"Будущее нации зависит не от числа автомобилей, а от числа детских колясок". Урхо Кекконен Анастасия Урнова: Здравствуйте! Вы смотрите Общественное телевидение России. Это программа "ПРАВ!ДА?". Меня зовут Анастасия Урнова. И вот тема нашей сегодняшней передачи: В России ухудшаются демографические показатели – падает рождаемость. В 2016 году, по данным специалистов, в стране родилось на 50 тысяч детей меньше, чем в 2015-м. На этом фоне Минтруд заявляет о необходимости корректив в демографической политике, а эксперты призывают власти ввести налог на малодетность. Анастасия Урнова: По данным экспертов, мы находимся на пороге серьезных проблем. Сегодня в России проживает порядка 22 миллионов женщин в возрасте от 20 до 39 лет, то есть в том возрасте, на который чаще всего приходится период деторождения. Однако уже к 2035 году их количество уменьшится до 15–16 миллионов. Другими словами – если мы не начнем делать что-то уже сегодня, то потом будет просто поздно. Так, например, Институт демографии, миграции и регионального развития России недавно направил президенту проект федерального закона "О статусе многодетной семьи", который в том числе предусматривает введение налога на малодетность и бездетность. И вот автор этой инициативы сегодня у нас в студии. Юрий, первый вопрос, естественно, к вам. Как вы знаете, предложение ввести налог для того, чтобы стимулировать рождаемость, произвело, можно сказать, эффект разорвавшейся бомбы. И что он под собой предполагает? Правильно ли я понимаю, что мы берем деньги у бездетных семей или у родителей, у которых всего один-два ребенка, и отдаем многодетным? Юрий Крупнов: В исходной версии концепции, которая была направлена президенту, речь идет о 0,5% дохода бездетных граждан – всех граждан, независимо от их семейного статуса, старше 25 лет и до пенсии. Но после того как прошла ужесточенная дискуссия, я считаю, что минимум нужно идти к 6-процентному советскому налогу. Минимум! А вообще-то… Анастасия Урнова: То есть все сказали, что идея плохая, а вы решили, что нужно ужесточать? Юрий Крупнов: Нет, не поэтому. Просто на самом деле эта идея… Люди реагировали на слово "налог", поскольку действительно ситуация сейчас крайне… именно с точки зрения поборов разнообразных. А вот сколько грязи вылилось на многодетные семьи! Сколько вылилось вопросов о том, что… Я могу зачитать. Мне тысячи эсэмэсок, что 80% надо не деньги давать, а водку им и сигареты. Анастасия Урнова: Запретить или дать? Юрий Крупнов: "80% многодетных – это вообще наши, так сказать, самые деградационные и отстойные семьи, а вы хотите их поддерживать". И так далее. И с этой точки зрения вот эта ненависть, которая выплеснулась, свидетельствует о серьезной болезни нашего общества, где бездетность и малодетность, к сожалению, уже скоро, боюсь, будут расцениваться как некий подвиг, так сказать, во славу России и во славу всего человечества – что, на мой взгляд, безумие. Мы действительно пропадем из истории как народ и как страна. Анастасия Урнова: Алена, вы уже хотите поспорить? Алена Попова: Да. Я просто… Вы знаете, поскольку я поддерживаю женщин, работающих мам, вхожу в наблюдательный совет Союза многодетных семей, у меня у самой пять приемных детей, то есть… Я категорически не согласна с этой инициативой – по той простой, адекватной экономической причине, что в стране более 20 миллионов бедных граждан. 67% – это женщины с детьми. Налоги у нас составляют катастрофический просто объем поборов, которые из наших карманов и так вытягивает государство. 30% бюджета закрыто – это военка. У меня предложение: пожалуйста, сделайте инициативу, чтобы военный бюджет был перераспределен на социальные нужды и чтобы он шел на поддержку многодетных семей. Бездетные граждане… Я как женщина и как человек, как гражданин Российской Федерации хочу сказать, что никто не смеет залазить в карман бездетных граждан, поскольку у нас и так женщины забиты в угол из-за того, что многие не могут родить детей, стоят в очереди на ЭКО. Общество бесконечно… Анастасия Урнова: И копят на это деньги. Алена Попова: Нет, послушайте, общество давит на женщину: "Если ты не мать, то ты недожещина". Это просто недопустимо. И более того, у нас нехватка яслей, и некуда отдавать ребенка до трех лет. И давайте пойдем в регионы, где… Например, в Алтайском крае проводница поезда получает 6900 рублей, имеет двух детей (это реальная история), живет ниже прожиточного минимума. У меня вопрос: почему государство не заботится о том, чтобы Женя Наумова отдала своих детей в ясли, которые ликвидировали недавно, потому что пытались убрать очередь на детские сады? Почему государство этим не занимается? Хотя все страны мира, и Скандинавия к нам ближайшая, к Санкт-Петербургу, занимается именно этим – поддержкой работающих мам. Анастасия Урнова: Елена, но, с другой стороны, получается: мы возьмем деньги у тех, у кого детей меньше и денег нет, и передадим тем, кому не хватает на детские сады, а они пойдут в частные. Чем плохо? Елена Фоминых: Вы почему-то обратились ко мне с тем, чтобы отобрать у кого-то деньги. Давайте мы все-таки разберемся с ситуацией в принципе, с этой законодательной инициативой. Наша ассоциация являлась одним из инициаторов и соразработчиков этой законодательной инициативы. Где-то с авторами мы категорически не согласны, в том числе и в части применения вот этого налога на малодетность и бездетность. Это второстепенный момент. Почему-то не учитываются и не обсуждаются все основополагающие пункты этого законопроект, который… Анастасия Урнова: Ну, потому что это то, что коснется каждого и залезет ему в карман. Естественно, что все на это внимание обращают. Елена Фоминых: Ну, вы знаете, это законопроект, это скорее даже законодательная инициатива, которая нуждается в профессиональной доработке, корректировке и просчете, а почему-то это вызвало такой социальный резонанс, и именно этот пункт. Ну, очень хорошо, что это привлекло внимание в принципе к удручающей ситуации многодетных семей – именно к удручающей ситуации, катастрофической ситуации, я бы сказала. Анастасия Урнова: А какую поддержку благодаря этому закону смогут дополнительно получать многодетные семьи? Елена Фоминых: Я говорила и на прошлой передаче, и не устану говорить, что эта страна станет страной для многодетных только в том случае, если будут учтены два глобальных, фундаментальных, ключевых фактора социальной поддержки многодетных семей – это улучшение жилищных условий, то есть возможность улучшения жилищных условий каждой многодетной семьи; и это материальные гарантии со стороны государства после рождения третьего и последующих деток, то есть безусловный базовый доход для каждой многодетной семьи. Анастасия Урнова: Ну, данная законодательная инициатива это учитывает, правильно я понимаю? Елена Фоминых: Совершенно верно. Во-первых, она учитывает эти два основных фактора. Во-вторых, она дает централизованный подход и статус всем многодетным семьям Российской Федерации, а не делит на категории, привязанные к месту проживания, к региону. Анастасия Урнова: Обсуждения этого закона прошли не только в обществе, но и в Совете Федерации. Елена, может быть, вы с нами поделитесь, к какому выводу пришли сенаторы? Елена Попова: Состоялся очередной Всероссийский форум многодетных семей, который тоже частично на одной секции рассматривал этот вопрос. И мне кажется, что все-таки мы пошли не тем путем. Мне приходится по роду деятельности бывать каждый год на всероссийских форумах, которые инициируют общероссийские организации, работающие так или иначе с многодетными семьями. Мы видим за прошедшие годы большое количество законопроектов, которые вносились в Госдуму и которые отзывались либо не доходили даже до первого чтения по той причине, что нельзя отбирать полномочия у субъекта и прописывать все это единым федеральным законом. И мы неоднократно говорили, что на самом деле нам кажется, что нужно смотреть отдельно взятый кодекс. Если мы не можем дать льготу для многодетных семей по освобождению от транспортного налога – скорее всего, нам нужно вносить изменения в сам Налоговый кодекс. И мы можем это сделать. И мы идем таким путем. Что касается налога на бездетность, который предлагается и который коснется абсолютно всех семей. Мы должны не забывать, что он коснется не только тех семей, у которых нет детей, но также тех семей, в которых есть один или два ребенка. Анастасия Урнова: Страшное слово "малодетность". Елена Попова: Это совершенно неприемлемо с нашей стороны, потому что нам кажется, что это все-таки запретительная мера. А нам бы хотелось, чтобы эта мера была альтернативной. Анастасия Урнова: А она вообще не противоречит существующему законодательству? Это не вторжение в мою частную жизнь? И могу ли я платить налог с того, чего нет? Елена Попова: Ну, на самом деле, если мы будем… Юрий Крупнов: Законодатели не знают существующего законодательства. Сейчас я это покажу. Елена Попова: Если мы будем раскладывать по полочкам так, как это должно было быть изначально, то самым первым шагом на пути введения нового налога, нам кажется, нужно было бы провести все-таки общественное обсуждение. И обсуждение в рамках общественных палат, даже региональных, оно бы дало те плоды, которые бы уже сделали идею, саму идею дееспособной, по крайней мере. Потому что сейчас спросите: какую экономическую выгоду может получить каждая конкретная многодетная семья, проживающая на территории Российской Федерации, если мы такой налог введем? Нет. Финансово-экономического обоснования нет. Этот говорит о том, что даже если законопроект дойдет до первого чтения, на первом чтении он и остановится. Анастасия Урнова: Хорошо, спасибо большое. Борис, а есть ли у вас понимание, скольких семей и скольких женщин и мужчин, соответственно, может коснуться такой закон? У скольких нет сейчас детей или недостаточно их много? Борис Лордкипанидзе: Вы знаете, в количественном отображении не скажу. Единственное, что я сразу… Анастасия Урнова: Или сколькие не могут иметь по медицинским показаниям? Может быть, с этой цифрой разберемся. Борис Лордкипанидзе: Маленькую коррективу внесу, потому что мы все время называем это законопроектом. На самом деле это не законопроект, а это общественная инициатива. И мы слишком глубоко шагнули. Как Елена уже сказала, до первых слушаний здесь безумное расстояние. Это первое. Во-вторых, по этому поводу… Анастасия Урнова: Мы делаем вклад в общественное обсуждение. Борис Лордкипанидзе: Общественное обсуждение? В этой ситуации как бы мы уже знаем основное мнение общественности – в силу того, что весь резонанс, собственно говоря, и возник только из-за того, что в Интернете поднялась волна протестов против этого всего. Это первое. Второе. Также и государственных чиновников уже огромное количество выступило по этому поводу, и не согласились как бы с положениями этой общественной инициативы. Это что касается того, что мы обсуждаем. Что касается вопроса, связанного с бесплодием. Ну, бесплодие в нашей стране – это достаточно серьезная проблема. У нас около 10% населения поражены этим недугом как бы. Перспектива? Перспектива, конечно же, что это все будет прогрессировать, потому что в условиях оптимизации здравоохранения все меньшее количество населения получает доступ к так называемой первичной медицинской помощи. Это запускает любое заболевание как бы и способствует его хронизации, прогрессированию. И в таких ситуациях мы можем говорить, что население если и попадает в какое-то медицинское учреждение и так далее, то это следствие чаще всего обострения этого хронического заболевания на том этапе, когда уже требуется более серьезное медицинское вмешательство. Это чаще все-таки уже не учреждения первичного звена. Анастасия Урнова: Соответственно, решать проблему низкой рождаемости, видимо, нужно, по вашему мнению, с другого конца? Борис Лордкипанидзе: Да, мы должны понимать… Понимаете, здесь палка о двух концах, потому что есть еще такое понятие, как "перинатальная смертность", то есть смертность до рождения ребенка. Ведь это же обусловлено фактором состояния организма женщины. И еще часть этих репродуктивных потерь у нас в том числе будет в силу нюансов… Анастасия Урнова: Периода беременности, да? Борис Лордкипанидзе: …сопряженных с сегодняшним состоянием здравоохранения, особенно на периферии. Потому что судить по Москве, Питеру и крупным городам-миллионникам о состоянии, истинном положении вещей в здравоохранении достаточно сложно. Стоит выехать, как говорится, за МКАД… Анастасия Урнова: И увидим там совсем другую Россию. Борис Лордкипанидзе: Это будет другая Россия. Анастасия Урнова: Борис, с 41-го года в Советском Союзе существовал этот закон… ой, не закон, а налог на малодетность, бездетность. Помогал ли он? Удалось ли чего-то добиться с его помощью? И поможет ли сейчас? Борис Денисов: Нет, с его помощью ничего добиться не удалось. За период действия этого закона рождаемость как росла, так и уменьшалась. И налог этот никак на рождаемости не сказался. Малодетными или бездетными являются порядка 90% населения России, а бенефициарами этого закона станет приблизительно 1/10 часть семей. Анастасия Урнова: "Отнять и поделить". Борис Денисов: Да. И вот эти 9/10 будут, грубо говоря, кормить вот эту 1/10 часть. Это то, что в этом законе написано. И насчет той грязи, которая лилась. Она лилась на не вот эти семьи, которые будут бенефициарами, а скорее на инициаторов этого обсуждения… Или как это называется? Борис Лордкипанидзе: Нет, в том числе я могу сказать, что в Интернете было энное количество отзывов действительно по поводу многодетных семей и так далее. Я бы отметил знаете какой нюанс? Все-таки, несмотря на то, что я не согласен с этой инициативой как бы, я могу сказать, что все-таки у нас в обществе прослеживается определенная деградация по отношению к понятию многодетности, к понятию семейных ценностей в традиционном понимании. Юрий Крупнов: Абсолютно правильно. Борис Лордкипанидзе: И именно по этой причине у нас большинство людей начинают мыслить, ну, по-европейски. Это неправильно. Потому что это общемировая тенденция на сегодняшний день – малодетность. И привела к этому, безусловно, самая большая проблема, которая, собственно говоря, и приводит к этому. Как это недемократически ни звучит из моих уст, но опять-таки уравнивание в правах мужчин и женщин, когда возникает дилемма между составляющей личностного построения карьеры и ее репродуктивной функцией как бы, уравниваясь в правах с мужчиной и получая такую же зарплату, такие же права в обществе – это все идет, конечно… Анастасия Урнова: Алена, у меня такое ощущение, что вы не согласны с тем, что это деградация. Алена Попова: Во-первых, это не деградация. Борис Денисов: Это называется "прогресс". Алена Попова: Во-вторых, у нас, я извиняюсь, дело не в том, что демократично или недемократично звучит. У нас есть Конституция, где написано, что мужчины и женщины равны. Давайте не будем критиковать Основной закон Российской Федерации. Но я хочу сказать, что это настолько… Борис Лордкипанидзе: Я смотрел с точки зрения эволюционных процессов, а не с точки зрения законодательства. Алена Попова: Нет, эволюционные процессы такие, что Скандинавия, все скандинавские страны, находясь на высочайшем уровне развития, обеспечивают достойный уровень жизни любого количества детей в семье, любого количества детей в семье. У нас… Борис Лордкипанидзе: Ну, тогда вы сами себе противоречите. Алена Попова: Послушайте… Нет, абсолютно логично. У нас говорят о повышении рождаемости и не говорят о том (я вот согласна с Еленой), что надо сделать базовый доход и повысить в целом благосостояние семей, сколько бы там детей ни было. Даже если там нет детей, семья в целом как ячейка должна обеспечивать себя достойно. Борис Лордкипанидзе: Вы знаете, это очень расхожий термин, что повышение каких-то материальных стимулов и улучшение какой-то материальной заинтересованности со стороны государства в стимулировании рождаемости создаст предпосылки для реального увеличения рождаемости. Анастасия Урнова: Но это ведь действительно очень важное… Борис Денисов: Можно сказать? Борис Лордкипанидзе: Я доскажу, пожалуйста, предложение. К чему просто я все говорю? Обратите внимание, что те же самые скандинавские страны, о которых вы говорите, в которых достаточно серьезная социальная поддержка семьи, деторождения и последующего детства… Елена Попова: Огромные проблемы. Борис Лордкипанидзе: Обратите внимание, что коэффициент рождаемости там очень низкий. И в той же самой Германии, Франции и так далее. Анастасия Урнова: Но связано ли это с желанием дать максимально качественный уровень жизни ребенку? Алена Попова: Вы понимаете… Борис Лордкипанидзе: Это совершенно другое. Но это не вопрос стимулирования рождаемости. Алена Попова: Нет, это не совершенно другое. Нет, послушайте, стимулировать рождаемость, чтобы люди не могли прокормить семью – это просто… Я даже не знаю, какое слово подобрать. Ругаться нельзя в эфире. Надо делать так… Юрий Крупнов: Ругаться нужно на то, что вы говорите. Алена Попова: Нет, послушайте, я говорю… Юрий Крупнов: "Стимулировать рождаемость, чтобы люди не могли прокормить". Алена Попова: Нет. Я говорю, что если будет большое количество населения, которое не сможет себя прокормить, то это огромная беда и проблема. Юрий Крупнов: Ну, мы все умрем с голоду. Все правильно. Алена Попова: Да. А если уровень каждого человека будет достойный… Анастасия Урнова: Юрий, но можно ли стимулировать рождаемость за счет того, что государство обещает дать больше денег семье? Или вопрос в том, что необходимы условия для возможности заработать? Юрий Крупнов: Вопрос с деньгами не такой простой, как мы думаем. Сейчас я скажу. Но сначала я хотел бы к первой части нашей дискуссии обратиться. Вот смотрите – мы обсуждаем тему, как повысить рождаемость. В итоге она свелась к плохому Крупнову, который внес плохой закон, он не проработан, в отличие от сенаторов, которые все проработали, все сделали и так далее. Анастасия Урнова: Мы же говорим о демографии. Юрий Крупнов: А плохой Крупнов внес туда. И теперь плохой Крупнов говорит: 50% налога! Всё, нападайте на Крупнова, как в известном анекдоте. Только пункт второй – повышайте статус многодетных. Анастасия Урнова: Мы вам благодарны, что вы эту тему подняли. Юрий Крупнов: Да подождите! Я не про это говорю, я говорю про другое. Смотрите, уйдя в этот налог (уже тут "мужчины и женщины – равны или нет?", сейчас еще что-нибудь будем обсуждать интересное), мы так и не стали отвечать, нашу позицию каждый не стал высказывать по главному вопросу: как повысить рождаемость? Я хочу к нему вернуться. Повысить рождаемость в беспрецедентной, всемирной ситуации малодетности… Здесь Борис прав абсолютно. И это беспрецедентная ситуация! Никогда в истории такого не было, когда кушать есть что (давайте не преувеличивать), когда мора, голода, чумы с холерой и так далее на дворе нет, а рождаемости нет! Алена Попова: Вы в регионах были? Кушать есть что? Юрий Крупнов: Да подождите секундочку! Алена Попова: Нет, извините, пожалуйста! Юрий Крупнов: Слушайте… Алена Попова: Извините, вы ездите по регионам? Юрий Крупнов: Я езжу по регионам и не спекулирую… Анастасия Урнова: Подождите! Сейчас… Подождите! Стоп, стоп, стоп! Коллеги! Алена Попова: Вы говорите, что кушать есть что, мы не голодаем. А семьи голодают. Юрий Крупнов: Поэтому вопрос заключается в одном: мировая проблема, колоссальная проблема. И только через культ многодетной семьи, русской большой многопоколенной семьи можно что-то сделать. Алена Попова: Это неправильно. Анастасия Урнова: Подождите, давайте поэтапно разбираться. У меня сразу вопрос. Давайте посчитаем, если людям есть что есть… Елена, вот сколько денег уходит на то, чтобы (давайте так) собрать ребенка в школу? Елена Попова: Ну, давайте я не буду сейчас обобщать по всей Российской Федерации, сколько денег… Анастасия Урнова: Ну, в среднем. Вы все-таки… Юрий Крупнов: Нет, а зачем это обсуждать? Очень странно… Подождите секундочку! Анастасия Урнова: Нет, подождите. Я хочу… Юрий Крупнов: Нам говорит уважаемая Алена, что люди голодают, люди туда… Смотрите, обсуждается инициатива, условно говоря, на 15–20 лет. Это значит, что Алена считает, а с ней, кстати, и сенаторы, и наши чиновники большие, они говорят: 20 миллионов бедных! Значит, они собираются и через 5, и через 10, и через 15 лет, чтобы в стране было 20 миллионов бедных. Алена Попова: Что за глупости? Юрий Крупнов: Не собираются и не могут ничего сделать! Алена Попова: Это, между прочим, называется сейчас "клевета". Юрий Крупнов: Клевета, да. Вы не можете, поэтому… Алена Попова: УК РФ. Анастасия Урнова: Елена, вы не согласны? Елена Попова: Я не согласна. Если позволите… Анастасия Урнова: Давайте будем спорить. Елена Попова: Вы сказали, что сейчас мы обратили внимание на эту демографическую яму. И Минтруд призывает нас… На самом деле мы не сейчас обратили на это внимание. Анастасия Урнова: Ну, разговоры об этом явно давно идут. Елена Попова: Вы знаете, что у нас есть Концепция демографической политики до 2025 года. Начинали мы ее разрабатывать… начинает она реализовывать с 2012 года. И там третий этап, в который мы уже с вами вступили, который начался с 2017 года, как раз нам прописывает те меры, комплексные программы, которые мы должны сделать в связи с тем, чтобы повысить рождаемость. Потому что еще несколько лет назад мы знали, что у нас эта демографическая яма наступит. Второй момент. Мы с вами сегодня говорим, что сенаторы и депутаты сидят и бездействуют. Мы не бездействуем. Мы сегодня с вами закончили в 2017 году Национальную стратегию действий в интересах детей. Сегодня мы… В 2017 году 8 марта нам сделал президент России такой большой подарок – мы приняли Национальную стратегию в интересах женщин. И там мы прописали много направлений: как повысить доход семьи, как дать… Юрий Крупнов: Совершенно не зависит демография от этого. Елена Попова: Это взаимосвязанные между собой вопросы. Юрий Крупнов: Это очень все интересно, да. Елена Попова: Потому что для того, чтобы появлялись дети в семье, и для того, чтобы они были третьими и последующими, нужно, чтобы у родителей был доход. Елена Фоминых: И стабильный. Елена Попова: И нужно, чтобы мама не сидела постоянно дома, а нужно, чтобы она чувствовала, чтобы она была востребована. И там есть отдельный раздел для предпринимателей и для работодателей, которые нам должны помочь создать вот те самые гибкие условия занятости для мам с несовершеннолетними детьми. Поэтому мы сегодня имеем большое количество документов, это правда. Нам сегодня нужно структурировать все документы, потому что одни заканчиваются, другие переходят. Юрий Крупнов: К концу столетия полстраны останется с этими документами. Елена Попова: На самом деле за счет… Юрий Крупнов: Это демография! Алена Попова: Если будут жить достойно, то, извините… Юрий Крупнов: Вам и полстраны вымрет – не страшно. Анастасия Урнова: Сейчас давайте… Одну секундочку! Давайте будем слушать друг друга. Алена Попова: Скандинавия первая по уровню знаний, по уровню роста здравоохранения. Борис Лордкипанидзе: Да оставьте вы в покое эту Скандинавию! Анастасия Урнова: Елена, давайте ближе к нашим российским реалиям. Елена Фоминых: Мы говорим о концепции демографической политики нашей страны. Куча бумаг, которые сейчас лежат. Давайте я вам расскажу, каким образом дело обстоит на местах. Я сама мама шестерых собственнорожденых людей, и я могу сказать следующее: нынешнее положение многодетной матери конкретно в Московской области – оно чудовищное, оно удручающее. Все многодетные мамы Российской Федерации зажаты, в том числе и в финансовые капканы. В чем состоит этот капкан? В том, что государство диктует многодетной маме: "Ты должна выйти. Какое бы количество детей у тебя ни было, ты должна выйти после достижения крайним ребеночком трехлетнего возраста на работу. Только в случае если ты вышла на работу, ты имеешь возможность предоставить необходимые документы и претендовать на меры социальной поддержке для многодетных семей". В ту же самую очередь Уголовный кодекс Российской Федерации призывает каждую маму, в том числе и многодетную, качественно воспитывать своего ребенка и не оставлять без надзора. Что делать многодетной маме после рождения третьего и последующих детей? Ну, по практике, если говорить на практике, то семья лишается одного из кормильцев, мамы конкретно, потому что мама обязана… Если она хочет качественно воспитать своих детей, сохранить их здоровье и каждый день улучшать качество их жизни, то она обязан быть рядом с этими детками. То есть уровень дохода… То есть семья с рождением каждого последующего ребеночка катится по экономической лестнице вниз, и только вниз. Сейчас происходит именно так. Если мы говорим про демографическую яму – значит, нужно говорить о двух факторах, которые могут повлиять на демографическую ситуацию. Это уменьшение количества абортов и увеличение количества многодетных семей. И только с этими двумя факторами можно будет… Борис Лордкипанидзе: Механизмы вы скажите. Вы опять говорите тезисы. Елена Фоминых: А я вам сейчас расскажу. Я вам сказала механизмы, основной механизм. То есть основным рычагом для запуска этого механизма должны быть не концепции, а прямые действия и принятые документы. Юрий Крупнов: И введение платы за родительство. Анастасия Урнова: Вот чтобы не говорить голословно, давайте посмотрим сюжет об одной из многодетных семей и узнаем, как зарабатывают родители, на что им хватает денег и как помогает им государство. Москвичка Луиза Мартьянова – молодая, но уже многодетная мама. Вместе с мужем Борисом воспитывает троих детей. Оба родителя работают, только Луиза делает это дома, и неплохо зарабатывают. Помощь от государства получают, но на жизнь молодой семьи эта помощь качественно никак не влияет. Луиза Мартьянова, многодетная мама: Мы получаем пособие как многодетная семья – 522 рубля в месяц и 230 рублей в месяц, и также 600, по-моему, или 700 рублей на ребенка каждого. То есть это все – пособие в Москве для многодетной семьи. В общем пособия мы получаем около 3 тысяч рублей в месяц (и это максимум) на всех детей. Расходы, конечно, намного больше. То есть на еду у нас в месяц затрачивается около 30–35 тысяч. А ведь есть еще расходы на одежду, игрушки и дополнительное образование, на которое льготы для многодетных не распространяются. Для того чтобы, к примеру, вывезти детей в летние каникулы на море, Борис и Луиза вынуждены копить и занимать деньги. Луиза Мартьянова: Билеты в Крым нам обойдутся в 60 тысяч рублей, туда и обратно. И это только перелет, не считая проживания, питания. То есть также отдых для многодетной семьи очень затратный. Однако самая главная проблема большинства многодетных семей, считает Луиза, – квартирный вопрос, особенно в Москве. Сами Мартьяновы впятером ютятся в маленькой комнате в коммуналке. На одного человека – не более 2 квадратных метров жилой площади. Луиза Мартьянова: В очереди мы стоим уже 7 лет, но очередь очень медленно двигается. Мы в очереди сейчас 70300-е. В год где-то по 2 тысячи человек двигается. То есть нам ждать очень и очень долго. И неизвестно, дождемся ли мы в этой жизни. Ипотеку они не потянут, говорит Луиза. И это объективная реальность. Надежда только на бесплатное жилье от государства. Потому и вынуждены люди годами стоять в списке очередников. Луиза Мартьянова: Несмотря на то, что зарплаты у нас довольно-таки хорошие, даже по расчетам Москвы (у нас 75 тысяч зарплата), но мы не проходим чуть-чуть по прожиточному минимуму. Но на эти деньги мы все равно купить жилье себе не можем. И не можем позволить себе взять ипотеку, потому что все деньги мы, естественно, тратим на детей. Государство само трубит на каждом углу, что помогает многодетным, хотя на самом деле этой поддержки в реальности нет. За те 7 лет, что семья Мартьяновых стоит в очереди на квартиру, Луизе не один раз пришлось общаться с различными московскими чиновниками. Они все понимают, говорит Луиза, но помочь не могут. На прямой вопрос "Что же делать многодетной семье?" в неофициальной беседе чаще всего прямо отвечают… Луиза Мартьянова: Если честно, они говорят, что не надо было рожать. Анастасия Урнова: Борис, если не считать жилищных условий, то ситуация довольно-таки типичная. Можно ли в таких условиях говорить о стимулировании рождаемости? Борис Денисов: Ситуация типичная. И почему отвлекаться от условий? Мы все в этих условиях живем одинаково. Я хотел просто реплику относительно абортов заметить. Аборты с рождаемостью не связаны. Рождаемость у нас в нашей стране и в большинстве стран мира полностью контролируемая. И она контролируется семьей, а не Советом Федерации, президентом и премьер-министром. Поэтому создавать культ многодетности, не создавать культ многодетности – рожать больше не станут, будет приблизительно такое же распределение. Будет 1/10 многодетных с тремя и более детьми, а остальные будут – одно-двухдетные. И по всей вероятности, будет расти… Юрий Крупнов: Статистически опять не так. Учите матчасть. Борис Денисов: Будет расти доля… Юрий Крупнов: Ситуация не так, просто по факту не так. Борис Денисов: По факту? Юрий Крупнов: За 7 лет на 25% выросло число многодетных семей. Это первый пункт. Борис Денисов: Какой? Юрий Крупнов: На 25%. Борис Денисов: Вы перепись посмотрите. Юрий Крупнов: Перед тем, как идти на передачу, читайте, готовьтесь и так далее. Борис Денисов: Структура семей по численности детей не меняется практически. Юрий Крупнов: Второй пункт. При этом одновременно число бездетных, не по медицинским… Мы вообще не обсуждаем по медицинским показаниям. Это святое. И что тут обсуждать? В два раза увеличилось число бездетных. То есть что это значит? Борис Денисов: Это то, что я хотел сказать. Юрий Крупнов: Это значит то, что я называю "великое демографическое противостояние". Одна группа людей готова идти на тяжелые условия со многими детьми. И это очень достойные люди. Мы не можем говорить, что они какие-то такие там, как инкубатор и так далее. А вторая группа детей практически так же сознательно… Я еще раз повторяю – вне медицинских показаний. Борис Денисов: Не детей. Юрий Крупнов: Идет на бездетность! У нас в стране такая раскоряка. Это означает очень просто: что если мы сейчас не поддержим многодетных, в итоге эта раскоряка уйдет, конечно, в бездетность. И мы вымрем еще быстрее, чем мы должны вымереть по этой статистике. Алена Попова: Что у вас все вымирать собрались? Борис Денисов: Мы не вымрем, во-первых. Юрий Крупнов: Да потому что… Борис Денисов: Мы не вымрем. Вы что? Потому что нас достаточно много. Во-вторых, те же самые шведы не вымерли. Юрий Крупнов: Скажите, пожалуйста, сколько останется населения… Алена Попова: Каждый конкретный гражданин будет иметь достойный уровень жизни. Это важнее, чем количество. Качество. Юрий Крупнов: Конечно, важнее! Борис Денисов: Несмотря на то, что малая рождаемость… Анастасия Урнова: Коллеги, давайте мы будем говорить по очереди все-таки. Я хочу… Борис Лордкипанидзе: Если позволите, два слова можно сказать? Анастасия Урнова: Да. Борис Лордкипанидзе: Я просто услышал то, что говорит коллега. Вы просто немножко утрируете все. У нас плотность населения составляет 12 человек на квадратный километр в среднем. Представляете? Юрий Крупнов: 1/7 часть мировой суши! Борис Лордкипанидзе: Это при том, что среднемировая плотность – 30 человек. А в развитых странах, типа Бельгии, Японии и так далее, это 300 с лишним человек на квадратный километр! Анастасия Урнова: Давайте еще о такой важной теме поговорим… Борис Лордкипанидзе: И когда вы говорите, что пускай мы будем делать это качественно, а не количественно… Алена Попова: Конечно! Борис Лордкипанидзе: …вы понимаете, что вы определенную часть Западной Сибири просто на откуп Китаю оставляете? Юрий Крупнов: Не удержать территорию. Анастасия Урнова: Давайте разберемся вот в таком важном вопросе. Алена, действительно ли многодетность означает по сути нищету? Алена Попова: Нет, подождите… Анастасия Урнова: Или нет? Так говорят многие эксперты. Борис Лордкипанидзе: Извините, извините. Я сказал, что 12 человек на квадратный километр. Это я сказал в среднем. У нас основная часть, 2/3 территории – это 1 человек на квадратный километр. Юрий Крупнов: Севера. Борис Лордкипанидзе: На Севере. Алена Попова: Еще раз. Я сама из Сибири, моя бабушка из Нового Уренгоя. Не надо мне рассказывать, как там, где, мне кажется, мало кто здесь был. Юрий Крупнов: Ну, значит, бабушке там очень одиноко. Алена Попова: Еще раз. Я вам говорю о том, что каждый конкретный гражданин, особенно ребенок, Российской Федерации должен получать качественное образование, быть высоковостребованным в мире, а не только в России, иметь достойный доступ к здравоохранению. Юрий Крупнов: Все согласны. Борис Лордкипанидзе: Как Остап Бендер, вы сейчас говорите, честное слово! Алена Попова: Не как Остап Бендер. Еще раз… Борис Лордкипанидзе: "Москва уходит в Васюки, Нью-Васюки становятся Москвой". Понимаете? Алена Попова: Что значит "как Остап Бендер"? Вы говорите: количество. Я говорю: не количество, а качество. Анастасия Урнова: А можем ли мы обеспечить это качество? Алена Попова: Многодетные семьи, конечно, живут сейчас… Борис Лордкипанидзе: Нет, во-первых, не надо противопоставлять. Во-вторых, извините, но количеством, только количеством может выжить страна, а не качеством. Алена Попова: Многодетные семьи, конечно, живут… Борис Лордкипанидзе: Качество – это интеллектуальная элита. Анастасия Урнова: Подождите, давайте не будем перебивать друг друга. Секундочку! Алена Попова: Да, меня поражает этот тезис, что страна живет количеством. Мне всегда казалось, что наша страна знаменита тем, что отправила Гагарина в космос, тем, что наша страна имеет великих писателей, великих композиторов. По-моему, она этим знаменита, а не количеством. Я абсолютно "за"… Борис Лордкипанидзе: Вы знаете, вы так говорите… Анастасия Урнова: Давайте не будем перебивать! Борис Лордкипанидзе: Извините, нет, я не могу. Анастасия Урнова: Давайте не перебивать! Пожалуйста. Борис Лордкипанидзе: Это получается, вы знаете, вот человек, находящийся на "Титанике", смотрящий на мировые просторы, понимаете, мирового океана. Ну, вы поймите, что в кочегарке обеспечивает ваше передвижение огромное количество людей на минус третьем уровне, на минус пятом уровне. Алена Попова: Это неправда, это неправда. Нет, послушайте… Борис Лордкипанидзе: Нельзя же так! Анастасия Урнова: Борис, мы сейчас уходим немножко в другую тему, но вы поднимаете очень важный вопрос, как мне кажется, по крайней мере. И мы очень много говорим, извините, о качестве человеческого капитала (использую уже такое затертое словосочетание). И очень часто, в том числе в этой студии, мы обсуждаем вопросы образования, медицины, возможностей для саморазвития – в общем, все то, что обеспечивает то самое качество человеческого капитала. И люди очень часто говорят: "У нас с этим огромные проблемы. У нас не хватает денег на образование, на медицину и так далее". Юрий Крупнов: Настя, Настя… Анастасия Урнова: Сейчас, подождите, дайте… Юрий Крупнов: Ну подождите! Так нельзя. Анастасия Урнова: Это важно. Юрий Крупнов: Борис же сказал, что проблема здоровья не от того, что мы против здоровья, а от того, что оптимизация. Алена Попова: Борис сказал не это. Алена Попова: Оптимизация прошла! Анастасия Урнова: Вот поэтому я хочу спросить… Юрий Крупнов: Элементарно – сокращается число родильных домов! Мы посчитали: на 90 километров в сельских районах уехали… Алена Попова: Так правильно! Потому что экономика в такой ситуации. Юрий Крупнов: На 90 километров родильный дом уехал от рожениц. Это по дорогам сельским везти. Так проблема-то не в том, что количество, больше детей стало, а от того, что мы убиваем медицину, здравоохранение, образование. Анастасия Урнова: Так вопрос в том, есть ли у нас мощности для того, чтобы обеспечить развитие полноценное рождаемых детей? Елена Фоминых: А что такое мощности? Что такое наши мощности, в том числе и в будущем? Что такое? Что такое суверенитет нашей страны? Это человеческий потенциал. Откуда возьмется человеческий потенциал? Вы говорите о том, что качество жизни. Да, круто! Мы вымрем, нас будет меньше, но качественно жизнь у нас улучшится! Алена Попова: Не утрируйте, пожалуйста. Вы категорически сейчас неправы и утрируйте. Елена Фоминых: Но понимаете, в чем дело? На землю без людей приходят люди без земли. И они приходят не для того, чтобы что-то посадить, забрать и уйти, а они приходят для того, чтобы жить. И если мы говорим о суверенитете нашей страны с нашими гражданами… А с миграционной привлекательностью, которая… Анастасия Урнова: Да, Борис, конечно. Мы сейчас уже очень много раз говорили про "вымрем". Борис Денисов: Простите, а кто придет жить в тундре или в Новом Уренгое? Много туда народу приехало? Елена Фоминых: А почему вы утрируете и говорите про Новый Уренгой? Алена Попова: Мне кажется, Елена говорит о том, что… Например, когда было наводнение в Благовещенске, я там была на ликвидации наводнения. Конечно, там огромное количество приезжих из Китая. Но, я извиняюсь, Елена, мы с вами обе прекрасно понимаем, что туда приходят выходцы из Китая и прекрасно торгуют, потому что с экономикой в регионе проблема и потому что дешевле рабочая сила из Китая. Юрий Крупнов: Алена, вы простейшие вещи не знаете. На 20 миллионов… Алена Попова: Слушайте, вы сейчас всех оскорбляете. Вы оскорбили всех, кто здесь стоит: и члена Совета Федерации… Юрий Крупнов: Я такой. Я плохой. Алена Попова: Ну, будьте хорошим. Юрий Крупнов: Я здесь плохой. Алена Попова: Будьте хорошим. Юрий Крупнов: Я здесь плохой, а вы – популисты прекрасные и так далее. Елена Попова: Давайте про демографические какие-то мифы все-таки… Анастасия Урнова: Да, пожалуйста. Юрий Крупнов: 20 миллионов рабочей силы пропадает! Елена Попова: На самом деле мы имеем такое довольно тесное взаимодействие с Министерством труда Российской Федерации. И неоднозначно мы задавали им вопрос: где эффективность от тех мер, от тех выплат на рождение третьего ребенка, которые, как вы знаете, у нас многие субъекты получают? И сегодня, как вы знаете, именно в 2017 году, у нас есть большое количество регионов, которые вводят выплаты на рождение первого ребенка, потому что не третьих детей нет в семьях, а нет первых детей. Борис Лордкипанидзе: Я хотел коснуться этой темы, это очень актуально. Елена Попова: У нас семьи ушли в погоню за это экономическое благополучие, за повышение своего дохода… Юрий Крупнов: Очень вредная политика. Елена Попова: …и вообще забывают о том, что должны появиться в семье дети. Анастасия Урнова: Хотя бы первые, да? Елена Попова: И поэтому нам кажется, что это правильная мера… Юрий Крупнов: Вот "хотя бы". Поэтому у нас "хотя бы второй", потом "хотя бы первый". А потом будет… Елена Попова: Но начинать все равно нужно с первого. Анастасия Урнова: Борис, а вы согласны с тем, что сейчас установка в семьях – иметь детей меньше или не иметь их вообще, "хотя бы одного", "хотя бы двух"? Как сейчас распространено в России? Борис Денисов: Установка – она стандартная и более или менее стабильная во всех странах типа России. То есть в развитых странах это двое детей – как правило, мальчик и девочка. Борис Лордкипанидзе: Просто отметьте, что эта цифра не позволяет самовоспроизводиться. И эта кривая все равно… Вроде бы все стабильно, но на самом деле мы идем вниз. Борис Денисов: Рождаемость сейчас во всех странах практически немножко меньше двух. Но она больше там, где равномернее распределены обязанности партнеров, где отец участвует в этой пресловутой… Алена Попова: Конечно. Анастасия Урнова: Сейчас, секунду! Давайте закончить Борису. Борис Денисов: Отец может получить и отсидеть часть отпуска после родов с ребенком. Анастасия Урнова: С детьми. Борис Денисов: И при этом ему сохраняется зарплата и все эти скандинавские штучки. Алена Попова: Посмотрите… Можно я? Юрий Крупнов: Просто смотрите, какое рассуждение опять. Понимаете, если вдуматься, то это же вообще жуткая ситуация! Вот смотрите, как рассуждает Борис: "В Швеции или в Скандинавии – там и так нормально. И вообще это общемировая ситуация". Это правильно, что общемировая ситуация. Но ведь вопрос: как к этому относиться? Потому что так же можно было 22 июня 41-го года сказать: "Гитлер захватил Францию, Гитлер захватил Польшу. Ну, Гитлер напал, надо…" Борис Денисов: Это демагогия. Давайте без демагогии. Юрий Крупнов: Успокойтесь, успокойтесь! Анастасия Урнова: Мне кажется, мы уходим немножко от темы. Юрий Крупнов: А мы не уходим. Я 9 мая подписал это письмо. Мы не уходим. Потому что если мы… Анастасия Урнова: У нас была возможность завалить трупами фронт? Юрий Крупнов: При чем здесь "завалить трупами"? Вопрос суверенитета и спасения страны. Алена Попова: Если бы у нас были технологии, прекрасная работа, то такого бы не было. Юрий Крупнов: Многодетные семьи держат этот демографический фронт. И в основном очень достойные люди. И мы вместо того, чтобы "все для фронта, для победы", мы вместо этого фантазируем на тему, как вымирает Германия и так далее. Алена Попова: Вы манипулируете. Это никак не связано. Анастасия Урнова: Да, пожалуйста. Борис Денисов: Небольшой комментарий. В результате вот этой войны и образовались эти дыры, которые воспроизводятся… Юрий Крупнов: Правильно! "Не надо было воевать!" Алена Попова: Вы манипулируете и неправы. Это слабость. Борис Денисов: И то, что у нас сейчас будет недостаток рождений – это было известно в середине 60-х годов, когда наша советская демография начала делать прогнозы достаточно долгосрочные. И все эти ямы предвидели еще задолго до Совета Федерации. Елена Попова: Именно поэтому мы и вводили материнский капитал. Юрий Крупнов: Дело не в том, что яма, а в том, что у нас затухающая… Анастасия Урнова: Но при этом… Сейчас, секундочку! Да, пожалуйста, Алена. Алена Попова: Я к вопросу вернусь. Я хотела… Борис абсолютно прав. Я бы хотела обратиться ко всем мамам, которые сейчас мамы-одиночки, воспитывают двух-трех детей, которые в разводе. Наша страна, чтобы вы знали, первая среди стран ООН по количеству разводов уже 13 лет. Пусть эти мамы думают, что, оказывается, им еще надо рожать детей, хотя они не могу выйти даже на работу, потому что… Вы говорите, что экономическая вещь никак не важна. А эти мамы получают ниже прожиточного минимума. Детей (я согласна с Еленой) ты оставить не можешь, иначе у тебя их отберет опека, потому что это стандартный случай в Российской Федерации. Анастасия Урнова: А мать-одиночка сейчас получает что-то от государства? Алена Попова: Мамы-одиночки получают настолько минимальную поддержку! И у нас это настолько распространенная проблема… Анастасия Урнова: Какие-то цифры вы можете назвать? Алена Попова: Нет, сейчас не могу, чтобы не врать, потому что я люблю точные цифры. Послушайте, у нас даже разница между населением мужским и женским огромная: у нас 77 миллионов женщин и 66 миллионов мужчин. И при этом разница в самой главной, активной группе. Юрий Крупнов: И что? Алена Попова: Что "и что"? Это значит… Юрий Крупнов: В как активной группе разница? Алена Попова: Еще раз… Юрий Крупнов: Мужчин до 30 лет больше, чем женщин Алена Попова: Кто вам это сказал? Юрий Крупнов: Демография и статистика! Алена Попова: Демография и статистика? Юрий Крупнов: Вы, идя на передачу по демографии, откройте простейший учебник, пожалуйста. Алена Попова: Я занимаюсь этим вопросом, поэтому давайте вы не будете мне тыкать. Юрий Крупнов: Я вижу, как вы занимаетесь. Алена Попова: Слушайте, это просто!.. Юрий Крупнов: До 30 лет мальчиков рождается 106 у нас, соответственно, девочек – 100 при рождении. Алена Попова: Это просто нонсенс сейчас! Это нонсенс – то, что вы говорите. Прекратите хамить! Вы не можете… Борис Лордкипанидзе: Нет здесь никакого нонсенса. На самом деле я поддержу коллегу. Вы просто сейчас некомпетентно рассуждаете. Алена Попова: Вы не можете спорить… Юрий Крупнов: Другое дело, что… Между прочим, Анастасия, между прочим, это интересный феномен. Женщины молодые – условно, около 30 лет – мне звонят и говорят: "А почему мужчин стало меньше?" Я говорю: "Ну вот…" И думаю: а что имеют в виду? В итоге оказалось… Редактор, 28 лет. Журналистка, 25 лет. Они считают, что мужиков вокруг нет, что мужиков стало меньше, а они такие несчастные, и так далее и тому подобное. То есть это совершенно субъективные представления. Анастасия Урнова: Вы знаете, я даже вам могу сказать, откуда берутся эти представления, но не будем уходить в эту тему. Юрий Крупнов: Это субъективные представления! Анастасия Урнова: На самом деле ответить на этот вопрос более чем просто. Давайте все-таки вернемся к теме… Юрий Крупнов: А их одинаковое количество до 30 лет. Анастасия Урнова: Да. Но просто образованная женщина хочет образованного мужчину. Но мы говорим сейчас не об этом. Юрий Крупнов: Конечно, образованных мужчин в России почти с всеобщим высшим образованием не хватает! Анастасия Урнова: Вопрос еще его качества. Давайте все-таки вернемся к мерам по стимулированию рождаемости. И насколько женщина будет готова рождать большое количество детей, когда она понимает, что, возможно, она не сможет вырваться из той комнаты, в которой она живет? Юрий Крупнов: От женщины ничего не зависит. Анастасия Урнова: Тем более если от нее и ничего не зависит. Алена Попова: Это вообще уже!.. Анастасия Урнова: Она не сможет дать качественное образование ребенку, обеспечить медицину. Юрий Крупнов: Демографией занимаются мужчины. При чем тут женщина? Анастасия Урнова: Что делать в такой ситуации? Елена, вы говорите о том, что есть программы. Расскажите нам больше, что можно делать в этой ситуации. Елена Попова: Еще раз возвращаемся к 2012 году, когда мы сделали, на наш взгляд, самый такой большой скачок – мы объединили много федеральных законов в сфере защиты материнства и семьи. Юрий Крупнов: Кто сделал скачок? Елена Попова: Мы, как вы знаете, с 2012 года предложили семьям федеральный материнский капитал на рождение второго ребенка. Сегодня это уже… Юрий Крупнов: С 2007-го. Елена Попова: 2007 года дети рожденные. Но мы в 2012 году приняли Национальную стратегию в интересах детей. И тогда нам мамы стали говорить о том, что недостаточно тех направлений, материнский капитал нужно расширять. Сегодня мы знаем по статистике, что самое большое количество заявлений от семей на улучшение жилищных условий. Поэтому мы сегодня говорим, что пришло время, когда Министерство труда совместно с Министерством строительства Российской Федерации должны, очевидно, разработать совершенно новую, уникальную, отдельную программу по поддержке многодетных семей, потому что недостаточно тех ипотечных продуктов, даже с государственной поддержкой. Вот мы смотрели с вами в сюжете – семья не может взять. Почему? Потому что большой первоначальный взнос. Поэтому сегодня мы приветствуем, когда есть законопроект, отменяющий вовсе, полностью первоначальны взнос для многодетной семьи. Сегодня нам очень нравится, что предлагается, если у семьи уже есть ипотечный кредит и если вдруг кто-то один из родителей находится в декретном отпуске (мама или отец, как это можно в нашей стране в том числе), засчитывать из средств федерального материнского капитала сумму ежемесячной оплаты на ту квартиру или дом, где семья проживает. Анастасия Урнова: Это получается, что будет увеличен материнский капитал? Елена Попова: Мы не расширяем материнский капитал. Борис Лордкипанидзе: Если единовременно эту сумму отдать или же из этой сумму выдавать порции… Елена Попова: Мы не расширяем, мы просто предлагаем новые направления, и тоже на улучшение жилищных условий. Анастасия Урнова: Я прошу прощения. Правильно ведь я понимаю, что материнский капитал – 400 с чем-то тысяч рублей? Елена Попова: Да, 450 тысяч. Борис Лордкипанидзе: 405 тысяч рублей. Анастасия Урнова: Спасибо большое. Елена Фоминых: Плюс региональный материнский капитал, в случае если регион… Анастасия Урнова: Если мы говорим о Москве, то это примерно 3 квадратных метра. Елена Попова: Это совершенно несопоставимые суммы, я с вами полностью согласна.Поэтому и нужно разрабатывать новые программы. Борис Лордкипанидзе: Ну, давайте не о Москве говорить все-таки. Мы все-таки по регионам должны поднимать рождаемость. Анастасия Урнова: Ну, конечно. Елена Фоминых: Конечно, конечно, мы не отталкиваемся от Москвы, потому что Москва и Россия – это два разных государства. Анастасия Урнова: А в регионах? Уточните, насколько здесь можно улучшить свое положение. Елена Фоминых: В регионах это гораздо более актуально. Мы говорили о расширении рамок целевого использования материнского капитала. Слава богу, мы услышаны – правда, не во всех аспектах, но услышаны. Но тем не менее, коллеги, я очень рада, что мы разговариваем сегодня на эту тему, на эту острейшую тему. Как бы с вами здесь ни ругались и ни дискутировали, без поднятия, без того чтобы поднять эту тему на федеральный уровень, увы… Анастасия Урнова: Проблема не решится. Елена Фоминых: Проблема не решится. Анастасия Урнова: Борис, вот мы говорим о том, что есть программы. А с вашей точки зрения, какой-то результат уже виден? Мы можем говорить об их эффективности? Борис Денисов: У нас есть журнал "Демографическое обозрение", и там опубликована статья в двух номерах (он лежит на сайте Высшей школы экономики), и там статья посвящена эффективности материнского капитала. И там написано, что очень скромная эффективность, то есть рождаемость… Анастасия Урнова: По России в целом? Борис Денисов: Да. Рождаемость практически не изменилась. Елена Попова: Поэтому программу надо менять, время пришло. Борис Лордкипанидзе: Вы знаете, вот сейчас у нас сюжет был, да? В коммуналке комната– 2 метра на каждого. Я не помню, 18 метров у нас положено на человека, да? Елена Фоминых: Да, положено, норма. Борис Лордкипанидзе: И вот представьте – 5 человек. И умножьте эти 18… То есть, грубо говоря, под 100 квадратов им полагается квартира. Елена Фоминых: И по Конституции Российской Федерации каждый гражданин имеет право… Юрий Крупнов: По Конституции? Борис Лордкипанидзе: Извините, но если даже вы возьмем в регионе стоимость квартиры в 100 квадратов и соразмерим это с суммой в 400 тысяч… Вы знаете, если у семьи есть возможность к этим 400 тысячам доплатить в течение, я не знаю, 10–15 лет ту сумму, которая необходима для того, чтобы стать владельцем этой 100-квадратной квартиры, – ну, я бы не сказал, что у них все так плохо с экономической точки зрения. Борис Денисов: Ну а где они заработают эти деньги, чтобы платить? Борис Лордкипанидзе: Вот парадокс другой. При таких расходах, которые подразумевают под собой содержание пятерых детей, материнский капитал, он просто всего лишь материнский капитал. Анастасия Урнова: Кстати, вы знаете, здесь есть реальный пример… Борис Лордкипанидзе: То есть его можно использовать на образование ребенка, например, на первый год или два года. Я не знаю, сколько стоит в регионах образование. Анастасия Урнова: Просто когда мы с вами говорим… Борис Лордкипанидзе: Первый мед возьмите, МГУ возьмите – 5 тысяч долларов стоит образование, один курс. Анастасия Урнова: Ну, можно и бесплатно поступить, это вполне возможно. Борис Лордкипанидзе: Ну, если ребенок обладает феноменальными способностями, то он поступит бесплатно. Анастасия Урнова: Ему не нужно иметь феноменальных способностей, извините, конечно. Можно просто сдать экзамен. Но когда мы говорим об улучшении жилищных условий, например, в Мордовии есть реальный пример: там при рождении третьего ребенка списывают 30% от ипотеки, за рождение четвертого в принципе списывают всю ипотеку. Юрий Крупнов: И мы предлагаем это поднять на федеральный уровень. Анастасия Урнова: Но интересно, что тем не менее они все равно остаются последними по уровню рождаемости во всем Приволжском регионе. По крайней мере, это данные на 2015 год. Не знаю, Борис, может быть, есть какие-то новые? Борис Денисов: Ну, я по Мордовии, конечно, не вспомню навскидку так. Анастасия Урнова: Ну да. Но тем не менее можно судить об эффективности. Борис Денисов: Насколько я понимаю, жилплощадь является основным фактором, на который списывают низкую рождаемость. Но если дать людям большие квартиры, родить больше не получится. Анастасия Урнова: То есть получается, что причина в чем-то другом? Борис Денисов: Да. Борис Лордкипанидзе: В другом, конечно. Анастасия Урнова: И что делать? Есть ли какие-то рецепты? Борис Денисов: Нет, рецептов нет. Борис Лордкипанидзе: Ну, не совсем так, не совсем так. Анастасия Урнова: Есть альтернативные точки зрения. Борис Лордкипанидзе: Вы знаете, я попробую на самом деле… Вы знаете, вот золотые слова, по большому счету. Но если все-таки пытаться что-то делать, то все программы должны быть направлены все-таки не на материальную составляющую, а на смену менталитета, потому что… Анастасия Урнова: То есть в первую очередь – пропаганда? Борис Лордкипанидзе: Ну, вы знаете, как хотите это называйте. Анастасия Урнова: Ну, в хорошем смысле слова, скажем так. Борис Лордкипанидзе: Пропаганда у нас запрещена в государстве конституционно, так что слово "пропаганда" может быть, я не знаю… Анастасия Урнова: Ну, я и говорю – в хорошем смысле слова, когда мы транслируем какие-то хорошие примеры. Борис Лордкипанидзе: Ну, сам факт. Конечно же… Вот как можно ориентировать? Просто заставить людей сказать: "Вы знаете, вам должно быть комфортно от того, что много людей". Елена Фоминых: А как формируется сознание людей? Вы говорите о смене менталитета, не ментальности. А я скажу о смене сознания, об изменении сознания людей. Как изменить сознание людей, скажите мне, пожалуйста? Экономическая ситуация и стабилизация экономической ситуации внутри каждой семьи не влияет на сознание? Борис Лордкипанидзе: Я вам скажу. На самом деле начинать нужно с окружения. Елена Фоминых: Конечно. А культ… Борис Лордкипанидзе: То есть поймите, что у нас настолько деградировавшее общество с извращенным мировосприятием, что многодетная семья вызывает негативные эмоции. Елена Фоминых: А почему оно деградировавшее? Потому что… Борис Лордкипанидзе: То есть люди говорят: "Какого хрена вы столько рожали?" Вы же видите, что говорят. И всё! Юрий Крупнов: "Не надо было рожать", – как говорили в сюжете. Елена Фоминых: Потому что все средства массовой информации культивируют… Анастасия Урнова: Чиновники это говорили. Борис Лордкипанидзе: Это говорят чиновники, это говорят соседи – не имеет значения. Юрий Крупнов: Но очень важно… А теперь вернемся к вашему вопросу про финансы, метры квадратные и так далее. Во-первых, давайте все-таки самую важную вещь зафиксируем. Вот это фундаментальнейший момент. Это то, что Борис и Елена сказали по поводу ментальности и сознания. Рождаемость – это на 99% вопрос культурных установок. Вот это фундаментальный момент. Но это абсолютно не означает, что не нужны финансовые меры и так далее и тому подобное. Потому что лучше всего, например, если многодетной семье из трех человек 25 тысяч рублей (аналог заработной платы) будут платить, соответственно, пятидетной – 50 тысяч, что мы и предлагаем, и так далее. Это прекрасная воспитательная мера. И когда я говорю про культ многодетных семей – конечно, СМИ, конечно, пропаганда или другие формы воздействия, вне всяких вопросов. Где у нас на телевидении, кстати, хоть одна передача, которая вообще обсуждает базовые цифры демографии? Никто не знает эту демографию, даже псевдоэксперты и так далее. Анастасия Урнова: Ну, мы часто поднимаем этот вопрос. Борис Лордкипанидзе: Два слова… Анастасия Урнова: Нет, подождите, пожалуйста, подождите… Борис Лордкипанидзе: Нет! 15 мая, вот сейчас, у нас был День семьи… Анастасия Урнова: Да, был. Борис Лордкипанидзе: Вот кто-нибудь осветил это в средствах массовой информации? Вы где-нибудь услышали об этом? Какие-то мероприятия были? Анастасия Урнова: Я, честно говоря, очень много об этом слышу. Всегда городские праздники, в соцсетях пишут. Юрий Крупнов: Последний момент. Поэтому есть вопрос культурных установок. Культ – это и есть вопрос культуры в этом смысле, культивирования и так далее. Но есть очень вредная совершенно установка у ряда наших так называемых экспертов демографии. В том числе руководитель уважаемого Бориса писал в 2006 году в "Известиях"… Ему в интервью говорили: "Вот у нас снижается рождаемость, вообще снижается количество населения". А он говорил: "А ведь, знаете, в принципе, это неплохая тенденция. Мы таким образом вносим наш российский вклад в решение проблемы мирового перенаселения". Вот она – установка! "Меньше? Ничего страшного! Количество? Как минимум – ничего страшного, а то еще и лучше. Качество же улучшим!" И так далее. Борис Лордкипанидзе: Нет, эта позиция понятна. Юрий Крупнов: Это ужас! Борис Лордкипанидзе: Снижение мирового народонаселения, но никоим образом… Анастасия Урнова: Но, с другой стороны, Борис, насколько мне известно, рожают меньше… Юрий Крупнов: Поэтому вопрос культа многодетных семей… Анастасия Урнова: …чем более развитая страна – с культурной и экономической точки зрения. Борис Денисов: В общем и целом так, да. Культ многодетности… Анастасия Урнова: А почему? Откуда берется эта связь? Чем более развитая страна, почему меньше рожают? Ведь денег же больше, казалось бы. Борис Денисов: Есть демографический переход, который тесно связан с экономическим развитием. Юрий Крупнов: Есть теория демографического перехода. Борис Денисов: Грубо говоря, когда вы переходите от сельского хозяйства к промышленности, а от промышленности потом – к третичному сектору (к образованию, к изготовлению софтверных технологий и так далее), у вас рождаемость во всем этом периоде падает. В это же время происходит урбанизация, то есть рождаемость в сельской местности… сельское население перетекает в города, и рождаемость становится меньше. Но экономическое развитие обратно не повернуть. Это как пасту из тюбика легко выдавить, а обратно ее не засунуть. Так что я не вижу никаких оснований надеяться на то, на что надеются… Юрий Крупнов: Вы теорию рассказываете. Она один раз произошла в ряде развитых стран. Борис Денисов: Она происходит во всем мире. Юрий Крупнов: А что будет через 50 лет? Вы точно не знаете, что будет. Борис Денисов: Этого, слава богу, никто не знает, включая вас. Юрий Крупнов: А страна наша должна процветать. И в конце концов, когда мы говорим… Борис Денисов: Страна никому ничего не должна, тем более вам. Юрий Крупнов: Мы же говорим не про принудительные работы какие-то. Анастасия Урнова: Извините, я вас здесь перебью. Алена, пожалуйста, вы хотели высказаться. Юрий Крупнов: Мы говорим про детей, про радость жизни! Алена Попова: Я просто слышу все время, что "от женщины ничего не зависит", "страна должна, должна". Я считаю так. Действительно, низкий поклон всем многодетным семьям. Я знаю очень много многодетных семей. Это правда достойнейшие люди, которые стараются сделать максимально и для страны, и для детей, и для всех. И я абсолютно не согласна с аргументом "не надо было рожать". Это какой-то дурацкий аргумент. Но я считаю, что, безусловно (и я продолжаю настаивать на этой точке зрения), качество жизни каждого конкретного человека превыше количества. Мы все-таки не хотим превратиться в Индию или в Африку. Мы не хотим дойти до такого уровня, когда действительно будет бедность просто распространенной и тотальной. Юрий Крупнов: "Мы не хотим" – это настолько субъективный критерий! Вы должны понимать, что… Алена Попова: Я думаю, что никто не хочет, чтобы его дети жили плохо. Никто не хочет. Анастасия Урнова: Насколько вы поддерживаете идею культа семьи? Алена Попова: Я не поддерживаю культ. Борис Лордкипанидзе: Мы говорим сейчас о понятии "демография". А понятие "демография"… Я еще раз повторюсь: возьмите пример, скажем, Пакистана, возьмите мусульманские страны, где нет понятия "равенство мужчины и женщины", где является доминантой… мужское – ведущее, а женское – ведомое. И только в этих условиях, несмотря на экономическое положение в той или иной стране, мы получаем классическую модель семьи с интересами в развитии внутренней модели. Алена Попова: Это невозможно. Анастасия Урнова: Я представляю себе, что сейчас… Борис Лордкипанидзе: Стимулирование преемственности и связи поколений. Елена Фоминых: Совершенно правильно. Борис Денисов: Можно я скажу? Анастасия Урнова: Да. Борис Лордкипанидзе: Сейчас в условиях европейского подхода, то есть уравниловки, когда женщины и мужчины находятся в абсолютно одинаковых условиях, мы получаем, что женщины… Алена Попова: Что женщины самореализуются. Борис Лордкипанидзе: …имеют возможность реализовать свои собственные амбиции. В условиях насаждаемых ценностей, которые… Анастасия Урнова: Борис, вы считаете, что это плохо? Борис Лордкипанидзе: Нет, это не плохо. Алена Попова: Ну конечно! Давайте говорить об ответственном отцовстве. Борис Лордкипанидзе: Но я еще раз повторюсь… Я говорю, как бы это крамольно ни звучало, в условиях той псевдодемократии, которую создали, понимаете, то есть искусственно подняли всех на одну планку и сказали: "Ребята, а вот здесь теперь разбирайтесь"… Алена Попова: Это не планка, вы поймите. Так оно и есть. Борис Лордкипанидзе: А женщина сказала: "А я не хочу сидеть дома". Алена Попова: И правильно сказала. Борис Лордкипанидзе: "А я хочу иметь собственные карманные деньги". Алена Попова: Правильно сказала. Борис Лордкипанидзе: "А я хочу ездить на Мальдивы. А я хочу получать удовольствие". Анастасия Урнова: Я представляю себе, что сейчас думают наши зрительницы – одинокие матери. Борис Лордкипанидзе: Нет, никоим образом! Это не претензия к женщинам. Это претензия к мировой модели сегодняшней. Алена Попова: Идеально, прекрасно! Анастасия Урнова: Да, Борис? Борис Денисов: Я хочу сказать, что Пакистан не единственная исламская так называемая страна. А есть еще Иран, который гораздо более исламским может быть, чем Пакистан, и там рождаемость меньше уровня простого воспроизводства. Юрий Крупнов: Там совсем другие ментальные установки. И сравнивать суннитов и шиитов… Борис Денисов: Конечно. Там женщина свободна и независима, она ходит в магазин с открытым лицом. Юрий Крупнов: Вы сколько раз в Иране были? Борис Денисов: Я ни разу не был в Иране. Юрий Крупнов: А я был в Иране несколько раз. И там женщина на самом деле всем правит. Вот и всё. Поэтому это совершенно другая страна. Это культурология… Анастасия Урнова: Давайте уйдем от темы, которая касается того, что женщина должна иметь меньше прав, потому что мы сейчас придем к тому, что надо сидеть дома и рожать. А все-таки не хотелось бы… Борис Лордкипанидзе: Нет-нет-нет, вы поймите меня правильно, я всего лишь говорил о мировом укладе сегодняшнего времени. Анастасия Урнова: Поэтому давайте мы будем подводить некоторые итоги нашей программы. У нас просто осталось совсем мало времени. Елена, вопрос все-таки ключевой: что же делать, чтобы повысить рождаемость? Мы понимаем, что это так или иначе надо. Но это должны быть какие-то репрессивные меры? Это должно быть стимулирование – финансовое, идеологическое? Что? Елена Фоминых: Всё – идеологическое, финансовое. В принципе, сейчас коллега заговорил об ответственном отцовстве. Где наше ответственное отцовство? Анастасия Урнова: Очень важная тема. Елена Фоминых: Это один из ключевых факторов, именно который повлияет на демографическую стабилизацию в Российской Федерации. Всё – комплекс мер, который прописан и разработан Институтом демографии, миграции и регионального развития. Борис Лордкипанидзе: Я не помню точно, чтобы не ошибиться, но у нас, по-моему, около полумиллиона детей – социальных сирот при живых родителях. Елена Фоминых: Ну, я не знаю эту цифру. Борис Лордкипанидзе: И я считаю, что в данной ситуации, прежде чем обращать свой взор в направлении отцов… Это никоим образом, конечно, не оправдывает мужчин, но я считаю, что ужесточить, конечно, нужно аспект, связанный с женщинами, потому что женщина по природе… Алена Попова: Да что ж такое! Борис Лордкипанидзе: Нет, послушайте меня внимательно! Женщина по природе… биологически в ней заложено это материнское чувство. Алена Попова: Но это не значит, что она должна… Борис Лордкипанидзе: Я еще раз повторяю… Любая птичка от кошки защищает своего… Анастасия Урнова: Кошка первые три месяца защищает своего котенка. Борис Лордкипанидзе: Я не сказал о кошке. Я сказал: птичка защищает. Значительно меньшее существо, нежели кошка, защищает своего птенца. Алена Попова: Давайте сравним… Анастасия Урнова: Подождите, давайте не будем уходить в эти гендерные вопросы. Это не поможет нам. Борис Лордкипанидзе: Почему? Я еще раз говорю, что у нас биологическая модель разрушена. Женщины настолько поддались вот этому влиянию, что нарушается биологический механизм. Елена Фоминых: Давайте две цифры сравним – зарплаты приемного родителя и просто родителя. Анастасия Урнова: Коллеги, я вас вынуждена перебить! Всё! Коллеги, извините. Алена, что, с вашей точки зрения, нужно делать для того, чтобы повысить рождаемость? Потому что у вас явно противоположная точка зрения. Алена Попова: С моей точки зрения… Нет, у нас, например, с Еленой не совсем противоположные. Я согласна – создать алиментный фонд, создать условия ответственного отцовства, дать отцу отпуск по уходу за ребенком с сохранением места работы… Борис Лордкипанидзе: А мужчины этого хотят? Алена Попова: Это моя точка зрения. Можно сейчас меня не перебивать? Безусловно, мне кажется, что надо культивировать качество жизни и возможность самореализоваться каждому гражданину. Безусловно, абсолютно точно согласна, что надо помогать многодетным семьям. Конечно, я согласна, что на центральном телевидении и на телевидении вообще должна появиться программа о многодетных семьях. Анастасия Урнова: Спасибо вам большое. Что же, это была программа "ПРАВ!ДА?". Сегодня мы обсуждали проблему рождаемости. И как когда-то говорили Хиллари Клинтон: "Если наши семьи сильны, то и Америка сильна". Конечно же, эта правда точно так же верна и в отношении России, потому что в первую очередь наша сила не в армии, не в Олимпиаде и не в Чемпионате мира, а в крепкой семье. Будьте здоровы! С вами была программа "ПРАВ!ДА?", Анастасия Урнова. Увидимся на Общественном телевидении России.