Миссия будет выполнена. Самые знаменитые операции внешней разведки. 6-я серия

Леонид Млечин: Только один раз за все годы знакомства я видел руководителя внешней разведки России Евгения Максимовича Примакова по-настоящему расстроенным. Это был февраль 94-го года, когда в Вашингтоне арестовали Олдрича Эймса, советского, потом российского агента, важнейшего агента. Олдрич Эймс прослужил в Центральном разведывательном управлении Соединённых Штатов 31 год, он ведал борьбой против Советского Союза, а на самом деле последние 9 лет он работал на советскую, потом российскую разведку.

Голос за кадром: В советские времена государственный секретарь Генри Киссинджер и посол в Вашингтоне Анатолий Добрынин договорились, что в случае шпионских скандалов обе страны будут избегать публичности. Если разведчик, работающий под дипломатической крышей попался, то его попросят уехать, сделают представление властям, но не станут сообщать об этом в прессу и устраивать шумиху, но Эймс был американским гражданином, его не выслали, а арестовали, и возникла проблема с Соединёнными Штатами.

Олдрич Эймс назвал советской разведке всех завербованных американцами агентов, кроме того, передал большое количество секретных документов, которые выносил из здания ЦРУ в обычной сумке.

За вербовку Эймса полковник Виктор Черкашин, заместитель вашингтонского резидента, отвечавший за линию контрразведки, то есть за проникновение в спецслужбы главного противника, получил высший в советском государстве орден Ленина. Редко кто из разведчиков удостаивался такой награды, но никогда ещё внешняя разведка не получала сразу так много информации, как от Эймса.

Леонид Млечин: Олдрич Эймс был завербован в апреле 85-го, когда в нашей стране начались большие перемены. Не зная того, он сыграл важную роль в карьере руководившего тогда внешней разведкой Владимира Александровича Крючкова, который смог порадовать нового генерального секретаря Михаила Сергеевича Горбачёва успехами своей службы.

ЗАЩИТА ГОСУДАРСТВА. ПРИМАКОВ. АКАДЕМИК СПАС РАЗВЕДКУ

Голос за кадром: Владимир Крючков начинал свою жизнь профессиональным комсомольским работником. Во время войны на фронт будущий глава госбезопасности не попал, был нужнее в тылу. После войны из горкома комсомола его перевели в прокуратуру.

Леонид Млечин: В 51-м году в Сталинградский обком партии пришла разнарядка – отправить молодого партийца учиться в Москву в Высшую дипломатическую школу. Выбор пал на Крючкова, он выучил венгерский язык и был отправлен советском послом в Будапеште, а послом был Юрий Владимирович Андропов, и Крючков вытащил счастливый билет – они шли вместе по жизни по самой смерти Юрия Владимировича. Когда Андропова сделали председателем КГБ, он взял Крючкова начальником секретариата.

Голос за кадром: Педантичный, аккуратный, организованны, с прекрасной памятью, генерал Крючков был идеальным канцеляристом.

Когда Андропов в 1974 году поставил Крючкова во главе внешней разведки, его коллега, руководитель разведки ГДР генерал-полковник Маркус Вольф, удивился, по его мнению, Крючкову не хватало не столько профессионального опыта, сколько глубины понимания происходящего в мире, да и по натуре он не был лидером, считал генерал Вольф. В роли доверенного помощника Андропова Владимир Александрович был на месте, а без указаний своего наставника терялся.

Леонид Млечин: В определённом смысле при Крючкове советская разведка достигла пика своего могущества: большие штаты и солидный бюджет, резидентуры по всему миру, обширная агентурная сеть и новейшая оперативная техника.

Голос за кадром: Сам Крючков немало гордился одной операцией советской разведки. В августе 1974 года на Кипре произошёл военный переворот, который закончился разделом острова, потому что на севере высадились турецкие войска. Президентский дворец в Никосии бомбили. Путчисты передали, что убит президент – архиепископ Макариос.

Но КГБ организовал радиопередачу от имени президента Макариоса, призвавшего всех киприотов к борьбе против заговорщиков. Путч провалился, а Макариос, как потом выяснилось, действительно выжил. Это Крючков называл успехом службы «А» – «активные мероприятия». Обычно её называют службой дезинформации.

Леонид Млечин: Крючков – первый руководитель внешней разведки, который стал хозяином Лубянки, членом политбюро, то есть добрался до Олимпа. Почему в 88-м году Горбачёв именно Крючкова поставил во главе Комитета государственной безопасности? Ему предлагали различные кандидаты. Вероятно, он предпочёл человека из разведки, полагая, что он в меньшей степени, чем руководитель внутренних подразделений, станет сопротивляться перестройке.

Голос за кадром: В Крючкове видели незаметного и неамбициозного исполнителя, готового выполнить любой приказ. Горбачёв пребывал в блаженной уверенности, что вознесённый на высокий пост председатель КГБ будет вечно хранить ему верность.

Леонид Млечин: А Крючков считал, что его заставили слишком долго ждать в приёмной и что он достоин большей роли. Он начал мнить себя самостоятельным политиком – одним из вождей. Наступил момент, когда Владимиру Александровичу надоела роль безмолвного исполнителя, но провал в августе 91-го поставил точку в его карьере.

ЗАЩИТА ГОСУДАРСТВА. ШЕБАРШИН И БАКАТИН

Леонид Млечин: После Крючкова внешнюю разведку возглавил генерал Леонид Владимирович Шебаршин. Медалист, он поступил в институт востоковедения, его взяли в министерство иностранных дел и отправили в Пакистан.

Голос за кадром: Британская Индии в августе 1947 года распалась на 2 государства: Индии и Пакистан. Процесс раздела проходил крайне болезненно – не удалось прочертить линию границы так, чтобы обе страны остались довольны, поэтому произошло Великое переселение народов: мусульмане, индуисты, ситхи пересекали границы на поездах, грузовиках, автобусах и шли пешком, бросив всё имущество. Оба государства сразу оказались во враждебных отношениях и трижды воевали друг с другом.

Индия стала союзником Москвы, Пакистан сблизился с американцами, Индия воспринималась в нашей стране как союзник и друг, а Пакистан как государство, проводящее враждебную политику. А когда советские войска вошли в Афганистан, Пакистан превратился в базу моджахедов.

Мидовская работа казалась скучной и тут – лестное предложение перейти в КГБ. В 1971 году Шебаршина отправили заместителем резидента в Индию – главный форпост советской разведки на Востоке, а потом уже резидентом в Тегеран. Резидент – важнейший пост в разведке, это самостоятельная должность. Конечно, он постоянно держит связь с центром, получает указания, отчитывается за каждый шаг, тем не менее многие решения резидент принимает на собственный страх и риск.

Шебаршин казался в Иране в самый сложный период исламской революции, которая поначалу обрадовала советских руководителей – надеялись, что Тегеран станет надёжным союзником в противостоянии Западу. Аятолла Хомейни, придя к власти уничтожил просоветскую партию Туде. Москва смолчала, чтобы не раздражать Хомейни, но очень быстро Хомейни дал понять, что ненавидит Советский Союз так же, как и Америку. «Америка хуже Англии, – говорил аятолла Хомейни, – Англия хуже Америки, а Россия хуже их обеих.

В январе 1989 года ушедший на повышение Крючков передал Шебаршину свой кабинет. Шебаршин оказался во главе огромной разведывательной империи, но менялась жизнь в стране, и менялись устои работы советской разведки, потому что Горбачёв налаживал отношения с главным противником – с Западом, с Соединёнными Штатами.

Леонид Млечин: Участия в августовском путче 91-го генерал Шебаршин не принимал, поэтому остался на своём месте, но у него не сложились отношения с новым председателем КГБ Вадимом Викторовичем Бакатиным, они были схожи характерами: самоуверенные, резкий и не уважали друг друга.

Председатель КГБ сам назначил заместителя начальника внешней разведки, не спросив мнения Шебаршина. Леонид Владимирович позвонил Бакатину, разговори шёл на повышенных тонах, Шебаршин сказал, что он так работать не может и просит освободить его от должности. Наверное, начальник разведки полагал, что председатель КГБ пойдёт на попятный, но разозлившийся Бакатин решил, что его шантажируют, и ответил, что не возражает против ухода Шебаршина. Сменивший его в Ясенево Евгений Максимович Примаков пригласил Шебаршина вернуться, полагая, что такой опытный человек должен остаться в разведке, но Шебаршин отказался. Наверно, не хотел возвращаться в Ясенево вторым человеком – после того, как столько лет был хозяином разведки.

ЗАЩИТА ГОСУДАРСТВА. ТАЙНАЯ МИССИЯ

Леонид Млечин: Евгений Максимович Примаков вовсе не был таким, каким его видели на экранах телевизоров. Мрачный человек в темных очках, который сидел в президиуме или стоял за спиной у президента, ничего общего не имел с тем Примаковым, которого знали его друзья. Хмурый взгляд и жёсткая риторика были, скорее, данью высокой должности, а он поднимался вверх по карьерной лестнице. А в реальной жизни Евгений Максимович был весёлым и энергичным человеком, любил застолья, прекрасно рассказывал анекдоты, писал стихи и хранил верность друзьям. Невероятно удачливый в карьере, он пережил две страшные трагедии – утрату обожаемого сына и любимой жены. И только уже в более солидном возрасте он вновь счастливо устроил свою жизнь.

Голос за кадром: Он мог с одинаковым успехом управлять любым коллективом – учёными, разведчиками, дипломатами, министрами. Умел командовать – обладал всеми необходимыми для этого качествами. Но умел и слушать людей – начальником он был лучшим, чем заместителем.

«Евгений Примаков всю жизнь носил погоны под штатским костюмом», – в этом уверены не только за рубежом, но и в нашей стране. Считается, что Примаков начал карьеру разведчика на Ближнем Востоке под крышей корреспондента «Правды». Служба внешней разведки неустанно опровергала эти слухи, хотя без особого успеха – просто потому что публика не верит официальным опровержениям.

Леонид Млечин: Почему Примакову упорно приписывают службу в КГБ? Возможно, потому что он выполнял в 70-е годы деликатные миссии за границей. Это действительно были особые здания, но не разведки, а ЦК КПСС.

Голос за кадром: Будучи корреспондентом газеты «Правда» Примаков стал единственным советским представителем, контактировавшим с курдами на севере Ирака, которые требовали автономии. Он даже участвовал в подготовке соглашения о мире, подписанного руководством курдов и правительством в Багдаде. Постепенно поездки Примакова превратились в посредническую миссию. Так он познакомился и с Саддамом Хусейном, который взял власть в Ираке.

Летом 1971 года, когда Примаков стал заместителем директора Института международной экономики и международных отношений Академии наук, его пригласил генеральный директор ТАСС Леонид Митрофанович Замятин и сказал: «На заседании секретариата ЦК возник вопрос, почему нет информации от Примакова по Египту. Мне поручено направить тебя на месяц на Ближний Восток в качестве специального корреспондента ТАСС».

А в Каире после смерти президента Гамаля Абд аль-Насера происходили большие перемены. Примаков пришёл к выводу, что новый президент Анвар аль-Садат расстаётся с наследием своего предшественника и стремится сблизиться с Вашингтоном.

Леонид Млечин: Советский посол в Египте с выводами Примакова не согласился: «Вы тут приехали на несколько дней и делаете сногсшибательные выводы, а я пять раз на неделе встречаюсь с президентом Садатом и совершенно с вами не согласен!». Посол отказался отправить шифровку Примакова в центр: «Я не хочу дезинформировать руководство». Пришлось Евгению Максимовичу лететь в Бейрут и уже оттуда отправлять свои шифротелеграммы.

Голос за кадром: В 70-е годы он не раз тайно приезжал в Израиль, с которым Советский Союз в 1967 году разорвал дипломатические отношения. Его собеседниками были смаявшие друг друга премьер-министры: Голда Меир, Ицхак Рабин, Менахем Бегин, министры обороны Моше Даян и Шимон Перес. Миссия была важной, утверждённая решением политбюро. Евгения Максимовича напутствовали и председатель КГБ Андропов и министр иностранных дел Громыко.

Задача состояла в том, чтобы убедить Израиль покинуть занятие в ходе Шестидневной войны 1967 года территории, Сектор Газа и западный берег реки Иордан. Взамен Израилю предлагались гарантии безопасности, но Примаков понял, что израильтяне считают такие внешние гарантии пустой бумажкой, которая не защитит их в случае нападения арабских стран.

Леонид Млечин: Примакову поручили ещё одну важнейшую миссию – помирить Ирак и Сирию, которые находились на грани войны.

Голос за кадром: Президент Ирака Саддам Хусейн объявил, что раскрыл заговор среди своего ближайшего окружения, причём заговорщики получали помощь от враждебной Ираку иностранной державы – от Сирии. Сирия была главным партнёром Советского Союза Ближнем Востоке, но и Саддама Хусейна в Москве тоже поддерживали.

Леонид Млечин: В Багдад и Дамаск командировали Евгения Примакова, тогда директор Института востоковедения академии наук. По его приглашению в Москву приехали министры иностранных дел Ирака и Сирии, но они даже отказывались разговаривать друг с другом, и переговоры шли при посредничестве Примакова. В какой-то момент он не выдержал и прямо спросил сирийского министра иностранных дел: «Ну вы согласны, что необходимо наладить сотрудничество между Сирией и Ираком?». «Нет», – ответил министр. «Почему?» – удивился Примаков. «Да потому что в Ираке фашисткой режим!».

ЗАЩИТА ГОСУДАРСТВА. РАЗВЕДКА СТАНОВИТСЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ

Леонид Млечин: Нависшая над Комитетом госбезопасности после августовского путча 1991 угроза полной ликвидации на разведку не распространялась, разведку спас Примаков.

При Горбачёве академик Примаков стал членом Президентского совета, потом Совета безопасности. После провала августовского путча команда Горбачёва, сохранившая верность президенту, получила новые назначения, все, кроме Примакова. И тогда Михаил Сергеевич предложил ему возглавить разведку.

Голос за кадром: Примаков был назначен первым заместителем председателя КГБ и начальником первого главного управления, но уже в декабре 1991 года появилась самостоятельная Служба внешней разведки России.

Появление Примакова стало для обитателей Ясенево полной неожиданностью, но он не противопоставил себя аппарату, а, совсем наоборот, постарался стать своим. Кадровых чисток не проводил, всё вверх тормашками не переворачивал, а, напротив, способствовал консолидации и бе того крепко сбитого аппарата.

В те годы из разведки уходили молодые офицеры, которые считали, что у них нет служебной перспективы. Примаков позаботился о том, чтобы разведка ни в чём не уступала другим спецслужбам, он вёл себя как рачительный хозяин, и это нравилось его подчинённым.

Горбачёв намеревался присвоить ему звание генерал-полковника. Примаков отказался, и это тоже было оценено. Люди каждую звёздочку годами добывают, а тут ни дня не проработавший в разведке начальник сразу получает генеральские погоны. Хотя бывший председатель КГБ Александр Николаевич Шелепин в последние годы жизни сожалел, что отказался от погон, потому что лишился приличной пенсии.

У разведки появился дополнительный повод для огорчений. Она потеряла союзников – разведки социалистических стран, которые тоже вели борьбу против Запада. Самой большой утратой было исчезновение разведки ГДР, нашпиговавшей своей агентурой Западную Германию и структуры НАТО. Более того, территория Восточной Европы, которая считалась дружеской, перестала быть таковой.

Примаков обратил внимание коллег на то, что проблемы национальной безопасности, а разведка занимается именно этим, скорее всего, будут определяться экономисткой оставляющей государства, его удельным весом в мировом хозяйстве, а раз так – понадобится мощная экономическая разведка. И Примаков организовал самостоятельное управление экономической разведки.

В октябре 1992 года Бори Ельцин принял тогдашнего директора ЦРУ Роберта Гейтса. Рядом с Ельциным сидели глава Службы внешней разведки Евгений Примаков и министр безопасности Виктор Баранников.

Ельцин говорил тогда, что между российскими и американскими спецслужбами возможны обмен информацией, взаимодействие в борьбе с преступностью и наркобизнесом, распространением ядерного и другого оружия массового уничтожения. Отношения между Москвой и Вашингтоном были таковы, что обсуждался вопрос о сокращении на взаимной основе работников разведывательных служб за рубежом.

А в феврале 1994 года арестовали сотрудника ЦРУ Олдрича Эймса, который оказался агентом российской внешней разведки.

«Мы были потрясены, когда ФБР арестовало ветерана ЦРУ Олдрича Эймса, – вспоминал тогдашний президент США Билл Клинтон. – За девять лет Эймс нажил целое состояние, передавая информацию, которая привела к гибели более десяти наших агентов в России и нанёс сильнейший ущерб потенциалу разведки».

Но президент Клинтон не хотел, чтобы шпионский скандал мешал ему помогать демократической России. Линия Клинтона в отношении России определялась его личным желанием помочь Ельцину и демократическим реформам – это обеспечило Москве льготный режим. Скажем, в 1995 году были подписаны секретные соглашения между Россией и США, которые позволяли Москве завершить поставки оружия Ирану, обещанные ещё при советской власти.

Продавать Тегерану оружие – дело выгодное, но Иран включён в американский список стран, поддерживающих международный терроризм. И в Соединённых Штатах в 1992 году был принят закон Гора – Маккейна, который предусматривал санкции против любого государства, поставляющего оружие странам, внесённым в этот список, но Клинтон позаботился о том, чтобы Россия не подверглась санкциям за продажу оружия Ирану, то есть для России было сделано изъятие из закона.

В ту пору американское Федерльное бюро расследований, которое занимается разведывательной работой, даже перевело часть своих работников, занимавшихся российскими разведчиками, на другие направления, а потом всё развернулось в обратную сторону, и война спецслужб вспыхнула новой силой.

ЗАЩИТА ГОСУДАРСТВА. ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК – ГЛАВА ПРАВИТЕЛЬСТВА

Голос за кадром: Евгений Максимович надеялся остаться в разведке до пенсии – не получилось. В начале 1990-х карьеры делались быстро, влияние и сила чиновника зависели от близости к Борису Ельцину, от умения завоевать его расположение. Борис Ельцин любил открытых и весёлых людей, приближал их, проводил с ними время, но так же легко с ними расставался, когда выяснялась их профнепригодность.

Леонид Млечин: Евгений Примаков руководил разведкой 4 с лишним года, за это время у смежников контрразведке сменилось 5 начальников. 5 января 96-го года руководителя Службы внешней разведки Примакова вызвал к себе президент Ельцин не на обычный доклад. Звезда Андрея Владимировича Козырева, первого ельцинского министра иностранных дел, закатилась, и когда Примаков вошёл в кабинет, Ельцин сказал: «Есть предложение назначить вас министром иностранных дел. Как вы на это смотрите?».

Голос за кадром: У Евгения Максимовича были личные причины отказаться от этого назначения. Служба внешней разведки по степени политического влияния почти сравнялась с министерством иностранных дел, а необходимая на посту министра публичность только смущала Примакова, но Ельцин подписал указ.

Назначение Примакова на пост министра иностранных дел было неприятным сюрпризом для западных стран, там его знали как начальника разведки и как человека, который на глазах у всего мира обнимался с иракским лидером Саддамом Хусейнов накануне войны с ним. В Соединённых Штатах эту поездку восприняли с обидой, а Примакова зачислили в разряд политиков, настроенных антиамерикански, хотя Примаков летал к Саддаму не по собственной инициативе, а выполняя поручение президента Горбачёва. Объятия в арабском мире носят ритуальный характер, обниматься могут и злейшие враги, если они встречаются на публике.

Уклониться от объятий Примаков не мог и не хотел, потому что расчёт строился на том, что иракский лидер прислушается к человеку, которого он давно знает, и военная операция не понадобится. Саддам Хуссейн доводы Примакова отверг и сам себя наказал. Ирак потерпел оглушительное военное поражение, но кадры, запечатлевшие дружескую встречу Саддама и Примакова запомнились.

Назначение Примакова на Западе даже сравнивалось с приходом Юрия Андропова на пост генерального секретаря. Американцы писали и говорили, что Примаков – сторонник возрождения единого Светского Союза и попытается восстановить контроль Москвы над ближним зарубежьем, в ущерб отношением с Западом он постарается оживить стратегическое партнёрство с наиболее опасными режимами в мире – Ираком, Северной Кореей, Ливией и Ираном.

Впрочем, личное знакомство с Примаковым несколько успокоило западных политиков. Свою главную задачу он видел в том, чтобы объяснить миру: Россия – великая держава, которая испытывает всего лишь временные трудности, и весьма близоруко на этом пытаться нажиться и не учитывать мнение Москвы.

Леонид Млечин: Примаков был на 22 старше своего предшественника в ведомстве иностранных дел Андрея Козырева и старше большинства министров в кабинете Виктора Степановича Черномырдина, но только люди несведущие причисляли Примакова к тому кругу деятелей, которые досиживают последние дни до пенсии, вершина его карьеры была ещё впереди. Через 2,5 года он возглавит правительство – первый в нашей стране разведчик, который стал председателем кабинета министров.