"Земля – это залог наших сил в будущем, земля – это Россия". Петр Столыпин Дмитрий Лысков: Здравствуйте! Меня зовут Дмитрий Лысков. И я рад приветствовать вас на дискуссионной площадке в студии программы "ПРАВ!ДА?". И вот тема нашей программы сегодня: В стране заработал закон о "дальневосточном гектаре". Любой россиянин получил право безвозмездно взять участок земли на Дальнем Востоке, который через пять лет можно будет оформить в собственность. В правительстве убеждают: программа позволит вернуть на Дальний Восток трудоспособное население, создаст новые рабочие места, привлечет предпринимателей и фермеров, решит демографическую проблему. По мнению скептиков, идея с "дальневосточным гектаром" пустопорожняя, переселенцы столкнутся с суровой реальностью: отсутствием инфраструктуры, неплодородными почвами, плохим климатом, а главное – с традиционными русскими бедами – с чиновничьим беспределом и коррупцией. Между тем, по официальным данным, к 1 сентября заявки на "дальневосточный гектар" подали более 100 тысяч россиян. Дмитрий Лысков: Итак, 100 тысяч россиян за год действия программы для жителей Дальнего Востока и за полгода действия программы для жителей всей России в целом. Сергей Владиленович, давайте попытаемся все-таки понять – это много или мало? Сергей Габестро: Вы знаете, для того чтобы это как-то понять… У нас сейчас очень простая ситуация. С точки зрения тех сроков, которые действует программа, это много, потому что полгода для России и 100 тысяч желающих – это много. Но с точки зрения тех перспектив, которые в общем есть у этой программы, это, конечно, мало. И задачи, которые сейчас стоят, в том числе и от президента, и от правительства, для Министерства развития Дальнего Востока, для руководителя полпредства, вице-премьера – это создать такие условия, чтобы мы получили миллион – и не заявок, а миллион новых жителей на одном гектаре, на своей земле. Дмитрий Лысков: По заключению Общественной палаты (говоря о перспективах, кстати говоря), для бесплатной раздачи земли государство располагает в Дальневосточном федеральном округе сельхозземлями на 2 миллиона человек и лесными площадями на 36 миллионов человек. Это данные Общественной палаты. Юрий Васильевич, и 100 тысяч заявок за год. То есть ажиотажа, прямо скажем, не наблюдается. Или я, может быть, путаю? Юрий Крупнов: Если бы наше правительство заявило прием заявок на участки на Луне, я думаю, тоже около 100 тысяч у нас бы набралось, потому что это такая игра, так сказать – сидишь в смартфоне, играешь и так далее. Естественно, минимальная часть из этих людей как-то приступит к какому-то практическому действию в отношении этих участков, не говоря уже о том, что будет через пять лет. Но тогда уже те, кто это придумал, не будут ни за что отвечать. И так далее. Дмитрий Лысков: То есть вы сейчас говорите, что 100 тысяч человек – это фактически статпогрешность? Юрий Крупнов: Нет, дело не в том, что это погрешность. Дело в том, что это заявки, во-первых. Во-вторых, все будет ясно через три-четыре года. А главное даже не это. Главное то, что просто в наше время – в 2017 году, через 100 лет после Великой Октябрьской социалистической революции – идти путем раздачи гектаров, да еще и на Дальнем Востоке – это катастрофа управленческой мысли. Потому что есть два подхода по отношению к Дальнему Востоку, и не только: это либо мыслить городами, планировать и строить города, сгустки инфраструктур; либо мыслить отдельными участками, отдельными кусками земли. Причем полтора века назад, когда достолыпинское, еще первое освоение амурских земель начиналось, соответственно, и тогда даже так не мыслили, хотя были люди крестьяне, совсем другие и так далее. Поэтому, по сути, мы видим, что это катастрофа управления вообще страной. Потому что даже если… И самое страшное будет, если 100 тысяч людей… Дмитрий Лысков: К нам как раз присоединяется Иван Валентинович Стариков. Прошу вас, занимайте трибуну. Юрий Крупнов: Самое страшное будет, если эти 100 тысяч людей, соответственно… Я прежде всего имею в виду, конечно, не дальневосточников, которые могли где-то рядом с домом. Да даже это тоже. Если они туда поедут – это будет совсем уже и гуманитарная катастрофа, катастрофа большого скачка. Дмитрий Лысков: Обсудим все эти моменты. Иван Валентинович, мы обсуждаем 100 тысяч заявок на "дальневосточный гектар" за год действия программы. Юрий Васильевич, например, полагает, что это ничтожные цифры. А ваше мнение? Иван Стариков: Ну, тут с Юрием Васильевичем трудно не согласиться, если считать, что за последние 20 лет из Дальнего Востока и Восточной Сибири уехало почти 2 миллиона человек. И в этом смысле катастрофическое обезлюдивание восточных территорий… При том, что программа "Китайская мечта 2049", принятая два года назад октябрьском пленуме, отменила ограничения на рождение второго ребенка. Более 50 лет. Поэтому в этом смысле я не устаю повторять: "На землю без народа всегда приходит народ без земли". Поэтому если мы действительно не запустим механизмы привлечения граждан и переселения их из западной части страны за Урал, в первую очередь на Дальний Восток и в Восточную Сибирь, то у нас будут очень серьезные проблемы. Дмитрий Лысков: Павел Евгеньевич, в принципе, программа "Дальневосточный гектар" в том числе для решения демографической проблемы на Дальнем Востоке и создана. Это заявлялось вполне официально. Почему же в таком случае… Ну, ваша оценка – работает/ не работает? И чего, может быть, не хватает? Павел Родкин: Давайте начнем с того, что программа все-таки только запущена, фактически в прошлом году, и действительно прошло слишком мало времени, чтобы ее оценить. Хотя я помню по повестке прошлого года, какой скепсис вокруг этой программы царил. И здесь действительно можно сказать, что большинство всех программ и проектов, которые наше правительство предлагает, в обществе встречается с изрядной долей скепсиса. И общество, ну, положа руку на сердце, тоже в общем, наверное, не на пустом месте этот как бы скепсис производит. Какого-то прорыва по итогам сегодняшнего года, наверное, не произошло. Но и катастрофы, о которой говорили и предрекали скептики, ее тоже нет. На мой взгляд, для каких-то стартовых позиций, в принципе, и учитывая тот скепсис, которым эта программа все-таки сопровождалась, на мой взгляд, это не самый хороший, но и не самый плохой показатель. А вот что будет дальше, какие текущие проблемы возникнут? И от того, насколько те министерства, те ответственные лица, насколько они способы эти проблемы будут решать, уже зависит дальнейшее существование, дальнейшие сущностные итоги этой программы. Дмитрий Лысков: Андрей Владимирович, вот смотрите. Создан сайт, на который, в принципе, со смартфона можно зайти и участок себе зарезервировать. Процедура крайне проста. А народ к земле, ну не знаю, не тянется. Не доверяет, что ли? В чем дело? Андрей Туманов: Может, смартфонов мало? Дмитрий Лысков: Может, смартфонов мало? Вот почему так происходит-то? Объясните. Андрей Туманов: Мне кажется, вообще все это напоминает какой-то… какая-то идиотская игра, знаете, в танчики: "Давайте… У кого больше танчиков? Давайте свои армии создавать". Вот это то же самое – какая-то земельная армия где-то там, на Дальнем Востоке, виртуально хотят что-то поделить, что-то сделать. Братцы, давайте остановимся на секунду! У нас земельные отношения в России лежат в разрухе. Они лежат вне правового поля. Они не выстроены. Нам предстоит земельная реформа. И мы вообще с чего должны начать? С дачной амнистии мы начинали. Мы не смогли вот эту вершинку айсберга земельной реформы – дачную амнистию – не то чтобы сделать, а даже приступить к ней. То есть это полная импотенция! Какие тут раздачи? Слушайте, зачем ехать на Дальний Восток? Давайте проедемся в Тверскую область, в Псковскую область – там такие же поля стоят. Кто те поля будет занимать? Почему люди должны на Дальний Восток ехать? И почему должен ехать крестьянин псковский? Ведь не инженера приглашают пахать на Дальнем Востоке. У каждого ведь своя профессия. У крестьянина своя профессия. Допустим, у нарколога своя профессия. У нейрохирурга своя профессия. То есть должны же быть привлечены крестьяне, которые могут работать. А они есть в России? Их нет. Поэтому эта программа не просто кажется глупой, а она мне кажется, знаете, вредительской какой-то, преступной. То есть над нами просто кто-то потешается для чего-то. А для чего – еще не понятно. Эта программа не сработает никогда. Мы должны начать с земельных отношений. Мы сейчас находимся, если сравнить с Древним Римом, то времена братьев Гракхов, когда монополизирована была земля, когда согнаны были люди с земли, братья Гракхи решили проводить земельную реформу. Вот сейчас нужна эта земельная реформа. И вместо того чтобы ее проводить, мы занимаемся… Я не знаю, какое слово подобрать, чем занимаемся. Юрий Крупнов: Цензурное Андрей Туманов: Да, цензурное слово. Мы занимаемся имитацией. Вернее – не мы, а они. Для чего? Дмитрий Лысков: Вот ведь как интересно! Андрей Туманов: Для чего – это надо еще понять. Дмитрий Лысков: Как интересно! Людям раздают землю бесплатно – и это называют прямо вредительством. У нас сейчас на связи Даниил Каганович, участник программы "Дальневосточный гектар". И мы сейчас его расспросим. Даниил, вы нас слышите? Даниил Каганович: Да, слышу. Здравствуйте. Дмитрий Лысков: Вот объясните вашу мотивацию. Почему вы решили участвовать в программе "Дальневосточный гектар"? Даниил Каганович: Мотивация была очень простая: если наше государство с кои-то веки решило что-то дать бесплатно, ничего не требуя взамен, на пять лет, то почему бы не попробовать? Условно говоря, если я за пять лет ничего там не сделаю, у меня эту землю отберут – я ничего не потеряю. Если я что-то смогу сделать, то мне эту землю оставят, я за нее буду платить налоги или, если я возьму ее в аренду, я тоже буду платить какие-то арендные отчисления. Значит, я молодец. Дмитрий Лысков: Вот только что прозвучала мысль, что земельные отношения в нашей стране не урегулированы. Вы не опасаетесь за свой участок, за свой гектар, который через пять лет может быть… опять же земельные отношения вновь изменятся – и вы его утратите? Даниил Каганович: Во-первых, так можно чего угодно… Я могу и жизнь свою утратить – ко мне подойдет кто-нибудь и мне по башке стукнет. Так можно чего угодно опасаться. Я не отношусь к этим людям, которые всего боятся. Ну, отнимут – значит, отнимут. Ну, что поделаешь? Андрей Туманов: Замечательно! Даниил Каганович: Условно говоря, я взял один "дальневосточный гектар" под индивидуальное жилищное строительство как такой пилотный проект. Возможно, что-то потом получится. Ну, есть некоторая бизнес-идея по поводу него. Но на данном этапе я не собираюсь сюда вкладывать какие-то большие деньги. Даже если у нас что-то изменится… Хотя я сильно сомневаюсь, зачем это нужно делать, потому что это просто дискредитирует тех, кто эту программу придумал. Я думаю, никто не будет какие-то там… ну, заниматься откровенным воровством, грубо говоря. Почему нет-то? Дмитрий Лысков: То есть тут вопрос, в принципе, доверия или недоверия власти? Те, кто не доверяют, не доверяют априори. А те, кто доверяют, вполне себе рассчитывают на "гектар". Даниил, опишите процедуру. Как вы зарезервировали себе этот участок? Даниил Каганович: Процедура очень простая. Когда я узнал, что с 1 февраля 2017 года начинается раздача участков для всех жителей страны, я зашел через свой аккаунт на "Госуслугах" в Федеральную информационную систему и начал искать свободные участки, где это можно найти. Хотелось домик у моря и чтобы была какая-то человеческая и транспортная доступность, и желательно близлежащий населенный пункт, чтобы было не очень дорогое электричество. Дмитрий Лысков: Все получилось? Даниил Каганович: Да, все получилось. Я нашел участок подходящий на острове Сахалин. По Google-картам мне вроде бы все показалось красивым и симпатичным. Я нарисовал этот участок и отправил все данные собственно в Федеральную информационную систему. Через какое-то количество дней мое заявление взяли в работу. Были небольшие задержки. Я написал пару жалоб – задержки прекратились. И в течение полутора месяцев или двух месяцев я получил свой гектар. Дмитрий Лысков: Ну, вы своими глазами этот участок, этот гектар уже видели? Даниил Каганович: Да, я этим летом решил совершить путешествие из Москвы на Сахалин. Добрался до своего участка, увидел, что это действительно то, что я предполагал. Там действительно рядом населенный пункт. Там действительно есть дорога, по которой можно ехать на машине. Но единственное, к чему я не был готов – это к тому, что растительность на Сахалине несколько более бурная, чем в Средней России. Но опять же это не проблема, по большому счету. Дмитрий Лысков: То есть разочарования не последовало? Это не оказались какие-то непроходимые джунгли или скалы, а это вполне адекватный участок. Еще один вопрос. Вы упомянули, что собираетесь использовать его для жилищного строительства. Только жилищное строительство или все-таки планируете что-то выращивать? Даниил Каганович: Нет, выращивать я, может быть, конечно, там что-то буду в рамках огорода, но это будет, скажем так… Если там делать какой-то бизнес, то точно не сельскохозяйственный. Дмитрий Лысков: То есть усадьба, именно усадьба? Даниил Каганович: Ну, пока что да. Дмитрий Лысков: У Юрия Васильевича Крупнова к вам был вопрос. Юрий Васильевич, прошу вас. Юрий Крупнов: Да. Вопрос очень простой. Сколько этот гектар стоит сегодня, если его покупать сегодня на Сахалине? Вы знаете эту цифру? Даниил Каганович: Понятия не имею. Юрий Крупнов: Этот гектар стоит значительно меньше стоимости билетов, которые вы купили для того, чтобы долететь до этого гектара. Поэтому вопрос о самом приобретении гектара… То есть государство дает то, что негоже. "Бери, Боже, что негоже". Даниил Каганович: Простите, а вы знаете, сколько я потратил на билет? Дмитрий Лысков: Юрий Васильевич, во-первых, действительно, откуда вы знаете, сколько человек потратил на билет? А во-вторых, если бы человек хотел слетать на Сахалин, он бы в любом случае потратил эти деньги. А так он еще и бесплатно получил гектар. Даниил, прошу вас. Даниил Каганович: По поводу цен все на самом деле очень просто. Если вы узнаете, сколько я потратил на поездку, у вас волосы на голове зашевелятся, потому что я поехал туда на поезде, а поезд стоит существенно дороже, чем самолет. То есть поездка у меня была… Юрий Крупнов: То есть не один гектар, а четыре гектара можно было приобрести. Даниил Каганович: Больше, наверное. А билет, например, из Сахалина в Москву стоил 13 тысяч рублей. Так что поездка туда-сюда за 20 тысяч рублей… Если стоит участок там 20 тысяч рублей – ну и хорошо. Только мне не пришлось там никуда ездить, я это все сделал дистанционно. Дмитрий Лысков: Еще один вопрос тут прозвучал от Андрея Владимировича Туманова: почему не в Московской области, почему, условно говоря, не в Тульской области, не в Ярославской области, а именно Сахалин? Даниил Каганович: А у меня уже есть. Дмитрий Лысков: Ага, понятно. Андрей Туманов: Это будет такой крестьянин, у которого дачные участки и в Ярославской области, и на Сахалине, и он будет так перелетать между своими участками. Юрий Крупнов: Почему крестьянин? Латифундист. Дмитрий Лысков: Почему бы и нет? Секундочку! Даниил, спасибо вам огромное за пояснения, которые вы нам дали, за ваш рассказ. Ну а мы продолжаем нашу программу. Сергей Владиленович давно просит слово, просит, наверное, дать возможность ответить на все, что здесь прозвучало. Прошу вас. Сергей Габестро: На самом деле, вы знаете, я чему удивляюсь? Мы считаем 30 тысяч человек, которые уже получили земельные участки, мы считаем их, наверное, идиотами полными, во всяком случае некоторые из нас. Андрей Туманов: Чиновники… Дмитрий Лысков: Секундочку, секундочку! По текущему разговору действительно так прозвучало, да. Сергей Владиленович, прошу вас. Сергей Габестро: Я вас не перебивал. Пожалуйста, сдерживайтесь. Хорошо? Мы считаем тут, что все 30 тысяч человек – полные идиоты, которые получили эту землю, которым она нужна, которые понимают, что с ней делать, а некоторые не понимают, что с ней делать, но поймут в какой-то момент, которые реализуют свои права. А коллеги, видимо, получили в Московской области землю, легко ее купили и легко ее оформили в соответствии с действующим законодательством, то есть без взяток, без ничего. Пошли и получили. Это так просто – получить землю в Российской Федерации! Это практически… Вообще не надо никаких затрат! Идете и получаете! Дмитрий Лысков: Справедливое замечание, справедливое. Сергей Габестро: Коллеги, не надо вводить никого в заблуждение. Землю в Российской Федерации получить, вот просто пойти и получить под свое жилищное строительство, под сельское хозяйство, о котором вы говорите, под любые разрешенные виды использования до этого закона об одном гектаре просто невозможно без взяток, потому что это целая история, которая длится годами. Сегодня вы можете… Дмитрий Лысков: Это справедливо. Я знаю несколько многодетных семей, которые до сих пор не могут добиться этой возможности. Сергей Габестро: Совершенно верно. Сегодня вы идете на сайт дальнийвосток.рф с электронной цифровой подписью. И не важно – через iPhone ли она будет (есть уже такие электронные цифровые подписи, которые поддерживают работу через iPhone) или просто на сайт. Оформляете себе участок на Сахалине. Вы очень много знаете по поводу стоимости участков на Сахалине? Юрий Крупнов: Конечно. Сергей Габестро: Да? Юрий Крупнов: Да. Сергей Габестро: И сколько же стоит земля на Сахалине? Юрий Крупнов: Вот сколько стоит земля, которую купил Даниил? Конкретно можете ответить? Сергей Габестро: Еще раз – вы много знаете, коллега! Дмитрий Лысков: Я думаю, Сергей Владиленович не знает конкретно, какую землю купил Даниил. Сергей Габестро: Землю на Сахалине получить невозможно было до этого закона вообще! У меня живет много друзей и знакомых на Сахалине… Юрий Крупнов: Это разные вопросы. Дмитрий Лысков: Как разные? Юрий Крупнов: Ну как? Очень просто. Сергей Габестро: Просто невозможно. По цене ты покупаешь землю точно так же. Как в Подмосковье она стоит – по 5–10 тысяч долларов за сотку, а не за гектар. Юрий Крупнов: Вопрос-то не в раздаче, а в оформлении земли. Это разные вещи. Дмитрий Лысков: Юрий Васильевич, одну секундочку. Сергей Габестро: Что касается перспектив. 30 тысяч человек уже получили, 100 тысяч подали заявки. ВЦИОМ сейчас проводил опрос в Российской Федерации среди всех жителей России по поводу их заинтересованности в получении… Дмитрий Лысков: 9% заинтересованы. Сергей Габестро: До 20%. Дмитрий Лысков: До 20%? Сергей Габестро: А молодежь – до 28% (в возрасте до 25 лет). И мы говорим… А теперь возвращаюсь к тому, что сказали вы. Я с вами абсолютно согласен: та земля, которая не будет занята, туда могут прийти другие народы. И если сейчас правительство, по сути дела, делает революционный закон, заставляя уполномоченные органы, чиновников отрабатывать это все в электронном виде, прозрачно, под лупой, на самом деле под постоянным мониторингом прокуратуры, отрабатывать свои процессы без коррупции… Это заставляют? Да. Это заставляют Правительство Российской Федерации, президент Российской Федерации и Министерство по развитию Дальнего Востока отрабатывать эти все процессы. И эти процессы начали работать. "Дальневосточный гектар" с февраля месяца работает для всех россиян. С 1 октября этого года снимаются запреты по поводу охотхозяйств, можно будет там определенным образом по определенной квоте получать землю в охотхозяйстве. Идет речь о том, что альтернативу обязаны уполномоченные органы… То есть раньше была какая проблема? Почему так мало? Да мало потому, что есть реально технические сложности с реализацией на стартапе. Любой проект странового масштаба – это сложно. Никто не говорил, что это легко. Дмитрий Лысков: Это естественно, да. Сергей Габестро: И эти технические сложности в том числе в том, что, когда ты подаешь заявку, эта заявка может быть в том числе привязана к той земле, которая еще там не размежевана, не оформлена. И сейчас уполномоченные органы обязаны, если они не могут дать на эту землю по информационной геокарте, они обязаны давать альтернативу. Основной проблемой сейчас на Дальнем Востоке является… Вот мы сейчас во время Восточного экономического форума проводили целую панельную дискуссию по поводу проблем, связанных с одним гектаром. Основные проблемы – знаете, какие проблемы? Дмитрий Лысков: Какие? Сергей Габестро: Министерство обороны. Земли Министерства обороны. Они просто закрыли все! Это зона "нельзя". И люди, которые хотят получать в хороших местах этот гектар – хотят получать! – они не могут, потому что это пока закрытая зона. И над этим правительство тоже работает. Дмитрий Лысков: Спасибо. Андрей Туманов: Революционное правительство работает! Это судя по вашим словам. Сергей Габестро: Да вы можете сколько угодно… Со времен Столыпина такого не было, во всяком случае. Дмитрий Лысков: Андрей Владимирович, Юрий Васильевич, смотрите. Я недаром во время телефонного разговора упомянул… И у меня действительно складывается в процессе нашей дискуссии сейчас такое впечатление, что либо доверие к власти, либо недоверие к власти. Андрей Владимирович, начнем с вас. А почему такое недоверие тогда к власти? Ну, вроде все хорошо. Андрей Туманов: Вы знаете… Власть? Я в свое время добился двух поручений президента по садоводам. В каждом по восемь пунктов, что надо сделать: первое, второе, третье, четвертое, пятое, шестое и так далее. Ни одного действия за восемь лет по выполнению поручений президента! Даже после нескольких пинков, после того, как я ему на пресс-конференции сказал: "На ваши поручения эти министры плевать хотели", – не было сделано, ничего не было сделано! Почему вы думаете, что здесь, в этой области конкретной, вдруг будет все работать и делаться? К сожалению, у нас сломана эта административная машина. Она может только имитировать работу. Имитировать! Сергей Габестро: Коллега, уже работает, уже делается. Андрей Туманов: Да бросьте вы, бросьте вы! Дмитрий Лысков: Господа, если подходить с такой точки зрения, то можно вообще ничего не пытаться сделать в нашей стране, потому что ничего все равно не получится. Андрей Туманов: Нужно пытаться, но не таким способом – не способом имитации. Не способом имитации, а другим способом! Дмитрий Лысков: Иван Валентинович, вам тоже кажется, что это имитация? Иван Стариков: Нет, я сейчас постараюсь сказать. Поймите, друзья, это все-таки политика – экономическая, если хотите, аграрная, земельная, поселенческая, демографическая политика. Политика – это всегда поступок. Отсутствие поступка – это отсутствие политики. За этим конкретным поступком стоит Юрий Петрович Трутнев, который объявил о программе "Дальневосточный гектар". Поверьте мне, его трудно обвинить в легкомыслии. Я-то считаю, что это, в общем, был поступок государственного деятеля. Я объясню – почему. У нас 27 миллионов граждан, уважаемые коллеги, живет за Уралом. Эти 27 миллионов граждан сегодня генерят больше половины доходов федерального бюджета в виде налогов на НДПИ и экспортных пошлин на углеводороды в первую очередь. Скажу сейчас вещь, может быть, спорную. Россия без этих людей – без этих 27 миллионов, всего 20% населения – не выживет, ну не выживет по факту. Мне очень бы не хотелось ездить к себе на родину в Новосибирскую область по китайским визам еще при моей жизни. Нужна модернизация. В чем поступок Трутнева мне импонирует? Он отказывается от того, что модернизацию должно проводить государство, он опирается на частную инициативу. Вот это самая главная, с моей точки зрения, заслуга, если хотите, и ценность этой программы. Теперь, Юрий Васильевич и Юрий Васильевич, по вашей критике. Я принимал участие в разработке "Стратегии 18–24" под следующий президентский срок. Я вам сегодня отвечаю своей головой… Юрий Крупнов: 20–24. Иван Стариков: Нет, 18–24. С ориентирами до 2030 года. И я вам отвечаю и миллионам телезрителей, которые сейчас нас видят и смотрят, что многие проблемы, которые вы справедливо здесь ставите, в новой программе под президентский срок следующий будут сняты. Это касается и информационного обеспечения. Это касается… Например, все законы по обороту земель (движение, переход от неэффективного собственника к эффективному) исходят из федеральной составляющей. Роль органов местного самоуправления, муниципалитетов там сведена к минимуму. Эти законы нужно переписывать и делегировать полномочия вниз. Это всегда искусство государственного управления. И последнее. В чем я с вами соглашусь? Нужна дифференцированная аграрная политика. В Краснодарском крае есть "Мираторг", там поддерживается сельскохозяйственное производство. Здесь поддерживаем доходы населения в сельской местности. И вопрос потребительской кооперации, о которой мы много говорим. Вот здесь вы как человек, имеющий отношение к малому сельскохозяйственному бизнесу… Вот о чем нужно поставить вопрос и придумать определенную систему, стимулирующую создание заготконтор и заготпунктов, вхождение в федеральные, региональные сети продовольственного ритейла. Сергей Габестро: Иван Валентинович, именно это сейчас обсуждали на Восточном экономическом форуме. Дмитрий Лысков: Это прекрасно! Прекрасно на самом деле. Сергей Габестро: Система предприятий и организаций кооперативного движения. Именно это обсуждали – поддержку этих системообразующих предприятий. Дмитрий Лысков: Прекрасно, что мы сегодня услышали, что в следующий президентский срок многие вопросы будут решены. Хотя, конечно, не могу не заметить, что это странно, что программа уже действует, а вопросы будут решены в следующем президентском сроке. Юрий Крупнов: Не в этом проблема. Да не в этом проблема! Дмитрий Лысков: Юрий Васильевич, а вот вопрос непосредственно по вашей специализации как председателя наблюдательного совета Института демографии. Вы упомянули китайскую угрозу, упомянули демографию. Да, мы сейчас в том числе пытаемся решить демографическую проблему Дальнего Востока раздачей "дальневосточных гектаров". Не только ведь для сельского хозяйства. Процитирую. На сайте Агентства по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке опубликовано 40 вариантов бизнес-планов. Среди них: выращивание голубики, клубники, грибов. Это понятно. Но! Производство лесоматериалов, товарного бетона, окон ПВХ, а также организация автосервиса, детского лагеря, дома престарелых и так далее. Что вот в этом-то плохо? Юрий Крупнов: Вы знаете, я, честно говоря, теряюсь просто обсуждать эту тему. Почему? Потому что для меня это даже не детский какой-то разговор. Еще 40 бизнес-планов, да? Дмитрий дорогой, давайте вам около МКАДа – 5 километров от МКАДа – дадим гектар. Вы придете сегодня домой и скажете супруге: "Нам дают гектар". Только вы его не имеете возможности продать и спекульнуть, да? Вот вам дадут гектар – и что же это будет с вами? Вы представляете или нет? Дмитрий Лысков: Я прекрасно себе представляю, что будет со мной, если в 5 километрах от МКАДа мне дадут гектар. Многочисленные колхозы, находящиеся рядом с МКАДом, прекрасно построили там торговые центры и живут вообще припеваючи. Юрий Крупнов: Да нет, подождите, подождите, подождите! Это вам так кажется. Это вам так кажется. Дмитрий Лысков: Ну… Юрий Крупнов: Сейчас переизбыток. И сейчас все это обрушается. Это все фантазия. Фантазия людей, которые в смартфон глядят и рассуждают о торговых центрах, о 40 бизнес-планах и так далее. Реально даже в ситуации хорошей земли (я не говорю про всю Центральную Россию, которая стоит пустая реально и зарастает осинками, березками и так далее) сегодня крестьянина нет по факту. Достолыпинские, столыпинские реформы – это малоземельные, перенаселенные, с огромным избыточным населением малороссы, украинцы, которые два года часто туда ехали, на Дальний Восток, чтобы выжить. Но эти люди могли, когда даже, так сказать, в лесу, они могли потом это разрабатывать. Это крестьяне. И крестьян было 80% в то время. И так далее. Это совсем другой подход, совершенно другой класс. Дмитрий Лысков: Вы все к крестьянству и сельскому хозяйству сводите. Юрий Крупнов: Да подождите! Стоп! При чем здесь… Дмитрий Лысков: Все виды использования. Андрей Туманов: А можно я вам про виды использования? Дмитрий Лысков: Ради бога. Андрей Туманов: Например, в Шенкурском районе Архангельской области… Я объездил Шенкурский район Архангельской области. Это гораздо ближе, чем Сахалин. Так вот… Дмитрий Лысков: У меня, кстати говоря, родня оттуда. Андрей Туманов: Отлично. В этом регионе люди живут… Там маленькое какое-то село, деревня. Как правило, одна семья живет на всю деревеньку. И они занимаются тем, что пилят просто соседние дома на дрова. И никакой работы, кроме как собирать ягоды и иногда пойти… Юрий Крупнов: Современная демография – это избыточная инфраструктура, а не голая земля, которую эти преступники раздают. И второе – это рабочие места, неоиндустриализация, социоиндустриальные проекты. Без этого государство – преступник (в данном случае госаппарат). И это говорю я, государственник. Я – государственник. Я не говорю, что кому-то там доверять. Наоборот, проблема не в том, что не доверяют, а проблема в том, что через смартфоны доверяют вот этой симуляционной… Дмитрий Лысков: Преступная раздача земли, причем даром? Это очень интересно. Юрий Крупнов: И как раз это в пользу китайцев! Дмитрий Лысков: Сейчас, одну секундочку! Юрий Крупнов: Никто туда не переедет! Андрей Туманов: Любая имитация – преступность. А не раздача земли. Дмитрий Лысков: Павел Евгеньевич, но ведь действительно проблема инфраструктуры стоит достаточно остро. По закону 20 километров от населенных пунктов или 100 километров от крупных населенных пунктов. Я не ошибаюсь, да? Так у нас по закону? Что делать с инфраструктурой? Кто ее должен туда проводить? Или это опять же инициатива исключительно самих обладателей гектара? Юрий Крупнов: Да нельзя к гектару инфраструктуру проводить! Дмитрий Лысков: Давайте Павла Евгеньевича тоже выслушаем. Юрий Крупнов: Это же хулиганство! Павел Родкин: Позвольте сказать. Юрий Крупнов: Прошу прощения. Павел Родкин: Вы знаете, не в обиду нашим политикам хочу сказать, что все-таки заниматься демотивацией населения (чем наши уважаемые политики и занимаются) – это, на мой взгляд, еще большее преступление, чем те или иные ошибочные управленческие, экономические стратегии и инструменты. На мой взгляд, если критиковать уже как бы программу "Дальневосточный гектар", то за нехватку некой проектной составляющей, в том числе и в вопросе инфраструктуры. Мне, кстати, очень не нравится и всегда режет слух вот эта попытка подать саму программу под соусом какой-то столыпинщины. Вот эта столыпинщина – на мой взгляд, это очень плохой политический бренд. Реформы Столыпина очень плохо закончились. Не нужно этого. От этого нужно отходить. А вот проектную составляющую – так, как развивался, например. БАМ. Он, правда, не был до конца развит. Но посмотрите – когда строилась железная дорога, сколько городов там образовывалось, строительство новых домов с инфраструктурой. Юрий Крупнов: Инфраструктура сначала шла! Павел Родкин: С социальными лифтами. Но это же все-таки имело некую проектную составляющую. Некий дефицит проектности, кстати, и в плане привлечения, потому что сейчас действительно речь идет о том, что действительно взять людей и их переселить. А вот воодушевить каким-то проектом – с точки зрения информационного, коммуникационного обеспечения этого процесса – мне кажется, на данном этапе этот натиск нужно усилить. И ни в коем случае давайте (я все-таки всех призываю) не заниматься демотивацией. Потому что сказать: "Плохо! Преступление! Ничего у вас не получится", – ну, мы тогда проблему с обезлюдиванием не решим. Дмитрий Лысков: Ну, мы на протяжении всех 90-х слышали, на протяжении начала 2000-х. И пока Олимпиаду не провели, мы так и говорили: "У нас все плохо. Ничего не получится! Все провалится!" – и так далее и тому подобное. Павел Родкин: Нет, насколько я понимаю, речь не ставилась о том, чтобы людей в чистое поле закидывать. Дмитрий Лысков: Сергей Владиленович… Сергей Габестро: Программа "Дальневосточный гектар" – это часть программы опережающего развития Дальнего Востока. Опережающее развитие Дальнего Востока – это программа опережающего развития Дальнего Востока, экономического и социального развития всего макрорегиона. Сегодня… Вот просто чтобы вы знали по результатам. Может, вы не в курсе, коллеги, но… Андрей Туманов: Мы не в курсе таких фраз как "опережающее развитие". Дмитрий Лысков: Дальний Восток был объявлен территорией опережающего развития уже очень давно на самом деле. Сергей Габестро: Секундочку. И территория опережающего развития, и свободный порт Владивосток… Андрей Туманов: Это игра словами. Сергей Габестро: Нет, ничего подобного! Дмитрий Лысков: Возможно. Сергей Габестро: Это 8%, в отличие от всей остальной России, 8% рост промышленного производства. Это сегодня уже 60 введенных и строящихся заводов. Это 100 тысяч рабочих мест по подтвержденным инвестпроектам. Это люди, которых нет. И когда мы говорим о том, что программа "Дальневосточный гектар" и, к вашему сведению, программа демографического… "Стратегия демографического развития", которая была утверждена Правительством… Может быть, вы знаете о таком документе? А сейчас разрабатывается план, детальный план, который вместе с муниципалитетами и с регионами на самом деле претворяется в жизнь, потому что для людей эта стратегическая программа демографического развития – это ни о чем не говорящие слова. А садик в своем районе – это, безусловно, конкретное понимание того, что делает правительство. Андрей Туманов: "В Киеве бузина, в огороде – дядька". Сергей Габестро: Так вот, возвращаемся к теме, по поводу инфраструктуры. Прав коллега, да. Изначально… Андрей Туманов: Садик на Камчатке, школа на Сахалине Сергей Габестро: Изначально что происходило у нас везде? Вот есть дачные участки. Какой-то большой начальник поселился на дачном участке – и туда тянут дорогу. Дмитрий Лысков: И провели дорогу. Сергей Габестро: И туда тянут газ. И туда тянут электричество. И это всех устраивает. Сейчас по-другому. Сейчас идет организация, самоорганизация, о которой говорил коллега. Самоорганизация. Люди создают свои поселки со своими муниципалитетами, со своими властями, куда государство обязуется уже подтянуть всю инфраструктуру. Обязуется. Дмитрий Лысков: Все-таки частно-государственное партнерство. Так говорится. Сергей Габестро: Конечно. И получается, кто принимает решения, куда тянуть? Люди. Своим поведением они выбрали сотни и тысячи гектар в одном месте – и туда тянуть инфраструктуру. Дмитрий Лысков: Сергей Владиленович… Одну секундочку! Одну секундочку! Андрей Туманов: Не могут собраться на собрание садоводческого товарищества… Дмитрий Лысков: Господа, господа! Господа, зачем мы так кричим? Посмотрите – у нас небольшая студия. И микрофон усиливает наши голоса. Андрей Туманов: Ребята, люди не могут собраться на собрание садоводческого товарищества! Вот проблема! А вы – "инфраструктура, поселки"! Дмитрий Лысков: Андрей Владимирович, не стоит так кричать. Сергей Габестро: На собрание не могут собраться? Это одни люди. А те люди, которые активно поехали сейчас на Дальний Восток и друг с другом общаются… Андрей Туманов: Активно поехали или активно нажали на кнопку? Сергей Габестро: Сайт дальнийвосток.рф в ближайшее время будет обладать этой же инфраструктурой для того, чтобы обеспечивать коммуникацию людей друг с другом. И уже есть потребность. Андрей Туманов: Введение в заблуждение – это худшее преступление! Дмитрий Лысков: Господа, сейчас с нами на связи Всеволод Сантеевич Ию, глава Чкаловского сельского поселения Спасского района Приморского края. Всеволод Сантеевич, вы нас слышите? Всеволод Ию: Да, слышу. Дмитрий Лысков: Всеволод Сантеевич, расскажите, пожалуйста, как местные жители относятся к переселенцам по программе "Дальневосточного гектара"? Всеволод Ию: Я скажу, что их нет. На сегодняшний день я считаю, что это утопия. Когда ввели эту программу… То есть я как глава поселения за год подписал только два постановления о выделении "дальневосточного гектара". Когда объявили о том, что все россияне могут на Дальнем Востоке получить… Знаете, где в Приморье кинулись россияне получать "дальневосточный гектар"? На побережьях – то есть там, где у нас курортные зоны. У меня, например, на территории никто из россиян Российской Федерации не пожелал получать "дальневосточный гектар". Дмитрий Лысков: Мы только что говорили о том, что отсутствует инфраструктура. Насколько это важный момент в данном вопросе? Всеволод Ию: Естественно. Извините, если, например, человек получает… Сейчас было озвучено, что объединяются люди. Да не объединяются люди! Нет у нас такого. Я, например, здесь живу. Я еще не видел ни одного человека, который бы приехал и хочет получить "дальневосточный гектар" Дмитрий Лысков: Всеволод Сантеевич, еще один вопрос. Насколько я понимаю, ваше поселение находится буквально в полусотне километров от озера Ханка. Всеволод Ию: Да. Дмитрий Лысков: И об этом озере был ряд публикаций в центральных СМИ, о коррупционной составляющей – якобы все участки вокруг этого озера были расхватаны еще чуть ли не до начала программы "Дальневосточный гектар". Так ли это? Ваше мнение. Всеволод Ию: Все правильно. До объявления программы "Дальневосточный гектар" вокруг озера Ханка все земли были давно разобраны. Дмитрий Лысков: А кем были разобраны? Всеволод Ию: В основном местные жители взяли себе участки для того, чтобы отдыхать. Дмитрий Лысков: И каково отношение к этому моменту? В центральной прессе подавалось это как некая коррупционная составляющая серьезная. Вы сейчас говорите, что до начала программы "Дальневосточный гектар". На законных основаниях были заняты эти участки? Всеволод Ию: Конечно, естественно. Люди это делали на законных основаниях. Дмитрий Лысков: То есть местные жители просто взяли эти участки для создания зоны отдыха для себя или своей семьи? Всеволод Ию: Да. Дмитрий Лысков: Спасибо. Всеволод Ию: Для того чтобы комфортно отдыхать. Дмитрий Лысков: Спасибо большое вам за эти разъяснения. А мы продолжаем нашу программу. Иван Валентинович, вы давно просите слово. Надеюсь, вы внесете некую примирительную ноту. У нас сегодня очень бурная дискуссия. Иван Стариков: Я подхвачу то, что сказал коллега относительно… Посмотрите в ночное время из космоса: примерно 65% населения живет на побережье. Сергей Габестро: Какое отношение к "гектару"? Иван Валентинович, вы умный человек. Какое это отношение имеет к "гектару"? Юрий Крупнов: То, что надо заселять Дальний Восток – ни для кого не вопрос. Дмитрий Лысков: Давайте Ивана Валентиновича выслушаем. Так же нельзя. Иван Стариков: Андрей Владимирович, вы напомнили мне знаменитую фразу Жванецкого: "Что бы вы ни делали, вы все равно неумолимо ползете на кладбище". Я не хочу, чтобы страна ползла на кладбище и ушла в исторический расплав. Поэтому мне кажется… В 2008 году Пол Кругман получил Нобелевскую премию за работу "Пространственная экономика". В основе этой работы лежит, что территория, расположенная между двумя цивилизационными центрами (Западом и Востоком), имеет особый потенциал развития. Россия уникально расположилась между рынками с общим населением 4 миллиарда человек – здесь 3 миллиарда и здесь 1 миллиард. В этом смысле, несмотря на всю скаредность и скупость китайцев, они бьют свой Шелковый путь к Закавказью через те рельефы в обход России. России необходимо ответить проектом. Вот сейчас 100-летний юбилей Транссиба празднуется. Это самый успешный инфраструктурный проект в мировой истории. Наши предки его построили, когда не было двигателя внутреннего сгорания, самую большую железную дорогу в мире. 31 марта был научно-технический совет Совбеза России. Академик Некипелов делал доклад на основании тех материалов, которые подготовил я. Я считаю, что необходимо срочно принимать решение о создании международного консорциума строительства нового Транссиба, только от Тихого океана до Атлантического, если говорить об инфраструктуре. Потому что 100 лет. Мы так ничего и не сделали за эти 100 лет равного Транссибу. С совершенно другими скоростями. Создавать новые центры притяжения товаров, услуг, капитала, силы. И наконец, самое последнее. Выйти из нарастающего геополитического одиночества России. Потому что создано Транстихоокеанское партнерство… Юрий Крупнов: Иван Валентинович, а при чем здесь "гектар"? Дмитрий Лысков: Иван Валентинович, я соглашусь с вопросом, который звучит. Юрий Крупнов: Я с вами согласен… Иван Стариков: Вот сегодня я с вами не согласен. Юрий Крупнов: Вы же "антигектар" предлагаете. Иван Стариков: Роль Столыпина в России… Юрий Крупнов: Я тоже не согласен Иван Стариков: Я переселился, мои предки из Брянской губернии переехали в 1910 году. Спустя 50 лет родился я. По полмиллиона человек переезжало тогда за Урал. Юрий Крупнов: Тогда – да. Иван Стариков: Малоземельных крестьян из европейской части. Сейчас задача стоит другая. Дмитрий Лысков: Из них четверть вернулась обратно своим ходом, правда. Ну… Иван Стариков: Пусть четверть вернулась. Но на сегодняшний день мы не потеряли восточные территории благодаря строительству Транссиба и переселению туда людей. Сейчас необходимо объединить задачи. И последнее. Человек для себя, для своей семьи, для своих близких работает всегда хорошо, а для государства – плохо. Андрей Туманов: А позвольте по поводу китайцев, раз уж мы… Иван Стариков: Подождите, Андрей Владимирович, я вас не перебивал. Андрей Туманов: Нет, я просто хочу про китайцев. Дмитрий Лысков: Иван Валентинович, все-таки действительно к "гектару" переходим. Иван Стариков: Поэтому то, что на сегодняшний день предложено раскрепощение частной инициативы, которую нужно поддержать крупным инфраструктурным проектом и, с другой стороны, поставить задачи перед Центросоюзом, перед Зубовым Дмитрием Борисовичем сегодня – запустить систему восстановления заготконтор и заготпунктов и создать стимулы для того, чтобы люди на этой земле стали… Андрей Туманов: Экономический базис. Дмитрий Лысков: Все отлично, все отлично. Сейчас, секундочку! Просто уточню, просто уточню. Сергей Владиленович, вот Иван Валентинович только что описал комплексную программу развития Дальнего Востока. По-моему, даже возразить-то ничего особо и нечего Ну, можно добавлять еще пункты, несомненно, да. А где она на государственном уровне-то? Сергей Габестро: На государственном уровне принято соответствующее решение, в том числе постановление Правительства, которое обязывает все инфраструктурные компании, государственные компании, все министерства и ведомства согласовывать с Министерством по развитию Дальнего Востока все свои программы на тему опережающего развития. Именно это сейчас сказал президент на Восточном экономическом форуме. Дмитрий Лысков: Но согласовывать – это одно. А проект… Сергей Габестро: Секундочку! Но согласовывать у них не получается так, как они хотели. Они хотели ничего не финансировать на Дальний Восток. Не получается, потому что команда Александра Сергеевича Галушки и Юрия Петровича Трутнева не дает им возможности вот так проскочить, понимаешь, и тратить деньги там, где им удобно – в центральной части России, о чем говорят коллеги. А придется им тратить деньги на Дальнем Востоке. И будут они тратить, потому что согласовывать с Министерством по развитию Дальнего Востока непросто, если ты не закладываешь принципы опережающего развития региона. Дмитрий Лысков: То есть усилия направлены конкретно в направлении Дальнего Востока? Сергей Габестро: Это уже реализовано, это уже происходит сейчас. Просто коллеги, видимо, давно не были и не ознакомились с этими документами. И этот процесс – это война, война между одними бюрократами, простите, с другими бюрократами за ресурсы. Только Министерство по развитию Дальнего Востока борется за то, чтобы эти ресурсы были освоены на Дальнем Востоке и инфраструктура возникала там, а другие чиновники, соответственно, хотят так, как им было удобно. Вот о чем здесь речь. Дмитрий Лысков: Спасибо, спасибо. Мы вас услышали. Андрей Владимирович, вы хотели сказать про китайцев. При чем здесь китайцы? Они не могут получить землю по "Дальневосточному гектару". Андрей Туманов: Казалось бы, при чем здесь китайцев? Знаете, со стороны Китая очень много неосвоенных территорий, где практически нельзя пахать, сеять, то есть там камни, песок и так далее. Китайцы несколько лет, более 10 лет назад приняли программу посадки облепихи. Все знают, что такое облепиха. И Институт Лисавенко в Барнауле фактически работал на Китай. И благодаря этой программе они посадили сотни тысяч гектаров облепихи. И теперь Китай стал основным экспортером на мировой рынок облепихи. Не Россия, где это загибалось, где облепиху переставали сажать, где не было садов. Китай стал. То есть на этих пустых землях он вырастил сады. И туда пришли люди, которым надо обирать эту облепиху, которые начали зарабатывать. То есть сначала идет экономика, а потом идут люди. А не так – сначала забрасываются люди, и "давайте вы делайте"… Дмитрий Лысков: Я уточню. А мировой рынок облепихи достаточно емок для того, чтобы поглотить все это? Насколько он вообще развит? Андрей Туманов: Он достаточно емок. Это пищевая промышленность, это фармация. Юрий Крупнов: Переработка, фармация. И вообще он безграничен. Андрей Туманов: Это безграничный рынок. Мы его фактически потеряли, будучи основателями. Все сорта – это наши. И мы потеряли. Мы продали это в Китай. Знаете, как обидно, что китайцы засадили пустые территории, пустые, а мы свои территории в Барнауле оставили бесхозными. Дмитрий Лысков: Я согласен, это обидно. И спасибо, что вы сейчас об этом сказали. Возможно, люди на тех же самых "дальневосточных гектарах" решатся выращивать облепиху, и это будет прекрасно. И то, что Иван Валентинович говорит – заготконторы. Они начнут собирать эту облепиху. Андрей Туманов: Не решатся, не решатся! Китайцы не решались, это была государственная программа. Это была государственная программа! Иван Стариков: Андрей Владимирович, что вы такой русофоб? Что вы не верите в народ? Андрей Туманов: Я верю в народ! Я не верю в правительство! Я верю в народ! Дмитрий Лысков: Ну, мы уже говорили, что вопросы веры или неверия. Юрий Крупнов: Блестяще! Я – "за". Иван Валентинович говорит про Транссиб 2.0. Моя статья 10 лет назад была опубликована на эту тему. "За"! Просто все, что говорит Иван Валентинович, то, что говорит Сергей Владиленович, никакого отношения к сути и к "гектару" не имеет. Поэтому это чисто мошенничество. Говорится: "Китайцы придут, поэтому "гектар"!" Как это связано – китайцы и "гектар"? Наоборот… Дмитрий Лысков: Нет, подождите, подождите, подождите… Никто так не говорил: "Китайцы придут, поэтому "гектар". Юрий Крупнов: Так говорится. Говорится о геополитическом значении. Дмитрий Лысков: Да, потому что обезлюдивание территории идет. Юрий Крупнов: Я в 2002 году выдвинул новую восточную политику и продвигаю ее. И вы мне рассказываете про геополитическое значение Дальнего Востока. Дмитрий Лысков: Сергей Владиленович, скажите, пожалуйста, если я ничего не путаю, в законе написано, что регион обязан помочь с инфраструктурой, если есть совокупность из 20 участков и более. Это так? Сергей Габестро: Совершенно верно. Сейчас… Дмитрий Лысков: Подождите, подождите! Это первый вопрос, это первый вопрос. И второй… Сергей Габестро: Сейчас организовываются муниципалитеты… Юрий Крупнов: За это вешать за ноги надо! Дмитрий Лысков: Подождите. Второй вопрос. Если я не ошибаюсь, 13% из тех 100 тысяч – это коллективные заявки на создание агломераций. Сергей Габестро: Совершенно верно. Дмитрий Лысков: Насколько заинтересовано в данном случае государство в создании агломераций или отдельных все-таки… Юрий Крупнов: Да весь мир проектирует города! Вы можете понять это? Дмитрий Лысков: Подождите, подождите, подождите. Юрий Васильевич, ну подождите! Юрий Крупнов: А не сотки собирают и гектары. Ну, как это можно обсуждать? Дмитрий Лысков: Как можно обсуждать создание агломераций? Юрий Крупнов: Каких агломераций? О чем вы говорите, Дмитрий? Ну, вы сами хоть понимаете, что вы говорите? Каких агломераций? Из 20 гектаров агломерация? Дмитрий Лысков: Подождите… Юрий Крупнов: Вы что говорите? Я не понимаю! Дмитрий Лысков: Подождите, подождите! Государство помогает от отметки в 20 гектар. Юрий Крупнов: Кто проведет? Вы представляете? К 20 гектарам! К 20! К 20! Дмитрий Лысков: Сергей Владиленович, кто проведет? Ответьте, пожалуйста. Кто? Юрий Крупнов: Вы представляете, сколько это денег? Вы представляете, какие деньги нужны? Дмитрий Лысков: Юрий Васильевич… Юрий Крупнов: Как так можно?! Дмитрий Лысков: Не горячитесь, не горячитесь. Юрий Крупнов: Да при чем здесь горячиться? Давайте обсудим, что мы сейчас все полетим… Дмитрий Лысков: Давайте. Я вот все пытаюсь услышать от Сергея Владиленовича объяснение. Сергей Габестро: Понимаете, мы сейчас говорим о чем? О том, что есть инициатива граждан. Они сами образовывают эти агломерации, сами образовывают общины уже. Мы им дали возможность, власть им дала возможность организовывать свои муниципалитеты. Коллеги говорят: "О, это все неправильно. Надо сначала построить города". Ну, извините, а где вы деньги возьмете на то, чтобы строить город, вот просто взять и строить? Юрий Крупнов: Мы подошли к сути вопроса. Вместо того чтобы пробивать финансирование Дальнего Востока, раздали гектары – и все! Сергей Габестро: Не кричите, не кричите, не кричите. Дмитрий Лысков: Юрий Васильевич, прошу вас! Давайте все-таки дослушаем Сергея Владиленовича. Сергей Габестро: Есть система параллельных процессов. Я же говорю, что программа о "гектаре" – это часть процесса большого, стратегического процесса развития Дальнего Востока. Владимир Владимирович сказал, что это стратегическая задача всей страны на весь XXI век. Этим занимается конкретно выделенный вице-премьер, он же полпред. Этим занимается министерство. Занимаются эффективно, без распила, без коррупции. Я просто знаю… Еще раз… Секунду! Дмитрий Лысков: Господа, господа, подождите! Подождите, подождите! Секундочку! Сергей Габестро: На износ люди работают для того, чтобы организовать правильные процессы. Потому что инициатива снизу – это правильный процесс. Дмитрий Лысков: Сергей Владиленович, скажите, пожалуйста… Секундочку, секундочку! Сергей Владиленович, кооперация в данном случае государству выгодна на этих территориях? Сергей Габестро: Выгодна. Более того… Дмитрий Лысков: Выгодна. А какие меры в поддержку кооперации принимаются? Какие меры? Сергей Габестро: Эти решения по поводу возникновения таких системных компаний, которые в состоянии вокруг себя объединить тысячи гектарщиков, вот сейчас прорабатываются. Например, урожай сои за Амуром… Дмитрий Лысков: Да что ж такое! Программа работает, а решения только прорабатываются! Сергей Габестро: Секунду! Секундочку! Андрей Туманов: Анекдот вспомнил из 50-х годов. Дмитрий Лысков: Сейчас, подождите, подождите! Сергея Владиленовича дослушаем. Андрей Туманов: Очень хороший анекдот. Сергей Габестро: Соя, к примеру, урожай сои за Амуром – это две тонны с гектара. Понимаете, да? У нас в лучшем случае одна. Вот даже то, что сейчас в Амурской области. Мы сейчас разрабатываем, в рамках панельной дискуссии у нас была инициатива. Одна из сельхозкомпаний пришла и говорит: "Ребята, я сделаю эксперимент. Я тем получателям "гектара", которые вокруг меня получили, я им дам возможность обрабатывать по 100 гектар каждому". 100 гектар достаточно, чтобы человек зарабатывал 2 миллиона… Сейчас, секундочку! До 2 миллионов рублей в год. Экономическая база. Юрий Крупнов: А при чем здесь "гектар"? Пусть товарищ ответит. При чем здесь "гектар"? Сергей Габестро: Вот эти модели сейчас… Юрий Крупнов: Пришла компания и по 100 гектар раздает, у нее земельный банк. При чем здесь "гектар"? Сергей Габестро: При том, что… Юрий Крупнов: Конкретно, конкретно! Сергей Габестро: При том, что люди на своем "гектаре" будут жить Юрий Крупнов: На каком своем? Сергей Габестро: Живут на своем "гектаре". Юрий Крупнов: Им дает компания по 100 гектар. Сергей Габестро: И это экономическая база, которая дает возможность людям туда переехать. Андрей Туманов: А можно я все-таки анекдот расскажу? Анекдот! Дмитрий Лысков: Сейчас, секундочку! Сергей Габестро: У коллег позиция: "Ничего не надо делать, Дальний Восток отдадим китайцам". Вот их позиция. Дмитрий Лысков: Мы это уже действительно слышали. Андрей Владимирович, обещанный анекдот. Время нашей программы подходит к концу. Я надеюсь, что он будет добрый. Андрей Туманов: Да, это очень добрый анекдот. Это анекдот из 50-х годов. Собирается собрание колхозников, вот они сдали урожай и думают, что делать. "А давайте это сделаем". "Давайте построим кроликоферму". Давайте это". И тут старый дед встает: "А давайте лучше купим большой-большой самолет". – "А зачем нам большой самолет?" – "А мы сядем в него всем колхозом и улетим отсюда к чертовой бабушке!" Дмитрий Лысков: Да, и такая точка зрения тоже есть. Павел Евгеньевич, вы всю программу интеллигентно слушали, периодически давали свои комментарии происходящему. Ваш оптимистичный настрой, который вы проявили в начале программы, по итогам этого обсуждения не превратился в исключительно пессимистичный? Дискуссия была жаркой. Павел Родкин: Нет, мой оптимистичный настрой на самом деле не исключает и критических компонент. И коллеги, хотя и в такой бурной форме, в общем, высказали действительно много очень серьезных замечаний. В частности я услышал коллегу и понял, что такой ситуативный характер управления, когда мы пытаемся на лету что-то исправлять, он действительно нам очень присущ. Наверное, это не самая положительная черта нашего правительства и нашей экономики. Дмитрий Лысков: Спасибо, спасибо. К сожалению, время нашей программы подошло к концу. Программу "Дальневосточный гектар" обсуждали мы сегодня в нашей студии. Дискуссия была бурной. Да, действительно программа работает. И да, действительно модернизируется по ходу работы. Ждем окончания модернизация и полноценного функционирования. Большое спасибо уважаемым экспертам за эту дискуссию. Спасибо!