Леонид Млечин: Один человек мог изменить историческую судьбу своей страны. Но нефть, необходимая для военно-морского флота, в ту пору была всего дороже. И другие державы вмешались. В тот момент казалось, что операция спецслужб прошла на редкость успешно. Государственный переворот удался, глава правительства смещен и оказался за решеткой. Но потом станет ясно, что спецоперация обернулась полной катастрофой для тех, кто ее затеял. ТЕГЕРАН-53 Голос за кадром: Как в иранской политике появился Мухаммад Мосаддык? Его мать принадлежала к шахской семье. Его род давал стране губернаторов, министров и послов. Его отец был министром финансов. Мальчик пошел по стопам отца. Он учился в Париже в школе политических наук. И во Франции у него впервые проявилась болезнь, от которой он будет страдать всю жизнь. Точный диагноз поставить так и не удалось. Леонид Млечин: У него была язва желудка, случались кровотечения. Болезнь явно носила психосоматический характер. Когда он выступал, у него слезы по щекам бежали. И это не была игра, он был искренен. Он иногда падал в обморок, выступая. В мире считали, что это игра. А в Иране высоко ценили искренность его чувств. Голос за кадром: В Швейцарии в 1914 году он защитил диссертацию по юриспруденции и стал первым иранцем, получившим докторскую степень в иностранном университете. Его дядя, премьер-министр Фарманфарма, предложил ему занять пост министра финансов. Он отказался, не хотел получить должность благодаря родственным связям. Леонид Млечин: В 1917-м ему предложили пост заместителя министра. Поскольку дядя уже не руководил правительством, он согласился. Поразил коллег тем, что требовал преследовать за коррупцию. Через пару лет от него избавились. Голос за кадром: Он вернулся в Швейцарию, считая, что Ирану он не нужен. Но тут шах Риза пришел к власти, начались новые времена, возникли большие надежды. Мосаддык принял пост министра финансов. Но его антикоррупционные меры угрожали шаху и его друзьям и его заставили уйти. Он стал губернатором Иранского Азербайджана. Но Риза отказался подчинить ему войска, стоявшие в провинции, и Мосаддык отказался от этой должности. Несколько месяцев был министром иностранных дел, пока окончательно не разочаровался в Ризе. Тогда он легко добился избрания в Меджлис. Леонид Млечин: Мосаддык был очень высоким, а плечи были опущены. Казалось, на него давит невыносимая тяжесть. Он производил впечатление осужденного, которого ведут на казнь. Он говорил с трибуны парламента, что иранцы сами должны определять свою судьбу. И возражал против той роли, которую в стране играли иностранцы. Состояние его ухудшилось, сильные кровотечения. В 1936-м поехал в Германию. Но немецкие врачи ничем не могли помочь. Вернулся домой. В 1940-м его арестовали. В камере дважды пытался покончить с собой. Его отпустили под домашний арест. А в 1943-м прошли первые свободные выборы. Избиратели за него проголосовали. КАК ДЕЛИТЬ НЕФТЯНЫЕ ДЕНЬГИ? Леонид Млечин: Одна из самых древних империй, Персидская, возникла на земле, богатой нефтью. 26 мая 1908 года англичане обнаружили в Персии нефть. Осенью 1908 образовалась Англо-персидская нефтяная компания. В 1914-м британское правительство усилиями первого лорда-адмиралтейства Уинстона Черчилля приобрело больше половины акций компании, чтобы обеспечить военный флот недорогим и надежным источником нефти. Голос за кадром: После Второй мировой доходы англо-иранской нефтяной компании имели огромное значение для британской экономики. Компания платила налоги в Англии и только после этого отчисляла 10-12% прибыли правительству Ирана. Британский министр иностранных дел Эрнест Бевин признавался: «Без иранской нефти мы никогда не сможем добиться такого уровня жизни, к которому мы стремимся». Иранцы считали, что англичане их просто грабят. Но британцы отказывались что-либо менять. Это сплотило против англичан всю страну. Меджлис сформировал комитет по нефтяным делам во главе с Мосаддыком. Когда арабо-американская нефтяная компания Aramco в декабре 1950 года договорилась с Саудовской Аравией о разделе прибыли пополам, британский посол в Тегеране телеграфировал в Лондон: «Иранцам надо предложить такие же условия». Но Министерство иностранных дел и нефтяная компания отвергли эту идею. Они упустили шанс решить проблему. В 1951 году в Иране начались демонстрации с требованием национализировать нефтяную отрасль. Эту идею поддержало духовенство. Председатель комиссии Меджлиса Мохаммад Мосаддык предложил национализировать нефтяную промышленность. Заседание Меджлиса стало историческим. Все депутаты проголосовали за национализацию. Мосаддык стал национальным героем эпических масштабов. Им восхищались все. Мосаддык был избран премьер-министром. Совершилось немыслимое: власть в стране оказалась в руках человека, который символизировал иранский национализм. Англичане возмутились. Они считали, что иранцы должны быть им благодарны. Они получают от нефтяной компании работу, деньги, да еще и навыки благородного и культурного общения. Министром иностранных дел стал Герберт Моррисон. В международной политике не разбирался. Моррисон на заседании кабинета высказался за военную интервенцию в Иране. Его оборвал премьер-министр Клемент Эттли, который потребовал вопрос о применении силы снять с повестки дня. Он придерживался другой линии: «Ждем, пока нищим не понадобятся деньги. Это поставит их на колени». Президент США Гарри Трумэн настоятельно советовал британцам вступить в переговоры с Ираном. В Тегеран прилетел известный американский дипломат Аверелл Гарриман, который был послом в Москве, надеясь сыграть роль посредника. Ему устроили своеобразную встречу. На улицах кричали: «Смерть Гарриману!». Леонид Млечин: Переговоры не задались. В трудные минуты Мосаддык демонстрировал беспомощность. Когда на него давили, он укладывался в постель в розовой пижаме и складывал руки на груди. Но Мосаддык был готов добиваться справедливости даже ценой собственной жизни. Голос за кадром: Англичане отправили к берегам Ирана боевые корабли. В середине апреля 1951 года три фрегата и два крейсера встали на рейд напротив нефтеперерабатывающего завода в Абадане. Англичане вели себя в Иране как колонизаторы XIX века. Государственный секретарь США Дин Ачесон пригласил британского посла, чтобы сообщить: «Американское правительство категорически возражает против использования власти». Ачесон симпатизировал национализму в третьем мире, видя в нем освобождение от несправедливостей прошлого. У президента Трумэна не было советников по национальной безопасности. Все международные дела он передал Ачесону. Встретиться с Мосаддыком британское правительство отправило лорда-хранителя печати сэра Ричарда Стоукса. Леонид Млечин: Премьер-министр поинтересовался, не католик ли его гость. Стоукс кинул: «Да, католик». «Тогда вы не годитесь для переговоров, – сказал Мосаддык, – потому что католики – противники разводов, а мы разводимся с британской нефтяной компанией». На что лорд Стоукс хладнокровно ответил, что это не развод, это убийство. ОН МОГ ИЗГНАТЬ ШАХА Леонид Млечин: Британское правительство ввело санкции против Ирана – запретило экспорт в Иран многих важных товаров, например, сахара и стали. Блокировало все счета Ирана в британских банках. Мосаддык назначил получившего образование во Франции инженера Мехди Базаргана управляющим иранской нефтяной компанией. Базарган объяснил британским инженерам, что теперь он их начальник. Англичане отказались с ним сотрудничать и стали уезжать. Иранская нефтяная компания пыталась нанять специалистов в других странах, но Лондон убедил европейские правительства не давать им выездные визы. Голос за кадром: Семь крупнейших нефтяных компаний, из них пять американских, контролировали практически всю мировую добычу, большую часть нефтеперерабатывающих заводов и торговлю нефтепродуктами. Они отказались покупать национализированную иранскую нефть. Им не составило труда увеличить добычу в других странах Ближнего Востока, чтобы заместить иранскую нефть на мировом рынке. Иран входил в четверку крупнейших экспортеров нефти, но не владел ни одним танкером и сам не мог продать ни капли. Иранская нефтяная промышленность остановилась. Частная итальянская компания отправила в Иран танкер, чтобы заработать на дешёвой иранской нефти. Британские корабли перехватили танкер. Британские юристы доказали, что танкер везет ворованную нефть. Больше ни одна компания не решалась вести бизнес с Ираном. В октябре 1951 года Мосаддык прилетел в Нью-Йорк. Совет Безопасности собрался, чтобы его выслушать. Профессиональный юрист, он был европейски воспитанным человеком и свободно говорил по-французски. Может быть, дипломаты впервые услышали голос третьего мира. Англия внесла жесткий проект резолюции в Совет Безопасности ООН с осуждением Ирана. Но Мосаддык настаивал на том, что никакой резолюции Совет Безопасности принимать не должен. И к нему прислушались. Это было серьезное дипломатическое поражение Великобритании. Мосаддык стал фигурой мирового масштаба. Президент Гарри Трумэн решил вмешаться. Он пригласил Мосаддыка в Вашингтон. Иранский премьер сказал американскому президенту: «Я представляю очень бедную страну, страну пустынь. У нас только песок, немного верблюдов и овец». «Да, и очень много нефти», – добавил госсекретарь Дин Ачесон. Переговоры в Вашингтоне ничего не дали. «Доктор Мосаддык, – сказал ему американский дипломат Вернон Уолтерс, – с вашим визитом было связано столько ожиданий, но вы возвращаетесь домой с пустыми руками». Мосаддык удивленно посмотрел на него: «Неужели вы не понимаете, что, вернувшись с пустыми руками, я создаю себе более сильную позицию дома? А вот если бы я вернулся с соглашением, мне бы пришлось доказывать его полезность своим фанатикам». Леонид Млечин: В Лондоне к власти вернулись консерваторы во главе с Уинстоном Черчиллем. Он всю жизнь держал оборону против национализма в третьем мире, и на закате своей карьеры ему предстояла последняя схватка. Министр иностранных дел в правительстве консерваторов Энтони Иден, в отличие от других дипломатов, хорошо знал Иран. В Оксфорде он изучал фарси. Иден, как и Черчилль, был защитником колониальной системы. Он свысока относился к интеллектуальным способностям народов, развивающихся стран и не мог этого скрыть. Голос за кадром: Иден и Черчилль были убеждены, что Мосаддыка надо убрать, но не знали, как это сделать. Мешала позиция Соединенных Штатов. Администрация Трумэна считала, что Мосаддык прав, и англичане должны платить. Государственный секретарь Дин Ачесон опасался серьезного хаоса в Иране. Дин Ачесон внушал Энтони Идену: «Мы ведь имеем дело со страной, которая находится рядом с Советским Союзом. Это критически важный район». В Лондоне же больше думали о сохранении империи и поддержании курса фунта стерлинга. «Нации, угнетаемые вероломными и алчными державами-колонизаторами, – призывал иранцев к терпению Мосаддык, – должны проявить большую самоотверженность для того, чтобы обеспечить себе полную свободу и независимость, вырвать свои природные богатства из рук чужеземцев и использовать для своих нужд те доходы, которые ныне идут в карман иностранцев». В июле 1952 года Мосаддыка пригласил к себе шах. Разговор был тяжелым. Иран был слишком мал, чтобы выдержать двоих. Разговор окончился, когда Мосаддык потерял сознание и упал к ногам шаха. Мосаддык требовал контроля над военным министерством. Шах понимал, что без армии он превратится в номинальную фигуру. «Да я лучше соберу вещи и уеду», – сказал шах премьер-министру. Леонид Млечин: По конституции шах являлся главнокомандующим, но был обязан в политических вопросах сотрудничать с правительством. Считалось, что шах имеет право сам назначать военного министра. Мосаддык нарушил это правило. Когда шах отказался пойти ему навстречу, Мосаддык подал в отставку. Он хотел видеть, кого поддержит Иран. Шах попытался назначить главой правительства другого человека, предложенного англичанами. Но иранцы просто восстали. Они ценили Мосаддыка не только как патриота, выступившего против британского засилия, но и как премьер-министра, который провел важные социальные законы. Он освободил крестьян от рабского труда на крупных землевладельцах, заставил работодателей платить больным рабочим и рабочим-инвалидам, разработал систему пособий безработным. Голос за кадром: Шаху пришлось пойти на попятный. Он пригласил Мосаддыка и согласился с тем, что премьер-министр будет контролировать военное министерство. Он только спросил, намерен ли премьер-министр сохранить монархию. Мосаддык ответил утвердительно: «Вы войдете в историю как невероятно популярный монарх, если будете сотрудничать с демократическими и националистическими силами». Мосаддык мог тогда легко избавить страну от династии Пехлеви и провозгласить республику. Но этому человеку часто не хватало решимости. АРЕСТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА Леонид Млечин: В Лондоне подумывали о военной операции и о тайном заговоре. Но Мосаддык в октябре 52-го закрыл британское посольство. Всем англичанам, дипломатам и разведчикам пришлось покинуть Иран. Англичане попросили американцев о помощи. Гарри Трумэн был категорически против. А когда президентом стал бывший генерал Дуайт Эйзенхауэр, отношение к Ирану изменилось. Голос за кадром: Государственный секретарь Джон Фостер Даллес собрал у себя специалистов по Ближнему Востоку. Присутствовал и его брат, директор ЦРУ Аллен Даллес. Джон Фостер спросил: «Как мы можем избавиться от этого сумасшедшего Мосаддыка?». Заместитель директора ЦРУ Фрэнк Визнер сообщил англичанам о готовности сотрудничать в свержении Мосаддыка. 25 июня 1953 года государственный секретарь Соединенных Штатов Джон Фостер Даллес дал зеленый свет операции по свержению безумца Мосаддыка. Леонид Млечин: Резидент ЦРУ проработал в Иране 5 лет. У него была огромная агентурная сеть, которая обходилась в миллион долларов. Большие деньги по тем временам. Весь бюджет ЦРУ составлял 82 миллиона долларов. Так вот, резидент скептически отнесся к новому поручению. Сказал, что попытка переворота приведет к тому, что иранцы станут так же плохо относиться к американцам, как и к англичанам. Голос за кадром: Директор ЦРУ Ален Даллес приказал отозвать его из Тегерана и поручил операцию специалисту по Ближнему Востоку Кермиту Рузвельту, внуку президента Теодора Рузвельта. Леонид Млечин: В июле 53-го Кермит Рузвельт отправился в Иран с большим багажом. Это были мелкие иранские купюры, предназначенные для того, чтобы раздавать их на улице. У него был такой план: сначала кампания критики Мосаддыка, потом деньги раздают людям, они выходят на улицу, потом военные требуют отставки Мосаддыка, и новый премьер-министр наводит порядок. Проблема у Рузвельта возникла с шахом Резой Пехлеви, нерешительным от природы. Он ненавидел принимать решения. Ему не хватало морального мужества, его легко было запугать. Большие усилия были потрачены на то, чтобы пробудить мужество в самом шахе. Натравили на него его собственную сестру, решительную принцессу Ашрафу, которая не была похожа на брата. Голос за кадром: Поначалу Кермит Рузвельт терпел неудачи. Мосаддык обещал, что Иран станет сражаться до конца. Его поддержала вся страна. Но контраст между амбициозными мечтами и жестокой реальностью нищей жизни становился все более очевидным. «Мосаддык был честным, но сумасбродным и непредсказуемым человеком, – вспоминают современники. – По большей части из-за болезни он руководил делами, либо лежа в постели, либо с балкона, обращаясь к толпе, собравшейся у его дома. Обличая западный империализм, Мосаддык имел склонность плакать и переходить на крик». Шах согласился сделать новым главой правительства отставного генерала Захеди, который получил большие деньги от ЦРУ. Но шах честно предупредил Кермита Рузвельта: «Если по несчастливому стечению обстоятельств дела пойдут не так, мы с шахиней улетим в Багдад». Леонид Млечин: 15 августа 1953-го начальник императорской гвардии вместе со своими подчиненными отправились к дому Мосаддыка. У начальника гвардии было шахское повеление уйти в отставку. Но в это время начальник Генерального штаба тоже поднял войска. И когда начальник гвардии прибыл к дому Мосаддыка, его разоружили, назвали предателем и посадили в тюрьму. Голос за кадром: Мосаддык выступил по радио и сообщил, что сорвана попытка государственного переворота, организованная шахом и иностранными элементами. Услышав это, испуганный шах в сопровождении шахини, собрав вещи, сел в двухмоторный Beechcraft. Шах занял кресло пилота и взял курс на Багдад. Оттуда они улетели в Рим, где нашли убежище. Министр иностранных дел Ирана Хусейн Фатими на митинге назвал шаха предателем. Начальник иранского отдела в ЦРУ Джон Уоллер отправил Кермиту Рузвельту шифровку: «Возвращайтесь». Рузвельт мог улететь из Тегерана на самолете американского военно-воздушного атташе. Но он вовсе не хотел покидать поле боя и не считал кампанию проигранной. У него в руках была мощная агентурная сеть, и взявший у него деньги генерал Захеди был популярен среди военных. Фактически Рузвельт продолжал действовать в одиночку. Леонид Млечин: Мосаддык пребывал в уверенности, что он победил, а иранцы вновь и вновь выходили на улицы, протестуя против правительства, которое ничего не делает, чтобы жизнь стала лучше. Мосаддык возмутился и отправил полицию разогнать демонстрацию, которая в реальности состояла из его сторонников. Потом он вообще запретил все демонстрации и приказал военным исполнить его приказ. В результате 19 августа на улицы вышли только противники Мосаддыка, а его сторонники, исполняя приказ премьер-министра, остались дома. Голос за кадром: Тем временем военные освободили полковника Назири, который немедленно мобилизовал императорскую гвардию против правительства. Большинство военных хранило верность шаху. В атаке на правительственные здания участвовали танки и артиллерия. Настоящая битва развернулась за резиденцию Мосаддыка. Восставшие захватили телеграф и сообщили всей стране, что правительство Мосаддыка низложено. Леонид Млечин: А бежавший из страны шах ни о чем не подозревал. Он обедал в своем отеле в Риме вместе с женой и адъютантами. Вдруг появляется куча корреспондентов, и они хотят знать мнение шаха о происходящем в Тегеране. Он поверить не мог. Потом вскочил на ноги со словами: «Мой народ любит меня». В тот день погибло примерно три сотни человек. Половина – в бою за дом Мосаддыка. В конце концов, резиденцию премьер-министра захватили. Новый глава правительства генерал Фазлолла Захеди запретил все демонстрации, закрыл границы и приказал вычистить всех сторонников Мосаддыка из армии и полиции. ПОБЕДА И ПОРАЖЕНИЕ Леонид Млечин: Шах нанял голландский авиалайнер, чтобы прилететь в Тегеран. На аэродроме его встречал военный оркестр. Его жизнь изменилась. Шесть дней назад, никому не нужный, он бежал из страны. Теперь он вернулся триумфатором. Шах пригласил к себе Кермита Рузвельта, угостил ледяной водкой и торжественно сказал: «Я обязан своим троном Всевышнему, моему народу, моей армии и вам». Голос за кадром: Мосаддыка посадили в военную тюрьму. Он предстал перед трибуналом. «Мое единственное преступление, – сказал Мосаддык своим судьям, – это то, что я национализировал иранскую нефтяную промышленность и избавил страну от колониализма, политического и экономического влияния великих империй». Приговор – три года тюрьмы и домашний арест до конца жизни. Мосаддык отсидел свой срок от звонка до звонка. Летом 1956 года его отвезли домой. Его стерегли агенты шахской спецслужбы СОВАК. К нему не допускали никого, кроме родственников и ближайших друзей. Мохаммад Мосаддык оставался премьер-министром всего 26 месяцев. Но в каком-то смысле он изменил мир. Журнал «Тайм» назвал его «Человеком года» в 1951 году, предпочтя его Гарри Трумэну, Уинстону Черчиллю и Дуайту Эйзенхауэру. Леонид Млечин: Когда в 1978 году в Иране народ восстал и началась революция, шах в отчаянии назначил премьер-министром Шахпура Бахтияра, который когда-то входил в правительство свергнутого шахом Мосаддыка. Наверное, шах ощутил дыхание истории, когда новый премьер отправился на могилу Мосаддыка и поклялся в верности его идеям. И, видя, что народ не успокаивается, Реза Пехлеви покинул Иран. Через две недели, 2 февраля, в страну триумфально вернулся аятолла Рухолла Хомейни. По всему Ирану жгли американские флаги, чучело «Дяди Сэма» кричали: «Смерть Америке!». Тогда американцы не могли понять причину такой ненависти к ним со стороны иранцев. А это был результат переворота 1953 года.