Госдума 2021: как изменится состав?
https://otr-online.ru/programmy/prav-da/gosduma-2021-kak-izmenitsya-sostav-49968.html ВИДЕО
– Депутаты Госдумы сегодняшней ничего из себя не представляют. Это ставленники определенных «карманов». Я хожу на выборы, но я считаю, что это все не очень помогает. И, видимо, не поможет.
– Да, я думаю, что менять нужно, что власть должна меняться и что по столько лет невозможно сидеть у власти.
– При нынешних условиях расстановки сил в стране, я думаю, без большинства правящей партии сейчас не обойтись. Хотя, конечно, «свежая кровь», я считаю… Вот Прилепин с его партией. То есть свежие силы придут.
– Все же уже все знают, вы же сами понимаете. Сколько они у власти? Замена. Чем больше, чем чаще их меняют, тем лучше жизнь. Понимаете? Я думаю так.
– Новая метла по-новому метет. Лучше жить по-старому, поверьте мне. Там, откуда я, изменения не нужны.
– Ну, сам институт демократии должен предполагать сменяемость. Правильно? Это должен решать народ.
– Ну а что? Там как должно быть, так и будет. Мы что сделаем? Смысла нет ходить на эти выборы.
Анастасия Урнова: Главным политическим событием этого года в России станут выборы в Государственную Думу. По данным ВЦИОМ, за «Единую Россию» сейчас готовы проголосовать почти 29% избирателей, за КПРФ – 12%, за ЛДПР – около 11%, а за «Справедливую Россию» – 7%. Более 14% опрошенных хотят отдать свой голос одной из непарламентских партий. Существенно ли изменится состав Госдумы после выборов? Будут ли допущены новые партии? И на каком политическом фоне развернется предвыборная кампания? Обсудим сегодня в ток-шоу «ПРАВ!ДА?». Меня зовут Анастасия Урнова. И вот мои гости:
Владимир Гутенев, депутат фракции «Единая Россия». Считает: возможности для появления новых партий существуют.
Дмитрий Новиков, депутат Госдумы от КПРФ. Убежден: новых шансов у малых партий сейчас нет.
Олег Шеин, депутат фракции «Справедливая Россия». Его мнение: в обществе назревает запрос на перемены; надо идти на выборы и заниматься своей страной.
Сергей Калашников, депутат Госдумы от ЛДПР. Уверен: у определенной части народа зреет недовольство, и мы вступаем в эпоху турбулентности.
Владимир, давайте сразу… Многие, может быть, не знают, а уже этой осенью пройдут новые выборы в Государственную Думу. И вот мы хотим понять, что нам ждать от этого дня и насколько сильно изменится состав. По-вашему, изменится ли состав Государственной Думы после выборов в этом году?
Владимир Гутенев: Ну конечно же, Анастасия. Каждый раз, каждые выборы состав меняется. Причем на прошлых выборах изменения были довольно существенные. Во-первых, очень много было ребят от ОНФ, беспартийных, которые внесли ту самую необходимую «свежую кровь». Думаю, что в этот раз изображения будут, и изображения будут достаточно значительные.
Но тем не менее мне очень хотелось бы, чтобы не только срок пребывания в Государственной Думе довлел над теми, кто формирует списки. Есть целый ряд депутатов, которые уже в третий, в четвертый раз избираются, и избираются уверенно, причем от всех фракций, которые обладают серьезным опытом, серьезной поддержкой избирателей. И, конечно же, по их кандидатурам, я думаю, вопросы стоять не будут. Но изменения, конечно, нужны. Любая демократическая процедура предусматривает сменяемость. Это необходимо.
Анастасия Урнова: Дмитрий, а что вы ждете от выборов? И насколько, по-вашему, предсказуем их итог?
Дмитрий Новиков: Ну, во-первых, давайте напомним, что выборы будут проходить по смешанной системе, то есть половина из 450 депутатов будет избрана по партийным спискам, а половина – по одномандатным избирательным округам.
В этом смысле борьба будет на двух уровнях – на общенациональном уровне и в каждом конкретном одномандатном округе, безусловно, тоже. Ну, я думаю, что еще и каждая партия, каждая партийная структура будет выстраивать свою линию борьбы в каждом конкретном регионе, потому что все-таки проблематика разная. Россия – большая страна.
Что мы как Компартия Российской Федерации ждем прежде всего от этой избирательной кампании? Хотя опыт прошлых выборов показывает, что это малодостижимая цель при той позиции, которую занимает правящая партия и вся административная вертикаль. Мы хотим от выборов прежде всего выборов. Мы хотим, чтобы была нормальная дискуссия. Мы хотим, чтобы это была конкуренция не административного ресурса – у одних доступ к нему есть, а в других нет. Чтобы это были полноценные дебаты. Чтобы это была возможность представить свою программу. Чтобы это была дискуссия о путях вывода России из кризиса, в котором она сегодня находится.
Вот эту возможность конкуренции программ, подходов, принципов, команд мы должны получить, если хотим, чтобы Россия уверенно искала путь в будущее. Это главное, ради чего нужны выборы. Если это опять административная дубина, если это опять информационный диктат, если это опять манипуляция при помощи трехдневного голосования и затаскивания нужного числа депутатов от правящей партии в новую Государственную Думу, то это не те выборы, которые нужны нашей стране, это не та дискуссия, которая поможет нам находить правильные решения и правильные пути развития России.
Анастасия Урнова: Сергей, а вы тоже видите некоторую дискриминацию участников выборов? По-вашему, если такова есть, насколько она влияет на результаты выборов? И что мы увидим в этом году?
Сергей Калашников: Я вижу не некую дискриминацию, а я вижу тотальную дискриминацию. Это же полная иллюзия о том единообразии голосования, которое мы имеем уже практически 20 лет. На самом деле, действительно, демократических процедур выборов нет. Однако здесь я хотел бы сказать, что не совсем правы те, кто говорит, что здесь действует голый административный ресурс. Дело в том, что все развивается, все совершенствуется, в том числе и механизмы манипулирования.
Дмитрий Новиков: Диктат, манипуляция, информационное давление. Много всего.
Владимир Гутенев: Я хотел бы уточнить у коллег: они тоже вошли в состав Государственной Думы в результате манипуляций и диктата?
Дмитрий Новиков: В результате успешного противодействия вашим манипуляциям.
Сергей Калашников: В технике сказать понятие «допуск»…
Владимир Гутенев: Вы засланные казачки.
Сергей Калашников: И в рамках этого допуска всегда определенная часть оппозиции проскальзывает. Вот, например, возьмем коммунистов, возьмем «Справедливую Россию», возьмем ЛДПР. Определенная часть проскакивает. Ну уж нельзя вообще 100% или 150%, как в некоторых наших республиках. Понимаете?
Дмитрий Новиков: Тогда назначайте 100% себе сами.
Сергей Калашников: Другое дело – играет ли это какую-то роль для страны в условиях, когда что бы кто ни предлагал, какие бы замечательные и мудрые законы, у нас голосуют так, как решит «Единая Россия»? А «Единая Россия» решает так, как скажет Правительство. Я много лет работал в Правительстве. Я вам скажу честно: я мнение Думы, когда мы принимали какие-то решения, вообще даже в голове не держал, потому что я знал, что как скажем – так и будет. Понимаете? И это не является развитием страны.
Анастасия Урнова: Пока звучат такие довольно серьезные обвинения. Владимир, вы, наверное, можете и хотите что-то на это ответить.
Владимир Гутенев: Ну, я думаю, что наш зритель очень мудрый и он прекрасно понимает: началось! Началась предвыборная агитация, передергивание фактов. «На три дня силком затащили!» Слушайте, в Соединенных Штатах Америки, во многих других странах срок – не три дня и даже не неделя.
Дмитрий Новиков: А кто сказал, что американская избирательная система – это тот светоч, к которому надо стремиться?
Владимир Гутенев: А голосование по почте вообще вызывает удивление. Поэтому…
Дмитрий Новиков: Так кто же спорит? Вы же тащите сейчас эти технологии в Россию.
Владимир Гутенев: Да вы что?
Дмитрий Новиков: Вы же тащите эти три дня, которых не было у нас. И тут же критикуете. Вы влево повернетесь – критикуете эту систему. Право повернетесь – тащите эту систему в российское законодательство.
Владимир Гутенев: Подождите. А что теоретически меняется от того, голосует ли человек один день или он в течение трех дней, выбрав удобный для себя день, может прийти? Я считаю, что когда партия «Единая Россия» исходит из того, что чем больше проголосует людей…
Дмитрий Новиков: То есть пять лет назад мы установили диктатуру, по вашему мнению?
Владимир Гутенев: …когда она не «сушит» явку, как многие другие пытаются сделать, а говорит: «Чем больше придет избирателей на участки, чем больше проголосует, сделает это в комфортное для себя время, тем лучше», – то какие аргументы против этого?
Дмитрий Новиков: Фальсификации – вот главный аргумент.
Сергей Калашников: Сказки.
Владимир Гутенев: Не читайте сказки, не верьте им.
Сергей Калашников: А как не верить, когда вы со всех утюгов мне об этом рассказываете?
Владимир Гутенев: «Семеро козлят», «Серый волк», «Красная Шапочка»…
Сергей Калашников: Я вообще много верю официальной пропаганде.
Анастасия Урнова: Хорошо. Олег, партия «Справедливая Россия» недавно объединилась с еще двумя партиями – с «Патриотами России» и партией «За правду». Скажите, пожалуйста, почему такое решение было принято? И рассчитываете ли вы, что такая политика поможет вам лучше показать себя в ходе выборов?
Олег Шеин: Я совершенно уверен, что объединенная Социалистическая партия «Справедливая Россия – За правду» на этих выборах борется как минимум за вторую строчку. И это связано в том числе и с тем, что, в отличие от 2016 года, люди понимают, что своей страной надо заниматься. Если ты сидишь дома, то точно ничего не поменяется. Фальсификации, бесспорно, есть. Но после 2011 года возникла такая изжога на фальсификации, в том числе и у правящих кругов, что проводить их стало достаточно рискованно. Поэтому мы взяли механизм «сушения явки»: «А вот вы не ходите».
Но сегодня, повторю еще раз, в обществе созревает очень серьезный запрос на перемены. Люди понимают, что никакой стабильности нет. Стабильность только в одном – что у них все больше и больше отнимают: то право на пенсию, то право на жилье, то размер заработных плат. И «Справедливая Россия» совершенно уверена в том, что в рамках этой избирательной кампании мы эту ситуацию опрокинем и добьемся перемен.
Я уверен (кстати, все мы это понимаем, включая коллег из «Единой России»), что единороссов в новом созыве будет существенно меньше. Главное, чтобы их было меньше половины. В этом случае, кстати, их партия станет приличнее, потому что они не будут уже работать как некая оболочка при Правительстве, а будет коалиционный состав парламента.
Я, кстати, застал те времена, начало нулевых лет, когда не могло Правительство протащить все что хочет через Государственную Думу. И тогда попытка Правительства (того еще, касьяновского) отнять льготы у ветеранов труда завалилась. Шестнадцать раз было голосование в день пленарного заседания – и не получилось.
Сергей Калашников: Я вам могу рассказать, почему она завалилась. Никакого отношения к политике это не имело.
Олег Шеин: Я могу вам рассказать, потому что я непосредственно формировал широкую коалицию – от коммунистов до либералов. И это было на моих глазах.
Поэтому, повторю еще раз, надо идти на выборы, заниматься своей страной. И мы увидим тогда совершенно другую страну.
Анастасия Урнова: Владимир, а у вас какие прогнозы относительно успехов «Единой России» на выборах? Удастся ли ей удержать конституционное большинство? Будет ли половина мест или меньше?
Владимир Гутенев: Вы знаете, мы сейчас столкнулись с небольшим падением электоральной поддержки – по понятным причинам. Идеальный шторм: пандемия, санкции и обвал, соответственно, нефтяных котировок. И то, что мы прошли, правительство, партия…
Анастасия Урнова: Но нефть поднимается.
Владимир Гутенев: Вот как раз мы к этому и подойдем. То, что мы прошли эти чрезвычайные испытания очень достойно. И то, что сейчас начался рост цен на нефть. Мы ожидаем усиления рубля. Мы ожидаем профицит бюджета и дополнительные ресурсы. И все это кардинально изменит ту ситуацию, которая сейчас сложилась на электоральном поле.
Анастасия Урнова: С другой стороны, вы говорите обо всех тех вещах, которые от вашей-то активности не зависят. Ни цены на нефть…
Владимир Гутенев: Они абсолютно зависели именно от нашей активности, как мы пережили кризис и какие антикризисные меры были приняты. Мы не включили станок, не было эмиссионного разброса денег. Мы смогли оказать практически всем отраслям существенную поддержку. И я считаю, что то, что мы сохранили внутренний рынок, то, что мы продолжаем импортозамещение – это огромное достижение, которое, я уверен, получит и электоральную поддержку.
Анастасия Урнова: Тогда возвращаюсь к моему вопросу. Вы все-таки планируете получить две трети, 50% или меньше?
Владимир Гутенев: Ну, мне сложно сказать, как проголосует избиратель. Но я считаю, что было бы справедливым в пределах 60–62% «Единой России» набрать – по тому вкладу, который она делала и делает сейчас в развитие экономики нашей страны.
Олег Шеин: А антипенсионная реформа относится к этому?
Анастасия Урнова: Дмитрий, а вы как смотрите?
Дмитрий Новиков: Ну, после этого какая может быть демократия в стране? Минимальный уровень демократии – это как раз какие-то коалиционные схемы при формировании Правительства. Нам «Единая Россия» говорит заранее: «Нас коалиционные схемы не интересуют. И даже в этих узких рамках…»
Владимир Гутенев: А что значит «не интересуют»? Что значит «не интересуют»?
Дмитрий Новиков: «Даже в этих узких рамках мы не готовы к обсуждению, к демократии, к формированию Правительства на таких основаниях».
Владимир Гутенев: Я хотел бы обратить ваше внимание…
Дмитрий Новиков: А зачем тогда вам большинство?
Владимир Гутенев: Вот смотрите. Я хотел бы обратить ваше внимание на результаты выборов 2016 года.
Дмитрий Новиков: Вы хотите формировать Правительство из тех людей, которых вам хочется видеть в Правительстве. Я вас не перебивал, вообще-то.
Владимир Гутенев: В результате этих выборов именно «Единая Россия» пошла на то…
Дмитрий Новиков: На что?
Владимир Гутенев: …чтобы оппозиционные партии получили места в руководстве комитетов.
Дмитрий Новиков: Секундочку! Вы сейчас говорите про Государственную Думу, а я говорю про Правительство. У нас исполнительную власть возглавляет Правительство.
Владимир Гутенев: Но мы же выбираем Государственную Думу сейчас, а не Правительство.
Дмитрий Новиков: Вот именно! Мы сейчас и говорим о том, что было бы правильно, если бы Правительство было по-настоящему подконтрольно Государственной Думе…
Владимир Гутенев: А оно подконтрольно. Особенно конституционная реформа, которая прошла сейчас…
Дмитрий Новиков: …чтобы оно формировалось из представителей тех партий, которые прошли в состав российского парламента, и чтобы это было не большинство одной партии.
Владимир Гутенев: Но мы же не можем заставить население голосовать за вас. Мы с вами даже поделились местами в руководстве Думы.
Дмитрий Новиков: Вы сейчас можете любой закон провести. Даже если ЛДПР, КПРФ и «Справедливая Россия» будут против, вы все равно протащите любой закон.
Анастасия Урнова: Дмитрий, но вы-то…
Владимир Гутенев: Мы с вами поделились местами в руководстве Государственной Думы.
Дмитрий Новиков: Поэтому такое большинство вредит стране! Так появилась пенсионная реформа – благодаря вам. Все были «против», а вы были «за».
Олег Шеин: Я переформулирую…
Дмитрий Новиков: И вы улыбаетесь так мило, потому что… Хорошо, что вы протащили пенсионную реформу?
Владимир Гутенев: Вы передергиваете факты, поэтому я и улыбаюсь.
Дмитрий Новиков: Вы не проводили пенсионную реформу? Что я передергиваю?
Олег Шеин: Я единственное уточню: антипенсионную реформу. Это антипенсионная реформа.
Дмитрий Новиков: Ну, безусловно, это так, если говорить о сути.
Анастасия Урнова: Дмитрий, я правильно понимаю, что вы не рассчитываете на то, что вам удастся набрать какое-то солидное, значительное количество голосов, чтобы оппонировать «Единой России»?
Дмитрий Новиков: Ну, во-первых, я хочу сказать о том, что если мы говорим о демократии, то «Единая Россия», адекватно оценивая свои возможности, даже не должна помышлять о том, что они возьмут 60%.
Владимир Гутенев: Почему?
Дмитрий Новиков: Потому что даже на прошлых выборах ваш результат был получен благодаря разного рода манипуляциям и подтасовкам.
Владимир Гутенев: Ничего подобного.
Дмитрий Новиков: А теперь, после того как за эти годы, пока вы имели парламентское большинство, вы провели ту самую пенсионную, антипенсионную реформу, приняли целый ряд других решений, которые ухудшили жизнь граждан…
Владимир Гутенев: Да при чем тут пенсионная реформа? После того, как ряд губернаторов, руководителей оппозиционных партий очень неэффективно руководили субъектами, доверие сократилось.
Дмитрий Новиков: В результате, конечно же, вы получите гораздо меньше голосов. Вы получите гораздо меньше голосов, чем получили в прошлый раз. Это, по-моему, совершенно очевидная вещь.
Анастасия Урнова: Дмитрий, мне все-таки хочется вернуться к вам, к партии КПРФ. Вы-то на что рассчитываете?
Дмитрий Новиков: Мы, во-первых, рассчитываем на то, что… И это подтверждают. Ну давайте от чего-то отталкиваться. Вы сослались, начиная нашу программу, на данные ВЦИОМ, да? Если мы посмотрим на данные разных социологических опросов, то, конечно, ведущей оппозиционной партией России является Коммунистическая партия Российской Федерации. У нас нет никаких сомнений, что как минимум мы этот статус сохраним. Мы, конечно, рассчитываем на то, что прибавится…
Владимир Гутенев: И это с внутренним расколом? С поддержкой части коммунистов Навального и протестных движений? И вы рассчитываете…
Дмитрий Новиков: Где вы видели поддержку Навального? Будьте серьезным человеком. Вы же депутат Государственной Думы.
Владимир Гутенев: Я это видел.
Дмитрий Новиков: Вы же депутат Государственной Думы. Что вы тут несете?
Владимир Гутенев: Ряд функционеров говорили о том, что действительно имеют право на такой протест.
Дмитрий Новиков: Послушайте, конституционная норма в России…
Владимир Гутенев: Втягивать детей в незаконные митинги?
Дмитрий Новиков: Вы что-то перебрасываетесь с одной темы на другую.
Владимир Гутенев: Это одна тема – соблюдение норм закона.
Дмитрий Новиков: Кто из партийных функционеров КПРФ говорил про детей на митингах? Вы что тут подтасовками занимаетесь?
Анастасия Урнова: Хорошо, коллеги, я сейчас не дам разговору уйти в адрес протестов. Просто это совсем другая тема, вы меня простите.
Сергей, естественно, я хочу узнать и ваши оценки, ваши ожидания от выборов. Как по-вашему? Сохраните ли вы то количество мест, которое есть сейчас? Или получите больше? Есть некоторые прогнозы, что ЛДПР станет второй по размеру партией в парламенте.
Сергей Калашников: Мы абсолютно в этом не сомневаемся. И это не потому, что мне бы так хотелось.
Анастасия Урнова: Правда, теперь у нас, видите, все кандидаты на второе место.
Владимир Гутенев: И только мы – кандидаты на первое.
Сергей Калашников: Я просто хочу объяснить, что ЛДПР как была, так и остается передовой… вернее, партией нового типа. Я не хочу обидеть коллег, но просто это как тот плюс, который у нас есть в кармане у ЛДПР. Во-первых, я считаю, что очень интересная партия «Справедливая Россия», поддавшись давлению Администрации президента, которая хотела провести определенных людей и определенные идеи, в общем-то, сильно потеряет от этого странного объединения. Ежа с ужом, конечно, можно скрестить, но…
Владимир Гутенев: То есть слабость «Справедливой России» в том, что их «продавили»?
Сергей Калашников: Я думаю, что это очень сильно скажется. Я знаю людей, которые ни под каким видом за Прилепина не будут голосовать, хотя голосовали бы с удовольствием за Миронова. Это первое.
Очень непростая, на мой взгляд, ситуация в КПРФ. Дело в том, что последние заявления руководства КПРФ абсолютно не соответствуют тем тенденциям, которые наметились в стране.
Дмитрий Новиков: Нас хоронят уже 30 лет.
Сергей Калашников: Навального можно любить или не любить…
Дмитрий Новиков: А при чем здесь Навальный?
Анастасия Урнова: Сейчас, коллеги, давайте дадим договорить, пожалуйста.
Сергей Калашников: Я хочу сказать, что Навального можно любить или не любить, но, на мой взгляд, абсолютное большинство тех, кто протестовал, никакой любви к Навальному не испытывают. Речь идет о том, что в стране назрел протест против того, что делается. И КПРФ здесь как раз не является лидером протеста. Поэтому я считаю, что в этих условиях единственной партией, которая обеспечивает, скажем так, представление интересов людей, которые недовольны нынешней ситуацией, является ЛДПР. Откуда у меня и вывод, что ЛДПР станет второй партией.
И еще один очень важный момент. Сколько ни говори, что во рту сахар, сладко не станет. Сколько бы «Единая Россия» в Думе ни говорила, что она сделала, люди – «по делам их узнаете их» – лучше жить не стали. Итог деятельности правящей партии: люди стали жить хуже. И я думаю, что в ближайшее время, к сожалению, эта тенденция продолжится. Ну и уж не надо говорить о том (и я думаю, что никто из коллег не будет спорить), что фракция в Думе при том, что вся Дума, в общем-то, ничего не решает, – это пустое место. За кого голосовать?
Но при этом я считаю, что, безусловно, «Единая Россия» наберет большинство. Я думаю, что, может быть, даже и не конституционное. А зачем им конституционное? Понимаете, это амбиции людей, которые решили, что им все позволено: «Любая демократия – побоку! Вот мы сколько угодно, столько и проведем». Зачем им конституционное большинство? Они и так решат все свои проблемы.
Анастасия Урнова: Хорошо, поняли вас. Спасибо большое.
Владимир Гутенев: Если можно, реплика.
Анастасия Урнова: Очень коротко, если можно.
Владимир Гутенев: Да. Действительно, есть неплохая штабная культура, неплохая выучка в ЛДПР, но это партия одного лидера. И попытка принизить его, сказать, что фракция ничего не решает… Я хочу сказать, что к Владимиру Вольфовичу мы все с огромным почтением и уважением относимся.
Дмитрий Новиков: Тогда придется сделать еще одну ремарку…
Владимир Гутенев: А вот что касается «Справедливой России», я считаю, что это был такой не совсем честный шаг в сторону своих партнеров, а иногда и оппонентов. Я считаю, что это объединение и усиление – это не потому, что кто-то кого-то «продавил». Это та синергия, которая возникнет, когда расширяется спектр идеологии, которая приемлема для широкого круга людей. Я думаю, что шанс выхода на второе место у «Справедливой России» существует.
Анастасия Урнова: Поняли вас, поняли. Дмитрий, очень коротко.
Дмитрий Новиков: Я полагаю, что…
Сергей Калашников: Национализм и социализм как-то плохо сочетаются.
Дмитрий Новиков: Я полагаю, что каждый тезис нужно пытаться подкрепить, по крайней мере аргументами. И если говорить о том, кто является лидером протеста в Российской Федерации… Вы знаете, представители разных партий могут сказать, что им не нравится пенсионная реформа, но только Коммунистическая партия Российской Федерации собирала многотысячные митинги на Сахарова в Москве и по всей России, организуя протест против этой реформы. В результате чего многие вещи были сглажены.
Олег Шеин: Позвольте я поправлю…
Дмитрий Новиков: Она прошла не в самой злой версии именно благодаря деятельности Коммунистической партии Российской Федерации.
Анастасия Урнова: Да, Олег.
Олег Шеин: Здесь я должен поправить, потому что, к сожалению, Коммунистическая партия Российской Федерации вводит избирателей в заблуждение. Когда пошла антипенсионная реформа, вы, коллега, прекрасно помните, что я первый выступил с трибуны Государственной Думы.
Владимир Гутенев: Да.
Олег Шеин: Это знает весь парламент. И именно «Справедливая Россия» вместе с независимыми и свободными профсоюзами, с Конфедерацией труда разместила ту самую петицию на Change.org, которая набрала 3,5 миллиона подписей.
Дмитрий Новиков: Может быть, «Справедливая Россия»…
Анастасия Урнова: Коллеги, простите, то так или иначе этот закон принят. Коллеги…
Олег Шеин: Я очень хочу, чтобы здесь говорилась правда, во-первых.
Владимир Гутенев: Коммунисты очень любят присваивать чужие инициативы.
Олег Шеин: И второе…
Дмитрий Новиков: Это вообще хамство! Вы говорите, что присваивают. Я вам говорю факты – вы сочиняете сказки!
Анастасия Урнова: Коллеги, коллеги! Олег, Дмитрий, я вынуждена вас прервать. Просто то, о чем мы сейчас говорим… Так или иначе закон принят. А мне бы очень хотелось двинуться дальше и выяснить, у каких непарламентских партий все-таки будет шанс пробиться в Госдуму. И будет ли он? Обсудим далее.
Многие эксперты обращают внимание на то, что в обществе сформировался запрос на новые лица, новые партии в Госдуме. Олег, вот вы тот запрос на новые лица и новые партии замечаете, когда общаетесь с избирателями?
Олег Шеин: Безусловно. И я хочу сказать, что как раз обновление внутри парламентской четверки, в первую очередь среди оппозиции, оно и должно дать ответ на эти вызовы. И вот почему.
Ведь когда возникает вопрос о том, что надо выбирать новых людей, возникает вопрос: а где эти новые люди были, когда в обществе были политические кризисы? Когда принимался этот последний закон о территориях комплексного развития. Когда в регионах, например, отнимали льготы у ветеранов труда. И мы знаем, что такие вещи были, когда принималась та же самая история с вопросом о праве на пенсию.
И люди будут смотреть, кто был вместе с ними в это время, а кого не было. И если какая-то любая политическая организация сейчас выйдет и скажет: «Вот это мы! И мы теперь с вами!» – то первый вопрос будет: «Ребята, а где вы были до того?»
По этой причине я совершенно уверен, что обновленная «Справедливая Россия – За правду» имеет шансы на серьезный стратегический прорыв. Я понимаю немножко коллег из ЛДПР, потому что Захар Прилепин – это действительно человек, который работает в электоральном поле, близком к Либерально-демократической партии России. Соответственно, мы будем видеть переток части избирателей ЛДПР в объединенную партию «Справедливая Россия – За правду». Я прекрасно понимаю некоторую ревность коллег из Коммунистической партии Российской Федерации, которые пытаются сказать, что они были якобы единственными выступавшими по правам людей. Что совершенно не так.
Но мне кажется, что сам по себе дискурс неверный. Я думаю, что парламентской тройке есть смысл перестать рассказывать, кто здесь самый великий и большой, а заключить соглашение, которое мы вам предлагали сделать раньше. И лично я предлагаю Геннадию Андреевичу в 2011 году. Договориться по одномандатным округам, выдвигать по одномандатным округам объединенного кандидата от парламентской оппозиции. И тем самым тогда будет одна большая «Единая Россия» и один объединенный кандидат от парламентской оппозиции. Где-то «Справедливая Россия – За правду», где-то ЛДПР, где-то КПРФ. И вот тогда будет видно…
Дмитрий Новиков: Олег, пойми, надо же не только предлагать, а нужно быть готовым действовать, быть готовым реализовывать.
Олег Шеин: Мы к этому прекрасно готовы. А вот готовы ли к этому вы – покажет ближайшая пара-тройка месяцев.
Анастасия Урнова: Дмитрий, то есть нам не надо рассчитывать на то, что парламентской оппозиции удастся объединиться?
Дмитрий Новиков: Нам нужно попытаться. Но только, знаете, когда «Справедливая Россия» даже внутри себя не голосует единодушно…
Владимир Гутенев: Это демократия.
Олег Шеин: У нас демократическая партия.
Дмитрий Новиков: Да, Олег выступал против пенсионной реформы. А посмотрите результаты голосования. Фракция расползлась!
Олег Шеин: Неправда.
Дмитрий Новиков: Один голосовал так, другой – так.
Олег Шеин: Это неправда.
Дмитрий Новиков: И это типично для «Справедливой России».
Олег Шеин: Еще раз: это абсолютная неправда.
Дмитрий Новиков: Потому что нет внятной партийной структуры. Это скорее коалиция разных людей.
Олег Шеин: Фракция голосовала солидарно.
Анастасия Урнова: Хорошо, я поняла, единого кандидата от парламентской оппозиции не будет.
Сергей, а есть ли у нас шанс надеяться на то, что появятся какие-то новые партии, которых прежде не было?
Сергей Калашников: Нет.
Анастасия Урнова: Почему?
Сергей Калашников: Никаким образом. Ну, во-первых, для того чтобы появились новые партии, они должны представить очень четкий и однозначный дискурс.
Владимир Гутенев: Программный документ.
Сергей Калашников: Ну, программный документ. Программы никто не читает, а вот лозунги, соответствующим образом отражающие некое направление, они должны представить. И я думаю, что на сегодняшний день, когда идет дискуссия о путях развития России, такие лозунги представить просто-напросто затруднительно. То есть, другими словам, это будет вкусовщина отдельных людей, отдельных партий, отдельных экспертных сообществ. Поэтому я считаю, что новые люди не появятся.
Анастасия Урнова: Вы имеете в виду не партию в данном случае? Просто есть партия «Новые люди», поэтому…
Сергей Калашников: Нет-нет-нет. Про этих я вообще не говорю.
И второй момент, тоже очень важный. В общем-то, знаете, трудно себе представить, чтобы при том, что ограничены все средства информации для новых людей… Не для наших партий. Мы имеем, вот стоим в телевизоре. А вот для новых партий не предоставлены средства массовой информации. И не позволяют донести их идеи до народа. Вы понимаете, на сегодняшний день, даже имея такой мощный новый ресурс, как Интернет, все равно Интернетом-то пользуется в политическом плане ну очень узкая прослойка людей. Условий для появления новых партий на сегодняшний день нет.
Владимир Гутенев: Если можно, маленькая реплика.
Анастасия Урнова: Пожалуйста.
Владимир Гутенев: Я считаю, что недооцениваются социальные сети. У них огромный ресурс. В чем-то я с коллегами с коллегами согласен, когда они говорят, что они имеют такой же доступ к телевидению, к средствам массовой информации. Но, кроме доступа, надо иметь что сказать. Я прекрасно помню, как на прошлых выборах у нас были дискуссии, в том числе и с Владимиром Вольфовичем, и Геннадий Андреевич Зюганов принимал участие. И как только вопрос заходил о конкретике – о конкретных губернаторах, о конкретных руководителях от той или иной партии…
Вот я тогда был беспартийный. Я и сейчас беспартийный, но член фракции «Единая Россия». Я занимался экологией, «черными» лесорубами в Иркутской области и прочими вещами. И такого количества злоупотреблений, которые возникли после прихода членов иной партии, чем «Единая Россия», такого хищнического отношения к природе, такой коррупции я, честно говоря, не видел. И когда с трибуны ты об этом говоришь, апеллируя к руководителю партии, то не всегда находятся аргументы.
Поэтому, возвращаясь к социальным сетям, я хочу сказать, что возможностей сейчас для появления не только новых людей, но и новых партий, новых общественных образований существуют. И я уверен, что если сейчас не изменится ситуация в той тройке оппозиционной, которая есть, если они не начнут, как «Справедливая Россия», привлекать новых, харизматичных и сильных людей, их заменят – заменят новые движения и новые люди.
Анастасия Урнова: Дмитрий, в начале программы, когда мы только начали разговаривать, вы говорили о том, что есть серьезная проблема административного ресурса, неравенства людей в плане возможности агитировать и так далее. Но вот сейчас, например, Владимир говорит о том, что это хорошее время для появления новых партий, новых движений. Но в тех условиях, которые вы озвучили вначале…
Дмитрий Новиков: Смотрите. Во-первых, нужно же уважать мнение избирателей. Мы же говорим: «Уважайте мнение избирателей, если победит «Единая Россия». Но если победит губернатор от оппозиционной партии, то нужно уважать мнение населения соответствующего региона? Нужно же дать возможность…
Владимир Гутенев: Надо отвечать за дела.
Анастасия Урнова: Вы сейчас намекаете на конкретный регион?
Дмитрий Новиков: А?
Анастасия Урнова: Вы сейчас намекаете на конкретный регион?
Дмитрий Новиков: Я намекаю на конкретный регион под названием Иркутская область, где был Сергей Георгиевич Левченко губернатором. Он единственный губернатор, который за неполный срок своих полномочий удвоил поступления в региональный бюджет. По идее, «Единой России» нужно было ухватиться за этот опыт, транслировать его на другие регионы, показывать его, чтобы и «Единая Россия», и губернатор, я не знаю, Островский этот опыт использовал у себя в регионе, потому что без наполнения региональных бюджетов многие вопросы мы не решим. Левченко показал, как это можно делать. А вместо того, чтобы поощрить его, взяли и вынудили его написать заявление об уходе под угрозой расправы с командой.
Сергей Калашников: Я могу сказать, что Левченко был эффективным, с экономической точки зрения, губернатором. Мы в Совете Федерации дважды заслушивали его. И я должен сказать, что это был единственный губернатор, который понимал, что такое стратегическое планирование…
Дмитрий Новиков: Конечно.
Сергей Калашников: …реализовал его в Иркутской области и действительно толкнул в экономическом плане Иркутскую область. Как говорится, без всякой политической оценки. В экономическом плане он был очень эффективным.
Дмитрий Новиков: Поэтому я думаю, что каких-то новых шансов у малых партий нет по той простой причине, что все-таки те идеологии или квазиидеологии, которые сегодня в России представлены, они в Государственной Думе уже представлены теми партиями, которые есть. У этих партий есть структуры. Я не согласен, что у ЛДПР только Жириновский. У них есть своя структура и свой актив. Не во всех регионах, но он есть.
Поэтому мне трудно видится, что… Если вы намекаете, задавая вопрос: «Появится ли новая партия?» – на либералов, вы посмотрите – они же сдуваются на самом деле. Вы посмотрите, сколько они собирали в свое время на Сахарова, на Болотной площади…
Анастасия Урнова: Это вы про кого? Какие конкретно либералы?
Дмитрий Новиков: Либеральная оппозиция. И сколько они собирали сейчас. У них же поддержка-то уменьшается. Это же видно по протестным акциям. Поэтому, безусловно, наибольшие шансы на представительство в Государственной Думе имеют как раз те партии, которые там уже находятся.
Анастасия Урнова: С другой стороны, в последнее время и не было согласованных каких-то протестов.
Дмитрий Новиков: Что?
Анастасия Урнова: В последнее время не было каких-то согласованных протестных акций.
Дмитрий Новиков: Вы имеете в виду – согласованных с властью?
Анастасия Урнова: Да. Ну, куда можно было бы законно прийти.
Дмитрий Новиков: Большие сложности с этим. Мало того что законодательство зарегулировали до предела, так еще и в рамках этого законодательства на коронавирус ссылаются.
Владимир Гутенев: Что значит «ссылаются»?
Дмитрий Новиков: То отправляют на задворки городов и не дают возможности в центре проводить митинги и акции, то…
Владимир Гутенев: Слушайте, в Германии продлили до конца марта. В Британии продлили. Вы хотите заразить всех?
Дмитрий Новиков: Это как раз и есть попытка задушить всех, остатки демократии упразднить и не давать возможности рассказать людям свою точку зрения.
Анастасия Урнова: Ну, раз мы заговорили о потенциальных протестах, то далее мы поговорим о том, на каком политическом фоне пройдут выборы в парламент. Оставайтесь с нами.
Владимир, вы говорите, что протестные акции были запрещены из-за ковида. Вот сейчас у нас эпидемия, очевидно, идет на спад. В той же Москве практически все карантинные меры уже отменены. Ну, их осталось мало.
Владимир Гутенев: Нет, не отменены еще.
Анастасия Урнова: Ну, не отменены, но очевидно, что их осталось мало. И проблема так или иначе идет на спад.
Владимир Гутенев: Будем надеяться, что все пройдет.
Анастасия Урнова: Значит ли это, что, например, в дальнейшем, если будут опять появляться какие-то заявки на проведение массовых акций, то их будут разрешать с большим энтузиазмом?
Владимир Гутенев: Я абсолютно уверен в том, что власть во всех ее проявлениях заинтересована в том, чтобы люди могли выразить свое мнение. Но мы прекрасно понимаем…
Дмитрий Новиков: Вы можете говорить прекрасные слова…
Владимир Гутенев: Мы прекрасно понимаем, что очень часто те или иные силы интересует не просто высказать, а привлечь к себе максимальное внимание, нарушая нормальное функционирование города, вы знаете, когда ты не можешь выйти, проехать, когда город парализован из-за того, что захотели пройти именно так, а не в каком-то другом месте. Ну соберите свои 100, 200, 500 тысяч человек, покажите масштабность. Но для этого не надо 3 тысячами человек переграждать основные артерии города.
Анастасия Урнова: Хорошо, спасибо, услышали ваше мнение.
Олег, ну действительно много говорили о том, что уровень протестных настроений в стране нарастает. И хочется вспомнить о длительных протестах в Хабаровске, в других регионах Дальнего Востока. По-вашему, на каком фоне все-таки будет идти сейчас предвыборная кампания?
Олег Шеин: Я уверен, что кампания будет идти на фоне ожидания перемен. Перемены в абсолютно патриотическом и социалистическом смысле этого слова. То есть никакая прозападная неолиберальная оппозиция в России никаких шансов не имеет, в том числе и потому, что ее тезисы абсолютно оторваны от обычной жизни простого человека, от его реальной заработной платы, от его пенсионного обеспечения, от права на медицину, образование и так далее.
Ключевая вещь прозвучала сейчас – тема явки. Самое главное, чтобы произошли перемены в голове у людей. Вот эти выражения: «От меня ничего не зависит»; «Начальству виднее»; «Как они захотят – так и сделают», – это главный ступор, который сдерживает изменения. Как только эти выражения «От меня ничего не зависит» уйдут в прошлое, люди поймут, что от них зависит все, мы увидим совершенно другую явку на выборах, как во всех странах мира, где на национальных выборах 70–80%. В этих условиях что-то «рисовать» будет почти невозможно.
И на этом фоне мы, конечно, увидим парламент, реально представляющий граждан Российской Федерации, и население, которое будет становиться народом, то есть реальным актором, который влияет на судьбу своей страны и занимается ею. Вот к этому мы придем неизбежно. Но очень важный шаг должен быть сделан людьми в августе-сентябре текущего года.
Анастасия Урнова: Сергей, как по-вашему, есть ли шанс, что такой важный шаг людьми будет сделан? И пройдет ли это на какой-то спокойной волне или все-таки будет много скандалов вокруг кампании?
Сергей Калашников: Ну, я не думаю, что страна уже созрела к тому сценарию, о котором говорит Олег. Я думаю, что, конечно, определенные эксцессы в рамках этого сценария будут, но я не думаю, что они будут такими общими.
Я хочу подчеркнуть следующее: у народа, у определенной части народа зреет недовольство, общее недовольство. Жить становится хуже. Все рассказы о том, что мы благодаря «Единой России» стали лучше жить, они мимо ушей протекают, потому что по факту это не совпадает. У людей растет недовольство. Во что оно будет канализировано? Я считаю, что чем сильнее сжимать пружину, тем она потом сильнее расправляется.
Например, приписки возможны только при списочном составе. Списочный состав, действительно, будет регулироваться. Но то, что многие мнения избирателей не будут учтены, они будут играть на последующем. А вот с одномандатниками, я думаю, здесь возможны проблемы, потому что в отдельных регионах яркий сильный одномандатник может поломать все конструкции, как мы видели на прошлых выборах, например, в 2016 году; и создать такие условия, что никакая власть, никакие усилия сделать ничего не смогут. И я думаю, что количество таких «буйных» одномандатников, которые вопреки, может быть, зачастую даже и нашим партиям, вырвутся вперед, будет достаточно большим. Это будет создавать то, что вы называете фоном.
То есть я считаю, что сами выборы пройдут достаточно спокойно, с определенными эксцессами в определенных точках. Но весь вопрос: а что будет потом? Мы же помним 2011 год: прошли выборы – и люди вышли на улицы. Мы вступаем в эпоху очень мощной турбулентности. И настроения людей в этой турбулентности в определенной степени будут задаваться тем, как пройдут эти выборы.
Анастасия Урнова: Спасибо большое. Что же, сегодня мы говорили о грядущей думской кампании. От себя в конце хочу добавить только одно: не забудьте обязательно прийти на выборы 19 сентября! От вас многое зависит.
Правду вместе с вами искала Анастасия Урнова. Подписывайтесь на наши социальные сети и оставайтесь на Общественном телевидении России.