Леонид Млечин: Вся история создания оружия – это, в сущности, противостояние щита и меча: как только одна сторона добивается успеха, другая ощущает свою слабость и уязвимость. Как ни странно, слишком большие успехи щита тоже опасны. История эта началась летом 79-го года, когда будущий президент Соединённых Штатов, а тогда губернатор Калифорнии Рональд Рейган, побывал в штабе североамериканского командования противовоздушной обороны в Колорадо. Ему показывали современные радиолокационные установки, которые способны засекать путь советских межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками. Рейган всё внимательно осмотрел и потом задал вопрос, который ему казался естественным: «А что вы сделаете, когда выяснится, что Советы запустили ракету, и она нацелена на один из американских городов?». Генерал, который исполнял обязанности экскурсовода, бодро ответил, что мы мгновенно засечём пуск любой советской межконтинентальной ракеты и тут же сообщим в тот город, на который она нацелена. Потом задумался и добавил: «А это, собственно, всё, что мы можем сделать, мы ведь не умеем перехватывать баллистические ракеты». И вот тогда Рейган задумался над тем, а как защитить людей от ракет? Он стал искать способ и нашёл его, после того как был избран президентом Соединённых Штатов. В обращении к американцам 23 марта 83-го года Рональд Рейган выдвинул стратегическую оборонную инициативу: он обещал прикрыть Соединённые Штаты противоракетным щитом и тем самым обезопасить от советского ядерного удара. «Наша безопасность, – объяснял Рейган, – должна быть основана не на возможности нанести ответный удар, а на способности перехватить и уничтожить советские баллистические ракеты раньше, чем они обрушатся на нас и на наших союзников». Рейган призвал учёных сделать территорию Соединённых Штатов неуязвимой для любого нападения противника, создать многоярусную широкомасштабную систему обороны, чтобы методически поражать баллистические ракеты и в тот момент, когда они взлетают, и во время полёта, и когда они уже устремляются к цели. Взлетевшие ракеты перехватить лазерными лучами со спутника, а ракеты, которые уже вышли в открытый космос, уничтожить, взорвав рядом ядерное устройство, выведенное на орбиту спутником, и, наконец, уже приближающиеся к земле ракеты сбивать зенитными снарядами. Стратегическую оборонную инициативу Рейгана в Соединённых Штатах иронически окрестили «программой Звёздных войн», в его собственном окружении никто в неё не верил, считали, что все эти идеи технически неосуществимы, верил только сам Рональд Рейган и советские руководители – они органически не могли понять, что за человек сидит в Белом доме? Отец Рональда Рейгана, католик-ирландец, был гордым человеком, вынужденным вести тоскливое существование на грани нищеты. Он придерживался либеральных взглядов, не выносил ку-клукс-клана, расистов и антисемитов и так же воспитывал детей. Мать будущего президента, протестантка из Шотландии, была добропорядочной женщиной, заботилась о заключённых и о пациентов местной туберкулёзной больницы, хотела, чтобы её дети выросли благочестивыми людьми и привыкли упорно трудиться, она учила сына, что десятая часть заработанного – Божья доля. Когда Рейган стал зарабатывать, то каждое утро подавал милостыню первому, кто у нему обращался. «Мы были очень бедны» – вспоминал своё детство Рональд Рейган. Он донашивал одежду, которая переходила к нему от старшего брата, понимал, что только высшее образование поможет выбраться из полунищенской жизни и брался за любую работу, чтобы оплатить учёбу: начинал спортивным комментатором на радио, стал актёром и за четверть века сыграл в полусотни фильмов, уйдя из кино занялся политикой. Рональд Рейган вёл неустанную борьбу против коммунизма, причём он выступал не просто за сдерживание коммунизма, а за победу в холодной войне. «Никита Хрущёв, – возмущался Рейган, – позволяет себе так разговаривать с нами, потому что он слышит наши голоса: «мир любой ценой!», «лучше быть красным, чем мёртвым». Но так думают не все американцы. Мир не настолько сладок, чтобы ради него становиться рабами». В нашей стране выбору американцев поражались: «Как они могли избрать актёра главой государства?». Но до этого Рейган 8 лет, 2 срока, был губернатором крупнейшего промышленного штата Калифорния. Если бы Калифорния обрела государственную самостоятельность, то стала бы седьмой по значению экономической державой мира. За годы губернаторства он превратился в закалённого и умелого руководителя, но Рейган был человеком острожным, он продумывал и планировал каждый шаг. «Как все выдающиеся политические деятели, – вспоминал один из его помощников, – он инстинктивно понимал, что имеет значение, а что нет, что хорошо, а что плохо для его страны – этому качеству невозможно научить. Если речь шла о деталях исполнения, к ним он был равнодушен. Если же затрагивались принципиальные вопросы, он был непоколебим. У него были твёрдые убеждения. Актёр по профессии, он часто был совершенно искренен. Рейгана уважали за его принципы за умение воплощать их в жизнь». Рональд Рейган пришёл в Белый дом с твёрдым пониманием того, что он намерен сделать, он ожидал этого 20 лет. Он хотел, во-первых, восстановить военную мощь Соединённых Штатов и, во-вторых, её экономику – всё остальное имело второстепенное значение, а его обаяние, улыбка, отличный загар, а также много света, высокие окна создавал впечатление, будто при Рейгане в Овальном кабинете всегда светит солнце. Рейган не был ни циником, ни безразличным к чужим страданиям человеком. «Я не помню случая, – вспоминал его помощник Майкл Дивер, – когда бы американский солдат погиб при исполнении своего долга, и Рейган не встретился бы с его вдовой, мужем, родителями или, как минимум, не позвонил им домой. Когда случались катастрофы, он сидел и часами обзванивал родственников погибших». На первой же пресс-конференции в Белом доме Рейган, отвечая на вопрос корреспондента, сказал: «Советские лидеры присвоили себе право совершать любые преступления, лгать и обманывать. У нас другие моральные принципы». Все были поражены, так откровенно президенты не высказываются. Рональд Рейган от души пожелал: «Марксизм, ленинизм должен превратиться в пыль истории, как и все другие тирании, которые лишали людей свободы». Это было время, когда у американцев возникло ощущение, что Советский Союз опережает их по количеству и мощи тяжёлых ракет, способных уничтожить американский потенциал ответного удара. У Рейгана были свои планы: он хотел создавать больше тяжёлых ракет, подводных ракетоносцев «Трайдент», новый бомбардировщик «Стелс», не видимый для локаторов, разрабатывался тогда. Но Конгресс Соединённых Штатов не давал ему на это деньги, вот тогда у Рейгана и появилась эта идея стратегической оборонной инициативы. 14 сентября 82-го года Рейган записал в дневнике: «Приходил доктор Теллер, он излагает поразительную идею – использовать ядерное оружие вместе с лазерами для перехвата и уничтожения вражеских ракет высоко над землей». Эдвард Теллер – отец американской водородной бомбы. Он считал, что в Советском Союзе давно разрабатывается оружие нового типа, поэтому русских нужно опередить. Через полгода Рейган сообщил, что Соединённые Штаты приступают к осуществлению программы, рассчитанной на то, чтобы наводящую ужас советскую ракетную угрозу отразить серами оборонительного характера: «Наш народ сможет жить в безопасности, зная, что мы в состоянии перехватить и уничтожить стратегические баллистические ракеты до того, как они достигнут нашей территории». Рейгановская «программа Звёздных войн», по существу, сводила на нет значение ядерного оружия, и это более всего испугало советских военных: «Столько лет создавали арсенал, способный уничтожить Соединённые Штаты, и что же теперь с ним будет? Неужели американцы и в самом деле научатся сбивать ракеты в космосе? И всё это сделает наш ядерный бессмысленным!». Именно в то время в Москву прилетел начальник разведки Германской Демократической Республики генерал-полковник Маркус Вольф. Юрий Владимирович Андропов, который после Брежнева возглавил страну, болел, находился в больнице, но дорогого гостя принял. Марку Вольф после беседы записал в дневнике, что никогда ещё не видел Андропова в таком подавленном состоянии: он рисовал самые пессимистические сценарии развития событий, он считал ядерную войну неминуемой. ЦРУ докладывало президенту Рейгану, что в Москве царит страх перед внезапным американским ядерным ударом. «Русские боятся, что мы на них нападём, – записал Рейган в дневнике, – мы должны как-то донести до них мысль, что не собираемся этого делать. Я обедал с канцлером Федеративной Республики Гельмутом Колем, он подтвердил мою убеждённость в том, что Советы, как минимум, частично испытывают чувство незащищённости, они всё ещё сохраняют противотанковые надолбы и колючую проволоку, чтобы помнить, как близко немцы подошли к Москве». Рональд Рейган не собирался нападать на Советский Союз, он действительно думал о том, как защитить свою страну. Более того, он искренне полагал, что создание противоракетной обороны вообще позволит обходиться без ядерного оружия, и мир будет избавлен от этой страшной угрозы. Он одновременно пытался наладить какой-то контакт с Юрием Владимировичем Андроповым – писал ему письма. Но советский руководитель, в ту пору тяжело больной человек, находившийся во власти многих комплексов, считал, что Рейган готовится к войне, он в принципе не мог поверить, что Рейган намерен с ним о чём-то говорить и договариваться. Москву волновало только одно: чем ответить на рейгановскую «программу Звёздных войн»? От военных и учёных требовали несимметричного ответа, политбюро сформировало специальную комиссию. В эту комиссию включили цвет советской науки, председателем сделали академика Велихова, заместителем – генерала армии Валентина Ивановича Варенникова, тогда начальника оперативного управления генерального штаба. Варенников вспоминал, как всю комиссию вывезли за город, и они несколько дней сидели в бункере, придумывая ответ, и придумали. В чём же заключался ответ? Предполагалось пустить в ход все возможности советской экономики, прежде всего военные требовали нарастить количество ракет и боеголовок, чтобы никакая система не могла их перехватить. Сколько это стоило? В ту пору этим вопросом даже никто не задавался, а советская экономика и без того переживала трудные времена из-за гонки вооружений. Президенту Рейгану разведка докладывала о том, что советская экономика не может одновременно удовлетворить запросы венных и сколько-нибудь повысить уровень жизни в Советском Союзе. Рейган полагал, что американская экономика гонку вооружений выдержит, а советская нет – истощится, и это когда-нибудь подорвёт советскую систему. В определённом смысле он оказался прав. Об этом завтра в это же время.