ТАК НАЧАЛАСЬ ВТОРАЯ МИРОВАЯ Леонид Млечин: Вторая мировая война, вспыхнувшая 1 сентября 1939 года, не должна была начаться. Немецкие генералы осознавали, что потенциал Германии не сопоставим с возможностями государств, с которыми нацисты решили воевать, решительно никто не хотел этой войны, кроме одного человека – Адольфа Гитлера. В январе 39-го года Адольф Гитлер обедал со своими военными дипломатами, обсуждая с ними ситуацию в мире, и конце разговора он задал один единственный вопрос немецкому военному атташе в Вашингтоне генералу Фридрих фон Беттихеру: «А правда ли, что у американского президента Франклина Делано Рузвельта есть близкие родственники евреи?». Ничто иное Гитлера не интересовало, антисемитизм был главным фактором в оценке положения дел в Соединенных Штатах, всё происходящее там оценивалось с точки зрения влияния евреев, которые, как считали в Берлине, настраивают Рузвельта против Германии. Вообще-то, до начала войны работавшие в Америке немецкие разведчики и дипломаты имели полную возможность всё видеть собственными глазами и получать информацию из первых рук. И что же? Они пребывали в уверенности, что всё дело в дьявольской силе евреев и в личной ненависти президента Рузвельта к Германии. ГИТЛЕР ПРОТИВ РУЗВЕЛЬТА Голос за кадром: Поколение за поколением историки и медики, психологи и психиатры стремятся разобраться в реальных и воображаемых болезнях Адольфа Гитлера, многие уверены, что иррациональная ярость в человеке, который приказал убить миллионы людей – порождение больного ума: «Конечно же, Гитлер был психически болен, он либо шизофреник, либо наркоман». Некоторые биографы фюрера уверены, что личность Гитлера была радикально изменена в 1918 году во время сеанса гипнотической терапии, ходили и слухи, что фюрер безудержно принимал наркотики и, что называется, постоянно был под кайфом – это не вызывает удивления, некоторые нацистские руководители были наркоманами. Теорий предостаточно и можно выдвинуть любую, история болезни Гитлера исчезла и единственные свидетельства – записи, сделанные его личным врачом Теодором Мореллем и рассказы очевидцев. Морелли обвиняли в том, что он подсадил Гитлера на сильный психостимулятор первитин – это препарат из класса амфетаминов, амфетамины – это допинг, они разгоняют он, увеличивают чувство уверенности в собственных силах и готовность рисковать. Первитин в войну щедро раздавали на передовой, особенно танкистам вермахта, его добавляли в шоколад, поэтом препарат окрестили «танковым шоколадом». Ныне это вещество входит в состав популярного в Германии и запрещенного наркотика, который известен, как «гитлеровская скорость». Но в записках Морелли есть лишь одно упоминание об использовании первитина при лечении Адольфа Гитлера. Леонид Млечин: Сегодня мы понимаем, что Гитлер не был ни наркоманом, ни шизофреником, ни пациентом, который так и не вышел из гипнотического транса – он знал, что делает, но он от души презирал и ненавидел окружающий мир и был равнодушен к человеческим страданиям, его злобная натура не позволяла ему жить в мире и согласии с окружающими, его безумные взгляды толкали его к завоеваниям, и он находился во власти самых примитивных предрассудков: он считал, что миром управляют невидимые властители, что всё определяют тайные силы, самовлюбленный эгоист, он смертельно боялся за свою жизнь, не доверял даже своим подручным и личной охране, опасался покушений, постоянно думал о том, что его могут отравить. 15 молодых женщин, отобранных службой госбезопасности, должны были каждый день пробовать еду, приготовленную для Адольфа Гитлера. КТО РУКОВОДИЛ ДИПЛОМАТИЕЙ? Леонид Млечин: Адольф Гитлер знал многое, что звучало из уст американского президента Франклина Делано Рузвельта в самом узком кругу. Дело в том, что сестра вице-президента Соединенных Штатов Генри Уоллеса вышла замуж за швейцарского дипломата, и вице-президент очень по-дружески относился к своему зятю и много ему пересказывал, а швейцарский дипломат дисциплинировано ставил в известность свое начальство, не подозревая о том, что в министерстве иностранных дел Швейцарии был немецкий агент, который читал все шифртелеграммы, поступавшие из Вашингтонского посольства. Голос за кадром: Но это нисколько не помогло Гитлеру и его подручным понять, что происходит в Америке. Министерство иностранных дел Германии представило руководству страны доклад о Соединенных Штатах: немецкие дипломаты с омерзением писали, что политику страны определяют либералы, негры и евреи. Почему дипломаты стали добровольными помощниками Гитлера, хотя старые элиты презирали нацистов и считали их отбросами общества, за редким исключением немецкие дипломаты ненавидели либеральный политический порядок, а нацисты обещали превратить Германию в мировую державу, большинство дипломатов мечтало об этом, кроме того, нацисты фактически сменили духовную элиту страны: одних посадили, других запретили, третьи замолчали сами. Ценили только тех, кто преданно служил режиму – это привело к интеллектуальной деградации страны, кто руководил немецкой дипломатией. Министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп прежде зарабатывал на жизнь импортом спиртного, его бизнес расцвел после женитьбы на дочери владельца крупной фирмы по торговле шампанским. В августе 1939 года руководитель берлинских штурмовых отрядов обергруппенфюрер СА граф Вольф-Генрих фон Хелльдорф познакомил его с Гитлером, фюрер произвел на торговца винами сильнейшей впечатление. Риббентроп вступил в партию, его назначили уполномоченным по внешней политике в штабе Рудольфа Гесса – заместителя фюрера по партии. В нацистской партии Риббентроп считался знатоком Запада, поскольку в юности жил в Англии, затем провел 4 года в Канаде и еще несколько месяцев в Нью-Йорке. В 1936 году его отправили послом в Англию. Близкие относились к Риббентропу, высокомерному и тщеславному, с плохо скрываемой усмешкой: тёща говорила, что он самый тупой из ее зятьёв. В феврале 1938 года его назначили министром иностранных дел, к несчастью для Гитлера, Риббентроп был слишком глуп для того, чтобы разобраться во всех тонкостях международной политической жизни, зато он ни минуты не сомневался в правоте фюрера. Леонид Млечин: Заместителем Риббентропа стал Эрнст фон Вайцзеккер – бывший морской офицер, до этого он служил послом в Швейцарии, и это он настоял на том, чтобы лишить гражданства выдающегося писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе Томаса Манна. При нацистах все талантливые, даровитые художники, писатели, артисты покинули Германию, и немецкая культура покинула Германию вместе с ними, Томас Манн обосновался в Швейцарии. Посол Вайцзеккер доложил в Берлин, что Томас Манн ведет враждебную пропаганду против Германии и его нужно лишить гражданства, но шла Олимпиада. Голос за кадром: Международный Олимпийский комитет выбрал Берлин в качестве столицы XI Олимпийских игр еще до прихода нацистов к власти – это был жест приветствовать Германию в семью народов, что означало окончательное забвение кровавой Первой мировой. Для Гитлера Олимпийские игры в 1936 году стали редкостной удачей: продемонстрировать респектабельность нацистского режима и одновременно доказать преимущества арийской расы, немцев, над остальными народами. В ведомстве спорта получили указание выставить стопроцентно арийскую команду – не получилось. Фехтовальщицу Хелену Майер, которой из-за антисемитизма пришлось уехать из Германии, попросили вернуться и выступить за немецкую команду, она ответила, что выступит, если и ей и ее семье вернут немецкое гражданство, которого они были лишены, Хелена не собиралась возвращаться в нацистскую Германию, но это был вопрос принципа, Гитлеру пришлось согласиться. Она завоевала серебряную медаль, Гитлер отказался поздравлять Хелену Майер, а также спортсменок, завоевавших золотую и бронзовую медали, у всех троих была еврейская кровь, для Гитлера с его расовой теорией – это был удар, но в целом иностранные журналисты писали, что добились успеха, гости Германии уехали с Олимпиады, практически не заметив, что происходит в стране. В Берлине дождались, пока закончится Олимпиада и лишили Томаса Манна немецкого гражданства, министерство иностранных дел Германии помогало Главному управлению имперской безопасности охотиться за евреями по всей Европе и вывозить их в лагеря уничтожения. После разгрома нацисткой Германии Риббентропа повесили, его заместителя тоже посадили на скамью подсудимых, Вайцзеккер убеждал судей, что всегда был убеждёйнейшим противником нацистов и отдавал все силы свержению преступного режима. Он говорил, что не знал, зачем построили Аушвиц, Освенцим, и пребывал в уверенности, что евреев депортируют в концлагеря, потому что там им будет безопасней и комфортней. ХРУСТАЛЬНАЯ НОЧЬ Голос за кадром: Задача министерства иностранных дел Германии состояла в том, чтобы не допустить вступления Соединенных Штатов в войну, в Берлине были уверены, что настроения изоляционизма, острая внутриполитическая борьба, проблемы с неграми и всё остальное подрывает страну изнутри, и работавшие в Америке немецкие дипломаты и разведчики уверенно докладывали, что президенту Рузвельту противостоит сильная оппозиция – республиканская партия, которая не позволит втянуть Америку в войну с Германией. Леонид Млечин: Изоляционизм – давняя традиция американской внешней политики: большую часть своей истории Соединенные Штаты мало интересовались тем, что происходит вдали от них. После Первой мировой войны Конгресс потребовал от президента проводить впредь политику невмешательства, влиятельные американские политики твердили: «Держите нашу страну подальше от чужих войн и чужих проблем!». Голос за кадром: 7 апреля 1933 года будущий директор ЦРУ, а тогда американский представитель на конференции по разоружению Аллен Даллес, сел в Швейцарии в берлинский поезд, чтобы встретиться с Адольфом Гитлером, 8-го апреля его привели к фюреру, Даллес потом писал, что разговор с фюрером был долгим и интересным. Старший брат Аллена и будущий государственный секретарь США Джон Фостер Даллес считал, что надо быть реалистами и прагматиками: «Пусть европейцы сами разбираются со своими проблемами, зачем ссориться с немцами, итальянцами и японцами, участие в войне обойдется Америке в миллион жизней, поэтому надо, не впадая в истерику, учиться иметь дело с диктаторами». Но президент Рузвельт ощущал исходящую от Гитлера опасность, Европа втягивалась в войну, а он не имел права поставлять оружие Франции и Англии, чтобы они противостояли нацистам. Перелом в настроениях американцев произошел после «хрустальной ночи» – тотальной антиеврейской акции, устроенной нацистами. В ночь на 10 ноября 1928 года в Германии толпы, распаленные ненавистью и жаждой наживы, охотились на евреев: крушили витрины, грабили магазины, принадлежавшие евреям, сожгли 200 синагог, около 1000 человек убили, после «хрустальной ночи» всем евреям было приказано носить желтую звезду, если кто-то смел появиться на улице без звезды, его отправляли в концлагерь. Штурмовики и эсэсовцы действовали по приказу, остальные – по собственному почину. «Евреи сами во всём виноваты, разве они не контролировали весь капитал?! После войны поставим памятник Адольфу за то, что он нас от них избавил». Благодарность Гитлеру была тем более искренней, что многие наживались на чужом горе. Программа «Ариезация» означала, что имущество евреев просто кто-то отбирал, в масштабах страны это было незаметно, на состояние экономики не влияло, но отдельные люди убедились, как выгодно грабить евреев. Немцы охотно участвовали в преступлениях режима, не потому что им так уж трудно жилось, не потому что оскорбились из-за поражения в Первой мировой и не в силу особого психологического устройства, а потому что решили: «Чужих можно и нужно изгонять, уничтожать и грабить». Особую роль сыграла тотальная националистическая пропаганда, разжигавшая ненависть к евреям и вообще к другим, не своим. «Хрустальная ночь» стала поворотным моментом, особенно резко реагировало американское общественное мнение, немецкие дипломаты жаловались, что антиеврейские акции очень повредили репутации Германии. Леонид Млечин: Немецкий посол в Соединенных Штатах докладывал, что его работа по защите немецких интересов становится невозможной, генконсул Сан-Франциско, бывший адъютант Гитлера Фриц Видеман сообщил, что поделать ничего нельзя – патриотически настроенные американцы попали под влияние евреев. 4 января 39-го года президент Рузвельт обратился к американцам с посланием, в котором связал внешнюю политику с моральными ценностями, он говорил об опасности, которая исходит от стран, где нет ни демократии, ни религии. Голос за кадром: Адольф Гитлер злобно ответил Рузвельту в своем обращении к Рейхстагу 30 января 1939 года по случаю шестой годовщины взятия власти, он пригрозил мировому еврейству уничтожением. РАЗВЕДКА НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЛА Голос за кадром: Президент Рузвельт предупредил Конгресс, что Европа находится на грани сползания ко второму глобальному конфликту, а американский закон о нейтралитете фактически означает помощь агрессору. Леонид Млечин: Нападении Германии на Польшу окончательно изменило настроения в Америке, изоляционисты утратили влияние в Конгрессе. 3 ноября 39-го президент Рузвельт подписал закон, который снимал запрет на продажу американского оружия иностранным державам. Через полгода, 16 мая 40-го, Рузвельт представил Конгрессу план создания крупнейшего в мире военно-промышленного комплекса. Голос за кадром: Донесения германского поверенного в делах Ханса Томпсона и военного атташе генерала Фридриха фон Беттихера клали на стол Гитлера и командования вермахта. Что же они сообщали в Берлин? Генерал Беттихер писал, что командование вооруженных сил США, опора всего лучшего, что есть в американской жизни, выступает против интересов евреев, но они всё равно проникают в армию, именно по этой причине Рузвельт поставил на пост военного министра поджигателя войны Генри Стимсона. Генри Стимсон – успешный юрист и богатый человек с политическим темпераментом уже был и военным министром, и государственным секретарем, ему исполнилось 73 года, когда он вновь взял бразды правления Пентагоном. Многие сомневались, что человек его возраста может справиться с такой огромной работой, но он в себе не сомневался, а ему предстояло создать, по существу, новую армию и вооружить ее. Леонид Млечин: В американских вооруженных силах нет такой ключевой фигуры, как начальник генерального штаба, основные военные решения принимаются комитетом начальников штабов родов войск. Председателем комитета Рузвельт назначил генерала Джорджа Маршала, он проявил себя еще в Первую мировую, когда с американским экспедиционным корпусом отправился в Европу воевать с немцами. Голос за кадром: Джон Першинг, командовавший американским экспедиционным корпусом в Европе, рекомендовал его в производство в генералы, но в мирное время Конгресс заморозил присвоение новых званий, и карьера Маршала остановилась. В 1939 году бригадному генералу Маршалу было 59 лет и у него не было шансов на продвижение, но президент Рузвельт обошел 20 генерал-майоров и 14 бригадных генералов, которые получили звание раньше Маршала, и назначил его начальником штаба армии Соединенных Штатов. Джордж Маршал получил под командование армию численностью всего лишь в 200000 человек, в мировом табеле о рангах она занимала 13-е место между португальской и болгарской, американской армии не хватало даже стрелкового оружия, учения проводились с деревянными ружьями. Леонид Млечин: Президент Рузвельт ввёл призыв в вооруженные силы, министр Стимсон и генерал Маршал в 9 раз увеличили численность сухопутных сил, удвоили число военных моряков и морских пехотинцев. Голос за кадром: При расширении вооруженных сил возникла расовая проблема: темнокожих американцев вовсе не принимали или разрешали им служить только в обслуживающем персонале, в полумиллионной сухопутной армии было только 2 темнокожих офицера и ни одного на флоте, ни одного темнокожего солдата не было в корпусе морской пехоты и в танковых частях. Конгресс принял закон, который разрешал призывать темнокожих и запрещал дискриминацию в вооруженных силах. С разрешения Берлина генерал фон Беттихер доверительно делился с советником генерала Маршала сводками имперского министерства авиации: они свидетельствовали об успехе «ковровых бомбардировок» Лондона, о мастерстве и высоком профессионализме немецких военных летчиков, немецкий военный атташе рассказывал о мощи вермахта в надежде произвести впечатление на американцев. Но немецкий генерал не понимал Америки и вводил командование вермахта в заблуждение, уверяя, что экономический кризис, политические баталии и слабость армии означают, что Соединенные Штаты не представляют военной опасности. Немецкая разведка сообщала о росте антивоенных настроений в США, о том, что американцы не желают воевать за европейцев, что они возражают против призыва в армию и отправки конвоев с оружием для Англии. Разведчики докладывали в Берлин, что цифры растущего военного производства, которые обнародуют американские должностные лица – пропаганда. Немецкие разведчики просто не поверили, когда в мае 1940 года Рузвельт запросил дополнительные ассигнования, чтобы довести выпуск боевых самолетов до 50000 в год – немыслимая для Германии цифра, поэтому министр иностранных дел Риббентроп уверенно разглагольствовал, что пройдут годы, прежде чем американская военная промышленность представит угрозу Рейху. На самом деле, оборонный комплекс Соединенных Штатов развернулся с невероятной скоростью: сухопутные силы США в мае 1940 года располагали 15-ю танками, в июне контрактное производство танков предложили автомобильной корпорации «Крайслер», первый танк был готов в апреле 41-го года, а в 42-м году только «Крайслер» выпускал 700 танков в месяц – вдвое больше, чем все танковые заводы Германии. Немецкое посольство пыталось распространять в стране выступления Гитлера и других вождей Третьего рейха, американским издателям за это платили. 13 июня 1940 года Гитлер дал редкое интервью американскому корреспонденту: Гитлер возложил вину за войну на Англию и сказал, что у Германии нет спорных вопросов с США, и что Европа – для европейцев, а Америка – для американцев. На президентских выборах 1940 года немцы возлагали большие надежды на победу кандидата от республиканской партии Уэнделл Уилки, который жестко критиковал политику Рузвельта. Немецкие разведчики докладывали в Берлине, что Уилки выиграет и внешнеполитическая линия Америки сразу же изменится. Его сестра, жена американского военно-морского атташе в Берлине, считалась прогермански настроенной. Леонид Млечин: Но насчет Уэнделла Уилки немцы ошиблись дважды: во-первых, он проиграл президентские выборы, во-вторых, решительно поддержал курс Рузвельта на войну против Третьего рейха. ФЮРЕР НЕДООЦЕНИЛ АМЕРИКУ Леонид Млечин: Президент Рузвельт не оставлял надежды остановить войну в Европе и в начале 40-го отправил с важной миссией первого заместителя государственного секретаря Самнера Уэллеса, Рузвельт не высоко ценил государственного секретаря Кордела Халла и с важными поручениями напрямую обращался к Уэллесу. Голос за кадром: Уэллес побывал в столицах воюющих держав: Париже, Риме, Берлине и Лондоне. После беседы в Риме с Бенито Муссолини 1-го марта Уэллес встретился с Гитлером: фюрер возложил вину за европейский конфликт на Англию и Францию. Самнер Уэллес сообщил Гитлеру, что они с Муссолини провели долгий, конструктивный и полезный разговор, и что Дуче считает, что всё еще существует возможность достижения прочного и стабильного мира. Леонид Млечин: Гитлер согласился: «Мир наступит после полной и окончательной победы Германии в Европе». На этом посредническая миссия первого заместителя государственного секретаря завершилась. Голос за кадром: В октябре 41-го нацистская империя достигла пика своего могущества: вермахт продолжал наступать, под властью Гитлера находилось 530 миллионов человек на площади в 7 миллионов квадратных километров. «Теперь, когда мы управляем Европой, – гордо произнес Гитлер, – мы способны властвовать и над миром: население Рейха – 130 миллионов, вместе с другими народами новой Европы мы легко можем противостоять 130 миллионам американцев!». Немецкие разведчики переоценили последствия нападения японцев на американскую военно-морскую базу в Перл Харборе в декабре 1941 года: атака на Перл Харбор была впечатляющей, но американский флот не утратил своей боевой мощи, а командование вермахта уверилось, что Германия разгромит Советский Союз раньше, чем Соединенные Штаты смогут принять участие в боевых действиях. Гитлер верил, что в случае необходимости противники по ту сторону Атлантики может быть выведен из войны одним сильным ударом, он мечтал увидеть Нью-Йорк в огне. Леонид Млечин: В Германии возникали разные идеи: построить бомбардировщики с дальним радиусом действия, отправить в Америку тайных агентов с грузом взрывчатки, найти, в конце концов, лётчиков-камикадзе, которые сожгут ненавистный Гитлеру город. Голос за кадром: Гитлер самоуверенно говорил, что две трети американских инженеров – немцы, поэтому их нетрудно будет привлечь на сторону фатерланда, но попытки вести разведывательно-диверсионную работу в Северной Америке провалились – всех немецких агентов методично вылавливали: одних казнили, других посадили. Немецкие разведчики уверенно писали в Берлин, что все разговоры о военной мощи Америки гроша ломаного не стоят: американская армия ни на что не годится, и воевать американцы не хотят. Вот почему Гитлер, полагаясь на сообщения собственной разведки о том, что Америка ему не опасна, распорядился 11 декабря 1941 года объявить войну Соединенным Штатам и сильно промахнулся. Леонид Млечин: Американцы тоже плохо представляли себе, кто такой Адольф Гитлер, уже когда началась война, Управление стратегических служб, только что созданная внешняя разведка, заказала гарвардскому профессору Генри Мюррею психологический портрет фюрера. Многое из написанного тогда было потом развеяно американской психологической мудростью, но некоторые предсказания оказались точными: профессор Мюррей предсказал, что Гитлер покончит с собой – пустит себе пулю в лоб в собственном бункере.