Голос за кадром: 12 января 1942 года он писал жене с фронта. «Я думаю о нашей дочке. Она уже больше никогда не увидит папу. Родной и близкий, самый дорогой человек уже больше к ней не вернётся, не придёт, не поиграет с ней, не расскажет ей интересные сказки.Будет терпеливо ждать, как она ждала меня с работы, но всё будет напрасно. Когда я думаю об этом, мне становится жутко». Леонид Млечин: Старший политрук Муса Джалиль понимал, что война с нацистской Германией будет долгой и кровавой.И он, действительно, не вернётся домой. Но стихи Мусы Джалиля вернутся на Родину и станут символом мужества и веры. Его именем назовут улицы, ему поставят памятники, и он навсегда останется в благодарной памяти народа. Голос за кадром: «Дочурка мне привиделась во сне.Пришла, пригладила мне чуб ручонкой. “Ой долго ты ходил”, – сказала мне, и прямо в душу глянул взор ребёнка. От радости кружилась голова, я крошку обнимал, и сердце пело. И думал я: “Так вот ты какова, любовь, тоска, достигшая предела”. Проснулся я, как прежде, я в тюрьме, и камера угрюмая всё та же, и те же кандалы, и в полутьме всё то же горе ждёт, стоит на страже». МУСА ДЖАЛИЛЬ. СОН В ТЮРЬМЕ Леонид Млечин: В 1941-м в Союз советских писателей в Казани входило 50 прозаиков, поэтов, драматургов. Почти все ушли на фронт, 31 погиб. «Татарская поэзия – поэзия солдатская», – заметил поэт Алексей Александрович Сурков, сам прошедший войну. Руководитель Союза писателей республики старший политрук Муса Джалиль в конце февраля 42-го был направлен в распоряжение политуправления Второй ударной армии, находившегося в Малой Вишере. Голос за кадром: Руководитель Союза советских писателей Александр Александрович Фадеев писал: «Мусу Джалиля как одного из известных и талантливых татарских поэтов в интересах дела обороны было бы правильным и целесообразным использовать в качестве работника фронтовой печати». Леонид Млечин: Вскоре он был зачислен в штат армейской газеты«Отвага». В редакции он сменил другого молодого и тоже талантливого поэтаВсеволода Багрицкого, сына Эдуарда Георгиевича Багрицкого – одного из самых заметных поэтов послереволюционной эпохи. Багрицкийодним из первых перевёл на русский язык стихи МусыДжалиля.И его сын погиб при выполнении боевого задания 26 февраля 42-го. Ответственный секретарь армейской газеты вспоминал: «Шли к Мясному Бору, вдруг увидели могилу Всеволода Багрицкого. На фанерке надпись: “Я вечности не приемлю”. Подошли поближе, сняли пилотки, и вдруг Муса говорит: “А ведь это его отец когда-то помог мне поверить в себя”. И Муса неожиданно тихим голосом прочитал стихотворение, которое показалось диссонансом в ту невесёлую минуту». Голос за кадром: «Как мне не радоваться и не петь, как можно грустить, когда день – как звон, как песня, как музыка и как мёд!». «Это мои давнишние стихи, – сказал Джалиль, – их перевёл на русский Эдуард Багрицкий в 1929 году». Служба в армейской газете была тяжёлой для поста. «На днях вернулся из десятидневной командировки по частям нашего фронта, – писал он другу. – Был на передовой, выполнял особое задание. Всё время под обстрелом, 3 ночи подряд не спали, питался на ходу, но видел много. Вторая ударная армия наступала, чтобы прорвать блокаду Ленинграда, но немецкие войска нанесли контрудар, и армия оказалась в окружении». Леонид Млечин: Бои были ожесточённые, схватывались в рукопашную. Не зря Мясной Бор, где шли бои, потом назвали«Долиной смерти». Мы снимали фильм про Вторую ударную, я стоял там… там даже стоять страшно, потому что понимаешь, что каждый клочок земли полит кровью. Командующего германской группой армий «Север» генерала-полковника Георга фон Кюхлерадоставили в ставку к фюреру. Это его войска окружили Вторую ударную. Фюрер был доволен, произвёл Кюхлера в генерал-фельдмаршалы, а тот жаловался, что русские сражаются до последнего, не отступает и не сдаются. Голос за кадром: Редакция армейской газеты «Отвага» выходила из окружения в ночь на 25 июня 1942 года. Ответственный секретарь редакции вспоминал: «Остатки нашей армии сведены в несколько отрядов. Четверть двенадцатого,лежим прижатые миномётным огнём к земле. Слева наседают гитлеровцы, бьют из пулемётов и автоматов. Надо идти вперёд, там находится наш последний коридор». Из реакции «Отваги» при прорыве погибли 26 человек, семеро прошли «коридор смерти». Муса Джалиль у деревни Мясной Бор был тяжело ранен и оказался в плену. Он написал стихотворение «Прости, Родина». «Прости меня, твоего рядового, самую малую часть твою. Прости за то, что я не умер смертью солдата в жарком бою. Судьба посмеялась надо мной: смерть обошла – прошла стороной.Последний миг – и выстрела нет! Мне изменил мой пистолет…». Леонид Млечин: Ему не за что было просить прощения. Вырвались немногие. Муса Залилов родился 15 февраля 1906 года в деревне Мустафино в Оренбургской губернии.Муса Джалиль – это поэтический псевдоним. Он очень рано, ещё мальчиком, начал писать стихи. Его друг вспоминал: «Он писал на папиросной бумаге, и на обёрточной бумаге,и на обоях. Он спешил записать, торопился запечатлеть всё то, что он думал. А печататься, не спешил, говорил:“Куда торопиться?”. Он считал, что нужно работать и работать, добиваясь максимальной выразительности своей поэзии». Он окончил факультет литературы и искусства, который существовал тогда в составе Московского университета, возглавил татарскую секцию Московской ассоциации пролетарских писателей, которой руководил Дмитрий Андреевич Фурманов, создавший литературный образ Чапаева. Голос за кадром: Первый сборник его стихов вышел в 1935 году, и он быстро стал заметен в литературном мире. В Казани открылся театр, и его пригласили заведовать литературной частью Татарского театра оперы и балета, и он из Москвы переехал в Казань. Написал либретто первых советских татарских опер «Алтынчеч» («Золотоволосая») и «Лачинар» («Соколы»). Его избрали ответственным секретарём Союза писателей Татарии, депутатом Казанского городского совета. Муса Джалиль оказался в плену. Попавших к немцам красноармейцевждала страшная судьба – они умирали от голода, ран и эпидемий. Леонид Млечин: Муса Джалиль и его единомышленники создали подпольную группу. Голос за кадром: Они записывали звучавшие по московскому радио сводки Совинформбюро, которые свидетельствовали о том, что вермахт отступает под ударами Красной армии. Писали антигитлеровские листовки на русском и на татарском. Леонид Млечин: Но активные участники сопротивления попали под прицел гестапо – государственной тайной полиции. Всю подпольную группув августе 43-го арестовали. Муса Джалиль записал. Голос за кадром: «И это страна великого Маркса?! Это бурного Шиллера дом?!Это сюда меня под конвоем пригналфашист и назвал рабом?!». Леонид Млечин: Год они провели в заключении. Тюрьму в берлинском районе Моабит четвёртого управления Главного управления имперской безопасности использовали в качестве следственного изолятора. После неудачного покушения на Гитлера 20 июля 44-го гестаповцы прямо в тюрьме и допрашивали, и расстреливали.Здесь держали арестованных участников сопротивления.Ив Моабите обитель Муса Джалиль продолжал писать стихи. Голос за кадром: «Пусть ветер смерти холоднее льда, он лепестков души не потревожит.Улыбкой гордою опять сияет взгляд, и, суету мирскую забывая, я вновь хочу, не ведая преград, писать, писать, писать, не уставая». Он не терял веры и надежды. Ему помогала поэзия.Он продолжал творить, несмотря ни на что, производил невероятное впечатление на сокамерников. Они были потрясены его мужеством и смогли сохранить его стихи. Начался новый 1944-й, и он сочинил новогодние пожелания. «Да принесёт грядущий новый свободу сладкую для нас! Да снимет с наших рук оковы!Да вытрет слёзы с наших глаз! Согрев целебными лучами, тюремный кашель унесёт!И в час победы пусть с друзьями соединит нас Новый год!». Леонид Млечин: За участие в подпольной организацииМуса Джалиль и его товарищи были казнены на гильотине 25 августа 44-го в тюрьме Плётцензее, ему было всего 38 лет. Сложным путём чудом сохранившиеся стихи Мусы Джалиля попали к главному редактору «Литературной газеты»Константину Михайловичу Симонову. Он опубликовал первые 6 стихотворений из «Моабитской тетради» Мусы Джалиля. Голос за кадром: Судьба поэта произвела невероятное впечатление. За две недели до открытия XX съезда партии в феврале 1956 года за исключительную стойкость и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Мусе Джалилю присвоилизвание Героя Советского Союза. Комитет по Ленинским и Государственным премиям в области литературы и искусства при Совете министров СССР присудил Мусе Джалилю Ленинскую премию за «Моабитскую тетрадь». Он единственный, кто удостоился обеих высших наград. В 1966 году у стен Казанского кремля открыли памятник поэту. Его создал скульптор Владимир Ефимович Цигаль. Будущий народный художник СССР, лауреат Ленинской премии,Цигаль в 1942-м добровольцем ушёл на фронт. Муса Джалиль исегодня многое значит для национального самосознания и для духовной жизни республики. Он – один из классиков татарской поэзии, неотъемлемой части литературного богатства Российской Федерации. Константин Симонов первым почувствовал, что поэзия Джалиля войдёт в культурный код нашей великой страны. Его лирическая исповедальная поэзия в немалой степени определила развитие послевоенной татарской литературы, помогла возрождению татарского героического эпоса, пробуждению глубокого интереса к национальной истории, традициям, древней культуре, глубинным основам народной жизни. «Вошла стрела под сердце…Нараспашку открыта мне неведомая новь. Течёт на белоснежную рубашку моя ещё бунтующая кровь.Пусть я умру…Но вы, кто по соседству окажетесь в иные времена, взгляните на рубашку – кровью сердца в тревожный цвет окрашена она».