитрий Лысков: Давайте Веру Александровну выслушаем. Леонид Перлов: Я участвовал в этой программе просто. Вера Лекарева: Дмитрий… Позвольте я скажу? Дмитрий Лысков: Сейчас Вера Александровна скажет. Все выскажутся, конечно. Вера Лекарева: Дмитрий, дело вот в чем. Действительно позитивные изменения есть. Медленно, но верно маховик закручивается в сторону все-таки признания учителя как главного человека в обществе. Но тем не менее у нас разница зарплат – от 7–9 тысяч в маленьких городах и сельской местности до 40–80 тысяч в Санкт-Петербурге, Москве, северных районах, как вы сказали, южных республиках, где были очень маленькие зарплаты, но тем не менее. Но я обращаю ваше внимание на другое – про долги, о которых вы сказали. 2016 год регионы закончили с суммарным долгом в 2 триллиона 318 миллиардов рублей, и увеличение состоялось на 11%. Дмитрий Лысков: Долга? Вера Лекарева: Долга, да. А вот дефицит бюджета составил 13 миллиардов рублей, что за последние 10 лет самый маленький. И я обращаю ваше внимание, что в 2015 году дефицит был 172 миллиарда рублей, а в 2014-м – 448 миллиардов рублей. Тем не менее правительство, понимая, что в долговой яме сидят регионы, старается помогать. И я вам скажу, что, во-первых, идет замещение бюджетными кредитами тех коммерческих займов, которые были ранее выданы регионам. Второе – в 2016 году регионы получили на 611 миллиардов больше дополнительных финансовых средств. И я полагаю, что "хитренькие кроты" – губернаторы – делают запас к 2018 году. Но это будущее… Дмитрий Лысков: А, губернаторы не дают школам, получается, по вашему мнению? Вера Лекарева: Но это будущее, а пока мы имеем вот этот разброс, о котором вы сказали: 7–9 и 100 тысяч и так дальше. Конечно, мы аплодируем мэру Собянину и Санкт-Петербургу, где в прошлом году в полтора раза увеличило руководству школ. И я считаю, что это очень правильно. И Ольга Владимировна – это пример яркий, она заботится о своих подчиненных и свою зарплату привязала к подчиненным. Молодец! И будет она у вас большая. Но тем не менее… Дмитрий Лысков: Подождите, это Ольга Владимировна персонально привязала свою зарплату к подчиненным? Или это все-таки документ, который существует по всей стране? Я все-таки хотел бы… Любовь Духанина: Это регион Москва. Дмитрий Лысков: Это регионально. Вера Лекарева: Это Москва. Я вам хочу сказать другое. Ольга Ярославская: Подождите. Вот в том-то и дело, что регион решает самостоятельно. Вера Лекарева: Ольга Владимировна, секундочку. Дмитрий Лысков: Все, спасибо. Я услышал пояснение. Вера Лекарева: Все надбавки, все доплаты, все поощрения идут на усмотрение руководства. У нас нет единой системы. Ольга Ярославская: Совершенно верно. Вера Лекарева: Поэтому каждый работодатель сам решает. И появились "любимчики". Вот я, например, настаиваю… Дмитрий Лысков: Секундочку! Вы сейчас подняли очень важную тему, я хотел бы на ней подробнее остановиться. Только вначале Леонид Евгеньевич все-таки прокомментирует ситуацию с зарплатами по 7–8 тысяч. Леонид Перлов: Да, если можно. Вера Лекарева: Ну, они есть. Учителей перевели на новую систему оплаты труда. В результате они попали в кабальную зависимость от директора, который либо обеспечит учителю надлежащую зарплату, либо не обеспечит, если учитель, с его точки зрения, ведет себя неправильно. Леонид Перлов: Два основных момента, на мой взгляд. С момента принятия нового, чудовищного с моей точки зрения, закона "Об образовании" учителя попали из положения, скажем так, системообразующей профессии в положение "чего изволите?". Сегодня они работники сферы услуг. В сфере услуг однозначно клиент всегда прав. Второе – учителей перевели на новую систему оплаты труда. В результате учитель попал в кабальную зависимость от директора, который либо при хорошем поведении обеспечит этому учителю надлежащую зарплату, как Ольга Владимировна, либо не обеспечит, если учитель, с его точки зрения, директорской, ведет себя в чем-то неправильно – например, отказывается выполнять какие-то функции, за которые ему не платят. И эта зависимости увеличивается год от года – зависимость учителя от директора, зависимость учителя от родителей, зависимость учителя от всех. При этом объем работ, которые не финансируются, не оплачиваются никак, меньше не становится. Более того – становится больше. Вот там лежит моя сумка, а там моя домашняя работа – заполнение электронного журнала, за которое я не получаю ничего. Дмитрий Лысков: Кстати говоря, это удивительная вещь. Все педагоги жалуются… Ольга Ярославская: Подождите, подождите! Николай Мишустин: Крепостная функция. Леонид Перлов: Секундочку. Я получаю свою зарплату… Ольга Ярославская: А когда вы заполняли бумажный журнал, вы получали за это деньги? Дмитрий Лысков: А сейчас остается и бумажный, и электронный? Ольга Ярославская: Никакого бумажного нет журнала в Москве. Леонид Перлов: Дайте договорить! Когда я заполнял бумажный журнал, в моем квитке за зарплату было написано "оформление документации". Сегодня в своем квитке этой записи не вижу – ни бумажного, ни электронного. Ольга Ярославская: Без комментариев. Леонид Перлов: И наконец, учитель, будучи работником сферы услуг, и школа в целом, будучи предприятием сферы услуг, поставлены перед необходимостью зарабатывать на свое существование. На мой взгляд, это ситуация парадоксальная, более того – катастрофически опасная для страны. Школа, вместо того чтобы готовить будущее страны, выживает своими платными услугами. Дмитрий Лысков: Зарабатывает и выживает. Леонид Перлов: Переводя в платные услуги все, что до того в значительной степени было… Дмитрий Лысков: Спасибо. Ольга Владимировна… Николай Мишустин: В ларек по распродаже знаний превратилась. Дмитрий Лысков: Одну секундочку! Ольга Владимировна, объясните, пожалуйста, вот чтобы было понятно, и нашим телезрителям в том числе, из чего сегодня строится заработная плата педагога общеобразовательной школы. Ольга Ярославская: Первое. Откуда в школе деньги? Это подушевое финансирование. Дмитрий Лысков: Продленка… Ольга Ярославская: Нет, подождите. Есть государственное задание. Это подушевое финансирование. Это первый транш, самый большой транш бюджета. Сколько у вас детей – столько у вас и денег. Дмитрий Лысков: То есть чем больше народа в классе, тем больше получит учитель? Ольга Ярославская: Извините, здесь другие… Дмитрий Лысков: Разъясните, надо понять. Ольга Ярославская: Потому что есть СанПиНы. На определенный квадратный метр вы не можете набить детей. Это не селедки, их учить надо. Поэтому у нас норма остается – 25 человек в классе. Я руковожу школой-новостройкой… Николай Мишустин: А сколько процентов? Ольга Ярославская: У нас действительно была очень сложная ситуация в данной школе, мы 10 лет работали в две смены. Это действительно так. По-моему, одна из немногих московских школ. Вот сейчас мы переезжаем, сдается здание. Слава богу, построили. Но я вам хочу сказать, что при этом все равно мы старались 25 человек в классе, хотя могли бы во вторую смену по 45 детей посадить. Дмитрий Лысков: Но получается… Ольга Ярославская: Стоп! Дмитрий Лысков: СанПиНы СанПиНами, но 30 человек в классе – это совершенно обычная ситуация даже для столичного региона. Ольга Ярославская: Это не норма, нет. Николай Мишустин: "Если не будет 30 человек в классе, мы первый класс не откроем. Нерентабельно". Вот это нам говорят везде! Дмитрий Лысков: И я с этим сталкивался. Ольга Ярославская: Коллеги, это решение, которое опять же не навязано сверху. Николай Мишустин: Но не возбраняется. Ольга Ярославская: Это директор принимает его сам вместе с управляющим советом, с педагогическим советом. Это решение внутри… Николай Мишустин: С карманным управляющим советом и с карманным педагогическим советом. Дмитрий Лысков: Николай Николаевич, ну давайте все-таки дослушаем! Ольга Ярославская: Это внутри школы решается, сколько детей будет и так далее. У меня, например, десятый и одиннадцатый класс, когда идет профильное образование, из группы и по 8 человек, и по 11 человек. Это решение школы. Мы можем финансировать? Нам хватает на это денег? Да, хватает. Отлично. Дмитрий Лысков: А кому-то не хватает – соответственно, больше. Понятно. Ольга Владимировна, дальше… Ольга Ярославская: Это школа решает. Дмитрий Лысков: Секундочку! Из чего дальше складывается заработная плата? Ольга Ярославская: Первое – как мы и проговорили, это нагрузка педагога аудиторная, то есть это учебная нагрузка. Как стараемся? Да, 18 часов – это минимум. Конечно, учителя всегда сами стремятся брать больше, но не запредельно. 22–24 – это нормальная аудиторная нагрузка. После этого, конечно, классное руководство, которое отдельно абсолютно оплачивается за каждого ученика. Как оплачивается классное руководство, сколько стоит ученик для этого – это решает сама школа внутри себя. Следующее – это квалификация. Высшая квалифицированная категория и первая квалифицированная категория. Сейчас я знаю, что идут стандарты. Ну, немножко откатили. Не будем, отдельная тема для вашей передачи. Что еще идет? Пожалуйста, физика, биология, химия – там, где есть лабораторные практикумы. Доплата за содержание кабинетов – это тоже идет. Ну, что еще я могу забыть? И конечно, я повторяю, все вертится вокруг того, какое количество детей. У нас, например, есть еще сложность предмета. Николай Мишустин: Можно вопрос? Дмитрий Лысков: Сейчас, конечно. Ольга Ярославская: Есть сложность предмета – и это тоже в коэффициенте выражается. Леонид Перлов: И все учителя с этим согласны, с этими коэффициентами? Николай Мишустин: А когда была индексация подушевого финансирования в последний раз? Дмитрий Лысков: Так, давайте вначале с коэффициентами, а потом с индексацией. Ольга Ярославская: Как проходит система изменения положения по оплате труда, как меняется? Во-первых, положение по оплате труда, если мы вносим туда хоть какие-то изменения, мы начинаем год об этом говорить. Это методические объединения – первое, первая ступень, внесли свои предложения. Второе – это педсовет. Третье – что мы делаем? Мы по-новому, как мы решали, делаем предварительную тарификацию, знакомим каждого педагога под подпись. И он понимает, что это. Он не проигрывает, а он выигрывает. Только тогда вносятся изменения в систему оплаты труда. Вот так надо. Дмитрий Лысков: Но это опять же частный пример вашей школы. Ольга Ярославская: Подождите! Ну, это нормальные директора. Пожалуйста! Да, это, может быть, вопрос квалификации одного директора. Дмитрий Лысков: То есть вы сейчас фактически подтверждаете тезис о том, что все зависит непосредственно от директора школы? Ольга Ярославская: Не от директора. Леонид Перлов: От директора. Ольга Ярославская: Нет, нельзя так сказать. Так нельзя сказать. Дмитрий Лысков: Ну, вы же сами говорите "если нормальные директора". Ольга Ярославская: Ребята, но при этом есть управляющие советы, при этом есть методические объединения. Николай Мишустин: Всё карманное! Ольга Ярославская: Ну, не надо говорить про всех, пожалуйста! Николай Мишустин: Ну, рассказать, как у нас, как у соседей? Дмитрий Лысков: Николай Николаевич, действительно всё же, наверное, по-разному. Ольга Ярославская: Дайте сказать. Ну дайте сказать! Дмитрий Лысков: Вряд ли можно говорить, что все карманные. Александр Адамский: А вы член управляющего совета? Секундочку. Вы член управляющего совета? Николай Мишустин: Да, я член управляющего совета. Ольга Ярославская: И тоже карманного? Дмитрий Лысков: Господа, одну секундочку! Вот сейчас эмоции зашкаливают. Николай Мишустин: И то, что вы говорите – да, мы с этим сталкиваемся, с полным произволом и самоуправством! Дмитрий Лысков: Николай Николаевич, прошу вас! Мы слишком обобщаем, несомненно. Вера Лекарева: Николай Николаевич, нельзя скатываться в частности. Телезрители ждут от нас, что делать на федеральном уровне для того, чтобы эти указы исполнялись. Ольга Ярославская: Решений. Дмитрий Лысков: Мы сейчас подойдем к этому вопросу, обязательно подойдем к этому вопросу. Ольга Ярославская: Коллеги, например, я действительно не владею ситуацией в России. Ну, не владею. Вот не было задачи такой. Но я хочу вам сказать, что максимально прозрачно… Дмитрий Лысков: А мы пытаемся понять все-таки, как формируется заработная плата. И спасибо, что вы просветили этот вопрос. Спасибо. Александр Изотович. Александр Адамский: Я хотел бы продолжить тему, которую коллега обозначила, потому что действительно задача – помочь выполнить. И задача – чтобы учитель получал больше. Вот сейчас министр Российской Федерации пытается стабилизировать ситуацию внутри системы. Она крайне запущенная. И я уверен, что деятельность Любови Николаевны Духаниной на это направлена. Система затромбированная. Дмитрий Лысков: Александр Изотович, а можно я уточню? Александр Адамский: Нет, секундочку. Система затромбированная… Дмитрий Лысков: Вы справедливо сказали, что ситуация запущена. Александр Адамский: Ну, вот я и хочу… Дмитрий Лысков: А в силу чего она запущена? Причину выявить все-таки… Александр Адамский: Если вы дадите мне возможность сказать, то я это и хочу сказать, продолжая линию коллеги. В системе "тромбы", колоссальные "тромбы"! Спекуляция про зарплату учителей зачастую во что превращается? Регион получает трансферт. Губернатор говорит: "Мне зарплаты учителей надо поднимать, выполнять указы. Дайте мне больше денег". Пишет заявку трансфертную. Ему по этим основаниям – непрозрачным, неформульным и так далее – выделяют какую-то сумму денег. Дальше из региона субвенции идут в муниципалитет. Вот на этом этапе он вполне имеет право… И он делает это – из суммы денег, которая пришла из Москвы, отщипывает. У него мост обвалился, у него урожай большой или маленький, еще там что-то. Он отсюда берет деньги и направляет… Вера Лекарева: Долги, которые он набрал неизвестно зачем. Александр Адамский: Долги, кредиты, которые надо обслуживать, и так далее, и так далее. Он отсюда берет деньги, которые взял под крик, так сказать: "Давайте, давайте!" Отщипнул. В муниципалитет пришла меньшая часть денег. Более того, из субвенций в школу идут субсидии. Дальше мэр, у которого тоже мост, тоже еще что-то, отсюда забирает часть денег. И в школу попадает уже совершенно не та сумма, которая изначально обсуждалась. Но и это еще не все. Система оплаты труда в России настолько расхлябанная, я бы так сказал, что стимулирующая часть выплачивается по необъективным основаниям. Николай Мишустин: По произволу администрации. Александр Адамский: Нет, секундочку! Вот тут я очень буду возражать, потому что… Дмитрий Лысков: А как же тогда? Александр Адамский: Наша, так сказать, вот эта жалоба на произвол администрации – это наша же вина. Но я хочу про другое сказать. Таким образом… Николай Мишустин: Но тем не менее это есть? Дмитрий Лысков: Сейчас, секундочку, давайте дослушаем все-таки. Александр Адамский: Ваше – первое, в первую очередь. Поэтому "тромбы", которые существуют в самой системе, и непрозрачность, необъективность, неуниверсальность правил приводят к простому, но драматическому обстоятельству: денег больше и пропорционально этому негатива больше. Дмитрий Лысков: Александр Изотович, но все-таки поясните вашу мысль. Что вы имеете в виду, говоря, что наши жалобы на произвол администрации – это, собственно говоря, наша же вина? Александр Адамский: Потому что если член управляющего совета вот такими способами, необоснованными аргументами пытается продвинуть свою точку зрения, то это заранее обречено на неуспех. Крики, так сказать, цифрами не владеет, нормативной базы не знает, законодательства не знает, анализом не владеет и пытается свою точку… Поэтому если мы хотим, чтобы… А закон 273-й позволяет управляющему совету. У него колоссальные полномочия! Он согласует образовательную программу, он согласует штатное расписание, он согласует финансово-хозяйственный план. И директор здесь зависим. Николай Мишустин: Да ничего подобного! Дмитрий Лысков: Николай Николаевич… Александр Адамский: Секунду, подождите. Николай Мишустин: Кто будет выбран в управляющий совет – это пишет директор. Александр Адамский: Секунду! В законе этого нет. Николай Мишустин: И у нас в управляющем совете только один независимый родитель, а все остальные под видом родителей из соседних районов – те же самые директора детских садов. Александр Адамский: Господин, ничего подобного! Вера Лекарева: Это частный случай. Николай Мишустин: Это так везде по Москве. Управляющие советы карманные! И педагогические. Александр Адамский: Я вам про закон. Вы закон читали? Вера Лекарева: Николай Николаевич, неправду вы говорите. В Москве другая ситуация. Дмитрий Лысков: Николай Николаевич, справедливости ради, вы ведь действительно описываете свою частную ситуацию. Александр Адамский: Вы читали закон или нет? Николай Мишустин: Я от лица "Родительского отпора". Мы обобщаем аналогичные ситуации. По всей стране та же самая картина. А тут нам рисуют все маслом! Вера Лекарева: Вы говорите о своей школе, о своем объекте. Дмитрий Лысков: Нет, у Николая Николаевича тоже есть аргумент, что он возглавляет общественную организацию, которая обобщает эти случаи. Николай Мишустин: Защита прав семей от произвола… Дмитрий Лысков: Любовь Николаевна давно просит слово. Я просто обязан предоставить его вам. Вера Лекарева: И это правильно. Любовь Духанина: Спасибо. Серьезным "тромбом" внутри системы образования является неиспользование лучшие новелл, которые позволяют расширить свободы педагогического коллектива, заложенные в законе "Об образовании". Мы уже видим, что при развитости такого института, как управляющие советы, ситуация везде складывается по-разному. Мы знаем по результатам опроса, что 20% учителей не знают, по какой системе оплаты труда им вообще начисляется заработная плата. Это значит что? Они по каким-то причинам не поинтересовались, не разобрались в этой ситуации. У нас есть профсоюзы работников образования, которые имеют все права по отстаиванию интересов учителей. Почему тогда они молчат? Мы не слышим их позицию. Дмитрий Лысков: Любовь Николаевна, а можно самый простой вопрос? Любовь Духанина: Да. Дмитрий Лысков: Вот смотрите, как получается. Мы же только что разбирали схему, по которой идет финансирование на региональный уровень, потом – на муниципальный. Отовсюду отщипывают. Довольно сложно, на мой взгляд непросвещенный взгляд, осуществляется начисление заработной платы педагогу. Система в целом довольно сложная, на мой взгляд. Вы говорите, что часть учителей даже не разобралась. Почему не вернуться тогда к более простой, предыдущей системе? Николай Мишустин: Сметной. Дмитрий Лысков: Сметной. Это прямое государственное финансирование. Ольга Ярославская: Хотите, я вам расскажу? Дмитрий Лысков: Почему? Любовь Духанина: Я вам расскажу. 20% учителей не знают, по какой системе оплаты труда им вообще начисляется заработная плата.  Дмитрий Лысков: Давайте сначала Любовь Николаевна объяснит. Александр Адамский: "Если эта не работает, давайте вернемся к более простой". Дмитрий Лысков: Нет, извините, если в процессе реформы мы пришли к тому, что что-то плохо работает, наверное, имеет смысл откатить назад? Любовь Духанина: Коллеги, на упрощенном уровне… Александр Адамский: Если вы не умеете пользоваться айфоном, то вернемся к обычным телефонам? Дмитрий Лысков: Можно я Любовь Николаевну выслушаю? Господа, прошу вас! Вера Лекарева: Никудышные исполнители! Дмитрий Лысков: Господа, прошу вас, давайте Любовь Николаевну выслушаем. Спасибо. Любовь Духанина: Коллеги, если говорить об упрощенной модели оплаты труда учителя, то она состоит из двух частей – базовой и стимулирующей части. Критерии по стимулирующей части определяет сам педагогический коллектив. У педагогического коллектива есть право менять эти показатели, если они видят, что они не работают. Мне кажется, что учителям нужно быть просто в том числе и самим более активными при обсуждении. Это я говорю о ситуации, когда денег достаточно. Понимаете, более сложная ситуация возникает тогда, когда школа не получает достаточное количество средств, когда они входили в 1 сентября, определили нагрузку учителей, определили уровень заработной платы, а деньги начинают поступать в меньшем объеме. Николай Мишустин: И с задержкой. Любовь Духанина: И с задержкой. В результате у нас возникает задержка выплаты заработной платы или выплата только базовой части и невыплата стимулирующей, стимулирующая начинает накапливаться на декабрь – что само по себе не дает возможности учителю спокойно и уверенно планировать финансы своей семьи. Учитель все-таки должен находиться в ситуации, когда минимальная заработная плата ему понятна и он ее получает каждый месяц. Дмитрий Лысков: Мои коллеги посмотрели, как живут педагоги в регионах. Давайте посмотрим сюжет из Саратовской области и после этого продолжим нашу дискуссию. Скандально известный профессор Саратовского госуниверситета Вера Афанасьева прославилась на всю страну благодаря открытому письму министру образования. В нем резко раскритиковала систему и унизительную, по ее словам, зарплату педагогов школ и вузов. Кандидат физико-математических наук и доктор философии с 30-летним стажем преподавания получает 26 тысяч рублей в месяц. Вера Афанасьева, профессор Саратовского государственного университета: Раньше инспектор школьных заведений – например, отец Ульянова (Ленина) – мог позволить себе содержать шесть детей. А я вместе со своим мужем-профессором двоих с большим трудом подняла на ноги. Дочери теперь занимают высокие должности в Москве и уже сами помогают родителям. Общий доход Веры Афанасьевой и ее мужа Александра Лазерсона, тоже профессора, – меньше 60 тысяч рублей, примерно 1000 евро. В Европе это ставка учителя средней школы. А ведь школьные педагоги в России и вовсе бедствуют. Вера знает об этом как экс-преподаватель Института повышения квалификации учителей. Жалобы ей шлют со всей Саратовской области. Вера Афанасьева: У многих маленькие дети, у многих семьи. И содержание семьи, конечно, на зарплату в 15–20 тысяч невозможно в наше время. Дети, конечно, очень дорогим становятся удовольствием сейчас. Чистыми 15–20 тысяч рублей, как правило, получают школьные учителя с большим стажем. Вот приехавшая к Вере из поселка Расково учитель истории Виктория Швачкина работает на полторы ставки. В нагрузку к основной взяла классное руководство. Ее зарплата – 20 тысяч. По сельским меркам она считается зажиточной. Виктория Швачкина, учитель средней общеобразовательной школы поселка Расково Саратовской области: При этом я учитель высшей категории. При этом стаж работы в школе у меня 27 лет. И я могу сказать, что никаких доплат за категорию мы не имеем. Ну, в общей сложности, выходит рублей триста к зарплате. Это я получаю за то, что я учитель высшей категории. У Виктории Швачкиной только уроков 27 часов в неделю, за них и получает зарплату. Только на том ее рабочий день не заканчивается. Проверка тетрадей, подготовка к занятиям, ведение электронных дневников и журналов, бесконечные отчеты приходится писать дома в ущерб отдыху. Виктория Швачкина: Нам некогда заниматься ребенком. Нам надо выполнить свои функции и успеть все остальное. А ребенок страдает – тот, который ждет тебя как Учителя, как Педагога вот с той большой буквы. Кстати, курсы повышения квалификации и командировочные расходы и Виктория Швачкина, и другие ее коллеги, в том числе из саратовских вузов, оплачивают из своего кармана. Говорить о своих проблемах боятся – можно потерять работу. Вера Афанасьева: Ситуация сейчас такая, что речь идет не только о бедности, а речь идет о духовной подавленности, о порабощенности, о страхе и об определенной деградации духовной. Нервы Веры Афанасьевой – автора десятка монографий и полутора сотен научных статей – не выдержали, когда вместо очередной книги пришлось писать годовой отчет в Министерство образования. Вера Афанасьева: Я написала за зимние месяцы 600 страниц текста, которые выбросила благополучно, поскольку проверки прошли – и эти бумаги больше никому не нужны. Бесполезный труд, отсутствие свободы слова, низкие доходы, чрезмерная загруженность, хронические недоплаты, устаревшая материально-техническая база школ и институтов – обо всем этом Вера Афанасьева рассказала в публичном обращении. Правда, признается: реакции чиновников не ждет. Зато не исключает, что может остаться без работы из-за своего письма, которое, кстати, уже переопубликовали сотни, если не тысячи ее коллег по всей стране. Дмитрий Лысков: Вот так ситуацию увидели мои коллеги. Любовь Николаевна, можно, конечно, опять говорить, что это частный случай. Я надеюсь, конечно, что репрессий не последует в отношении людей, которые пишут в том числе письма. Ну, искреннее надеюсь. Вера Лекарева: Они написали правду. Суровую, но правду. Дмитрий Лысков: Вот звучит, что написали правду. Любовь Духанина: Мы не только надеемся, но и уверены, что репрессий не последует к 5 тысячам учителей, которые прислали нам свои квитки в Общероссийский народный фронт, потому что эти квитки дают нам возможность для дальнейшей работы. И она у нас продолжается. И прозрачность бюджетных средств – это очень важное направление работы Общероссийского народного фронта. Дмитрий Лысков: То есть это все-таки не частные случаи, о которых мы сейчас слышали? Любовь Духанина: Я думаю, что таких случаев очень много. Дмитрий Лысков: Леонид Евгеньевич, а откуда эти жалобы тогда, объясните? Вроде бы мы говорили, что система вроде бы работает, указы вроде бы выполняются. И жалобы, жалобы, жалобы, жалобы… Леонид Перлов: То, с чего я начинал. "Вроде бы". Здесь ключевое слово как раз – "вроде бы". Я, помимо того, что учитель (кстати, высшей категории), я еще и сопредседатель профсоюза… Александр Адамский: И очень хороший учитель. Леонид Перлов: Спасибо, Александр Изотович. Еще и сопредседатель межрегионального профсоюза "Учитель". В отличие от профсоюза ФНПР, членство одновременно в нашем профсоюзе работодателя и работника не допускается, у нас работают только учителя. Подобного рода обращений мы получаем много. И квитки тоже собирали. Должен сказать, что зарплата в 7 и 7,5 тысяч – не самая нижняя планка, которая в этих квитках значилась. Дмитрий Лысков: То есть ниже МРОТ? Леонид Перлов: Да, совершенно правильно. Вера Лекарева: Да, такие случаи есть. Леонид Перлов: Ниже МРОТ. И таких случаев достаточно. Дмитрий Лысков: Это педагог, оформленный на полставки? Леонид Перлов: Нет, это педагог, который… Дмитрий Лысков: А как это вообще получается? Леонид Перлов: А вот так вот. И это при том, что ставка… Дмитрий Лысков: Это же незаконно просто. Леонид Перлов: Да, это незаконно. Дмитрий Лысков: Прокуратура как-то реагирует? Леонид Перлов: Да, прокуратура иногда реагирует, но чаще – нет. Николай Мишустин: Устаем заставлять. Леонид Перлов: А что касается собственно сути этого дела. Понимаете, закон, сегодняшний закон выдал регионам то, что называется (поправьте меня, Александр Изотович, если я термин перепутал) "нефинансированные полномочия". Практически вся ответственность за систему… Александр Адамский: Необеспеченные финансово. Леонид Перлов: Да, необеспеченные полномочия. Они переданы в регионы. И при этом никаких средств фактически на то, чтобы эти полномочия выполнить, регионам не передано. Сегодня за школы отвечают, как было правильно сказано, регионы. Александр Адамский: Вы имеете в виду источники, да? Леонид Перлов: Да. Львиная доля регионов в стране (я географ все-таки и знают такие вещи) дотационные. Более того – донорских регионов, по-моему, то ли три, то ли четыре сейчас осталось всего-навсего. Дмитрий Лысков: Серьезно сократилось их число. Леонид Перлов: Да. И у них, у регионов, просто элементарно нет денег на то, чтобы это финансировать. Что касается вот этой пропорции – базовая и стимулирующая часть. В стимулирующую часть включено абсолютно все, кроме непосредственно… Вот я вошел в класс, дал урок и вышел из него. И то не полностью это оплачивается. Все остальное – увы, я согласен с уважаемым коллегой, в значительной степени это произвол школьной администрации. Да, положено, вы правы, обсуждать, утверждать, принимать, согласовывать. Кстати, можно и не согласовывать, потому что в законе написано: "может быть согласовано", "может быть принято". А может и не быть. И вот этим администрация сплошь и рядом пользуется, и пользуется не в пользу учителя. Ну и в конечном счете то, с чего вы начинали, Дмитрий, – со слов "социальный статус учительский". Подпороговый. И даже если сегодня через час будут приняты реальные меры по изменению ситуации, нам еще не один год придется добираться до нулевого хотя бы уровня. Дмитрий Лысков: Вера Александровна, я думаю, что мы поставили в определенной степени диагноз этой системе – вот все, что мы сейчас обсуждали, слышали. Но как ее менять? Мы в итоге реформы выстроили, на мой взгляд, какую-то систему… Поправьте меня, если это не так. Я уже спрашивал. Может быть, действительно откатить назад, по крайней мере? Хотя откатывать назад, наверное, нехорошо, да? Нужно все-таки двигаться вперед. Ваши рецепты. Что делать-то? Вера Лекарева: Дмитрий, диагноз, конечно, серьезный – бедность. И бедность нас сопровождает с 2000 года. Это не значит, что мы раньше жили богато и радостно. На 100 рублей учитель (я вот получала 100 рублей – и начинающий учитель, и когда зрелым стала) жить было невозможно. Детей растить много, так же как у Николая Николаевича, было очень сложно. Но нам в голову не приходило собирать родителей или устраивать митинги и забастовки. Мы знали, на что шли. Мы уже в институте знали, какая будет зарплата. И мы работали и выпускали хороших детей. Сегодня учитель поставлен действительно в запороговую ситуацию. И мы предлагали депутатам Государственной Думы (и сейчас я очень надеюсь на законодателей), что учитель должен быть приравнен к госслужащему. Нижняя базовая ставка должна быть не менее 40 тысяч для молодого начинающего учителя. Тогда парни молодые пойдут в школы – и женский облик школы чуть-чуть растворится, потеряется. Кроме того, необходимо обеспечить длинными кредитами, как это сделала Франция. Николай Мишустин: Беспроцентными. Вера Лекарева: Молодые учительские семьи, которые изъявляют желание поехать в районы Дальнего Востока, Севера и так далее, чтобы нам с вами не учить потом китайский и таджикский язык. Причем, когда выдавали длинные кредиты, Франция снимала платежи за рождение каждого ребенка – и таким образом решила еще и демографическую ситуацию. Дмитрий Лысков: Я думаю, что приравнять к статусу государственного служащего и выплачивать заработную плату непосредственно из государственного бюджета без всех вот этих многократных ступенек…. Бедный учитель – это бедная Россия. А бедная Россия – это низкое качество образования. И нужно забыть о мечте Путина про то, что Россия ворвется в строй великих экономик мира.  Вера Лекарева: А это ко всему этому и идет. Бедный учитель – это бедная Россия. И это должны все понять. А бедная Россия – это низкое качество образования. И нужно забыть о мечте Путина, когда он сказал, что Россия ворвется в строй великих экономик мира. Мы должны поднять учителя на ту высоту, о которой мечтал еще Ленин. Дмитрий Лысков: Несомненно. Александр Изотович, а почему действительно не статус госслужащего, прямое бюджетное финансирование учреждений образования – почему нет? Вера Лекарева: Конечно, независимо от работодателя. Александр Адамский: Дима, во-первых, я должен сказать, что простые решения не всегда правильные. Но если продолжать логику Веры Александровны (частично я с ней соглашаюсь), то мне кажется, что я бы здесь три… Мы перешли к "что делать?", правильно? Дмитрий Лысков: Конечно. Вера Лекарева: Да. Что делать? Александр Адамский: Я бы здесь три момента отметил. Первое – каждая сфера сражается за бюджет. И в этом смысле то, что мы 3,24% ВВП тратим на образование в целом – это очень мало. Поэтому давайте… Я почему собственно пришел на эту программу? Потому что это один из механизмов продвинуть увеличение финансирования. Да, у кого-то придется взять, но давайте выбирать приоритеты. Вера Лекарева: Правильно. Александр Адамский: И поэтому, если мы будем говорить о ниже 5% ВВП, то все эти разговоры в пользу бедных, перефразируя. Леонид Перлов: Впустую. Александр Адамский: А то и 7%. Вот между 5 и 7%. И в этом смысле, поскольку обсуждаются всякие стратегии, то консолидированная позиция общества, как мне кажется, должна быть – увеличить общий объем от 5 до 7%. Дмитрий Лысков: Вы знаете, ни один человек не возразит против этих слов. Александр Адамский: Вы ошибаетесь, вы ошибаетесь. Николай Мишустин: Нужно убрать всех "паразитов". Александр Адамский: Вы ошибаетесь. Очень много людей назовут вам… Вы соберете другую программу с другими профессионалами, и они назовут вам цифру в ущерб, так сказать… Это очень острый спор идет. Второй сюжет – "тромбы". Прочистить эти "тромбы" таким образом, чтобы действительно деньги, которые выделяются, доходили до конечной точки. Вера Лекарева: До школ. Александр Адамский: Третий сюжет – собственно система оплаты труда. И здесь мы стоим перед трудным выбором. Здесь, как говорилось, мужики-горланы не помогут. Здесь нужно очень трезво, глубоко и серьезно проанализировать. Либо система стимулирования результатов по разным причинам (не надо искать виноватых) не срабатывает – тогда переходим к окладам, тогда все функции учителя оплачиваются, но тогда часы становятся второстепенным фактором. Это такое серьезное решение, и оно требует… Оно не менее сложно, чем предыдущее, но оно требует политической воли. Тут депутаты и министерство должны сказать свою волю. Но это еще не все. Четвертый момент – это то, о чем мы уже говорили на всю страну. Пренебрегают! И не надо, кстати… Здесь не надо переводить в госслужащие. Необязательно. Я вот так скажу – необязательно. Но как офицеры, как все остальные, независимо от того, где ты живешь, ты получаешь. Ну, тогда за что? За 16 часов? При всем уважении, денег просто не хватит. Леонид Перлов: А почему 16 часов? Вера Лекарева: Нет, и качество образования должно быть. Николай Мишустин: А об этом никто не говорил. Ольга Ярославская: Вы сказали ключевое – качество образования. Вы сказали ключевое… Александр Адамский: Стоп, стоп, стоп! И последний вызов… Итак, либо мы переходим на окладную, пренебрегая различиями финансирования регионов, и на всю страну одну систему вводим, так сказать, ранжирование… Дмитрий Лысков: По-моему, разумно. Вера Лекарева: И гибкая система надбавок и доплат, как услуги госслужащих. Леонид Перлов: Это то, что когда-то было. Александр Адамский: И гибкая система надбавок и доплат в зависимости от места, мэр или губернатор. Вера Лекарева: Да, и от местных успехов. Александр Адамский: Но я вам должен сказать разочарующую вещь: уровень качества образования не зависит от зарплаты. И ни в одной отрасли не зависит. Дмитрий Лысков: Пусть люди хотя бы деньги будут получать нормальные – а там, глядишь, и качество поднимется. Александр Адамский: Нет, секундочку, не упрощайте ситуацию. Николай Мишустин: Уже 20 лет доводят нашу страну… Дмитрий Лысков: Давайте Александра Изотовича выслушаем. Александр Адамский: Вы упрощаете ситуацию. Николай Мишустин: А где же вы раньше были? Все хуже и хуже! Вера Лекарева: Но – мотивировать. Другого способа не придумали. Александр Адамский: Никто же не против высокой зарплаты, только не надо спекулировать. Якобы, если вы заплатите этому больше, чем Леониду Евгеньевичу Перлову, то он будет работать больше? Не будет! Дмитрий Лысков: Александр Изотович, я с вами согласен, соглашаюсь с этим аргументом. Любовь Николаевна, согласен, высокие зарплаты ни в коем случае не обеспечат нам качество образования. Только боюсь, что низкие зарплаты его обязательно уронят. Вот мне так кажется. Так почему же не обеспечить действительно хотя бы стабильный базовый уровень заработных плат по стране? Почему не отобрать это у регионов? Любовь Духанина: Для этого нам нужно изменить всю структуру управления в нашей стране. Дмитрий Лысков: Ну, 25 лет меняем. И еще поменяем. Любовь Духанина: В 2004 году мы изменили структуру управления в стране – мы перешли на высокие как бы права и одновременно высокую степень ответственности регионов. В результате мы ушли от единой заработной платы по стране и находимся сегодня в этой ситуации. Во-первых, с точки зрения математики, никто не мешает любой школе стимулирующие обозначить в 0%, а базовые – в 100%. Хочу подтвердить некие тезисы, сказанные Александром Изотовичем. Нам необходимо резкое увеличение объема общего финансирования системы образования. Не надо иллюзий. Мы сегодня, наверное, 90% средств школ уже отправляем на заработную плату. Мы последние три-четыре года фактически не финансируем организацию учебного процесса. Я сейчас не беру Москву, Санкт-Петербург. Я беру среднестатистическую школу России. Это неминуемо приведет к снижению качества образования и к дифференциации внутри системы образования. Будут школы с высоким качеством образования, и будет увеличиваться количество школ с низкими результатами. Сегодня Министерство образования уже обратило внимание на это… Дмитрий Лысков: А сейчас такого процесса не происходит, да? Любовь Духанина: Он происходит. Дмитрий Лысков: Когда 7 тысяч рублей человек получает. Любовь Духанина: Он сейчас пока происходит на уровне заработной платы учителя. Но у этого есть негативные пролонгированные еще результаты – это результаты в качестве образования, которое получают дети. Учитель, который вынужден с утра до вечера заниматься только заработками, не имеет возможности посидеть и поразмышлять, как ему выстроить урок, как ему индивидуально подойти к одному ребенку. И неувеличение общего финансирования системы образования не даст нам возможности на территории всей России на должном уровне реализовать наш прекрасный новый федеральный стандарт старшей школы, который предусматривает профильную школу. Понимаете? Леонид Перлов: Понимаем. Вера Лекарева: Все зависит от критериев оценки. Дмитрий Лысков: Вот я сейчас услышал удивительную вещь еще одну: школа в принципе сама может часть отменить, ту самую поощрительную, и полностью положить… Любовь Духанина: Стимулирующую. Дмитрий Лысков: Стимулирующую, да. Леонид Перлов: Не может. Дмитрий Лысков: Секундочку! И полностью положить на заработную плату. Мэр муниципального образования может не забрать эти деньги, а отдать школе. Губернатор может не забрать эти деньги, а передать мэру. Любовь Духанина: Или добавить. Дмитрий Лысков: И вот так на каждом шагу. Господа, а у нас школа, вообще образование – это государственный приоритет? Или каждый может решать все что хочет в этой отрасли? Николай Николаевич. Николай Мишустин: Я вам приведу пример. Я говорю директору: "Давай вот те деньги, которые положены – поможем через Госдуму, через Мосгордуму, – тебе в школу придут". А он говорит: "Нет, я хочу остаться на должности, я их не буду выбивать". Я захожу в самую лучшую школу Москвы и говорю: "Как вы добились таких показателей?" Говорят: "А у нас девять человек с детьми работают, а один – десятый – за них отчеты строчит". Понимаете? Поэтому профильно это, фактически социально-кастовое образование. Система оценки качества образования утверждается локальными актами администрации. Произвол любой. Помимо бедности учителей, главная проблема – это несправедливость перераспределения этих стимулирующих доплат. И уже родители устали! Мы начинаем претензии предъявлять школе – и учителя, пытаясь сохранить свое "гнездо", свое место, готовы просто в порошок каждого родителя стереть, не говоря уже о сотруднике. И поэтому мы ставим вопрос: давайте подушевые деньги нам, родителям, на наши счета. Нам легче нанять репетиторов, чем, извините, с этой… Ольга Ярославская: Пожалуйста, закон "Об образовании" это позволяет. Дмитрий Лысков: Ну, это следующий радикальный пример. Леонид Евгеньевич… Любовь Духанина: Это иллюзия, что родителю… Николай Мишустин: Это не иллюзия! Любовь Духанина: Это иллюзия, что родителю легче. Николай Мишустин: Школа стала крепостной системой, которая… Ольга Ярославская: Простите, закон "Об образовании" это позволяет. Дмитрий Лысков: Господа, у нас остается совсем немного времени до конца программы. Леонид Перлов: Разрешите теперь я пару слов скажу все-таки. Николай Матвеев: Леонид Евгеньевич, по возможности коротко, у нас минута остается. Леонид Перлов: Хорошо, я постараюсь. Итак, во-первых, НСОТ (новая система оплаты труда) в сегодняшних условиях лишает и учителя возможности получать приличную зарплату, и администрацию объективно, беспристрастно и открыто ему эту зарплату обеспечить. Второе. В законе "Об образовании" много чего сказано о том, что должен педагог, и практически ничего не сказано о том, на что он имеет право. И третье. Совершенствование системы организации управления образовательным процессом – важная вещь. Но качество образования зависит не от этого, а от качества подготовки, квалификации и мотивированности педагога. До тех пор пока ни того, ни другого, ни третьего у нас нет, никакие меры – в том числе, извините, Александр Изотович, и увеличение финансирования – результата не дадут. В этом направлении работать надо. Дмитрий Лысков: Леонид Евгеньевич, спасибо. Звучит музыка, а это значит, что время нашей программы подошло к концу. Конечно, низкие заработные платы педагогов – это позор для страны. Но это еще и страшная опасность для страны. Это снижение уровня образования, это снижение уровня обучения детей, которые вскоре вырастут, которые вскоре займут должности и будут уже решать судьбы нашей страны. По крайней мере, я надеюсь, что сегодня мы немножечко разобрались в том, как происходит финансирование наших школ и какие меры можно предпринять, чтобы ликвидировать ту сложившуюся ситуацию, которая сегодня просто позорит наше образование. Спасибо уважаемым экспертам за эту дискуссию, спасибо за участие.