Дмитрий Лысков: Здравствуйте, меня зовут Дмитрий Лысков Лысков, и я рад приветствовать вас на дискуссионной площадке программы "ПРАВ?ДА!" И вот тема нашего разговора сегодня. "России нужна новая региональная политика", - заявляет президент России Владимир Путин. Серьезное беспокойство у властей вызывает финансовое положение регионов и неравномерность их экономического развития. Подавляющее большинство региональных бюджетов – дефицитные, общая задолженность субъектов составляет более 2 трлн рублей, а размер долга в ряде случаев превышает уровень доходов в местные бюджеты. Дмитрий Лысков: Я, конечно, не знаю, может быть, это и нормально, но региональные бюджеты дефицитные. Но есть федеральный бюджет – в крайнем случае, он поможет. Хотя тот факт, что президент заговорил о новой региональной политике, конечно, серьезно настораживает. Никита Олегович, позвольте вам первый вопрос задать. Вот это, с вашей точки зрения, нормально или пора уже пугаться? Никита Исаев: Ну, вы знаете, дефициты региональных бюджетов – это плохо, но дело в том, что если вы хотите, чтобы помогал еще и федеральный бюджет, так он тоже дефицитный. Более того… Дмитрий Лысков: Поэтому, может быть, поэтому уже и пугаться пора. Никита Исаев: Давайте дальше пугаться. Курочка по зернышку, дедка за репку, бабка и так далее. За счет чего финансируется федеральный бюджет, дефицит – за счет Резервного фонда, который, предположительно, либо в первой половине следующего года, либо в этом уже закончится. Дальше Фонд национального благосостояния – и так далее. Поэтому это все порочный круг. Например, вот мы передали кучу полномочий в регионы. Сейчас, но не только сейчас, в соответствии со 131 Федеральным законом, соответствующими изменениями туда. Но денег передали туда на эти полномочия всего 321 млрд рублей – это копейки. Что происходит дальше? Понимая, что эти функции не может нести регион или муниципалитет, правительство начинает выдавать эти деньги либо самостоятельно, либо регионам приходится получать коммерческие кредиты по ставкам совершенно сумасшедшим, которые сейчас, в тех реалиях, которых мы находимся… Дмитрий Лысков: Давайте чуть позже просто подробнее обсудим этот вопрос. Никита Исаев: Иными словами, мы кормим коммерческие банки, потому что потом мы переобуваем эти коммерческие кредиты в бюджетные почти нулевые кредиты, и получается, что наши коммерческие банки. А это государственные корпорации либо государственные банки, которые мы таким образом еще и подкармливаем. Которые имеют сумасшедшую ликвидность, а регионы находятся у нас в дефиците. Дмитрий Лысков: Обязательно подробнее обсудим. Григорий Трофимчук: Я бы добавил, что речь идет об их обязательствах, когда они вынуждены залезать в долги. Дмитрий Лысков: Банки чуть-чуть позже все-таки обсудим. Наталья Васильевна, вот помогите мне разобраться. Я готовился к программе и смотрю: у нас Валентина Матвиенко в Совете Федерации озвучивает: "Дефицитные бюджеты у 56 регионов", а Татьяна Голикова озвучивает по состоянию на май 2016 года – 76 дефицитных регионов, а профицитных всего девять. То есть мы даже не знаем, получается, сколько у нас дефицитных регионов, а сколько профицитных? Наталья Зубаревич: Все знаем, месяц от месяца картина меняется. И если мы посмотрим за полгода, дефицит будет примерно в 50-52 регионах. К концу года, как обычно, будет в 75-77, потому что именно в конце года идут основные заимствования. И это к вопросу о дефиците. То есть лучше не становится, возможности поддержки из федерального бюджета все меньше, я соглашусь с коллегой. Двухтриллионный дефицит федерального бюджета подрубает возможности помощи. Результат: по первому полугодию минус 12% трансферты, по семи первым месяцам… Вот, смотрите, плюс один месяц – минус 16, то есть у регионов все меньше возможности получать поддержку из федерального бюджета. Это коротко. А теперь главное: почему? Дмитрий Лысков: Давайте пока остановимся на коротком вот этом комментарии, потому что я хочу сейчас предложить посмотреть видео-цитату как раз из выступления Валентины Ивановны на заседании Совета Федерации. И потом мы уже просто продолжим нашу дискуссию. Давайте посмотрим. Валентина Матвиенко: Уважаемые коллеги, президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, обращаясь к Федеральному собранию, особо подчеркнул, что финансовая устойчивость и независимость страны абсолютно связаны между собой. Между тем, сегодня перспектива банкротства некоторых субъектов федерации перестает быть призрачной, а это несет в себе прямую угрозу устойчивости финансовой системы в целом государства. Дмитрий Лысков: Меня очень насторожила фраза "банкротство регионов". Григорий Павлович, что это вообще означает. Регионы что, с молотка пустят? Григорий Трофимчук: Вот действительно, не надо пугать наших зрителей, которые живут в конкретных регионах и сейчас нас смотрят. Не надо сейчас какие-то отвлеченные цифры, на мой взгляд давать. На взгляд населения, надо привлекать… Дмитрий Лысков: Давайте дадим привлеченные цифры. Григорий Трофимчук: Да, надо подходить с точки зрения реальной практики, что там происходит, то есть люди понимают. Вот все, что они там понимают: денег нет, им уже об этом сказали открыто, и скоро их, как им кажется, не будет вообще. Дмитрий Лысков: Это действительно так? Григорий Трофимчук: То есть надо начинать именно с регионов. Надо посмотреть, что там с бюджетами происходит, надо сокращать расходы местных бюджетов, но не за счет населения. Вот это очень важный тезис. То есть надо сказать: "Все, хватит, остановились – не за счет населения". Никита Исаев: Слушайте, за все хорошее против всего плохого. Вы вошли с того, что вы раскритиковали нас, которые дали конкретные цифры. И потом наговорили какой-то популизм. Григорий Трофимчук: Не должны жить, не должны жить во дворцах местные депутаты. Об этом мы можем говорить. Это не популизм, это реальный бюджет. Люди, люди… Да, давайте. Никита Исаев: А что это? Надо, чтоб люди и так далее. Давайте муниципалитеты смотреть. Давайте говорите тогда не регионы, а муниципалитеты. Григорий Трофимчук: Люди должны посмотреть, общественные палаты местные, как живут их местные чиновники. Местный чиновник не может жить во дворце. Да, должна быть нормальная квартира, которая дается, может быть, государством, муниципалитетом, кем угодно. Когда мы даем вот эти цифры, которые мы сейчас… Непонятно, 16 млрд, 8 млрд, 4 млрд. Это мало, много – с чем их соотнести? Люди абсолютно этого не понимают, поэтому надо немного эту политику отрихтовать. Дмитрий Лысков: Я думаю, что никто не будет спорить с тем, что чиновник не должен жить во дворце, сродни Луи Филиппу, но все же, Александр Николаевич, поясните еще раз. Никита Исаев: Ответа на вопрос по поводу банкротства Дмитрий Лысков: Секундочку, вот я как раз у Александра Николаевича спрошу, что значит банкротство регионов. Фраза прозвучала, была озвучена третьим человеком в государстве. Александр Швецов: Банкротство регионов – это вообще интересная категория. Не надо путать ее с банкротством предприятия. Для субъектов, хозяйствующих субъектов, которые работают на рынке, банкротство – это нормальная процедура, которая наступает в результате негодного ведения дел у субъектов хозяйствования, для региона это привлеченное понятие, и оно не совсем правильно выражает смысл тех процессов, которые… С которыми сталкивается регион. Дмитрий Лысков: Поясните, пожалуйста, что это за процессы. Александр Швецов: Поэтому с молотка, конечно, никто никуда не пойдет. По этому поводу не надо никаких здесь нагнетать таких настроений нервозности, не надо нагнетать. Григорий Трофимчук: Так сам термин "банкротство" об этом говорит. Изобретите тогда другую терминологию. Александр Швецов: Речь идет о том, что субъект федерации не справляется со своими финансовыми планами, то есть доходов субъекта федерации не хватает для полного финансирования его расходной части. Но это… Дмитрий Лысков: Это называется дефицитный бюджет. Никита Исаев: Можно прокомментировать? Дмитрий Лысков: Одну секундочку, одну секундочку. Александр Швецов: Это именно так, да. Но ведь наша задача не состоит, чтобы такой громкий ярлык привесить кому-то, а наша задача состоит в том, чтобы разобраться, а почему и что. А мы пока в общем-то стараемся опять скользить по поверхности и говорить о сиюминутных проблемах, которые возникли. А из-за чего они возникли, кто виноват. Знаменитое русское… Дмитрий Лысков: Мы сейчас к этому обязательно подойдем. Сергей Владимирович, позвольте вам теперь задать вопрос. Валентина Ивановна произнесла такую фразу, что долги ряда регионов превышают, причем значительно превышают как их налоговые сборы, так и дотации из федерального бюджета. Может быть, вы поясните, а как такое вообще могло сложиться? То есть они что, у частных банков занимали? Сергей Жаворонков: В том числе, значит, у нас есть три самых проблемных региона по долгам. Это Мордовия, Осетия и Костромская область, которая свыше 100% ВВП у них задолженность. Очень… Наталья Зубаревич: Не ВВП, а собственных доходов бюджета. Никита Исаев: Мордовия – 200% Дмитрий Лысков: 200%? То есть в два раза превышает все возможные доходы региона? Никита Исаев: То есть, иными словами, доходы, налоговые поступления и трансферты из федерального бюджета которые они получают, в два раза меньше долга, который есть у республики Мордовия. Наталья Зубаревич: Без трансферта. Налоговые – не налоговые, только без трансфертов 1.87 раз, то есть их расходы. Да… Дмитрий Лысков: А если с трансфертами тогда? Никита Исаев: Тогда выравнивается. Чуть полегче. Наталья Зубаревич: Тогда чуть полегче, да. Дмитрий Лысков: Нет, поясните мне, чтобы в том числе и зрители наши поняли ситуацию. Сергей Жаворонков: У нас, кстати говоря, был случай, можно сказать, банкротства региона. Это Московская область в 2008 году, причем я обращаю внимание, что Московская область – это не какой-то там регион без доходов, какой-то в горах, далеко от пространства основной страны. Там область не могла выполнить госгарантии по кредитам, привлеченным гупами областными, и федеральный бюджет вынужден был приходить на помощь, а министр финансов Московской области тогдашний был объявлен в розыск по обвинению в хищении более 1 млрд долларов. Григорий Трофимчук: Почему успокаивает еще, наряду с терминологией дефицит, банкротство и так далее… Сергей Жаворонков: Соответственно, проблема, проблема эта есть, кроме общей проблемы, что в России слишком много доходов находится и налоговых источников на федеральном уровне. Это стало так за последние 10-15 лет, этого не было так в 90-е годы. И в этой связи говорить о перераспределении между регионами можно. Дмитрий Лысков: Перераспределение – это все-таки пути уже решения, давайте чуть позже к этому перейдем. Сергей Вячеславович, объясните. Вот все пытаюсь понять, регионы вынуждены были занимать, как я понимаю, у коммерческих банков, поэтому такая долговая нагрузка у них и растет, правильно? Сергей Калашников: Не только, хотя это один из основных источников. Вот просто автоматически отвечая на ваш вопрос, могу сказать так. Когда в 2004 году принимали 122 закон (это монетизация льгот), обязательства субъектов, которые были переданы с федерального уровня, составляли порядка 44 штук. На сегодняшний день – это более 105-106 обязательств, Минфин устанавливает предельную ставку, по которым он будет возмещать, если будет взят кредит на выполнение федеральных обязательств. Но поскольку никто по такой ставке из коммерческих банков не дает, а обязательства социальные надо выполнять, то субъекты вынуждены брать кредит по высокой ставке. Вся разница между той ставкой, которую навязал Минфин, и той, которую вынуждены брать в коммерческих банках. Она ложится бременем на регионы, но достаточно сказать, что… Дмитрий Лысков: Давайте уточним сразу. По какой ставке регионы берут в коммерческих банках кредит. Сергей Калашников: В коммерческих банках они берут совершенно по-разному. А вот единая для всей страны норма… Дмитрий Лысков: Ну, цифры можно назвать – от и до? Никита Исаев: от 11 до 30%. Сергей Калашников: А вот единая норма, которую устанавливает Минфин, – это порядка 10%, 10,5% по ставке рефинансирования была. То есть вы представляете, что это совершенно не те кредиты… Но я могу сказать, что, например, по Белгородской области то, что превышает плату за федеральные обязательства, составляет примерно 2 годовых бюджета Белгородской области. Белгородская область – это не самая плохая. А теперь я хотел бы внести в общее обсуждение. Коллеги, я хочу обратить ваше внимание на то, что давление бухгалтерского подхода в управлении государством сказывается во всех головах, включая даже наших милых ученых. Мы с вами говорим о бюджете как о какой-то объективной данной реальности, без которой вообще жить нельзя и вообще это альфа и омега экономики. Речь идет о другом. Что не проблема бюджета… Она, вернее, есть проблема. Но она вторична. Проблема – каким образом распределены территориально экономические возможности страны. Есть федеральный центр с его обязательствами, причем это не только социальные обязательства, но и оборонка, и безопасность, и есть субъектовые обязательства, что такое дефолт? Дмитрий Лысков: Все верно. Одну секундочку. Вы просто переходите уже к вопросу именно о путях, наверное, разрешения этого кризиса? Сергей Калашников: Вы знаете, не совсем так. Я вряд ли найду рецепты, как выйти из кризиса. Я просто хочу сказать о другом… Дмитрий Лысков: Я просто хотел бы вначале разобраться именно с проблематикой. Никита Олегович. Сергей Калашников: Когда мы говорим о кризисе, речь идет о том, что не будут выполняться, прежде всего, о банкротстве – не будут выполняться, прежде всего, региональные обязательства субъекта. Например, переселение из аварийного жилья, строительство дорог и так далее. Вопрос, кому от этого банкротства станет хуже? Не чиновникам. От банкротства территории хуже станет людям, потому что они станут жить хуже. Дмитрий Лысков: Но это абсолютно несомненно. И Сергей Владимирович сказал, приводя в пример Московскую область, что федеральный бюджет был вынужден прийти на помощь Московской области, покрыть эти обязательства. Это действительно так, да? Сергей Жаворонков: Ну, тогда у федерального бюджета были деньги. Дмитрий Лысков: Тогда, тогда, тогда. Никита Олегович, небольшой вот, чтобы уже окончательно стало ясно. В период кризиса восьмого года, кризиса 14-го года, государство вложило в банковскую сферу на поддержку банковской сферы очень большие деньги. Никита Исаев: 2,7 трлн рублей в рамках антикризисного плана. Дмитрий Лысков: На каких условиях, напомните нам, пожалуйста? Никита Исаев: Вложило оно в банки не на поддержку системы… А Внешэкономбанка, который сейчас тоже почти банкрот, у нас как государственная корпорация, и разным другим банкам, которые осуществляли финансирование тех или иных государственных заданий, которые существовали в этих рамках этого антикризисного плана так называемого. Впоследствии сказали, что кризиса больше нет, поэтому антикризисный план не нужен. Я хочу вернуться… Дмитрий Лысков: На каких условиях, на каких условиях? Под сколько процентов и на какой срок? Никита Исаев: Государство дает через Центральный банк своим банкам, которые… Внешэкономбанку, условно, по ставке минимальной 4-6%. Дмитрий Лысков: Я почему об этом спрашиваю. Можно ли говорить в этой ситуации, что государство вложило эти деньги в банки, а банки под условия, которые вы говорите, 4%, а банки из этих же денег взяли и прокредитовали наши регионы под 30%? Это нормальная постановка вопроса? Никита Исаев: Я вам скажу, что они прокредитовали наши регионы… Да, это похоже на то. На самом деле, денег они отправили в регионы совсем немного и в отрасли тоже немного. Они покрыли свои долги, которые у них были, поскольку они набрали эти деньги под свои какие-то мифические инфраструктурные проекты. Покрыли свои сверхобязательства по зарплатам, по какому-то своему обслуживанию замечательному этих банков., которые все убыточные. И Внешэкономбанк, который я назвал, Россельхозбанк, Внешторгбанк. Это все банки, которые выполняют государственные задания с вот такой схемой, которую вы и называете. Дмитрий Лысков: Наталья Васильевна, но ведь это возмутительная просто схема! У нас регионы находятся на грани банкротства, об этом заявляется в Совете Федерации, а мы сейчас слышим, что банки получили эти деньги, прокредитовали регионы и на моржу еще и обогатились? Григорий Трофимчук: А может она преступная, эта схема? Наталья Зубаревич: А можно мы не будем гоняться за популистскими вещами, а посмотрим в корень проблемы. Дмитрий Лысков: Ну разъясните мне, пожалуйста. Давайте. Григорий Трофимчук: Так это преступление или нет? Никита Исаев: Что популистские вещи? Цифры, которые я назвал? Наталья Зубаревич: Все так, все так. Никита Исаев: Поясните, пожалуйста. Давайте тогда будем дискутировать. Наталья Зубаревич: Первая просьба – не перебивать. Никита Исаев: Нет, придется это сделать, вы назвали мои заявления популистскими. Дмитрий Лысков: Наталья Васильевна, поясните, пожалуйста. Наталья Зубаревич: Я назвала популистскими сентенцию ведущего, давайте так, вас так устроит? Никита Исаев: Простите? Наталья Зубаревич: Сентенцию ведущего. Дмитрий Лысков: Ведущий обязан популяризировать вопрос. Наталья Зубаревич: Это правда. Итак, когда появился дефицит бюджетов субъектов федерации? Он появился в декабре 12-го года и усиливался в 13-м, 14-м, 15-м. Усиливался… Вернее, количество регионов было одинаковое – 75-77, долги росли непрерывно. Что послужило причиной возникновения этого дефицита? Два фактора. Фактор первый – замедление российской экономики очевидное, с 13-го года мы вошли в стагнацию. Роста в 13-м году доходов бюджетов регионов практически не было. Фактор второй – проведенные в виде указов, нагрузка и очень большая дополнительная… Григорий Трофимчук: Ну, о чем говорить. Антироссийские санкции 14-го года как-то повлияли? А потом эскалация этих санкций, появление новых. Дмитрий Лысков: Григорий Павлович, подождите. Давайте все-таки выслушаем Наталью Васильевну. Григорий Трофимчук: Но мы же должны сориентировать наших зрителей. Это чистая бухгалтерия. Дмитрий Лысков: Григорий Павлович, я прошу вас: давайте выслушаем Наталью Васильевну. Благодарю вас. Наталья Зубаревич: Вы знаете, я, как профессор МГУ, привыкла к корректным формам дискуссии, к ним вас призываю. Итак, 12-й год – первый рост дефицита, потому что декабрь 12-го – это первая отчетность по указу. Дмитрий Лысков: Вы имеете в виду майские указы? Наталья Зубаревич: Майские указы по повышению заработной платы бюджетникам. В разные годы от 70 до 80% всех необходимых дополнительных средств на выполнение указов были взяты из бюджетов регионов, так как помогали в кризис девятого года, подняв трансферты на треть тогда регионам. В 12-м, 13-м, 14-м ничего близко не было, а в 16-м трансферты просто поехали вниз. Регионы надорвались на выполнении указов в ухудшавшихся уже с декабря условиях, остановилась экономика. 12-го и с 13-го мы были уже в стагнации экономических условий. Вот это базовые вещи. Дмитрий Лысков: Наталья Васильевна, я уточню. Никита Исаев: ВВП вырос в 13-м году. Секундочку, ВВП вырос – стагнации нет. Наталья Зубаревич: Инвестиций – ноль, промышленного производства – ноль. Никита Исаев: Позвольте, я уточню еще раз. ВВП вырос? Наталья Зубаревич: Да. Никита Исаев: Стагнации нет хотя бы чисто по экономическим формулам. Наталья Зубаревич: У нас тогда работала машинка кредитования, промышленная – ноль. Никита Исаев: То есть неправильно посчитали? Наталья Зубаревич: Нет, почему? Все правильно, все правильно. Дмитрий Лысков: Наталья Васильевна, я уточню. Никита Исаев: Но с 11-го года… Замедление экономики с 11-го года, когда мы росли совсем чуть-чуть, было, но мы продолжали… Дмитрий Лысков: Господа, важное уточнение. Если у нас регионы надорвались в выполнении майских указов. Я ж специально об этом и спрашивал. Регионы поэтому начали заимствовать у коммерческих банков? Наталья Зубаревич: Да, да, это базовая причина. Дмитрий Лысков: Под те самые 15-30%. Наталья Зубаревич: По-разному, добавка бюджетных кредитов в больших объемах реально началась в 14-15-м годам, до того первым шоком было сочетание необходимости выполнить указ и отчитаться и отсутствие денег в бюджете. И тогда побежали к коммерческим банкам, потому что объем бюджетных кредитов… Дмитрий Лысков: Которые ранее получили средства у государства. Наталья Зубаревич: …был примерно в 3-4 раза меньше, чем сейчас их дают. Неоткуда их было взять. В результате 75% всех коммерческих кредитов – это Сбер, еще процентов 18 – это ВТБ, ставки только в крайнем случае достигали вот этих чудовищных величин. Дмитрий Лысков: Минимальную планку назовите, чтобы было понятно. Наталья Зубаревич: Ну, вилка была в пределах 9-11-12% Дмитрий Лысков: Ага, а государство все равно давало под 4? Наталья Зубаревич: Но когда вы брали срочный… Государство давало не 4. Бюджетный кредит сейчас дается по ставке 0,2%. Это бесплатные деньги. Никита Исаев: Бюджетный кредит 0,1%. И зачастую невозвратные. Наталья Зубаревич: Так что произошло… Как правило, да. Дмитрий Лысков: Извините, чтобы опять же я понял. Так тогда получается, что из этого бюджетного кредита тогда отдают деньги банкам коммерческим, у которых ранее взяли кредит некоммерческий. Никита Исаев: Они три-четыре раза прокручивают эту историю, для того чтобы банки получали ту самую ликвидность. Сергей Калашников: На самом деле не так… Дмитрий Лысков: Сергей Вячеславович, объясните. Вот вы… Сергей Калашников: Я в этом с Зубаревич не могу согласиться. Во-первых, начнем с того, что дефицитная экономика все 90-е годы была, фактически тогда было 84 субъекта. Дмитрий Лысков: 89. Сергей Калашников: 89, да, прошу прощения. То есть все 90, только 9 субъектов были донорами. Это речь идет не в бухгалтерии: где, какой кредит взяли, речь и тогда кредиты давали Никита Исаев: Тогда кредитов не давали, тогда просто трансферты давали. Сергей Калашников: Обязательства там, подтвержденные там, гарантии кредитные и так далее. Речь идет о другом. Что с 13-го года начала сыпаться российская экономика. И прежде всего она начала сыпаться в регионах. Пока толстый похудеет, тонкий сдохнет. В регионах, где была слабая экономическая база, она стала сыпаться более быстрыми темпами. Когда Москва и крупные мегаполисы, я уж не говорю о Сибири, Тюменская область и прочее… Когда они еще 13-й год жили и неплохо давали показатели, уже целый ряд регионов испытывал полный дефицит. Из-за того, что резко сократилась налоговая база, начали резко сокращаться те доходы, которые они имели помимо там НДФЛ хотя у них единственный источник - это НДФЛ. Это налог на физических лиц. Наталья Зубаревич: Имущества немножко. Сергей Калашников: То есть, другими словами, мы сейчас переживаем не кредитный кризис. Это нужно понять, все крутится вокруг него. Мы переживаем экономический кризис. Вопрос, для того чтобы поднять экономику. Между прочим, существует мировой кризис, который требует перелива из старых отраслей в новые отрасли, современные и так далее. Нужны деньги. Эти деньги, скорее всего, могут быть только кредитными, а не инвестиционными. Вопрос: кто будет давать и под какие проценты эти кредиты? Вот вокруг чего сейчас идет спор. Дмитрий Лысков: Да, Григорий Павлович, вы давно просите слово, я вижу. Григорий Трофимчук: Что касается чистой бухгалтерии, экономики, вот, например, взять хотя бы только один параметр показатель – снижение ставки, которое в последние дни произошло. Постоянно прыгает, но вот снизилась в последние дни. Почему это произошло? Только потому… у нас статистика просто есть на руках, что у людей стало меньше денег, по всем параметрам – почему произошло? Цены на мясо. Вот таксисты, например, я вот недавно ехал, он говорит: "Вы знаете, в Подмосковье недавно внезапно снизились цены на мясо". Он не разбирается в этой бухгалтерии, но он видит, что почему-то снижается, при этом купить он может меньше. А в чем ошибка наших экономистов, либералов? Они всегда экономику ставят впереди лошади, как телегу. От политики, к сожалению, зависит экономика в нашем случае сегодня. С 2013 года и точно уже с 2014 от внешней политики все это зависит. И в отличие от экономистов, люди это видят очень четко, а президент Российской Федерации видит настроения людей, поэтому он просит постоянно в последнем месяце специалистов, экономистов не рассказывать людям об этих проводках. Президент, как и мы все, помнит, что было в конце 80-х годов, когда людям рассказывали… Они спрашивают: "Где наши деньги, где зарплаты?" А им рассказывают, шахтерам в том числе: "Вот, знаете, перечислены туда из этих банков…" Дмитрий Лысков: Григорий Павлович, понимаете, я понимаю вашу позицию не рассказывать. Может быть, президент просит (я, правда, не слышал такого, но может быть, просит). Но интересно нам понять. Мне, например, интересно и зрителям, думаю, немаловажно понять, в том числе и эти проводки. Никита Олегович, вы тоже просили слова. Никита Исаев: Я бы хотел сказать следующее. Проблема не во внешней политике, проблема только в цене на нефть – больше ни в чем. Есть бюджетный дисбаланс, сверху донизу только в цене на нефть. Григорий Трофимчук: А нам кто-то внутри… Никита Исаев: Можно я закончу? Это не из-за ракет в Сирии, это не из-за Крыма или чего-то еще. Только в цене на нефть. Экономика стала падать чуть раньше, в 11-м году, потому что стала исчерпывать себя эта сырьевая модель. Григорий Трофимчук: Но после введения антироссийских санкций!.. 14-й год. Никита Исаев: Да при чем тут антироссийские санкции, можно я закончу? 14-й год, так называемые антироссийские санкции, четыре базовых пакета, которые вводились против физических лиц, против ряда предприятий, которые не могут сбывать свою продукцию и против там Сбербанка, условно, или кого-то еще. Наталья Зубаревич: Нет, против… Сбер не попал. Никита Исаев: Больше не из-за чего. Бюджетный дисбаланс, потому что у нас цена на нефть была зафиксирована 100$ в бюджете, сейчас он 50$, а реально 39 сейчас, только из-за этого мы недополучаем доходы. Дело в том, что наша страна… Дмитрий Лысков: Я сейчас уточню тоже. Никита Исаев: …25 лет занимается ровно тем, что она просто покупает 200 млрд импортного чего-то за то, что она здесь нефть добывает и платит добавочную стоимость еще… Дмитрий Лысков: Никита Олегович, я просто уточню еще один маленький момент. Вы все правильно назвали. То, что нам отрезали западное кредитование, нашему в том числе банковскому сектору. Это серьезную роль сыграло или так себе? Никита Исаев: Прокомментирую. У банков сейчас огромное количество денег, раз. Огромное количество ликвидности. Второе, золотовалютные резервы в 2,5 раза больше, чем в Соединенных Штатах Америки, более 400 млрд долларов, которые мы держим в США – 100 млрд, во Франции – 80 млрд, в Германии – 60 млрд, в Японии. Эти деньги мы держим там, мы не направляем их сюда, потому что Центральный банк говорит: "Наша основная задача – сдерживать инфляцию. И если мы направим деньги в экономику, то, соответственно, у нас поднимется инфляция, а 4% мы должны сейчас держать". Поэтому эти деньги не направляются ни пенсионерам, ни регионам, закрывать деньги в их бюджете. Их просто держим в кубышке и каждый месяц отчитываемся об увеличении золотовалютных резервов на 1, 2, 5 млрд долларов. Вот и все. Дмитрий Лысков: Хорошо, Никита Олегович, спасибо! Пожалуйста. Сергей Калашников: Реплика очень простая. Нужно понимать всем – и власть предержащим, и рядовым, что пока мы во всем будем винить Америку, то мы из этой… Дмитрий Лысков: А кто сейчас винил Америку? Сергей Калашников: А вот товарищ. То мы из этой лужи. Никита Исаев: Я? Вы сказали: "Антироссийские санкции". Григорий Трофимчук: Это 2014 год, а вы сказали – 2013. Сергей Калашников: Одну секундочку, ну не перебивайте. Ну, Наталья Васильевна права: ну что ж вы, интеллигентные люди. И второе: коллеги, пока мы будем оправдывать свою недотепистость тем, что мировые цены на нефть упали, мы тоже ничего в нашей экономике не улучшим. Дмитрий Лысков: Ну мировые цены на нефть – фактор объективный. Сергей Калашников: Одну секундочку, не объективный, ничего подобного. Дмитрий Лысков: Субъективный? Сергей Калашников: О том, что с сырьевой иглы нужно слезать, говорят с 1991 года. Никита Исаев: С 60-х годов, когда она появилась. Сергей Калашников: Понимаете? Это первое. Ничего в этом направлении не делается. Второе. Даже при всех колоссальных поступлениях как в Советский Союз, так и в современную Россию нефтедолларов. Основой экономики России является промышленность со всей ее многоукладностью… И не надо уповать только на нефть. Дмитрий Лысков: Великолепно, что вы затронули этот момент. Вот я сейчас Александра Николаевича расспрошу. Григорий Трофимчук: Какая у нас основа? Дмитрий Лысков: Секундочку. Александр Николаевич, смотрите, какая ситуация складывается. Да, экономика просела, да, неоткуда брать средства, для того чтобы выполнять свои обязательства. Ну, если я что-то смыслю в экономике, то по идее, привлечение этих кредитов следовало бы вложить в промышленность, хотя бы, как мы сейчас и говорили, по развитию промышленности получить доходы, которые можно было бы пускать на обязательства. Насколько я понимаю, этого сделано не было, эти деньги были просто розданы. Так? Или не так? Наталья Зубаревич: В огороде бузина, а в Киеве дядька. Александр Швецов: Это точно. У руководства субъектов федерации есть обширнейший перечень тех расходов, которые они должны осуществлять за счет бюджетных средств и за счет тех, которые поступают с федерального. Мне вот интересно немножко сместить акцент. У нас всегда во всех дискуссиях на федеральном уровне принцип такой доминирует – презумпция виновности регионов. Регионы всегда виноваты во всем. Сергей Калашников: Это же очень удобно. Александр Швецов: Вот обратите внимание, что президент сказал на днях, Совет Федерации тут же откликнулся. Совет Федерации! Это рупор российских регионов, тот орган, который должен консолидировать, высказывать консолидирующее… Никита Исаев: Палата регионов… Александр Швецов: И где уважаемый председатель Совета Федерации все три года был? Вот, как Наталья сказала, ухудшалась ситуация на глазах. Наталья Зубаревич: Совершенно верно. Александр Швецов: Экспертные сообщества бурлило. Депутаты бурлили… Сергей Калашников: Я хотел бы пару слов сказать в защиту Совета Федерации. Александр Швецов: Нет, ну я сейчас на личности не перехожу. Сергей Калашников: А я не про личности. Александр Швецов: Но где тот орган, где его позиция, где его?.. Никита Исаев: А тезис ваш в чем? Совет Федерации не уполномочен что-то решать? Дмитрий Лысков: Нет, нет. Речь не о том. Наталья Васильевна… Александр Швецов: И мне хотелось, я прошу прощения… Дмитрий Лысков: Да, извините, я думал, вы закончили мысль. Александр Швецов: Понимаете, какая штука. Тут еще нужно один штрих добавить к тому, что говорилось. Виноват, правильно… Экономическая ситуация катастрофически ухудшается, указы, которые были приняты на определенном политическом моменте… Но здесь нужно еще вспомнить, каким механизмом руководствуется государство в сфере межбюджетных отношений, потому что это очень существенный элемент во всех наших бедах. Никита Исаев: Вот я можно соглашусь? Александр Швецов: Дело в том, что механизм, который мы сегодня критикуем и который вроде бы как дает сбой, он был в 2005, грубо говоря, десять лет назад был сделан. И когда он принимался, сама модель была в принципе неплохой, все было сбалансировано, уменьшено там, нефинансируемые мандаты убрали, полномочия с доходами там сбалансировали более-менее, и что потом началось? Потом десять лет неуклонного ухудшения, размывания всех тех прекрасных идей, прекрасных механизмов, все было. Начали нагружать дополнительными опять эти нефинансируемые мандаты, на муниципальном уровне выше головы их накрутили, хотя сам вот механизм выравнивания, он в целом нормально работает, даже сейчас у нас там, по-моему, разница до четырех раз уже снизилась. Существенно. А была 18, когда начиналось. То есть здесь Минфин может смело отчитаться, что он хорошо работает. Дмитрий Лысков: Наталья Васильевна, регионы сами в этой ситуации могли бы сделать, чтобы не доводить ситуацию до такого состояния? Ну, я смотрю, например, на ситуацию в Забайкалье, где просто заблокированы счета, причем счета бюджетников, бюджетных организаций из-за задолженности перед Пенсионным фондом и ЖКХ. Это просто единичный момент, во-первых, или это уже определенная тенденция? И что могли регионы сделать, потому что я читаю и получается, что дефицитный бюджет. А они его приняли еще в начале года и да, до октября денег хватало, а так вот ровно и хватило, и все – ой, тупик. И как быть? Наталья Зубаревич: Значит, тут простая история. Степень свободы губернатора и команды губернатора она невелика, потому что он должен отчитываться и по субсидиям на дорожное строительство, и по указам о переселении из ветхого аварийного жилья. За все это бьют по голове, поэтому и пошли брать долги. Потому что так проще. Тебя по долгам спросят через год, а по указам ты завтра должен отчитаться. Вот она – система нашего управления. Теперь по реальным возможностям. Что… Вот это классическая Сцилла и Харибда: ты можешь сэкономить. Для этого, поскольку в бюджетах регионов больше 60% в среднем – это расходы на социалку, на всю социалку, а у трети регионов это под 70 и больше процентов. Ну, мил, человек, твое дело – знай способ: руби социалку. Меньше школ, особенно малокомплектных, меньше райбольниц, переводи их в формат скорой помощи, централизуй все на областной центр региональный. Да, но у тебя частенько выборы бывают, а население имеет свойство быть недовольным, потому что это не только рубка соцрасходов, сети, но и рабочих мест. И вот как между этой Сциллой и Харибдой пробежать, это индивидуальная история каждого губернатора, по-разному. Григорий Трофимчук: Можно я? Дмитрий Лысков: Одну секундочку, я хочу все же Сергей Владимировича тоже подключить к нашему разговору. Сергей Владимирович. Сергей Жаворонков: Напомню вам, что с 2004 до 2008 цена на нефть выросла с 20$ до 100 с лишним, к 140 приближалась в 2008 году в середине, соответственно, резко выросли у нас доходы федерального бюджета. Это сказалось и на доходах населения, которые в среднем, примерно, в реальной величине удвоились за эти годы. Был приток капитала в страну, под эти доходы соответственно. Но вся эта история кончилась в 2008 году, с восьмого года у нас идет непрерывный отток капитала, вопреки всем прогнозам правительства, он не прекращается до сих пор. Дмитрий Лысков: Сергей Владимирович… Сергей Жаворонков: Он был задолго до санкций. Дмитрий Лысков: Не все регионы у нас нефтедобывающие, поэтому хотелось бы понять: по-другому перераспределялись доходы федерального бюджета? Сергей Жаворонков: Смотрите, нет, ситуация была такова, что федеральный бюджет мог дотировать регионы на выполнение вот этих вот всех многочисленных мандатов. Постоянно ежегодно индексировались зарплаты и пенсии, зачастую выше инфляции, все это было, но все это кончилось в 2008 году. А вот власти отреагировали неправильно на то, что произошло в 2008 году и происходит до сих пор. Властям нужно было посмотреть, где в бюджете слишком жирненько, потому что как, помните, мудрый Кролик говорил Винни-Пуху: "Кто-то слишком много ест". Я укажу, где в бюджете жирненько. Значит, у нас фактически только пять крупнейших государственных компаний: Газпром, Роснефть, Сбербанк, ВТБ, Ростехнологии. Их выручка 14 трлн рублей, это сопоставимо с федеральным бюджетом в 16. У нас военно-полицейские расходы выросли сейчас с примерно 3,5 до 5 трлн рублей и составляют пятую часть бюджета, при этом за несколько лет у нас секретная часть бюджета увеличилась с 10 до 25 процентов. Вот именно там нужно искать эти деньги, которых не хватает врачам и учителям. Именно там. Дмитрий Лысков: Григорий Павлович, вы хотели добавить. Григорий Трофимчук: Да, что касается конкретного примера. Забайкальский край со всех сторон – очень хороший пример. Ни нефти, ни газа, тем не менее, земля хорошая, в том числе по мнению местного руководства. Они пытались изобретать какие-то проекты все последние годы, инвестиции привлекали, причем реально привлекали. Но здесь экономика, поскольку все это на границе находится, связана с чисто внешним фактором. Допустим, они какие-то китайские компании привлекали. Сразу пошла кампания внешняя информационная, прежде всего, а она спровоцировала внутреннюю кампанию. Масса роликов была на всех практически украинских сайтах, мол, какие-то непонятные китайцы, непонятные кадры какие-то, как они вот загаживают забайкальскую прекрасную землю, Дмитрий Лысков: Украинских сайтов, я не ослышался? Григорий Трофимчук: Да, все верно. Это чтобы всему миру… И эти проекты закончились в конечном итоге, поэтому… Сергей Жаворонков: Проекты по вырубке леса? Григорий Трофимчук: Когда нет реальных проектов… У нас правительство всегда говорит о том, что давайте искать инвестиции, вот сейчас, буквально вчера, Дмитрий Медведев пригласил к нам какие-то компании соответствующие. Поэтому вот эти проекты местные надо поднимать. В данном случае они наоборот загоняются вглубь, их нет, то есть та земля, которая что-то могла приносить… Пусть там местные люди работают, не важно, пусть китайцы, вьетнамцы. Мы почему-то всегда на китайцах зацикливаемся, но у нас испокон веков (во всяком случае, десятки лет в Советском Союзе) корейцы "сидели" на луке, давайте вот эти проекты развивать. Нам говорят о каких-то проводках постоянно, вот конкретный пример – Забайкальский край. Дмитрий Лысков: Благодарю вас! Никита Олегович, прошу. Никита Исаев: По поводу действительно Забайкальского края он превратился просто в логистическую трубу, через которую просто проходят, зачастую нелегально, товары из Китайской Народной Республики, больше ничего. Я хочу о следующем сказать: с Григорием Павловичем соглашусь по следующему вопросу. Зачастую политика, а может быть, в целом политика превалирует над экономикой, почему вот это все произошло? Ведь по большому счету все это бухгалтерия, дай больше налогов… Оставь больше налогов муниципалитетов в регионах, они станут суперпрофицитными и не будут, соответственно, гонять трансферты наверх, а соответственно, обнулится федеральный бюджет и не будем платить за оборону, пенсионерах и так далее. Вопрос произошел в следующем: в 90-е годы происходила самостийность регионов. Что сказал Ельцин? "Берите, сколько хотите". Уральская республика сказала: "Мы тут свою национальную валюту введем", Нижегородская республика или что-то еще, они начали называть… В 2000 году президентом стал Путин, который потихонечку начал выстраивать вертикаль власти как политическую, так и экономическую. Политическую он завершил в 2004 году, когда после Беслана были введены федеральные округа и, соответственно, ушла избираемость губернаторов. Экономическую – ну, скорее всего, после того, как равноудалили олигархов, назовем это таким образом. И после этого взяли на себя основные функции наверх федеральный бюджет. В муниципалитетах оставили всего лишь 7,5% налогов. Иными словами, ты хоть что там ни сделаешь в своем муниципалитете, все деньги пойдут наверх. Я разговариваю с главами районов, они говорят: "Слушай, как бы ни привлекали сюда инвесторов замечательных, как бы мы ни бились за какие-то инвестиционные рейтинги, что бы ни давали предпринимателями, для того чтобы они развивали сферу услуг, промышленность, сельское хозяйство и так далее, все эти деньги уходят наверх. От нас совершенно ничего не зависит, поэтому наша основная задача и наш функционал зависит от того, насколько мы знакомы с министром финансов, насколько мы знакомы с губернатором, к которым мы можем прийти и выбить этот самый трансфер". И отношение, и эффективность регионов зависит только от статуса этого физического лица, руководителя этого региона или главы района муниципалитета, больше не из-за чего. Вот эта уродливая система межбюджетных отношений… С коллегой, абсолютно правильно: была убита Бюджетным кодексом и Налоговым кодексом в 2005 году, когда межбюджетные трансферты сначала были введены. А сейчас, поскольку впрямую мы не даем инвестиций, а даем бюджетные кредиты, решили таким образом обмануть себя самих. Вот и все, мы создали эту систему, по которой мы делаем эти круги тысячу раз, зарабатывают банки, а бюджеты находятся в дефицитном распоряжении. Дмитрий Лысков: Понятно. Сергей Вячеславович, вы хотели возразить, явно я видел… Сергей Калашников: Генералы готовятся к уже прошедшим битвам, и, как правило, попадают пальцем в небо. Приведу хотя бы один аргумент: в базовых отраслях промышленности… в традиционных отраслях промышленности доходность порядка 10 макс 12%. В современных видах промышленности, высокоинновационных – доходность более 30 % до 60, я задаю вопрос. Куда пойдут деньги? Сколько бы мы ни просили прийти инвестора сожрать лук, это абсолютно тупиковая идея, свидетельствующая о том, что люди не понимают вообще в экономике. Задача – привлечь инновационные деньги, где действительно высокий доход, и такие деньги, они идут, там они могут найти каналы. Дмитрий Лысков: Но там и риски огромные. Сергей Калашников: Естественно, венчурный капитал – это проблема. Я приведу конкретный пример. Я мог бы приводить больше, но сошлюсь только на один субъект федерации – Татарстан. Вот Татарстан совершенно осознанно (кстати, он последние только пять лет стал дефицитным, и то его подкосили спартакиады и прочие вещи), а он вкладывает в основном в инновационную экономику. Наталья Зубаревич: По-разному… Сергей Калашников: Ну, естественно, он не может, это не так-то все просто, каналов не так уж много, но он среди всех субъектов федерации, даже оставаясь сейчас немножко дефицитным, является все-таки таким вот передовым субъектом федерации. Никита Исаев: Казанский иннополис финансировало Министерство связей и массовых коммуникаций. Сергей Калашников: …обеспечивающим собственную экономики. Поэтому когда говорят о том, что могут сами сделать субъекты, я отвечаю: могут, если во главе субъектов стоят разумные люди. Дмитрий Лысков: Никита Олегович… Никита Исаев: Скажите, инновационные проекты, кроме иннополиса, который за счет Минкомсвязи. Сергей Калашников: Татнефть. Никита Исаев: Что, инновационный проект? Сергей Жаворонков: Ну, вот коллега говорит, что да. Дмитрий Лысков: Никита Олегович упомянул… Одну секундочку, я просто уточню. Сергей Вячеславович… Сергей Калашников: Можно сжитать нефть, газ, углеводороды, а можно за счет высокой глубокой небензиновой переработки углеводородов получать новые материалы, новые продукты Никита Исаев: Это делают все нефтеносные регионы, не только Татарстан. Сергей Калашников: Вопрос: почему мы это не делаем, хотя еще в Советском Союзе?.. Дмитрий Лысков: Сергей Вячеславович, вот Григорий Павлович спрашивает, а как там живут люди. Григорий Трофимчук: Положение людей в лучшую сторону сильно отличается в Татарстане от других регионов, даже от соседних, или они там, что называется, крем "Марго" уже кушают и в батистовых портянках ходят? Никита Исаев: А что такое крем "Марго"? Григорий Трофимчук: "12 стульев" читайте, это классика. Сильно ли отличается? Мы говорим о каких-то макропараметрах. Положение людей. Я думаю, что оно точно такое же, как и в соседних регионах, где нет ни Татнефти, вообще ни нефти, ни газа – ничего. Как в том же Забайкалье. Дмитрий Лысков: Ну, это голословно, здесь надо смотреть. Я тоже предполагаю, что здесь цифры… если есть цифры. Григорий Трофимчук: Я вопрос задаю, у вас есть такая статистика? Сергей Калашников: У меня такая статистика есть, другое дело, что ее нет под рукой. Навскидку, я могу вам сказать: в Татарстане обеспечен выше среднего уровень среди субъектов уровень жизни. Это первое. Второе: опять-таки иллюзия, что без ухудшения социальной ситуация, без ухудшения социальных гарантий можно перестроить глобальную экономику. Вы знаете, хотите или нет, но за все платят люди. Вопрос другой, что они платят, понимая, что это на какой-то короткий отрезок времени, а завтра будет лучше, или они платят, понимая, что завтра вообще все будет. Григорий Трофимчук: В режиме долгосрочного приза. Дмитрий Лысков: Наталья Васильевна, можно к вам вопрос. Если президент поднимает вопрос о том, что нам нужна новая региональная политика. Это означает, что текущую региональную политику следует улучшать или что текущая политика доказала свою нежизнеспособность на данном этапе развития страны? Никита Исаев: Это значит, "Единая Россия" имеет 343 мандата. Наталья Зубаревич: Пункт первый. Это означает все-таки, на мой взгляд, как я умею читаю между строк, некий отказ от приоритета геополитических проектов развития. Мы их знаем: Дальний Восток, выход туда на Восток, это Крым, которому уже порубили трансферт капитально по 16-му году и это Северный Кавказ, куда вгоняется каждый десятый рубль в инвестиции из федерального бюджета. Это первый знак, он между строк. Второй знак. Он означает, что, ребята, мы вам столько уже больше не можем помогать, давайте как-то вы сами будете маленько расчищать поляну, и следить мы будем за тем, как вы это делаете. Но расчищая поляну, вы должны сделать так, чтоб не выросли социальные протесты. Я внятно читаю между строк? Мне кажется, вполне внятно. И это ваша ответственность. Наконец, третье… Дмитрий Лысков: Я просто с вашего позволения поясню, что вы, видимо, с Сергею Вячеславовичу так обращаетесь, потому что Сергей Вячеславович как раз возглавляет Временную комиссию совета федерации по мониторингу экономического развития регионов. Наталья Зубаревич: Я просто как бы обращаясь к вам, надеюсь в глазах услышать несогласие. Сергей Калашников: Вы знаете, из перечисленных причин, я не уверен, я не уверен, что это осознается то, что вы говорите. Это могло бы быть логикой некого развития, но я не уверен, что она существует. Наталья Зубаревич: Согласна, согласна. Дмитрий Лысков: Вы сейчас говорите, что нет определенной логики в развитии. Наталья Зубаревич: Ее и не было. Дмитрий Лысков: Ее и не было… Сергей Владимирович, что нас ждет? Давайте подытожим. Сергей Жаворонков: У меня есть короткий… При продолжении правительственного курса нас ждет дальнейший экономический спад, но у меня есть коротенькое конкретное предложение по региональной и муниципальной политике. В 2012 году Владимир Путин, баллотируясь на пост президента, написал шесть статей. В одной из статей он написал, что по всей России нужно ввести прямые выборы мэров, этого не сделано до сих пор. Наоборот, там, где они были, они отменяются. Вот давайте вернемся к обещанию Путина 12-го года и введем в нашей стране прямые выборы мэров. Дмитрий Лысков: Это исправит экономическую ситуацию? Никита Исаев: Да. Сергей Жаворонков: Это хотя бы позволит людям спрашивать с тех, кого они сами выбрали. Никита Исаев: Обратная связь нужна. Сергей Жаворонков: А не кто-то за них выбрал. Дмитрий Лысков: Наталья Васильевна качает головой… Григорий Трофимчук: Мы постоянно меняем туда-сюда, вот эта вся политика, вы предлагаете… Сергей Жаворонков: Почему Путин обещал, почему до сих пор этого не сделано? Григорий Трофимчук: Потом скажут: "Президент, верните нам непрямые выборы". Дмитрий Лысков: А кто сейчас мэр в Кущевке? Сергей Калашников: Не знаю. Дмитрий Лысков: Никто не знает. Александр Николаевич, я хочу… Я имею в виду, кто стал бы… Александр Швецов: По этому поводу есть очень хорошая, меткая такая присказка: если идти на такие выборы, то во власть могут прийти бандиты, а если не идти, то они там и останутся. Сергей Калашников: Почему вы говорите "если"? Я давно живу в России, в том числе и в 90-е годы. Александр Швецов: Что касается региональной политики, то это очень лукавая категория. Дмитрий Лысков: Что делать с ней? Александр Швецов: Что такое региональная политика в Российской Федерации? Она существует, если так номинально, официально, с 96-го года, когда появились ельцинским указом введенные основы там тра-та-та-та, там длинное название. 20 лет прошло. Хоть кто-нибудь из здесь присутствующих… Извините. Или кто-нибудь из власть предержащих заглядывал в этот документ за эти 20 лет? Жизнь шла совершенно своим путем, сейчас вдруг заговорили. И сейчас ведь идет процесс разработки, вернее, их уже разработали, сейчас их там рихтуют. Основы, основы регионального развития в Российской Федерации, сейчас началась разработка концепции пространственного развития, и дальше будет сама стратегия пространственного развития Сергей Калашников: Каким образом документ на реальную жизнь сейчас ложится? Александр Швецов: Это документы, которые будут лежать вот где-то на полке, яйцеголовые эксперты будут с радостью комментировать и говорить, какие внутренние противоречия, нестыковки, а все будут сидеть за зубчатой стеной и делать… Дмитрий Лысков: То есть вы пессимистистичны в данном случае? Александр Швецов: Абсолютно. Дмитрий Лысков: Григорий Павлович, прошу. О перспективах. Мы подходим к концу программы. О перспективах: как вам видятся перспективы регионов, ведь мне бы не хотелось, чтобы по всей стране прокатилась ситуация, как в Забайкалье. Владимир Владимирович, став президентом. Один из его первых вообще шагов – это сокращение и ликвидация невыплат бюджетникам, сейчас это начинается снова, вот что меня пугает. Григорий Трофимчук: Да, совершенно верно, мы подходим к тому, от чего ушли много лет назад. То есть сейчас надо не просто какой-то там документ оформить, отрихтовать, скорректировать, наверное, надо новый документ написать. Но есть документ, а есть реальная жизнь. И может случиться так… У нас, кстати, регионы разделены просто по Конституции на республики с этническими названиями, на просто регионы, ну просто как бы такие, номерные, и есть такие, как Забайкальский край, который на границах лежат, где тоже могут какие-то события происходить. Вы сейчас сказали о том, что каждый десятый рубль уходит на Северный Кавказ. То есть какие-то регионы нужно будет дотировать. Мы не знаем, как в этой ситуации… Дмитрий Лысков: О перспективах, Григорий Павлович, все-таки о перспективах. Григорий Трофимчук: О перспективах я вам скажу. Снова кризис будет развиваться экономический, будет развиваться кризис, но мы должны определить сроки окончания этого кризиса. А сроки зависят от… Дмитрий Лысков: Ну давайте сроки определим: 18-й год, вот, я за. Григорий Трофимчук: Нет. Дмитрий Лысков: Вы против? Наталья Васильевна, вы хотели что-то добавить. Наталья Зубаревич: Знаете, я такой непрофессиональной экспертизы давно не слышала, вообще надо отбирать экспертов, которые хотя бы разбираются в проблеме, хотя бы знают цифры. Это мое алаверды ведущим и организаторам. Крик – это не метод доказательств. Дмитрий Лысков: Спасибо, я вас услышал. Никита Олегович, прошу вас. Никита Исаев: Вы знаете, для того чтобы двигаться вперед, на мой взгляд, необходимо определиться. У нас в Конституции написано, что мы федеративное государство, иными словами, достаточные полномочия у нас имеют субъекты федерации, не какие-то регионы, республики, кто-то на краю, края и так далее. Субъекты федерации. Но сейчас де-факто мы в связи со всеми изменениями стали унитарным государством, иными словами, глубоко патерналистским государством. И по отношению к своим гражданам, и по отношению к своим регионам, к муниципалитетам, отраслям экономики и так далее. Если мы таковы и если это выбор народа, который выбирает нашего президента за его статьи, за его подходы, за его майские указы, его государственные программы и так далее, и так далее, межбюджетные отношения, давайте честно скажем: "Мы отвечаем за муниципалитет". Федеральный бюджет, президент отвечает за каждую дворовую собаку… Дмитрий Лысков: Вы у меня буквально этот вопрос с языка сняли, я как раз хотел спросить у Сергея Вячеславовича. Если ситуация такова, зачем мы тогда вообще этот вопрос обсуждаем. Никита Исаев: Соответственно, когда мы ответим на этот вопрос, мы двинемся дальше. До этого момента так и будем шарахаться. Дмитрий Лысков: Региональные бюджеты – соедините их с федеральным в один консолидированный бюджет. И исчезнут эти проблемы, эти невыплаты бюджетникам. Или в конце концов, это будет равномерная ситуация по всей стране. Сергей Калашников: Давайте так, есть утопия, а есть реальная жизнь. Дмитрий Лысков: А в чем утопичность картины, которую я сейчас нарисовал? Сергей Калашников: Утопичность простая: на территории нынешней Российской Федерации, самой большой в мире, с разными климатическими, историческими, культурными и прочими-прочими экономическими условиями невозможно установить единые правила игры. Можно установить минимальные социальные стандарты. Наталья Зубаревич: Причем даже это не получается. Сергей Калашников: Все люди равны. Но одни и те же правила – невозможно из Москвы управлять Чукоткой. Вот нельзя. Никита Исаев: Так и происходит. Сергей Калашников: Правильно, поэтому не надо утопий строить об единообразии и об унитарном государстве политическом. Это одна часть. Нужно говорить о том, что нужно сделать. Я хочу сказать два слова в защиту Совета Федерации. Дмитрий Лысков: Очень коротко, у нас буквально тридцать секунд. Сергей Калашников: Вот уже год в Совете Федерации создана комиссия по мониторингу экономической ситуации. Дмитрий Лысков: Напомню, что она временная. Сергей Калашников: Она временная, но на три года все у нас временные. Основной вывод очень важный: любая модель, которая сейчас реализуется и предлагается, она умозрительная, теоретическая, будучи реализованной на практике, она извратится до безобразия. Поэтому необходимы точечные, но достаточно принципиальные изменения. Вот одно я приведу в качестве примера: вот мы сейчас готовим законопроект… Дмитрий Лысков: Сергей Вячеславович, прошу прощения, зазвучала музыка, значит, время нашей программы подошло к концу. Единственный вопрос, очень коротко: вы все-таки пессимист или оптимист. Сергей Калашников: Я, безусловно, оптимист. Все перемелется. Дмитрий Лысков: Ну замечательно. Мы обсуждали проблему регионального развития нашей страны в свете очень сложного экономического положения, которое сейчас присутствует. Надеюсь, наши эксперты разъяснили ситуацию для зрителей. Сегодня мы обсуждали российские регионы и их финансовую обеспеченность, а на следующей неделе в это же время и в этой же студии мы продолжим региональную тематику. Обсудим здравоохранение в сельской местности.