Леонид Млечин: Человечество начинало с того, что восхищалось энергией атома. Разговоры о необходимости уберечь планету от ядерного оружия были чистой пропагандой. Генералы и политики не верили в то, что в результате обмена ядерными ударами весь мир погибнет. Опыт Хиросимы, быстро восставшей из пепла, свидетельствовал: все не так уж страшно, погибли только те, кто погиб сразу. А лучшего средства сдерживания, чем ядерное оружие, не придумать. В Москве считали, что американскую политику изменила атомная бомба. Располагая ядерным арсеналом, американцы действуют нагло, самоуверенно и готовы пустить в ход ядерное оружие. А в Соединенных Штатах, напротив, ожидали страшного советского удара. Уже после войны, отсидев свой срок, нацистский военный преступник и бывший имперский министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер утверждал, что Германия могла к 1945 году создать несколько атомных бомб. Но при определенных условиях. Шпеер назвал одно из них: если бы на атомный проект были брошены все силы, которые по воле фюрера ушли на ракетный проект. Голос за кадром: В принципе Гитлер испытывал недоверие к новым видам вооружений. Кругозор человека без образования, дослужившегося за годы армейской службы до ефрейтора, ограничивался представлениями, сложившимися в годы Первой мировой войны. Но после первых успешных испытаний он заинтересовался ракетами. В 1943 году молодой ученый Вернер фон Браун показал фюреру цветной фильм о полетах ракет. Гитлер был восхищен и присвоил 28-летнему конструктору звание профессора. Альберт Шпеер как руководитель военной промышленности считал ошибочным решением Гитлера во что бы то ни стало создавать баллистические ракеты. Немцы каждый день собирали и отправляли в сторону Англии 24 ракеты Фау-2. Каждая несла боевой заряд мощностью в 1 тонну. А союзники в том же 1944 году обрушивали на территорию Германии ежедневно 35000 авиабомб. Иначе говоря, самый дорогой проект оказался и самым бессмысленным. Ракеты не спасли Третий рейх. Плодами тяжелой работы немецких ракетчиков воспользовались уже после войны Советский Союз и Соединенные Штаты. Ни советские, ни американские конструкторы в ту пору не могли создать жидкостные ракетные двигатели такой мощности, еще не умели разрабатывать системы автоматического управления ракетами. Поэтому первую советскую ракету копировали с немецкой. Леонид Млечин: А вот если бы Гитлер обзавелся ядерным оружием, это бы точно сказалось на ходе войны. Что произошло бы с Англией, если бы на нее обрушились не Фау-1 и Фау-2, а ракеты с ядерной боеголовкой и Лондон сгорел бы в ядерном пламени, как это произошло с Хиросимой и Нагасаки в августе 1945-го? Но имперский министр Шпеер не назвал вторую причину неудачи немецкого атомного проекта. Нацисты сами лишили себя возможности обзавестись оружием массового уничтожения, изгнав из страны своих лучших физиков. Голос за кадром: "Более всего заметен еврейский дух в области физики, - возмущался журнал "Черный корпус", печатный орган рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Самый заметный его представитель – Альберт Эйнштейн. Еврейский дух выдвинул на передний план догматически провозглашенную, оторванную от действительности теорию относительности. Теория относительности Эйнштейна должна была изменить физику. Но фактически эта теория полностью обанкротилась. Она и не могла быть правильной. Еврейская физика – это извращение основ арийской физики". Автор статьи в эсэсовском журнале сильно ошибся. Теория относительности и квантовая механика позволили создать атомную бомбу, которая изменила мир. После прихода национал-социалистов к власти физической науке в Германии был нанесен тяжелейший удар. Командные позиции в науке заняли те, кто не понимал современной физике, но нравился новой власти. В результате страну покинули не только физики-евреи, но и те ученые-немцы, которых испугали посланцы партии, требовавшие заниматься не еврейской, а арийской физикой. В конце июня 1942 года министр Шпеер осторожно доложил Адольфу Гитлеру о работах над атомной бомбой. Гитлер пытался понять, что такое управляемая цепная реакция, но не осилил основ ядерной физики даже в самом популярном изложении. Тем более, что партийные ученые доказывали, что ядерная физика – еврейская выдумка. А партийные чиновники еще и высокомерно посмеивались над американцами, считая, что те ни на что не способны. Леонид Млечин: Министр Шпеер задал ядерщикам только один вопрос: "Когда?". Услышав ответ, что на создание ядерного оружия уйдут 3-4 года, приказал прекратить все работы. Шпеер рассудил так: "Через 4 года война или закончится, или ее исход уже будет очевиден, и никакая бомба ничего не изменит". Голос за кадром: Летом 1943 года нейтральная Португалия перестала продавать Германии вольфрам. Это поставило под угрозу производство боеприпасов. И министр Шпеер приказал пустить в ход урановое сырье. На военные заводы отправили 1200 тонн урана. На идее создания атомного оружия был поставлен крест. Леонид Млечин: Некоторые историки полагают, что если бы Шпеер знал, сколько сил и средств Соединенные Штаты вложили в атомный проект, он бы перевернул небо и землю, чтобы догнать американцев. Но нацистская Германия в любом случае не была столь богата, как Америка. Германия с 1939 года непрерывно воевала. И все средства уходили на нужды Вермахта. Американцы ассигновали на создание атомной бомбы 2 млрд долларов, Третий Рейх – всего 8 млн марок (по тогдашнему курсу – 1/1000 американских средств). Германия, в отличие от Америки, не в состоянии была построить крупные промышленные объекты. Их бы немедленно засекла авиаразведка и они были бы разрушены с воздуха. Вот поэтому крупнейший немецкий физик Карл Фридрих фон Вайцзеккер скажет позднее: "Да нам в голову не приходило, что Америка в разгар войны способна пойти на такие расходы. Поэтому сообщение о Хиросиме потрясло нас до глубины души". Голос за кадром: Некоторые историки считают, что нобелевский лауреат Вернер Гейзенберг, единственный человек, который мог создать Адольфу Гитлеру ядерное оружие, сознательно мешал реализации немецкого атомного проекта. В реальности немецкие ученые под руководством Вернера Гейзенберга вели работы в том же направлении, что и американцы. Но он довольно быстро понял, что ядерное оружие ему не создать, и переключился на строительство атомного реактора. Когда первая бомба в 1945 году упала на Хиросиму, Гейзенберг не поверил. Он даже не мог представить себе, что американцам это удалось. Леонид Млечин: А в Соединенных Штатах боялись, что нацистская Германия все-таки способна обзавестись ядерным оружием. Альберт Эйнштейн и другие физики, изгнанные нацистами из Германии, торопили президента Франклина Рузвельта и премьер-министра Уинстона Черчилля. Они считали немецкую физику самой передовой. Они не сознавали, что немецкая физика покинула Германию вместе с ними. Ни политическая разведка бригадефюрера СС Вальтера Шелленберга (которого в фильме "Семнадцать мгновений весны " сыграл Олег Табаков), ни абвер менее известного в нашей стране адмирала Вильгельма Канариса в годы войны и не подозревали о Манхэттенском проекте. Так назывались масштабные работы по созданию ядерного оружия на территории Соединенных Штатов. А вот советская разведка добилась куда большего успеха. Голос за кадром: С сентября 1941 года о ядерных исследованиях в военной сфере в Москву докладывал лондонский резидент внешней разведки Анатолий Горский. Его агентом был Джон Кернкросс, личный секретарь лорда Хэнки, председателя научно-консультативного комитета при кабинете министров Великобритании. Леонид Млечин: Клаус Фукс вступил в немецкую компартию в 21 год. В 1933-ем бежал из нацистской Германии в Англию. И там предложил свои услуги советской военной разведке. Завербовал его разведчик Симон Кремер, бывший кавалерист. Он был в Англии помощником советского военного атташе. Но эта работа ему ужасно не нравилась. Он умолял отправить его на фронт. И в 1943 году принял механизированную бригаду, в 1944-ом стал героем Советского Союза. А связь с Клаусом Фуксом поддерживала немецкая коммунистка Урсула Кучински, когда работала на советскую военную разведку под псевдонимом Рут Фишер. Как правило, они садились на велосипеды, ехали в лес, и там Клаус Фукс передавал ей написанную от руки бесценную информацию. Голос за кадром: В 1943 году Клаус Фукс переехал из Англии в Соединенные Штаты, где началось создание ядерного оружия, и приступил к исследованиям самой главной и самой секретной американской атомной лаборатории в Лос-Аламосе. А в феврале 1950 года Клауса Фукса арестовали и приговорили к 14 годам тюремного заключения за передачу атомных секретов советскому правительству. Когда ветераны разведки просили руководство первого главного управления КГБ возбудить ходатайство о награждении Фукса орденом или об избрании его иностранным членом Академии наук СССР, воспротивился президент Академии Мстислав Келдыш: "Делать это нецелесообразно, ибо ослабит заслуги советских ученых в создании ядерного оружия". На допросе Клаус Фукс опознал на одной из фотографии Гарри Голда – своего связника в 1944-1945 годах. Так следователи ухватились за конец длинной цепочки. Американец Гарри Голд признался, что 10 лет работает на советскую разведку. Совершенно случайно агент ФБР показал ему фотографию инженера Дэвида Грингласса, который работал в Лос-Аламосской лаборатории, где создавалась ядерная бомба. Грингласса подозревали всего лишь в похищении урана. Многие тогда в Лос-Аламосе крали куски урана. Не понимая, как опасна радиация, использовали их в качестве пепельниц. Но Гарри Голд сказал, что Грингласс тоже советский агент. А Дэвид Грингласс на допросе сообщил, что передавал секретные документы советской разведке через мужа своей сестры радиоинженера Джулиуса Розенберга, который его и завербовал. В ФБР пришли к выводу, что именно Розенберг руководит шпионской сетью. Арестовали и его жену Этель только для того, чтобы давить на обожавшего ее Джулиуса. Обвинитель на процессе заявил: "Описание устройства атомной бомбы, предназначенное для Советского Союза, было напечатано на машинке обвиняемой Этель Розенберг в ее квартире. Сидя за этой пишущей машинкой, она действовала против ее собственной страны и во имя интереса Советского Союза". Дэвида Грингласса приговорили к 15 годам тюрьмы. Он отсидел 10. Джулиуса и Этель Розенбергов судья приговорил к смертной казни на электрическом стуле. Он сказал, что преступления, совершенные подсудимыми, хуже убийства. "Отдав русским секрет атомной бомбы, вы спровоцировали коммунистическую агрессию в Корее. В результате уже погибли 50000 человек. И, кто знает, возможно, миллионам невинных людей придется заплатить за ваше предательство. Совершив предательство, вы изменили ход истории не в пользу вашей родины". Леонид Млечин: Виновны или невиновны были Розенберги? Джулиус Розенберг был агентом советской разведки. Это подтвердил со временем его связной, герой Советского Союза, полковник внешней разведки Александр Феклисов. Но Розенберг не имел отношения к атомному шпионажу. Он ответил за других, за тех, кто не попался. Его жена Этель знала, чем он занимается, но она сама не была шпионкой. Супругов посадили на электрический стул только потому, что это было время Холодной войны. Голос за кадром: Но события развивались так. Опираясь на данные разведки весной 1942 года, нарком внутренних дел Берия предложил Сталину образовать научно-консультативный орган по атомным делам при государственном комитете обороны. Научным руководителем проекта хотели сделать академика Абрама Иоффе. Он отказался, сославшись на возраст, и предложил вместо себя профессора Игоря Курчатова. Сам Курчатов еще не знал, можно ли создать атомную бомбу. Но ему показали материалы разведки, и они произвели на него серьезное впечатление. Он составил список того, что разведка должна попытаться узнать, и почти сразу прочертил путь к созданию советского атомного оружия. Курчатов еще не знал, что палки в колеса ему будут вставлять коллеги-физики, амбициозные, но бесталанные. Леонид Млечин: Создание атомной бомбы едва не сорвалось. Нашлись физики, которые выступили против теории относительности Альберта Эйнштейна и квантовой механики как чуждых теорий. Физики разделились на тех, кто понимал современную науку и мог участвовать в атомном проекте, и на тех, кто оказался профессионально непригоден. А это все были, как на подбор, правильные товарищи, проводившие в науке партийную линию. Голос за кадром: "Партийные" физики писали статьи против реакционного эйнштейнианства в физике, квантовую механику называли идеалистической и чуждой советской науке. Под свое невежество подвели идеологическую базу. Утверждали, что для советской физики особое значение имеет борьба с низкопоклонством перед Западом, воспитание национальной гордости. Сторонников теории относительности обвиняли в отсутствии патриотизма. Леонид Млечин: Ученый совет Физического факультета Московского университета заслушал доклад на тему "Патриотический долг советского ученого". докладчик потребовал, чтобы советские ученые на международных конференциях выступали только по-русски. Он говорил: "Да после того, как Советский Союз под руководством великого Сталина завоевал такой авторитет, негоже нам выступать на иностранных языках или переводить свои работы на английский, только для того чтобы иностранные ученые смогли с ними ознакомиться. Голос за кадром: Ученый совет Физфака МГУ осудил Академию наук СССР, попавшую под влияние академиков-космополитов. Составили список космополитов, которые действуют не на пользу советского народа. Владимир Фок, лауреат Сталинской и будущий лауреат Ленинской премий, герой социалистического труда. Лев Ландау, будущий лауреат Нобелевской премии. Михаил Леонтович, будущий лауреат Ленинской премии. Виталий Гинзбург, будущий лауреат Нобелевской премии. Леонид Млечин: Все это выдающиеся ученые, прославившиеся отечественную науку. Настоящие патриоты, они внесли неоценимый вклад в укрепление нашего государства. Голос за кадром: Гневные речи борцов против современной физики были услышаны в Кремле. Руководитель отдела науки ЦК Юрий Жданов, сын члена Политбюро и зять Сталина, докладывал своему начальству: "Среди теоретиков-физиков и физико-химиков сложилась монопольная группа: Ландау, Леонтович, Фрумкин, Френкель, Гинзбург, Лившиц, Гринберг, Франк, Компанеец и другие . Все теоретические отделы физических и физико-химических институтов укомплектованы сторонниками этой группы, представителями еврейской национальности. Лаборатории, в которых ведутся работы по специальной тематике, возглавляются на 80% евреями". Леонид Млечин: Перечисленные младшим Ждановым выдающиеся ученые не только принесли советской науке мировую славу, но и сыграли огромную роль в создании ракетно-ядерного оружия. Однако же заведующий отделом науки ЦК партии не только не испытывал никакой благодарности к ним, но и требовал настоящих чисток по расовому признаку, какие еще недавно проводились на территории нацистской Германии. Голос за кадром: На мистификатора Лысенко давно жаловались видные ученые-биологи, которые доказывали, что его деятельность идет во вред сельскому хозяйству. Ни один из обещанных им чудо-сортов пшеницы так и не появился. Зато он успешно мешал другим биологам внедрять свои сорта, выведенные в результате долгой селекционной работы. Но он очень нравился высшему начальству. Генетику как науку отменили. Закрывались целые лаборатории, которые занимались генетикой. Из университетов изгоняли профессоров, не присоединившихся к Лысенко. Остались без работы выдающиеся ученые – академик Иван Шмальгаузен; президент академии наук Белоруссии Антон Жебрак, над ним устроили суд чести, обвинили в антигосударственных и антипатриотических поступках; академик Николай Дубинин, будущий герой социалистического труда и лауреат Ленинской премии; член-корреспондент Академии наук Иосиф Рапопорт, тоже будущий герой социалистического труда и лауреат Ленинской премии. Такую же чистку осуществили в сельскохозяйственных, медицинских и ветеринарных институтах. Леонид Млечин: Химическое отделение Академии наук тоже провело свою сессию подражания лысенковской. Гонения на лучших биологов страны, расправы с генетиками дополнились разгромом химической науки. Голос за кадром: "Мы вынуждены выслушивать безумную старуху Лепешинскую, открывшую "живое вещество, - возмущался академик Александр Мясников. – Эта Баба-яга, оказывается, соратница Сталина по партийной работе до революции. Она попросила у него поддержки, и было дано соответствующее указание. Лепешинскую возвели в гении". В 1950 году старой большевичке Ольге Лепешинской, которая увлеклась медициной, присудили Сталинскую премию и приняли в Академию медицинских наук. Она рекомендовала куриным белком лечить язвенную болезнь желудка, артрит и рак. Уверяла, что ванны с содой по ее рецепту спасут от гипертонии, склероза и вообще от старости. Обещала почти что бессмертие. "Население поверило в ее высказывания о пользе особых ванн, - печально пометил в дневнике замечательный писатель Юрий Олеша. – Стали распространяться ее рецепты на папиросной бумаги. Люди возвращались домой после ее лекций взволнованные, поверившие в долголетие. Фельдшер Дорохов растворял рога крупного рогатого скота в азотной кислоте и предлагал этот яд в качестве лекарства от рака. Техник Кочугин проповедовал лечение солями тяжелых металлов. Микробиолог Троицкая вводила больным в качестве вакцины вытяжку из раковых клеток. И в атмосфере безумия, охватившего страну, к этим мистификаторам вереницей потянулись больные". Леонид Млечин: От погрома, продолжавшегося все последние сталинские годы, отечественная наука по существу так и не оправилась. Результаты ощутимы и по сей день. Невероятное отставание аграрного сектора, медицины, фармацевтики. Средства диагностики, медицинская техника, лекарства – все приходится ввозить из заграницы. Конечно, чины, служащие по ведомству здравоохранения, могут рвать на себе импортные рубашки и доказывать, что у нас медицина наилучшая. Но есть надежный показатель: несмотря на существование целой системы медицины для начальства, высшие чиновники и олигархи предпочитают лечиться за границей. Голос за кадром: Считается, что советскую физику спасла атомная бомба. В отличие от завистливых невежд, руководитель атомного проекта профессор Игорь Курчатов понимал значение теории относительности. Он обратился за помощью к куратору ядерного проекта, члену Политбюро и заместителю главы правительства Берии. Лаврентий Павлович поинтересовался у Курчатова: "Правда ли, что квантовая механика и теория относительности являются идеалистическими?". Курчатов доходчиво объяснил Берии: "Если их запретят, то и атомной бомбы не будет". Леонид Млечин: Власть не жалела для своих подручных ни высоких должностей, ни наград. Но не могла их сделать талантливо и популярными. Поэтому они с таким удовольствием участвовали в удушении настоящих талантов, ученых самостоятельных, ярких, одаренных. Открылись невероятные возможности для двоечников и троечников. Обвинил заведующего кафедры, ученого с мировым именем, в том, что он преклоняется перед Западом – и занял его место. Ничего, что в науке ноль, зато наш, правильный. Голос за кадром: Сложность работы над водородной бомбой состояла еще и в том, что гигантские температуры, которые возникают при термоядерных реакциях, исключали эксперименты. А как же проверить, правильным ли путем идут физики. На помощь призвали математиков. Они заменили эксперименты расчетами. "В разработке столь сложных систем особенно велика роль математических расчетов", - писал в секретном отчете отец водородной бомбы академик Андрей Сахаров. Это был титанический труд. В Соединенных Штатах уже вовсю пользовались первыми компьютерами. В Советском Союзе кибернетику запретили как буржуазную псевдонауку. Поэтому основные расчеты делались на бумаге. Это заняло годы. Запрет кибернетики предопределил безнадежное отставание страны в компьютерной технике. Все, чем мы пользуемся с утра до вечера, все, без чего современная жизнь представляется невозможной – иностранного производства. Леонид Млечин: После смерти Сталина теория относительности Эйнштейна и квантовая механика были реабилитированы, нападки на них прекратились. Но все эти невежды и борцы с космополитизмом остались на своих местах, заведовали кафедрами в высших учебных заведениях, редактировали научные журналы, руководили научными издательствами. И целое поколение научной молодежи ходили к ним на лекции, работали под их руководством. Не этим ли объясняется то, что, когда старшее поколение физиков ушло, наша наука уже не знала таких выдающихся открытий. Разгром фундаментальной науки, произведенный в последние сталинские годы, определил состояние нашей научной жизни на целые десятилетия.