Леонид Млечин: В декабре 54-го в Ленинграде посадили на скамью подсудимых генерал-полковника Виктора Семёновича Абакумова, после войны он 5 лет служил министром государственной безопасности, а всю войну был начальником особых отделов, военной контрразведки, которой Сталин самолично придумал название: «Смерть шпионам!», Смерш. В сталинские годы последовательно арестовали и расстреляли пятерых хозяев Лубянки, но только одного мучили, пытали, причём с особым садизмом – это Абакумова. А ведь именно Виктор Семёнович Абакумов долгое время считался сталинским любимцем – именно ему больше всего и досталось от Сталина. Когда-то статный и уверенный в себе Виктор Семёнович Абакумов приглянулся Сталину. После начала войны, 19 июля 41-го, Сталин поставил Абакумова во главе управления особых отделов НКВД – военной контрразведки, потом переименовал в Смерш. Благодаря широким полномочиям и личному покровительству Сталина Смерш превратился в мощное ведомство, а после войны Абакумов стал уже хозяином всей Лубянки. Министр государственной безопасности Виктор Семёнович Абакумов любил вечерами ходить по улице Горького пешком, со всеми любезно здоровался и приказывал адъютантам раздавать старушкам по 100 рублей – они крестились и благодарили. Абакумов любил также фокстрот, футбол и шашлыки, их ему привозили из ресторан «Арагви». Пока Виктор Семёнович был на свободе, он насаждался жизнью, насколько это было возможно по тем временам, вероятно, это была компенсация за невесёлое и несытое детство, он проучился в школе всего 4 года, карьере это, впрочем, не помешало. В аппарате госбезопасности с придыханием рассказывали, что товарищ Абакумов настолько близок к товарищу Сталину, что даже гимнастёрку шкет из одного с ним материала. В начале 51-го года по коридорам Лубянки пошли разговоры о том, что Абакумова забирают наверх на большое повышение – он идёт в Совет министров. Но почему же сталинский любимец вдруг утратил расположение вождя? Что произошло с Абакумовым? Не очень грамотный, у него было 4 класса образования, не очень сообразительный, он перестал улавливать замыслы вождя, ему трудно было разгадать те хитроумные комбинации, которые рождались у Сталина, а Сталин не любил давать прямые указания, предпочитал ронять намёки. Льва Романовича Шейнина, который широкому читателю известен ка автор детективных рассказов, а он в реальности долгие годы был начальником следственного управления союзной прокуратуры, как-то спросили: «А ка товарищ Сталин давал указания: того – посадить, этого – расстрелять?». Шейнин ответил: «Товарищ Сталин – не пахан, товарищ Сталин – руководитель государства, его должны были понимать, а кто не понимал, тот сам там оказывался». Министр Абакумов вообще перестал быть нужным, как и другие старые работники МГБ, так же происходило и с его предшественниками: рано или поздно наступал момент, когда Сталин приходил к выводу, что на Лубянке нужен новый человек. Абакумов и там слишком долго, 4 года, сидел на этом месте. 11 июля 51-го политбюро приняло постановление «О неблагополучном положении в МГБ СССР», документу был присвоен высший гриф секретности – «Особая папка». Снять Абакумова с работы министра государственной безопасности СССР как человека, совершившего преступление против партии Советского государства, исключить из рядом ВКП(б) и передать его дело в суд. За 2 месяца до его ареста жена Антонина родила сына, которому не суждено будет увидеть отца, Антонину вместе с сыном поместили в Сретенскую тюрьму. Вслед за Абакумовым арестовали его подчинённых, недавние товарищи допрашивали их и требовали: «Мы знаем, что Абакумов собирался захватить власть. А ну-ка, рассказывайте, как все вместе делили министерские портфели!». От Абакумова требовали признания, но он-то лучше других понимал, что признание равносильно смерти: как только он подпишет протокол допроса, доложат Сталину и выведут его в расход, поэтому Абакумов ни в чём не признавался, а вождь, не получая необходимых материалов, злился, злился на следователей и требовал от них бить Абакумова смертным боем. Указание вождя исполнили: подобрали группы чекистов, вручили им резиновые палки и обещали денежное пособие, путёвку в санаторий, повышение в звании, и они старались – избивали Абакумова так, что он не мог ходить. По заключению тюремного врача видно, что Абакумова, а ему было всего 40 с небольшим, и на здоровье он не жаловался, превратили в полного инвалида – его 3 месяца держали в камере-холодильнике, морили голодом. По существу, с Абакумовым обращались так, как он обращался с другими заключёнными, но он-то полагал, что имеет на это право и на допросах говорил: «А мне и моему первому заместителю генералу Огольцову в ЦК говорили, что мы можем использовать меры физического воздействия применительно в государственным преступникам». Многие пытались понять, почему в сталинские годы арестованные признавались в самых невероятных преступлениях? Потому что не выдерживали пыток и избиений. На процессе по делу Абакумова в Ленинграде генеральный прокурор СССР Роман Андреевич Руденко говорил: «Я не хочу сейчас описывать те пытки, которые использовались, чтобы не ущемлять достоинство людей, которые от этого пострадали». И это делал сам Абакумов. Когда он был министром, ему привели арестованного Героя Советского Союза генерала Крюкова, который в войну командовал кавалерийским корпусом, и Абакумов сказал ему: «Будешь запираться, будем избивать и искалечим на всю жизнь!». От генерала Крюкова требовали показаний на маршала Жукова. Оказавшись в тюремной камере, бывший министр не задумался над тем, что он испытывает всё то, что он в своё время заставлял испытывать других людей, нет-нет, он оставался при мысли, что те остальные были арестованы правильно – это с ним поступили несправедливо, кто-то нашептал дурное Сталину, и Абакумов верил, что Сталин изменит своё мнение, помилует, отпустит его. Вслед за арестом Абакумова Сталин устроил на Лубянке большую чистку: чекистов выгоняли и сажали. В узком кругу Сталин говорил: «Чем больше у нас успехов, тем больше враги будут стараться вредить – об этом наши люди забыли, появилось благодушие, ротозейство, зазнайство. Неблагополучно в госбезопасности, притупилась бдительность – надо лечить госбезопасность». Один из подчинённых Абакумова не выдержал и дам нужные следствию показания: «Террористическая группа внутри министерства госбезопасности под руководством Абакумова готовила покушение на Маленкова, чекисты-заговорщики действовали под руководством американского посла в Москве Аверелла Гарримана». Сталин одобрил обвинительное заключение по делу Абакумова, но расстреливать его не торопился. Когда Сталин умер, обвинительное заключение переделали: по указанию Берии бывшего министра обвинили в том, что он сфабриковал «Мингрельское дело», когда посадили руководителей Грузии – ставленников Лаврентия Павловича, и «авиационное дело», когда пострадал Маленков, который стал теперь главой правительства. После ареста Берии материалы следствия опять переписали: теперь Абакумова обвинили в том, что он дружил с Берией и уничтожал партийные кадры. Если при Сталине Абакумова обвиняли в том, что он покрывал недавнего секретаря ЦК Кузнецова, бывшего зампреда Совмина и других выходцев из Ленинграда, то теперь Абакумову предстояло ответить за их расстрел. Он просидел очень долго, уже расстреляли и тех, кто был арестован после него, а Абакумов всё ждал решения своей судьбы. «Суд над Абакумовым, – говорил Хрущёв, – следовало бы организовать в Ленинграде. Я вам скажу, единственное, что удерживает нас – этот негодяй будет много ссылаться на товарища Сталина. Вот это немножко и сдерживает, а так этого негодяя надо было бы судить здесь, в Ленинград!». И всё-таки суд над Абакумовым и его бывшими подчинёнными открылся 14 декабря 54-го года именно в Ленинграде в Окружном доме офицеров. На процессе по делу Абакумова и обвинитель и обвиняемый всё сваливали на Берию, к тому времени уже расстрелянного. Прокурор Роман Андреевич Руденко говорил, что враг народа Абакумов с помощью врага народа Берии пытался захватить власть, неслучайно подчинённые Абакумова распространяли слухи о том, что он вот-вот войдёт в политбюро. А Абакумов, защищаясь, говорил что я стал жертвой происков Берии, все недостатки в системе госбезопасности пытаются поставить мне в вину, а я никаких преступлений не совершал и вообще делал всё то, что мне велели в ЦК. Пройдут годы, и появятся книги Викторе Семёновиче Абакумове – почти все доброжелательные. Неустанно воспевают успехи Смерш в борьбе с немецкой агентурой. Суд над Абакумовым при Хрущёве не кажется торжеством справедливости: арестовали за одно, обвинили в другом, расстреляли за третье. Абакумов верно служил Сталину и ревностно исполнял свои служебные обязанности. Приказы и обязанности были преступными. После смерти Сталина президиум ЦК КПСС распорядился прекратить дела и полностью реабилитировать большую часть арестованных при Сталине генералов, адмиралов и членов из семей, а ряду генералов снизили наказание до фактически отбытого срока и освободили из-под стражи: 63 генерала и адмирала реабилитировали и освободили. Сколько же советских военачальников безвинно Сталин держал за решёткой? 11 июля 53-го министр обороны маршал Николай Булганин, генеральный прокурор СССР Роман Руденко и председатель военной коллегии Верховного суда СССР генерал-лейтенант юстиции Александр Чепцов доложили в президиум ЦК: «При проверке выяснено, что всего в период с 41-го по 51-й год было арестовано генералов и адмиралов – 101 человек. Из них осуждено Военной коллегией Верховного суда – 76 адмиралов и генералов и 5 человек – особым совещанием прибывшим МГБ. 8 генералов были освобождены из-под стражи за отсутствием состава преступления, и 12 генералов умерли, находясь под следствием». Несмотря на то что арестованные находились под следствием до 10 и более лет, фактов, оправдывающих или смягчающих их вину, не собиралось, к отдельным арестованным применялись незаконные методы следствия с целью понудить их признать вину или добиться от них клеветнических показаний на других лиц. Абакумов совершил чудовищные преступления против собственного народа, против вооружённых сил, обрекая на смерть невинных людей, но говорить тогда об этом не хотели, а многие не хотят говорить и сейчас, поэтому обвинение ему предъявили нелепое в том, что он – контрреволюционер, вредитель, изменник Родины. Абакумова расстреляли 19 декабря 54-го, через час после вынесения приговора. Начальник внутренней тюрьмы сказал, что его последние слова были: «Я всё-всё доложу в политбюро!». Но договорить ему не позволили. А теперь спасибо вам и, надеюсь, встретимся в следующие выходные.