Леонид Млечин: Германская Демократическая Республика – немецкая Атлантида, навсегда исчезнувшее социалистическое государство, только в отличие от той Атлантиды ГДР не исчезла бесследно, её граждане, восточные немцы, влились в единую Германию, но единым целым восточные и западные немцы, похоже, ещё не стали. До объединения, пока существовала Федеративная Республика Германия и Германская Демократическая Республика, говорили так: «Одна нация, два государства». Сейчас говорят иначе: «Одно государство, две нации». Что и почему не получилось? ГЕРМАНИЯ. КОМПЛЕКСЫ И ОБИДЫ Леонид Млечин: Канцлер Федеративной Республики Гельмут Коль упрямо требовал объединения Германии во время, когда это казалось совершенно нереально. В конце 1989 года именно он сообщил потрясённому миру, что Германия вновь станет единой. Коль сумел убедить в своей правоте всех мировых лидеров и прежде всего советского президента Михаила Горбачёва. И Гельмут Коль вошёл в учебники истории как объединитель Германии. Это была, конечно же, историческая удача, невероятное везение, Божий промысел, но надо сказать, что Коль не упустил своего шанса, поймал судьбу за хвост. Канцлер Коль был сторонником укрепления блока НАТО и нерушимого союза с американцами и одновременно всегда пытался поладить с Москвой, такова была линия немецкой политики – дружить с Россией, но сохранять на своей территории американское ядерное оружие как гарантию безопасности. Коль не принадлежал к числу блестящих политиков, которым с юности пророчат великое будущее, скорее, его всю жизнь недооценивали, многие были уверены, что он пришёл к власти не надолго, не все сразу распознали упорство и характер Коля. Простоватые манеры человека, похожего на дубовый шкаф, обманчивы, они мешали разглядеть стальную волю и умение выжидать. Подростки обычно сожалеют, что родились слишком поздно и не смогли участвовать в великих событиях, великих и героических, канцлер Федеративной Республики Гельмут Коль придумал другую формулу – «милость позднего рождения». Он выступал в Иерусалиме, и его слушатели прекрасно поняли, что хотел сказать этот высоченный немец: «Если бы наше поколение родилось так же рано, как те, кто начал Вторую мировую и построил Освенцим и Бухенвальд, кто знает, может быть, и мы стали преступниками». Сомнительное признание: н совершил преступление, просто потому что не представилось такой возможности? Но у Гельмута Коля все карты были на руках. Миллионы немцев считались добропорядочными гражданами, но в нацистскую эпоху они все совершали преступления. Потом после войны они будут говорить, что невиноваты, время было такое. Но американский историк Дэниэл Голдхаген написал книгу о том, что, на самом деле, немцы охотно участвовали в преступлениях. Не потому, что ими трудно жилось, не потому, что страна ощущала себя униженной после поражения в Первой мировой, не в силу какого-то особого психологического устройства, а просто потому, что они считали это справедливым, они ненавидели «чужих», они не хотели видеть рядом с собой евреев и так охотно поддержали политику национальных социалистов, поэтому они убивали безоружных евреев, женщин и детей, уничтожали миллионы невинных людей систематически и без сожаления. Послевоенные годы в Федеративной Республике – это время гордости за быстрое восстановление после войны и за обретённое благополучие, это время чопорности и авторитарной культуры. Суперпрагматизм немцев после войны, недоверие к идеалам, полная сосредоточенность на экономическом успехе – это результат трагического разочарования после крушения Третьего рейха, идеалист превратились в фанатичных материалистов. Идейный вакуум заполнило поколение 1968 года, поставим под сомнение все традиционные правила поведения. Молодым людям не нравилась жизнь, в которой немцы придавались двум своим излюбленным занятиям, – тупо вкалывали и жалели себя. Молодые люди, выросшие в свободомыслии, возмущались поколением отцов и дедов, которые не только соучаствовали в преступлениях Третьего рейха, но и постоянно врали. Молодёжная революция конца 60-х сделала Федеративную Республику открытой, менее закомплексованной и более терпимой. И к власти пришло новое поколение: канцлер Герхард Шредер и министр иностранных дел Йошка Фишер – представители мятежного поколения 68-го года. ТАК ХОРОШО НЕМЦЫ ЕЩЁ НЕ ЖИЛИ Леонид Млечин: Герхард Шредер, несмотря на широкую улыбку и панибратские манеры, холодный и прагматичный политик. Он родился в 1944-м, он никогда не видел отца, погибшего на фронте в Румынии через несколько дней после его рождения. У него быро пятеро братьев и сестёр, мать работала уборщицей и в предвыборную кампанию Шредер не забывал напомнить, что его мать – солдатская вдова. Вообще-то, он собирался стать профессиональным футболистом, но очень быстро понял, что его призвание – это политика. Став канцлером, Герхард Шредер пытался изменить внешнюю политику, он именовал свою страну «великой державой» и считал, что она должна заботиться о своих национальных интересах «Прежде, – говорил канцлер, – НАТО обеспечивало безопасность Германии, но и безопасность Европы от Германии, эта концепция устарела». И ещё канцлер полагал, что молодые немцы не должны чувствовать себя виновными в нацистских преступлениях. Поклонник сигар и хорошего шампанского, четырежды женатый Герхард Шредер выбрал себе в министры иностранных дел анархиста и пацифиста, злейшего врага НАТО и борца против империализма, а также бывшего выпивоху и бывшего обжору Йошку Фишера. В реальности его зовут Йозефом, но ему страшно не нравилось это бюргерское звучание собственного имени, он предпочитал венгерский вариант – Йошка. Дело в том, что его родители – венгерские немцы и после войны им пришлось бежать в Германию. Он в юности работал на заводе «Опель», изучал Маркса, принял участие в молодёжной революции 68-го года, его уволили, он пошёл в таксисты. «Я принадлежал к движению стихийных бунтарей, – вспоминал Йошка Фишер. – Мы находились под сильным влиянием синдикализма и воинствующего анархизма, французских левых». Тухлые яйца и булыжники входили в арсенал многих студентов. Но что после баррикад – винтовки и бомбы? Историческая развилка развела взбунтовавшуюся молодёжь в разные стороны. Его друзья примкнули к радикалам и ушли в подполье. «Я отошёл от марксизма», – говорил Йошка Фишер после того, как увидел, что такое реальный социализм в Камбоджи. Для левых это была моральная катастрофа. Йошка Фишер порвал с левыми и пошёл с зелёными, которые обещали изменить судьбу страны демократическими методами, и стал депутатом Бундестага. На очередных выборах лидер социал-демократов Герхард Шредер был уверен, что легко одолеет Ангелу Меркель, которая возглавила партию христианских демократов. У них были личные счёты: когда-то Шредер в аппаратной борьбе взял верх над Меркель. «Я сказала ему, – вспоминала Меркель, – что наступит день, когда я загоню его в угол, как он это сделал со мной. Мне понадобится время, но этот день наступит, а я умею ждать». Ангела Меркель не очень хороший оратор, она вообще не такая, как другие политики, и это многим нравится. Шредер был куда более обаятельным, но это было единственное оружие, оставшееся в его распоряжении. Шредеру пришлось ответить на выборах за безработицу и накопившиеся социально-экономические проблемы. Немцы переживали самый сильный с послевоенных времён кризис уверенности в себе, боялись, что могут лишиться той неплохой жизни, которую они себе создали. Никогда ещё в Германии не было такого успешного поколения, избалованного свободным временем, деньгами, высоким уровнем образования и завидным образом жизни. Но на выборах в Бундестаг Меркель сквиталась с обидчиком, она не только загнала Шредера в угол, но и вообще выставила его из Берлина. «Мы его изгнали из политической жизни, – довольно говорила она, – пусть себе катается по стране и рекламирует свои мемуары, а мы делаем дело». Ангела Меркель выросла в социалистической ГДР, в юности состояла в Союзе свободной немецкой молодёжи, гэдээровском комсомоле. Она изучала русский язык и в 68-м году, когда ей было 14 лет, получила первое место на русской Олимпиаде, а приз – поездка в Советский Союз на поезде «Дружба». И в нашей стране поначалу строили на её счёт некие иллюзии, но быстро стало ясно, что воспоминания о совместной жизни в социалистическом лагере её не радуют. ГЕНСЕК В ТЮРЬМЕ Леонид Млечин: После того как пала Берлинская стена, и восточные немцы смогли беспрепятственно перебираться на Запад, социалистическая ГДР перестала существовать, но ещё до объединения страна Народная палата, парламент ГДР, взялась расследовать злоупотребления членов политбюро. Прокуратура возбудила уголовное дело против недавнего хозяина Восточной Германии генерального секретаря ЦК СЕПГ Эриха Хонеккера, его обвинили в государственно измене, хищении социалистической собственности и коррупции. Бывший хозяин Восточной Германии обратился за помощью к советским друзьям. 3 апреля 90-го его тайно положили в советский военный госпиталь в Потсдаме. Тут выяснилось, что берлинская прокуратура обвиняет его ещё и в соучастии в убийстве. С самого создания ГДР восточные немцы бежали на Запад, бросая дома и могилы предков. Западную границу закрыли и Берлинскую стену возвели вовсе не для защиты от внешнего врага, а для того, чтобы не все убежали. И Хонеккер подписал приказ, на основании которого пограничная полиция без предупреждения стреляла в тех, кто пытался покинуть первое на немецкой земле государство рабочих и крестьян. Текст секретного приказа был обнародован: «Следует без промедления применять огнестрельное оружие, даже в тех случаях, когда в попытке нарушить государственную границу участвуют женщины и дети, предатели часто пользуются этим приёмом». Его приказ стоил жизни двум сотням людей. В 66-м году восточногерманские пограничники возле здания Рейхстага застрелил двух подростков, одному было 13 лет, другому – 10. Они хотели перебраться в Западный Берлин. Хонеккер распорядился установить вдоль границы с Федеративной Республикой и вдоль Берлинской стены мины и автоматические скорострельные пулемёты, не против вероятных лазутчиков с той стороны, а против собственных граждан, пытавшихся покинуть ГДР. Приказ стрелять был отменён только в августе 89-го года. Берлинский суд выдал ордер на ареста Эриха Хонеккера, но берлинские полицейские напрасно стучали в запертые ворота, советские военные базы обладали правом экстерриториальности. 13 марта 91-го Хонеккера на вертолёте перебросили на советский военный аэродром и на военно-транспортном самолёте вывезли в Москву. Пограничная полиция не имела права досматривать советские военные самолёты. В Москве Эриха Хонеккера положили в центральный военный клинический госпиталь, потом они с Маргот обосновались на государственной даче в Горках. Когда в августе 91-го ГКЧП проиграл, симпатизировавшие Хонеккеру чиновники утратили свои должности, и отношение к нему изменилось. Хонеккера спецсамолётом отправили в Германию. В берлинском аэропорту Тегель его ждали полицейские. Отвезли в Моабит и сразу поместили в тюремную больницу. Эрих Хонеккер провёл в следственной тюрьме 169 дней, но он был смертельно болен, суд освободил его от ответственности. Хонеккеру разрешили уехать в Чили, где жила его младшая дочь, родившая бывшему генсеку внука, который стал поэтом, музыкантом и художником-сюрреалистом. КРИМИНАЛЬНАЯ СТАТИСТИКА Леонид Млечин: В сравнением с другими бывшими социалистическими странами Восточная Германия получила колоссальное преимущество. Западная Германия вложила в восточные земли миллиарды. Восточная Германия стала частью богатейшей европейской страны, но психологически восточные немцы чувствуют себя неуютно: сначала они решили забыть о прошлом, но это не принесло им счастья. Теперь они не без удовольствия вспоминают о том хорошем, что было тогда: меньше корысти, меньше эгоизма, не было проблем с работой. Восточные немцы поддерживали в своих квартирах температуру на 2-3 градуса выше, чем в западной части Германии – не жалели денег на отопление, но не это главное, восточные немцы были потрясены алчностью западногерманских биржевиков и финансистов, которые хлынули на Восток. Чуть ли не каждый восточный немец был обманут кем-то из западных братьев, это очень ухудшило отношения между восточной и западной частями Германии. Молодёжь на Востоке разочарована и винит во всём демократию, восточные немцы считают себя жертвами трагического перехода от коммунизма к капитализму, они такие замечательные, высокодуховные и культурные люди, но их жизнь разрушена холодом и отчуждённостью, принесёнными с Запада. Есть, впрочем, и другая сторона жизни в Восточной Германии. Страшная история потрясла немцев: на востоке Германии 39-летняя женщина убила одного за другим 9 младенцев. Это были её дети. Она беременела, рожала и убивала своих детей. Скелеты хранила в гараже неподалёку от своего дома. Дело вскрылось, когда её выселили за неуплату. Дом, в котором она живёт, известен в округе как дом Штази, здесь квартиры давали сотрудникам местного управления министерства госбезопасности. Криминальная статистика подтверждает: на востоке Германии родители в 6 раз чаще убивают своих детей, чем в западной части. На Востоке совершаются больше тяжких преступлений и на Востоке в 3 раза чаще убивают иностранцев, хотя иностранцев здесь значительно меньше, чем в западной части Германии. Среди немецких политиков разговоров об опасных особенностях жизни на Востоке стараются избегать, чтобы никого не обижать. Партнёр Ангелы Меркель, глава Баварского христианско-социального союза Эдмунд Штойбер сказал, что на Востоке живут «озлобленные неудачники», которым нельзя доверить будущее Германии. Эти слова одобрительно встретили в его родной Баварии, а на Востоке возмутились. Ангела Меркель извинилась за его высокомерие и снобизм: «Нельзя оскорблять избирателей, нам не нужен новый раскол в обществе. Я хочу быть канцлером всех немцев». СКИНХЕДЫ НА УЛИЦАХ Леонид Млечин: В ГДР не было никакой дружбы народов. На митингах восточные немцы горячо поддерживали героическую борьбу вьетнамского народа против американского империализма, но отнюдь не порадовались появлению вьетнамцев, которые стали ходить по их улицам, заходить в их магазины. Вьетнамцы-то были счастливы оказаться в ГДР, но быстро ощутили, с какой ненавистью относятся к ни тут. В бывшей ГДР полно скинхедов – молодых отморозков, которые бесцельно кружат по улицам и ищут виновных в их плохом настроении. В этом смысле объединение едва ли пошло Германии на пользу. Восточные немцы, возможно, испортили западных: принесли с собой цинизм, привычку ко лжи, презрение к либеральным идеям и национализм. Через 3 десятилетия после воссоединения Германии растёт чувство отчуждения. Восток и Запад снова разошлись. Восточная Германия была коммунистическим государством, а сегодня – это рассадник крайне правой идеологии и откровенной ненависти. В Западной Германии неприятие нацистского прошлого стало темой обязательного школьного обучения, именно поэтому Федеративная Республика, рассчитавшись с фашистским прошлым, стала в послевоенные годы подлинно демократически государством. Это было совсем не просто – преодолеть не только груз 12 лет нацистского режима, но и отказаться от более глубоких традиций, например, от прусского милитаризма, презрения и неуважения к либеральным идеям. Немецкое общество стало значительно свободней и терпимей, предрассудков в Германии стало меньше. Иначе воспитывались те, кто вырос н Востоке. Обязательные слова о борьбе против фашизма носили ритуальный характер. Восточная Германия наотрез отказалась принять на себя часть моральной вины за уничтожение гитлеровским режимом миллионов людей. ГДР не считала себя наследником рейха: с какой стати отмаливать грехи и платить по чужим счетам? Кто голосует за правых радикалов? В основном мужчины среднего возраста без образования. Как правило, рабочие из восточной части Германии, то есть выходцы из бывшей социалистической ГДР. Самого большого успеха радикалы добились в Саксонии. После краха ГДР на востоке Германии образовался идеологический вакуум. В других регионах на смены марксизму-ленинизму хотя бы частично пришла церковь, но в Саксонии рекордно мало набожных людей, поэтому вакуум заполнили крайне правые. В Саксонии всегда существовал коллективный синдром страха перед чужаками. Раньше саксонцев запугивали евреями и поляками, теперь – африканцами. Германия играет особую роль в политической и интеллектуальной жизни Европы. Когда крайне правые движения набирали силу в Венгрии, Франции или Швеции, Германия не упоминалась. Федеративная Республика считалась оплотом либеральной демократии, которое полностью осознала и преодолела своё преступное прошлое. А теперь поддержка партии «Альтернатива для Германии» растёт, она обогнала социал-демократов и становится второй по полярности партией в стране. На будущих выборах в восточных землях, судя по опросам общественного мнения, партию ждут новые рекорды. Ультраправая зараза поразила сердце немецкого государства. Недавние события показали: у экстремистов есть союзники внутри правительства Полиция демонстрирует явные симпатии к демонстрациям националистов. НЕМЕЦКОЕ ПРЕВОСХОДСТВО? Леонид Млечин: По мнению новых правых, Европа стала объектом культурной колонизации. Американцы навязывают Европе многонациональное государство, мировое правительство, чтобы тем самым лишить народы их идентичности. Инструмента этой колонизации – Европейский союз, экономическая и политическая интеграция. «Европейцы, – доказывают новые правые, – должны отвергнуть интеграцию и вернуться к своим корням». Вспоминая Третий рейх, сокрушаются о страданиях немцев, но не о страданиях тех, на кого немцы напали, кого пытались уничтожить. Когда туристы посещают берлин сегодня, они ощущают то же самое: не нацистский террор, а Берлинская стена, разделение н Запад и Восток – это и есть настоящая трагедия Германии. В немецких школах обсуждается холокост. О чём обычно говорят? О том, что обычные немцы не знали о концлагерях, утроенных на польской земле, о том, что надзирателями в концлагерях служили выходцы из Восточной Европы, с Украины, из Прибалтики. Дискуссии о прошлом ведутся потомками тех, кто совершал преступления, и нет интереса к тем, кто пострадал от них. Основной мотив национального социализма – глубоко укоренившаяся убеждённость в немецком превосходства над другими народами никогда не оспаривалась в Германии. Нацистская идеология восхваляла уникальную трудовую этику немцев, отсюда лозунг на воротах концлагерей: «Arbeit macht frei», «Работа освободит вас». И этому национальному мифу позволено сохраниться, им объясняется экономическое чудо, совершённое Германией, и этот миф возвышает немцев среди других европейских народов, не наделённых теми же качествами. Всякий раз, когда о Германии говорят как о великой державе, становится не по себе. Это словосочетание несёт в себе привкус высокомерия, надменности и кичливости, но пока что ещё большинство немцев обладает иммунитетом против идеологических соблазнов. Воспитание в духе лучших традиций Западной Германии продолжает действовать. Люди старшего поколения понимают, что процветание страны зависит от верности демократии и от памяти о преступлениях, совершённых задолго до их рождения. Не стоит забывать, что отец Ангелы Меркель был пастором, она тоже принадлежит к лютеранской церкви. Что такое протестантская этика? Ты не должен жить в нищете, ты должен много трудиться, заботиться о близких, жить в достатке, но не в роскоши, и делиться с другими. И никаких индульгенций: согрешил, всю жизнь исправляйся и работай. Все протестантские страны добились успеха: Германия, Швейцария, Нидерланды, Англия, Скандинавия, Австралия, Новая Зеландия. Католические страны заметно отстают. Есть понятия «немецкое качество», «швейцарское качество», но нет понятия «итальянское качество» или «испанское». Ангела Меркель руководствуется этими принципами и в государственный жизни, и в личной. Она вытащила страну из тяжкого экономического кризиса, с минимальными потерями провела через эпидемию. А что будет после Ангелы Меркель? Другие ведущие немецкие политики будут считать своим долгом неустанно говорить об исторической вине Германии за преступления нацистского режима? Они появились на свет уже после войны. Если на этом основании кто-то из новых руководителей Германии скажет, что они уже наизвинялись, хватит, это будет предвестием новой катастрофы.