Леонид Млечин: Полная правда об этой трагической истории, ставшей сюжетом многих книг и кинофильмов, возможно, никогда не станет известна. Это тот редкий случай, когда, пожалуй, никто не заинтересован в том, чтобы раскрыть все секреты. Немецкая полиция изо всех сил пыталась скрыть позорный провал. Согласно лишь недавно рассекреченным документам немецкие власти проигнорировали предупреждение о готовящемся теракте. Во время Мюнхенской Олимпиады летом 72-го года палестинские боевики захватили израильскую спортивную команду и хладнокровно убили пятерых спортсменов, четырёх тренеров и двоих судей. Немецкие спецслужбы и полиция ничего не сделали, чтобы спасти людей. Министром внутренних дел Федеративной Республики был Ханс-Дитрих Геншер. Любому другому политику такой провал стоил бы карьеры, но карьера Геншера только начиналась. Через два года он возглавит партию Свободных демократов и займёт в правительстве второй по значению пост вице-канцлера и министра иностранных дел. Политический стиль Ханса-Дитриха Геншера – бесподобное умение маневрировать, мгновенно менять позиции и ускользать от ответственности так, чтобы другие делали за него то, на что сам он не решался. Первые жизненные уроки он получил в юные годы – в нацистской Германии. ХАНС ДИТРИХ ГЕНШЕР. УМЕНИЕ НИ ЗА ЧТО НЕ ОТВЕЧАТЬ Леонид Млечин: 26 августа 1972-го в Мюнхене начались XX летние Олимпийские игры. Западные немцы всеми силами старались доказать, что Германия изменилась. Немецкие власти искренне желали, чтобы в них перестали видеть наследников Гитлера, чтобы спортсмены и гости со всего мира наслаждались жизнью в баварской столице. Всё дело в том, что в 1936-м и зимние, и летние Олимпийские игры проходили в Германии, где у власти уже 3 года находились национальные социалисты Адольфа Гитлера. Те игры оставили тягостное впечатление. Открытие и закрытие Олимпиады 36-го года сопровождались орудийным салютом, барабанной дробью и маршами, присутствовал Адольф Гитлер. А теперь мир должен был увидеть новую Германию, не имеющую ничего общего с тоталитарным прошлым. Никакой политики – только спорт. В такой концепции не было места колючей проволоке, видеокамерам, детекторам движения, полицейским с автоматами и спецназу. Организаторы решили, что служба безопасности не должна быть заметной. Мюнхенская Олимпиада превратилась в сплошной праздник. Люди, не имеющие никаких документов, запросто проникали внутрь Олимпийской деревни. Но из документов, которые теперь рассекречены, стало ясно, что кое-что западногерманская разведка всё-таки знала. В августе 72-го западногерманское посольство в Ливане доложило в собственное Министерство иностранных дел о возможности террористического нападения. Но в Бонне ничего не предприняли. Игры, казалось, доказывали, что спорт выше политических барьеров. Зрители равно восторгались успехами и советских спортсменов, и американских. Когда Ольга Корбут закончила своё триумфальное выступление, зал взревел от восторга, и судьи дали ей максимальные 10 очков. «Я не верю своим глазам! – говорил в прямом эфире потрясённый американский комментатор. – Дайте ей 11 очков!». Приезд израильской команды был ещё одним свидетельством расчёта с прошлым. Пока не ворвались палестинские боевики, вооружённые автоматами и ручными гранатами. Израильские спортсмены сопротивлялись. Их избивали и жестоко пытали, двоих сразу убили. Немецкие власти десятилетиями скрывали документы, рассказывавшие о том, что палестинские боевики делали со своими жертвами. В Израиле понимали, что террористы живыми заложников не отпустят. Премьер-министр Израиля Голда Меир попросила правительство Федеративной Республики принять израильский спецназ и разрешить профессионалам спасти заложников. Отряд спецназа, подчинённый Генштабу армии обороны Израиля ждал приказа. Командовал отрядом подполковник Эхуд Барак, будущий премьер- министр. У Барака – десантника по военной специальности – больше боевых наград, чем у любого другого израильского военного. Его бойцы были уверены, что вызволят заложников с минимальными потерями. Немецкие власти были категорически против приезда израильтян: нельзя позволить иностранцам стрелять на немецкой земле. Соображения престижа оказались сильнее всего. Хотя западногерманские министры, наверное, понимали, что не в состоянии справиться с террористами. Но Ханс-Дитрих Геншер сказал израильским коллегам: «Мы уладим всё наилучшим образом». Немецкие власти обещали боевикам отправить их вместе с заложниками в Египет, а сами решили провести в аэропорту операцию по освобождению заложников, которая получила оптимистическое название «Солнечное сияние». Но спецгруппа мюнхенской полиции просто отказалась участвовать в операции. Немецкие полицейские понимали, что от них зависит жизнь заложников, но испугались террористов и разошлись. Наверное, в той ситуации надо было позволить террористам улететь вместе с заложниками. В Египте оставался шанс на благополучный исход. Но члены кризисного штаба приказали снайперам открыть огонь. Была уже ночь. О том, что нужно осветить взлет на поле, никто не подумал. Жизнь заложников полностью зависела от точности пяти снайперов, которые не имели ни подготовки, ни опыта. Их выбрали только потому, что они увлекались стрельбой, и в выходные вместо пивной ходили в тир. Началась беспорядочная перестрелка. Террористы расстреляли всех заложников. И взорвали вертолёт, в котором сидели связанные спортсмены. Они погибли из-за некомпетентности немецких чиновников. Руководитель израильской внешней разведки Моссад доложил премьер-министру Голде Мейер: «Немцы не предприняли ничего. Они ничего не сделали для того, чтобы спасти жизни людей». Церемония в память убитых спортсменов проходила на олимпийском стадионе. Арабские делегации и представители соцстран не пришли. Президент Международного олимпийского комитета объявил: «Игры должны продолжаться. Мы объявляем сегодня День поминовения и продолжим соревнования». Толпа радостно зааплодировала. Недавно рассекреченные документы объясняют позицию Международного олимпийского комитета и западногерманских властей, почему они не остановили соревнования. Немецкому телевидению нечем было заменить трансляцию соревнований. В те сентябрьские дни Ханс-Дитрих Геншер старался ни с кем не испортить отношения, поэтому вышел сухим из мюнхенской истории. ИЗ ОДНОЙ ПАРТИИ В ДРУГУЮ Леонид Млечин: Ханс-Дитрих Геншер родился 21 мая 1927 года неподалёку от города Халле. Ему было 12 лет, когда Германия развязала Вторую мировую войну. Решающие, формирующие человека годы он провёл в Гитлерюгенде, трудовом фронте и на занятиях по военной подготовке, где молодёжь воспитывали в национально-социалистическом духе. В 16 лет, в 43-м, его, как и других старшеклассников, призвали для несения вспомогательной службы в зенитных войсках. Авиация союзников наносила тяжёлый ущерб военной экономике нацистской Германии. Немецкая истребительная авиация не могла противостоять самолётам союзников и зенитный огонь не был эффективным. Геншер был очень амбициозным и нацеленным на успех молодым человеком. Он хотел стать офицером, поэтому в январе 45-го записался добровольцем в вермахт. В конце войны он попал в армию генерала Вальтера Венка. Под ударами советских войск Восточный фронт рухнул, а остатки вермахта беспорядочно отступали.10 апреля 45-го Гитлер назначил генерала Венка командующим 12-й армии, расположенной к западу от Берлина. Служивший под его началом Геншер должен был погибнуть, но ему сильно повезло. Американцы. Англичане преподнесли Гитлеру на день рождения 20 апреля свой «подарок» – два часа к кряду авиация союзников обрабатывала центр Берлина. Они сбрасывали бомбовый груз с большой высоты, недоступной для зенитной артиллерии. На рассвете 21 апреля началось наступление Красной армии на Берлин. Обитатели имперской канцелярии проснулись под грохот канонады. 12-я армия генерала Венка, в которой служил Геншер, была последней надеждой Гитлера. Но советские войска замкнули кольцо вокруг Берлина. Венк перевёл свою армию через Эльбу и сдался американцам. Тем самым спас жизнь Хансу Дитриху Геншеру. Будущий министр попал в плен к американцам и уже в июле его отпустили. Он нанялся на стройку, поступил в школу, получил аттестат зрелости. В46-м году его положили на больничную койку, у него был туберкулёз в тяжёлой форме. Ещё много лет он лечился от этого заболевания. Геншер оказался в советской зоне оккупации. Он поступил в университет Халле, потом перевелся в Лейпцигский университет. Политический темперамент и желание сделать карьеру привели его в Либеральную демократическую партию – одну из четырёх, разрешённых советскими оккупационными властями. Советская военная администрация считала, что эта партия представляет интересы средней буржуазии и чиновничества. Ав52-м году Геншер перебрался в Западную Германию. В54-м сдал экзамены и получил право работать юристом. В65-м он стал депутатом Бундестага. В Федеративной Республике Геншер вступил в Свободную демократическую партию, занимавшую особое место в западногерманской политической жизни. Свободные демократы, меняя партнёров, всегда входили в состав правительства. Без них ни Христианские демократы, ни социал-демократы не могли собрать необходимое число голосов в Бундестаге, чтобы сформировать кабинет. Свободные демократы, предлагая свою поддержку или отказывая в ней, определяли, кто станет править страной. Сначала они поддерживали Конрада Аденауэра, который стал первым главой правительства Федеративной Республики. Они же заставили его уйти в отставку, чтобы отдать кресло канцлера, министру экономики Людвигу Эрхарду, который считается отцом западногерманского экономического чуда. В69-м году свободные демократы изменили своим постоянным партнёрам христианским демократам и вступили в союз с социал-демократом Вилли Брандтом, который привёл свою партию к победе на выборах. ШПИОНЫ ВОКРУГ НАС Леонид Млечин: В1970-м в Федеративной Республике Германия пришло к власти правительство, сформированное социал-демократами и свободными демократами. Новый канцлер Вилли Брандт, в отличие от своих предшественников, был антифашистом и сторонником налаживания отношений с социалистическими странами. 12 августа 1970-го в Москве канцлер Федеративной Республики Вилли Брандт и глава советского правительства Алексей Николаевич Косыгин подписали договор, в котором признали нерушимость послевоенных границ и договорились решать спорные вопросы только мирным путём. В правительстве Брандта Ханс-Дитрих Геншер стал министром внутренних дел. Он вышел сухим из воды после мюнхенской трагедии 72-го года. И громкая шпионская история, которая погубила главу правительства, тоже сошла ему с рук. В начале 73-го западногерманская контрразведка заподозрила Гюнтера Гийома – личного референта канцлера Брандта по партийным делам – в работе на разведку ГДР. Глава ведомства по охране Конституции Гюнтер Ноллау уведомил об этом министра внутренних дел Геншера, сказал, что доказательств пока нет. Решено следить за Гийомом и его женой, которая тоже работала на восточногерманскую разведку. Министр Геншер обязан был предупредить самого канцлера: рядом с ним враг – иностранные разведчики. Но Гюнтера Гийома не отстранили от работы, не лишили допуска к секретным материалам, не перевели на другое место. Он, как ни в чём не бывало, сопровождал Вилли Брандт, читал всю переписку канцлера, получил важнейшие документы о дискуссиях внутри НАТО, которые свидетельствовали о слабости блока в военном смысле. Тем громче был скандал, когда Гийома всё-таки арестовали. Вилли Брандту – стороннику улучшения отношений с Советским Союзом, ГДР и другими социалистическими странами – пришлось уйти в отставку. Для самого Брандта отставка стала катастрофой. Человеку эмоциональному, ему даже приходила в голову мысль о самоубийстве. А министр внутренних дел остался в стороне. В какой-то момент в Федеративной Республике даже возникли подозрения: а сам то Геншер не агент? После объединения Германии немецкая пресса сообщила, что обнаружены какие-то документы бывшего Министерства госбезопасности ГДР, и на Геншера завели дело как на секретного сотрудника восточногерманской разведки, а потом написали, что всё наоборот. Это в бывшей ГДР подделали документы, чтобы скомпрометировать министра иностранных дел Федеративной Республики. В первом правительстве, которое сформировал Вилли Брандт, министром иностранных дел и вице-канцлером стал Вальтер Шеель. Шеель с женой взяли на воспитание мальчика из Боливии. Они хотели своим примером доказать, что для человека с нормальной психикой и здравым взглядом на мир люди не делятся по этническому или расовому принципу. Вилли Брандт ушёл в отставку. Вальтера Шееля избрали федеральным президентом, и в мае 74-го Геншер был назначен министром иностранных дел и вице-канцлером. В результате успешной работы восточногерманской разведки новым канцлером стал Гельмут Шмидт, занявший более жёсткую позицию в отношении Советского Союза и ГДР. Он не стеснялся в выражениях, говорил, что думал, и западные немцы считали его лучшим и любимым политиком послевоенного времени. Гельмут Шмидт назвал Советский Союз «Верхней Вольтой, вооружённой ракетами», подчёркивая индустриальную отсталость Москвы во всех областях, кроме военной. В годы Второй мировой. Шмидт сражался на Восточном фронте. Будущий канцлер, как и Геншер, служил в войсках противовоздушной обороны, командовал зенитной батареей и был произведён в обер-лейтенанты. Хотя один из его дедушек был евреем, в семьеэто держалось в строжайшем секрете. Гитлер распорядился проверить арийское происхождение всех офицеров. Они должны были представить свидетельство о происхождении. Иногда этот документ назывался «свидетельством об арийском происхождении». Надо было также иметь и паспорт предков. В этой маленькой книжечке была указана вся родословная с 1750 года. Но командир выдал обер-лейтенант Шмидту спасительную справку, не запрашивал никаких документов. В социал-демократической партии Гельмут Шмидт считался экспертом по военным вопросам, три года был министром обороны. Он и стал бить тревогу по поводу новых советских ракет средней дальности. В 1976-м в Советском Союзе на вооружение приняли мобильный ракетный комплекс ракет средней дальности «Пионер». Натовцы называли новую советскую ракету СС- 20. Они сменили устаревшие модели, подготовка которых к запуску занимала слишком много времени. Но, по мнению натовских военных, новые ракеты меняли баланс сил в Европе в пользу Советского Союза. Ракеты СС-20 запугали и сплотили Западную Европу. Впервые с послевоенных времён против Советского Союза объединились лидеры Франции, Англии и Западной Германии. Канцлер Шмидт просил Москву прекратить развёртывание СС-20:«Целью ваших новых ракет может быть только ФРГ. Я обязан предпринять какие-то меры. Эти ракеты нарушают баланс сил в Европе. Если вы будете продолжать установку ракет, я потребую от американцев принять меры». Гельмут Шмидт проявил настойчивость, и в декабре 1979-го НАТО сделало ответный ход – приняло решение разместить в Западной Европе 464 новые крылатые ракеты наземного базирования «Томагавк» и заменить 108 устаревших ракет «Першинг» модернизированные ракетами «Першинг-2». В83-м началось размещение новых американских ракет. Оно поставило Советский Союз в невыгодное положение. «Першинг-2» – высокоточные ракеты, способные уничтожать подземные пункты управления страной и вооружёнными силами. Крылатые ракеты «Томагавк» летят сравнительно медленно, но на сверхмалых высотах, применяются к складкам местности и уходят от огня системы противовоздушной обороны. В какой-то момент Геншер решил, что политика Шмидта становится рискованной, и партия Свободных демократов свергла канцлера после того, как они вместе правили страной в течение 13 лет. 1 октября 82-го Гельмут Шмидт не получил вотума доверия в Бундестаге. Он произнёс яростную речь, в которой осудил измену свободных демократов и особенно Ханса Дитриха Геншера как предателя. Обвинение запомнится навсегда. Геншер остался министром иностранных дел, но его репутация сильно пострадала. Он искал примирения со Шмидтом, но бывший канцлер простил его лишь годы спустя. ОБЪЕДИНЕНИЕ ГЕРМАНИИ И НАТО Леонид Млечин: Новым канцлером стал Гельмут Коль из Христианско-демократического союза. 10 лет, с 82-го по 92-й, Геншер и Коль вдвоём управляли Западной Германии, а затем единой Германией. Они обращались друг к другу на «ты» и при этом вели между собой затяжную войну. Геншер считал, что Коль совершенно не разбирается в мировых делах, а Коль называл Геншера «мастером саморекламы». Гельмут Коль не принадлежал к числу тех, кому с юности пророчат великое будущее. Скорее, его всю жизнь недооценивали. Многие политики были уверены, что Коль пришёл к власти ненадолго. Не распознали упорство и характер Коля. Простоватые манеры канцлера, похожего на дубовый шкаф, мешали разглядеть стальную волю и умение выживать. В отличие от своих предшественников, он не служил в вермахте и не был в эмиграции, не голосовал за Гитлера и не выступал против нацизма. Ему было всего 3 года, когда Гитлер пришёл к власти и 15 лет, когда война закончилась. Колю принадлежат знаменитые слова о благе позднего рождения. Выступая в Иерусалиме, он сказал: «Я не запятнал себя в период нацизма, ибо мне выпало благо позднего рождения». Гельмуту Колю помогали его физическая сила и внушительный рост. Его естественное преимущество заставляло партнёров и противников быть более сговорчивым. Геншер и Коль сыграли большую роль в успешном воссоединении Германии. Геншер выступал за активную политику разрядки в отношениях с Москвой. Он поддержал политические реформы в Восточной Европе, прежде всего в Венгрии, в Польше. В Варшаве. Он встречался с главой профсоюза «Солидарность» Лехом Валенсой, который вскоре станет первым президентом уже несоциалистической страны. Объединение Германии споткнулось о проблему, значение которой поначалу мало кто осознавал, – расширение НАТО. Сначала речь шла только о территории бывшей ГДР, которая после объединения тоже становилась частью блока. 10 февраля 90-го министр иностранных дел Федеративной Республики Геншер вёл переговоры с советским министром Эдуарда Амвросиевича Шеварднадзе. Немецкая запись беседы недавно рассекречена. «Мы понимаем, – говорил Геншер советского министру, – что членство объединённой Германии в НАТО рождает сложные вопросы. Но для нас одна вещь ясна: военный блок не станет расширяться на Восток. То есть Североатлантический блок не приблизится к границам Советского Союза». Геншер хотел успокоить президента Горбачёва: Запад намерен сотрудничать с Москвой. Территория бывшей ГДР станет частью НАТО и всё. Геншера поддержал и прагматичный государственный секретарь Соединённых Штатов Джеймс Бейкер. 2 февраля Геншер и Бейкер договорились, что НАТО не станет расширяться на восток. К ним присоединился и британский министр Дуглас Хёрд. 9 февраля 90-го госсекретарь Бейкер твёрдо сказал в Кремле, что если Советский Союз соглашается на членство в НАТО единой Германии, натовские войска не продвинутся на восток ни на дюйм. Джеймс Бейкер объяснял потом, что он имел в виду только Восточную Германию. Но Геншер-то говорил обо всей Восточной Европе. Через несколько дней руководители западной дипломатии вновь встретились. Джеймс Бейкер прозорливо заметил: «Похоже, центрально-европейские страны захотят вступить в НАТО». Геншер отрезал: «Сейчас мы не должны даже обсуждать этот вопрос». Расширение НАТО начнётся уже после того, как Ханс-Дитрих Геншер уйдет в отставку в мае 92-го. Но ещё несколько лет он оставался депутатом Бундестага и видел, какую реакцию в Москве рождает вступление в Североатлантический блок всё новых государств Восточной и Центральной Европы. А если бы министр внутренних дел Федеративной Республики Ханс-Дитрих Геншер принял на себя ответственность за трагедию на Олимпийских играх в Мюнхене в 72-м, подал бы в отставку и ушёл из правительства, какой была бы внешняя политика Германии?