Евгений Бажанов: Приходит мужчина двухметрового роста – Фидель Кастро вылитый. "Здрасте". – "Здрасте". – "Я командир партизанского отряда. У меня отряд находится в горах Сьерра-Невада, будет наступать на Сан-Франциско с востока. И флот находится в Никарагуа, уже движется. Значит, берем в клещи. Потом – штурм города". Я говорю: "А от нас что требуется?" – "От вас требуется динамит. Марихуана – травить американскую молодежь. И когда будут уличные бои, подсобить должны немножко нам". Я говорю: "Мы же не террористы, мы коммунисты. Мы этим не занимаемся". – "Слушай, кончай дурака валять. Что там "не занимаемся"? Давай!" Я говорю: "Нет". Он говорит: "Ты, наверное, мне не веришь". Я говорю: "Да верю". – "Хочешь, я тебе свое удостоверение покажу?" Я говорю: "Хочу". Вынимает такой нож: "Вот это мое удостоверение". А потом я получаю письмо. Помните, был "Союз – Аполлон", запуск американо-советского экипажа космического? И мы устроили прием, шампанским угощали. Показали по телевидению. И я получаю письмо из тюрьмы Сан-Луис-Обиспо (это федеральная тюрьма) от него. Оказывается, его посадили в тюрьму. И он пишет: "Верховный революционный трибунал в Калифорнии приговорил консула Бажанова к смертной казни за то, что он имел наглость на приеме пить шампанское вместо русского традиционного напитка – водки". И подпись: "Начальник КГБ Калифорнии Юджин Аргуэло". Ректор Дипломатической академии Министерства иностранных дел профессор Бажанов летом 1973 года открывал наше генеральное консульство в Сан-Франциско, которое летом 2017 года со скандалом закрыли нынешние американские власти. НАШИ ЛЮДИ В САН-ФРАНЦИСКО Евгений Бажанов: Мы приехали 1 марта 1973 года. И, значит, вот его открывали 23 июня, готовили к открытию. Только что здание купили с помощью местного армянина Гаррика Орбеляна, известного человека. Его сын сейчас возглавляет оркестр в нашей стране, хотя родился в США. Вот 23 июня мы открывали. Должен был Леонид Ильич Брежнев быть, но он не был. Он в это время находился в районе Лос-Анджелеса. Леонид Ильич Брежнев тогда впервые прилетел в Соединенные Штаты. Его привезли в загородную резиденцию Ричарда Никсона, поместили в коттедже, в котором обычно жила дочь президента. Во время ужина была выпита заботливо припасенная американским президентом бутылка охлажденной "Столичной". Никсон произнес сентиментальный тост об ответственности руководителей двух стран за благополучие детей во всем мире – ответственности, которую они с Брежневым оба глубоко осознают, поскольку любят собственных детей. Евгений Бажанов: Взрыв оптимизма, энтузиазма! И на нас все как кинулись – начиная от бизнеса, включая Голливуд, и заканчивая профсоюзами и так далее. У нас сейчас приемы проводились в генконсульстве в Сан-Франциско, в последние годы. Я спрашивал у руководства генконсульства. "Никто не ходит из американцев. В основном русские эмигранты". И то же самое в Вашингтоне. Там, например, я знаю, не так давно был прием – вообще никто из Госдепа не пришел. А у нас очереди стояли. И не дай бог кого-то не пригласишь! Я отвечал за протоколы. Шеф меня вызывает: "Ты почему генерального прокурора штата без жены пригласил?" Я говорю: "Так он же холостой". – "Он женился! Надо читать светскую хронику". Я говорю: "Слушай, я и так читаю, но не до такой же степени". Или звезда Натали Вуд – она русского происхождения, кинозвезда – звонит из Голливуда: "Почему этот мерзавец меня не включил в список приглашенных?" Летали из Голливуда, из Невады и так далее. Это было время разрядки – улучшения отношений между двумя супердержавами, когда перестали друг друга бояться, когда отступил хоть на время страх перед ядерной войной. И настроения сразу переменились. И американцы были рады русским. Евгений Бажанов: Спортсмены наши там были фантастически популярные, особенно Ольга Корбут. Когда она приезжала в Сан-Франциско, ее весь город встречал с табличками: "Дорогая Ольга!", "Клуб фанатов Корбут". Охраняли ее по 15 человек. И когда она выступала там, весь город собирался и от счастья плакал, что Ольга Корбут выступает. Так что другие были времена. Ну, все течет, все меняется. Может быть, через пять лет опять то же самое будет. Среди полусотни американских штатов Калифорния занимает особое место. Когда-то ее губернатором безуспешно пытался стать Ричард Никсон, будущий президент страны. Он проиграл и думал тогда, что на его карьере поставлен крест. "Политически я кончился, – сокрушался Никсон, – все списали меня. И я сам себя списал". Губернатором Калифорнии стал другой будущий президент страны – Рональд Рейган. Именно эта должность открыла ему дорогу в Белый дом. Евгений Бажанов: Приходишь на дипломатический прием… ну, не на дипломатический, а на любой прием – в торговую палату, еще куда-то. Там итальянцы, французы, прочие шведы, но на них никто внимания не обращает. Если ты из советского консульства, вокруг очередь тебя стоит. И у нас, я говорил, очередь на приемы стояла, чтобы попасть к нам на прием. И еще очередь, чтобы мы выступили где-то. Вот люди просят выступить здесь, выступить там, клуб такой-то, rotary club, клуб торговли и так далее. И когда я в 90-е годы попал туда с супругой Наташей, того периода генконсул говорит: "Слушай, ты не можешь договориться в Стэнфордском университете, чтобы меня в какую-то аудиторию на какую-то группу пригласили?" В мои времена чтобы генконсул в какой-то группе выступал? Если он выступает в Стэнфорде, то это весь Стэнфорд должен собраться. Калифорния – это еще и южный штат у океана, где много солнца и пляжей. Калифорнийцы любят и умеют отдыхать и развлекаться. "В Калифорнии, – говорил Арнольд Шварценеггер, дважды избиравшийся губернатором штата, – сложился образ жизни, о котором мечтает большинство американцев". Евгений Бажанов: Это не столица, где сидят канцелярские крысы, бюрократы, шпионы и так далее, а это… Как говорил мне мой начальник: "Ты имей в виду – в Калифорнии очень сложно собирать информацию. Здесь люди живут под лозунгом "Let's have fun!" – "Давай отдохнем!". Поэтому, если ты идешь с кем-то на беседу, в Вашингтоне хотят выудить что-то у тебя, а здесь – выпить и закусить, обняться, поцеловаться и так далее". ОТКРЫТЬ И ЗАКРЫТЬ История российского генерального консульства в Сан-Франциско, которое появилось еще в царские времена, – зеркало многосложных отношений наших стран. В первый раз генконсульство в Сан-Франциско прекратило работу из-за Октябрьской революции, а возобновило в 1934 году, когда Москва и Вашингтон восстановили дипломатические отношения, и стало жертвой холодной войны. В 1948 году Москва заявила: "За последнее время в Соединенных Штатах Америки создана обстановка, при которой нормальное выполнение советскими консульствами их функций становится невозможным. Ввиду указанных обстоятельств советское правительство приняло решение: а) немедленно закрыть оба советских консульства в США – в Нью-Йорке и Сан-Франциско; б) в соответствии с принципом взаимности считать подлежащим немедленному закрытию консульство США во Владивостоке, по тем же основаниям считать утратившую силу достигнутую раннее договоренность об открытии консульства США в Ленинграде". В 1964 году при Хрущеве договорились, что советские дипломаты вернутся в Сан-Франциско. Закрывается консульство в один день, а чтобы возобновить его работу, потребовались годы. Чем работа консульства отличается от работы посольства? Евгений Бажанов: Если говорить о Сан-Франциско, то это, конечно, маленькое посольство. То есть задачи у нас такие же были по объему, как и у посольства. Естественно, мы должны были изучать обстановку в нашем округе. А округ – это Калифорния, Орегон, Вашингтон, Гавайи и Аляска – пять штатов. Ну и плюс прилегающие штаты: и Колорадо, и Юта, и так далее, и Монтана, и многие другие. Калифорния – это не только пляжи, это сердце современных технологий. Здесь, в Силиконовой долине, разместились самые передовые компании. Если бы Калифорния обрела государственную самостоятельность, то стала бы седьмой по значению экономической державой мира. Чтобы все охватить, в генконсульстве рук не хватало. Евгений Бажанов: Когда я туда приехал, у нас было всего два дипломата и мой начальник, генконсул. И то, что меня послали следить за Китаем… Он, конечно, с уважением отзывался о моей задаче, но вместе с тем говорил: "Машины будешь покупать ты, ездить за хозяйственными товарами будешь ты, принимать делегации будешь ты. А потом еще и моим шофером будешь, потому что ты английский знаешь. Зачем мне профессиональный шофер, который английского не знает? И я с ним… Я хочу поехать в Сиэтл, а там тысяча километров. Он и заправиться не сможет, и объяснить, почему он на красный свет едет. А ты можешь". И я все это, естественно, выполнял. Я не жалуюсь. Правда, поскольку я посылал информацию, и за это меня похваливать стали, ему это понравилось: "Вот видишь – хвалят. Но это в свободное от работы время пиши. Я буду в свободное от работы время тоже хвалить". А так всем подряд занимались. Поэтому и Голливудом я занимался, и деловыми кругами, и профсоюзами. И кого там только… А вопросы разные. Например, мы же тогда зерно покупали в США. Заходят наши сухогрузы с зерном, а профсоюз местный бастует, не грузит. А каждый день – это деньга и так далее. И вот начальник говорит: "Пойди и договорись с профсоюзами, чтобы они грузили. Пусть бастуют, но нас грузят". Я еду, играю на чувствах. Там такой Гарри Бриджес был, который с 30-х годов коммунист, он любил Советский Союз. Ну, бутылку водки ему подаришь. Если мало – две. Смотришь – уже грузят. И так далее. НОЧЬ С ТОПОРОМ Дипломаты всегда находятся под присмотром спецслужб. Это накладывает отпечаток на повседневную жизнь. Евгений Бажанов: Вначале мы нашли во всем здании – в туалетах, везде – микрофоны. Мы их убрали и очень довольные были, что их больше нет. А потом рабочие приехали и кабель откопали. Это все для отвода глаз было. Все они слушали там через кабель. А в ФБР говорили: "У нас столько людей нет, чтобы вас охранять". Хотя они занимали напротив нас целый этаж, с утра до вечера за нами следили, ездили за нами. И у нас было правило: если нет необходимости, не убегать от них, потому что мстили. Если убежит, его же с работы уберут или еще что-нибудь. Да, и у нас не было дежурных комендантов, охранников наших профессиональных, поэтому мы дежурили. Вот я утром… У нас шестиэтажное здание, там три семьи, все пустое. Топор берешь и с топором там спишь внизу, дежуришь. Предосторожности не были напрасными. Джеральда Форда, который стал президентом США после вынужденного ухода Никсона в отставку и продолжал политику разрядки, в сентябре 1975 года поочередно пытались убить две женщины. Евгений Бажанов: Газеты написали: "Если в США найдется две сумасшедших женщины, способных выстрелить в собственного президента, то обе они живут в Калифорнии". Сэйра Мур стреляла в Форда с близкого расстояния, но ее толкнул стоявший рядом ветеран Вьетнамской войны – и пуля прошла мимо. Сэйра Мур была осведомителем ФБР и одновременно симпатизировала крайне левым. Она мечтала обратить на себя внимание. Ее желание сбылось. Линетт Фромм, которая тоже хотела убить Форда, входила в банду психопата Чарльза Мэнсона, которого приговорили к пожизненному заключению за зверское убийство беременной актрисы Шэрон Тейт и еще шестерых человек. Линетт Фромм была по уши влюблена в патологического убийцу Мэнсона и часто повторяла: "Я за него готова кого угодно убить". Она даже не сумела выстрелить. Несколько раз нажала на спусковой крючок, но выстрела не последовало, потому что она забыла загнать патрон в патронник. Евгений Бажанов: Я не хочу сказать, что в Калифорнии одни сумасшедшие, но Калифорния славится сумасшествием. Даже в других штатах говорят, что там все немножко не в себе. И статьи на эту тему были. Почему? То ли из-за климата. То ли очень яркое солнце. То ли туманы. То ли вот просто так – сегодня Калифорния, а завтра еще что-то. Ну, помимо всего прочего, там был губернатор Рейган, который не любил деньги тратить. Он закрыл все сумасшедшие дома – и все эти ребята вышли. И сумасшедшие ребята, естественно, к нам ходили. Они вообще ходят в посольства. Например, в Непале, мне американец рассказывал: как сумасшедший придет, они в советское посольство направляли; к нам как придет, они его в американское посольство. Наших дипломатов в Сан-Франциско одолевали самые необычные персонажи. Евгений Бажанов: Приходит дама – зеленые брюки, здесь желтая маечка, синяя панамка. "Здравствуйте. Я дочь царя Николая II, Анастасия", – по-английски, конечно, она русского не знает. Я говорю: "Чем могу помочь?" – "Ну, папа мой жив, вы знаете, его украли американцы, отрезали ноги, и он живет под Калифорнией. И я знаю, что СССР без папы не обойдется. Я вам покажу, где папа и где золото царское – но в обмен на открытие китайского ресторана в Москве". Ну, сейчас это не смешно звучит, а тогда ресторан иностранный в Москве – это очень смешно. Я говорю: "Вы знаете, политика советского правительства – только корейские рестораны". Она семь лет со мной торговалась: "Только китайский". А я говорю: "Только корейские". Но она очень нам помогала. Вот идет антисоветская демонстрация. "Анастасия, разгони". Она берет зонт – и она разгоняла. Она могла человек сто разогнать. В библиотеку лень ехать. "Анастасия, привези литературу из библиотеки". Она привозит из библиотеки, врывается! У нас такая комната, где посетители визы ждут. Врывается! "ЦРУ за мной гналось, ФБР гналось. Видишь – вот пуля от этого. Меня поймали и вставили датчик мне". Я говорю: "Сейчас отключу датчик". СПАСИБО ДЯДЮШКЕ МАО Евгений Петрович Бажанов – китаист, учился в Сингапуре, работал в первом Дальневосточном отделе Министерства иностранных дел. Его жена Наталья Бажанова – один из лучших знатоков Кореи. Почему же востоковедов Бажановых отправляют в Америку? Советских вождей испугало сближение Китая и Соединенных Штатов. Сам Китай был в ту пору очень закрытой страной. Евгений Бажанов: Наше представительство там было очень небольшое, изолированное и блокируемое даже в период так называемой Культурой революции (1966–1976 гг.). Что называется, нельзя было выйти из посольства, потому что оплевывали. Стояли молодые люди – хунвейбины – и оплевывали. Улицу назвали – Улица борьбы с советским… Где мы были. Поэтому там изучать сложно – это раз. А во-вторых, Китай был нашим геополитическим противником, наряду с США, и надо было следить за тем, что он делает в других странах против нас, как нам казалось. В 1969 году вражда между Москвой и Пекином приобрела зловещий характер. Когда произошли столкновения советских и китайских войск на берегах реки, о которой никто в Америке и не слышал, Вашингтон без колебаний повернулся лицом к Китаю. В Москве приезд президента Никсона в Пекин в феврале 1972 года восприняли как поражение, как неудачу. В Америку решили отправить профессиональных китаистов. Евгений Бажанов: Благодаря дядюшке Мао или председателю Мао китаисты увидели весь мир. Вот кореисты ездили только в Северную Корею (с Южной не было отношений), а китаисты… У меня есть приятели, которые работали в Токио, в Париже, в Нью-Йорке, в Вашингтоне. Вот я попал как китаист следить за Китаем в Сан-Франциско. Это была моя главная задача. И там, естественно, был смысл следить. Во-первых, там огромная китайская община, чайна-таун один из крупнейших в мире. Плюс чайна-тауны есть в Лос-Анджелесе, есть в Сиэтле. То есть там вообще на Западном побережье много китайцев. И во-вторых, там был очень большой интерес тогда к Китаю. Америка помирились с Китаем еще раньше, чем с нами, играла на наших противоречиях, и довольно успешно. На заседании Совета национальной безопасности президент Никсон сказал: "В нынешней ситуации Советский Союз опаснее Китая. И не в интересах Соединенных Штатов допустить, чтобы советская армия размазала Китай". Американцам казалось, что Москва способна нанести упреждающий ядерный удар по Китаю. Архитектор американской внешней политики Генри Киссинджер был убежден, что нельзя допустить поражения Китая в войне с Советским Союзом, потому что после этого вся военная мощь СССР повернулась бы против Запада. А Мао Цзэдун предпочел сблизиться с Америкой, чтобы гарантировать себя от войны с Советским Союзом. Пекин давил на все кнопки, чтобы столкнуть Москву и Вашингтон. Американские синологи хорошо понимали, что происходит в Китае. Евгений Бажанов: Они на все смотрели через розовые очки. Американцы ведь во многом успешная нация, но она не очень опытная. Сколько у нее истории? Поэтому для них были… Вот мы знаем о поляках, что мы знаем уже тысячу лет, о китайцах. А для них все новое. И вот они от эйфории… Вы помните, во время Второй мировой войны Сталин был любимым человеком – дядя Джо. Потом стал главным врагом. И вот так это все с Китаем. И когда с Китаем открылись отношения, они от счастья сошли с ума. Во-первых, это был враг только что. Вьетнамская война – им казалось, что Китай за этим стоит. И мириться с Китаем? И потом, такая экзотическая страна, необычная страна со всей этой культурой совершенно непохожей. И люди, которые там живут. И захлестнула Америку эйфория. Опросы общественного мнения до поездки Никсона в Китай, то есть до начала нормализации с Китаем: 80% американцев называли китайцев мерзавцами, нехорошими людьми, лгунами, плохо работающими, бесчестными и так далее. Как только он туда съездил, буквально через неделю опросы общественного мнения: самые честные, самые хорошие, самые умные и самые красивые. И все сходили с ума. Ну, китаисты – может быть, в меньшей степени. Мао Цзэдун протянул руку президенту Ричарду Никсону, а он не упустил возможности войти в историю как политик, который восстановил отношения с Пекином. Евгений Бажанов: Кое-кто, выступая, говорил: "Вот смотрите – в Советском Союзе все такие хмурые, все друг друга не любят, всем им тяжело живется. А в Китае все улыбаются", – не зная, что в Китае улыбка совершенно другое значит. У них, даже когда машины стукнутся на улице, толпа стоит и улыбается. Это такая защитная реакция. У вьетнамцев то же самое. Я помню, мы с Наташей на конференцию попали одну такую представительную. И там уже один договорился до того, что китайцы настолько образцовые существа, во всем они опережают американцев и русских, конечно, даже секса у них нет. И уже один мужик не выдержал, вскочил из аудитории и говорит: "Мадам, я извинюсь, но их почти миллиард! Каким образом они этого без секса достигли?" Бажановы искали в Сан-Франциско квартиру. Хозяин колебался – сдавать ли жилье советским дипломатам? Признался: "Я не очень люблю ваше правительство". Евгений Бажанов: Наташа говорит: "Вы знаете, если мы будем искать того, кто любит советское правительство, где мы ночевать будем?" Пустил нас! В общем, вот жизнь такая была. Изобилие американских магазинов поражало, вспоминает Евгений Бажанов. Был случай, когда жена нового сотрудника генконсульства упала в обморок в супермаркете – не выдержала изобилия, о котором даже не подозревала. Приводило в изумление обслуживание. Особенно сбивали с толку улыбки. На приемах в генконсульстве Наталья Бажанова заведовала угощением гостей. Положенный по штату повар мало что умел, говорил: "Да откуда мне? В Москве же продуктов никаких нет. И учиться зачем? Вернусь, а продуктов как не было, так и не будет". Наталья Бажанова объясняла советским гражданам, которым предстояло разносить гостям напитки, что скрывается под экзотическими названиями Daiquiri, Old fashioned, Spanish Sherry. Бармены-любители для простоты переиначивали названия: Daiquiri превращался в "Дай кирну", Old fashioned – в "Олух Федя", Spanish Sherry – в "Спившийся Шурик". Названия коктейлей запомнить не сложно. Сложнее понять американцев как народ. У нас принято высокомерно отзываться: примитивные, бездуховные. Непонятно в таком случае, отчего Америка на первых ролях в мире. Евгений Бажанов: Иногда меня шокировала ситуация, когда наши дипломаты демонстрировали просто вопиющее непонимание. Например, был один товарищ, отработал со мной в Сан-Франциско. Я уже вернулся, а он еще работал. Я его встречаю в его отпуск в кадрах МИДа и говорю: "Как там дела?" А там к выборам идет подготовка. Он говорит: "Ну, там Рейган баллотируется, у него соперник. Ну, сначала Рейгана критиковали, а потом Рейган дал команду – и его перестали критиковать, и все газеты стали поддерживать". Я вот сейчас насчет Трампа все вспоминаю. Чего же он команду никак не даст, чтобы его перестали клевать и New York Times, и NBC, и так далее? Вот человек столько лет прожил и не понимает, что это невозможно при всем желании. То есть можно обрабатывать журналистов, подкупать, проводить с ними ланчи, влиять на хозяев, но дать указание: "Не ругайте меня, я хочу быть президентом, а ругайте всех остальных"… Семена страха и предубеждений прорастают вновь и вновь, запасы вражды стратегического значения переходят от одного поколения к другому. От наследства холодной войны не спешат отказываться. Евгений Бажанов: Я пришел в "Лужники" на футбол. Милиционер кого-то тронул из зрителей, и зритель говорит: "Ты чего толкаешься? Это тебе не Америка". А потом я в Америке попал на футбольный матч американский, и точно такая ситуация была – полицейский толкнул. И тот говорит: "Это тебе не Россия. Ты чего здесь толкаешься?" Так что все бывает… Кстати, как и все беды. У нас же принято: что ни случилось… "Ураган? Эти устроили!" В Калифорнии расположены крупные научные институты, мозговые центры страны. Край мощной духовной в жизни. Когда в нашем генеральном консульстве работали Евгений и Наталья Бажановы, они считали своим долгом встречаться с американской интеллектуальной элитой, разговаривать и дискутировать. Евгений Бажанов: Мы там были очень популярными людьми. В 90-х годах уже я спросил одного русского, который еще рос тогда в Сан-Франциско, в 70-х годах, а в 90-х он уже был солидный мужчина. Я говорю: "Ну, как русским живется в США?" Он говорит: "Знаете, когда мы были в Сан-Франциско в 70-е годы, мы, русские, были римляне. А сейчас мы итальянцы". Ну, теперь, в последние дни ситуация обострилась. Наверное, уже даже на итальянцев пока не тянем…