Леонид Млечин: Падение Берлинской стены и объединение Германии вновь сделало этот город столицей: разрушенный в 45-м, четвертованный союзниками после войны, рассечённый стеной и колючей проволокой в 60-е и почти забытый в 80-е. Когда-то в 20-е годы Берлин производил гипнотическое впечатление, в годы холодной войны Западный Берлин был невероятно притягателен для тех, кто бежал из ГДР, сегодня Берлин не кажется таким уж роскошным, берлинцы, скорее, недовольны своим городом, он недостаточно хорош для берлинцев, которые подбирают себе новое место в мире. УЛИЦА ЗАБВЕНИЯ Голос за кадром: Классик русской литературы Иван Сергеевич Тургенев пренебрежительно отзывался о Берлине: «Что можно сказать о городе, в котором встают в 6 утра, в 2 обедают и ложатся спать раньше куриц?». Автор «Записок охотника» предпочитал Берлину курортный городок Баден-Баден. Леонид Млечин: Берлин с опозданием появился на европейской сцене и всегда отставал от европейских городов, министр культуры Баварии пренебрежительно говорил, что наша Бавария была уже высоко организованным обществом с писанными законами, когда в том месте, где позднее появится Берлин, кабаны еще спину о сосны чесали». Только в 1871 году Берлин стал столицей Германии, это произошло так поздно, потому что немцы очень долго шли к созданию единого государства, французы, англичане, испанцы обзавелись собственными государствами еще в XIII веке. Когда настало время выбирать столицу, Берлин вовсе не был очевидным выбором: присматривались к городам Ахен и Франкфурт на западе, к Эрфурту на востоке и всё-таки выбрали Бардин, как главный город Пруссии, самой крупной немецкой земле. Провинциальный город преобразовывал себя в столицу с удивительной энергией, к началу XX века берлинцы выстроили город с населением в миллион с лишним человек. Архитектурный результат этой лихорадки разрушений и строительного бума были ужасны для тех, кто предпочитал старые стили, а вокруг всё новое. Голос за кадром: Американский писатель Марк Твен назвал Берлин «европейским Чикаго»: «У этого города нет ни традиций, ни истории, это новый город, самый новый, который я когда-либо видел, основная часть города выглядит так, словно она выстроена на прошлой неделе». В молодом городе охотно примечали всех: французских фабрикантов, венских шляпников, американских обувщиков, главный критерий – чтобы было новое неожиданное для покупателя. Леонид Млечин: Неутомимость города, желание наверстать упущенное время и одержимость всем новым завораживало знаменитого поэта, драматурга и создателя нового театра Бертольта Брехта, который предпочитал Берлин другим городам, потому что он постоянно меняется. Не это ли ощущение истерического опоздания: упустили время занять место под солнцем и оттого немцев оценивают, привело Германию к Первой мировой войне? Она закончилась поражением, Кайзер Вильгельм лишился трона, 9 ноября 1918 года революция победила в Берлине без единого выстрела. Голос за кадром: 10 октября 1923 года газета немецких коммунистов «Роте Фане» опубликовала письмо генерального секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина: «Грядущая революция в Германии, – писал Сталин, – является самым важным мировым событием наших дней, победа германского пролетариата несомненно переместит центр мировой революции из Москвы в Берлин». Генсек промахнулся, мировая революция, на которую рассчитывал Сталин, не произошла. Леонид Млечин: В отличие от других европейски столиц Берлин сильно пострадал в результате Первой мировой, не в том смысле, что он был разрушен в ходе боевых действий, бог миловал, но после войны потерпевшая поражение Германия оказалась в международной изоляции – Берлином брезговали, а развитие города шло черепашьим шагом. Голос за кадром: Но именно после Первой мировой Берлин стал Меккой культурного модернизма, культурная и научная жизнь Берлина между двумя войнами – время блистательного успеха, это эпоха экспрессионизма и экзистенциализма, время Альберта Эйнштейна, Томаса Манна и Бертольда Брехта, додекафонической музыки, дирижёрского искусства, Отто Клемперера, и театрального, Маркса Рейнхарда. Леонид Млечин: 20-е годы в Германии – время невероятной свободы, интеллектуальной активности и духовных поисков, в своем либерализме и креативности Берлин опережал и свое время и другие мировые столицы. Голос за кадром: Это было время расцвета немецкого кинематографа: Берлинская кинофабрика «UFA: Универсум Фильм Акциенгезельшафт» успешно конкурировала с Голливудом, американцы приезжали учиться у немцев спецэффектам, операторскому искусству и актёрскому мастерству, самых талантливых зазывали сниматься за океан. В фильме «Голубой ангел», сделавшем Марлен Дитрих знаменитой, американцев поразил эротизм, недоступный тогда еще для Голливуда, мужчины устремились в кинотеатры, чтобы увидеть ее. Марлен была неотразима, она стала секс-символом в те времена, когда только смельчаки решались рассуждать о сексе. ПЕРВЫЙ СЕКРЕТАРЬ СТОЛИЧНОГО ГОРКОМА Леонид Млечин: В ноябре 1926 года берлинских нацистов возглавил Иозеф Геббельс: колченогий руководитель столичной партийной организации в черном кожаном пальто и ортопедической обуви стал самым заметным в Берлине уличным оратором, исключительным по своей наглости. Первый секретарь столичного горкома нацистской партии Иозеф Геббельс вознамерился изгнать и Берлина дух свободомыслия и либерализм, а заодно евреев, левых, либералов и демократов. Он всячески пытался завоевать город для своей партии, но до 33-го берлинцы не принимали нацистов, которых оскорбительно именовали «коричнево-рубашечниками». Во время последних свободных выборов в Рейхстаг в ноябре 32-го года нацисты получили всего 26 % – обидная цифра для Адольфа Гитлера, считавшего, что он завоевал сердца своего народа. Голос за кадром: Выше 37 % голосов в июле 1932 года нацисты на свободных выборах не собирали, следующие выборы в ноябре были неудачными для партии: нацисты потеряли 2 миллиона избирателей и 34 мандата, но именно в этот момент они получили власть и сразу же начали уничтожать врагов – коммунистов и либералов, но несмотря на запрет компартии, влиятельного соперника в борьбе за голоса избирателей, выборы 5 марта 1933 года разочаровали Гитлера – нацисты вновь не смогли завоевать большинство. Тогда Адольф Гитлер пошел иным путем: 21 марта 1933 года появился президентский декрет «Об отражении коварных нападок на правительство национального подъёма», позволявший наказывать за любую критику режима и самого Гитлера. 22 июня крупнейшая в стране социал-демократическая партия была объявлена враждебной государству и народу, мандаты социал-демократических депутатов аннулировались. После этого 12 ноября провели новые выборы, зачистка политического пространства и прямые репрессии дали нужный результат: нацисты собрали 92 % голосов. Леонид Млечин: Власть взяла под контроль прессу и радиовещание, независимая журналистика перестала существовать, не допускалась даже минимальная критика власти: одно мнение, один взгляд, одна точка зрения, несогласных отправляли в концлагерь, привело это к тому, что люди утратили способность здраво оценивать происходящее, а те, кто сохранил такую способность, помалкивали. Голос за кадром: При нацистах партийный аппарат остался в Мюнхене, где зародилось нацистское движение, но столица стала центром управления империи террора и командным центром завоевания Европы. Большинство высокопоставленных нацистов не любили Берлин, где не скрывали презрения к плебейским манерам фюрера и его окружения. Служба госбезопасности представила начальству секретный отчёт о настроениях в Берлине: «Немцы недовольны тем, что Гитлер не борется с коррупцией и позволяет высокопоставленным чиновникам вести роскошную жизнь. Почему фюрер с этим мирится?». Вот вопрос, который часто звучал в столице. Леонид Млечин: В 38-м году молодой архитектор Альберт Шпеер в рекордные сроки воздвиг в Берлине новое здание имперской канцелярии. Адольф Гитлер, сам мечтавший в юности стать архитектором, нашел в Шпеере покорного исполнителя его строительных фантазий: Гитлер и Шпеер намеревались превратить Берлин в столицу нового мира с огромным дворцом партии, зал которого вмещал бы 180000 членов партии и с дворцом для фюрера, где посетитель, по словам Гитлера, должен испытывать «священный трепет», понимая, что он находится во владениях властелина всего мира. Альберт Шпеер поставил целью очистить весь центр: ему надо было освободить 50000 квартир, в которых жили 200000 тысяч берлинцев, и снести эти дома. Голос за кадром: Всем крупным немецким городам предстояло обрести новый облик: монументальные строения и гигантские площади для маршей и парадов. Эти фантазии предполагалось осуществить после окончательной победы руками миллионов рабов с Востока. Но 25 августа 1940 года британские самолеты в первый раз бомбили Берлин, в разгар войны в 1942 году население столицы Третьего рейха составило 4,5 миллиона человек, затем берлинцы побежали из города из-за постоянных бомбардировок. В марте 45-го постоянные воздушные тревоги загнали Гитлера под землю, свои последние дни он провел в бункере под имперской канцелярией: серый бетон, узкие коридоры, стальные двери и холодный искусственный свет. Он не увидел, во что превратился Берлин к концу затеянной им войны. 27 апреля 1945 года в Берлин прилетела лётчик-испытатель люфтваффе Ханна Райч, награжденная Железным крестом, вместе с генералом Робертом Риттером фон Греймом, который воевал на Восточном фронте против Красной армии, они прилетели на легком разведывательном самолете Физелер «Шторьх», удачные конструкторские решения позволяли этой машине взлетать и салиться на предельно короткой взлётно-посадочной полосе. Над Берлином попали под огонь советский зенитки, генерал Грейм получил ранение в ногу, Ханна Райч взяла на себя пилотирование самолетом и посадила его прямо на дорогу неподалеку от имперской канцелярии. Ханна Райч была фанатически предана Гитлеру, когда-то именно она доставила Гитлера на партийный съезд в Нюрнберге. Актриса и режиссер Лени Рифеншталь, воспевшая нацистов, запечатлела это в фильме «Триумф воли». Женщина за штурвалом – в 30-е годы это производило впечатление. Леонид Млечин: Когда Гитлер вручал ей Железный крест, Ханна Райч предложила создать по японскому образцу отряд лётчиков-самоубийц – камикадзе, и она даже сама написала заявление: «Я добровольно прошу включить меня в состав этого отряда, я отдаю себе отчет в том, что моя служба в этом качестве повлечет за собой мою собственную смерть». Голос за кадром: Ханна Райч предложила вывезти фюрера из Берлина, но он отказался покинуть бункер, построенный под имперской канцелярией, это было единственное место под 8-метровой толщей стали и бетона, где он чувствовал себя в относительной безопасности. Гитлер объявил, что произвел Грейма в генерал-фельдмаршалы и назначил командующим люфтваффе – высокое назначение, да только от немецкой военной авиации ничего не осталось. Ханна Райч с генералом Греймом улетели попали в плен, Грейм покончил с собой, Райч дожила до глубокой старости. СОХРАНЯТЬ ЛИ ГЕРМАНИЮ? Голос за кадром: «Круг над Берлином, – вспоминал один из немецких антифашистов, который в мае 1945 года смог вернуться на Родину, – улица за улицей, район за районом – всё полностью разрушено, ничего кроме пустых коробок и только по движению транспорта по расчищенным улицам можно понять, что внизу – Берлин, а не макет, скомпонованный рукой переборщившего декоратора, центра города больше не существует. Напрасно мы высматривали хотя бы одно уцелевшее здание – всё, буквально всё разрушено, безнадежно разрушено, наверняка было бы рентабельней построить новый город, чем убрать отсюда груды развалин». Леонид Млечин: Так выглядел Берлин в мае 45-го, а в августе здесь собрались руководители стран-победительниц: Сталин, американский президент Гарри Трумэн и премьер-министр Уинстон Черчилль решали, что делать с разгромленной Германией, оставлять ли ее на политической карте мира? Голос за кадром: В декабре 1943 года в Москву прибыл глава правительства Чехословакии в изгнании доктор Эдвард Бенеш, Сталин сказал ему, что после разгрома Третьего рейха Германия должна быть разделена. Бенеш, чью страну Гитлер приказал оккупировать и расчленить, был очень доволен. Сталин заметил: «А могли ли Вы думать, что это могло быть иначе?». После встречи со Сталиным Бенеш всё-таки уточнил у наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова: «Мы теперь союзники, между нами должны быть более тесные отношения, поэтому мы должны знать Вашу точку зрения: итак, что делать с Германией?». Молотов хладнокровно ответил: «В деталях пока об этом невозможно говорить: на сколько частей, как разделить, но в принципе, да». Леонид Млечин: Так думали не только в Москве: «Не спокойней ли будет разделить Германию, которая в XX веке дважды начинала мировые войны, на несколько стран?». Голос за кадром: «Я затрудняюсь сказать, что такое теперь Германия? – Рассуждал Сталин на Потсдамской конференции, – это страна, у которой нет правительства, у которой нет определенных границ, у Германии нет никаких войск, она разбита на оккупационные зоны, вот и определите, что такое Германия? Это разбитая страна». Большая тройка договорилась полностью уничтожить германскую военную промышленность распустить все нацистские учреждения, объяснить немецкому народу, что он сам виноват в своем бедственном положении и реконструировать германскую политическую жизнь на демократической основе. Леонид Млечин: И после Второй мировой Берлин оставался в центре внимания всего мира, на сей раз, как поле битвы холодной войны, а деморализованные горожане хотели другой жизни. Писатель Макс Фриш в 47-м году описал настроение горожан: «Невероятная жажда признания, всякого, кто говорит, что интеллектуальная жизнь Берлина продолжается, высоко ценят». Но история успеха завершилась, начался процесс деградации: секторы, занятые союзниками и лишенные своего динамизма, превратились в искусственную витрину Запада, а Восточный Берлин сделали столицей социалистической ГДР. Обе половины разделенного города имели нечто общее, они держались на плаву усилиями других стран: о Западном Берлине заботились Соединенные Штаты, о Восточном – Советский Союз. Голос за кадром: Весь Берлин в последние месяцы войны подвергался массированным бомбардировкам и артиллерийским обстрелам, но в западном секторе, который находился под контролем США, Англии и Франции, в начале 50-х годов руины были расчищены, старые здания реконструированы, появились новые дома. Первые этажи приспосабливались под магазины и рестораны, открылись кафе на свежем воздухе, столь любимые не только французами, но и немцами. А в восточном секторе Берлина, столице ГДР, не было ничего нового, что радовало бы глаз за исключением строившихся на алее Сталина домов для номенклатуры, Восточный Берлин казался серым и захламленным, в лучших зданиях разместились партийные комитеты и министерства, машин было совсем немного, хорошо одетых людей почти не было видно, толпа сливалась в скучную серовато-бурую массу, магазины пустовали, за продуктами выстраивались длинные очереди. Проигрыш в войне и Берлинская стена не позволяли Берлину двигаться в будущее, как это происходило с другими немецкими городами, и через десятилетия после 1945 года сохранялись руины разбомбленных зданий, и серые фасады хранили следы пуль, выпущенных во время последних дней битвы за Берлин. Леонид Млечин: Ничего не помогало, кто мог, бежал из Восточного Берлина, западная часть города жила заметно лучше, но странное существование за стеной накладывало свой отпечаток: уровень самоубийств в Западном Берлине был вдвое выше, чем в Федеративной Республике и на 20 % выше, чем в Восточном Берлине – всё это было крайне болезненно для берлинцев. ПРОШЛОЕ НЕ УМИРАЕТ Голос за кадром: Когда Германия объединилась, Берлин вновь стал столицей, решение перенести столицу ФРГ из Бонна в Берлин отражало борьбу между «западниками» и «восточниками». «Западники» – это те, кто считает, что Германия должна быть частью Европы, «восточники» – это те, то считает, что Германия должна лежаться особняком. «Западники» долго сопротивлялись переносу столицы, они считали, что столице лучше было бы оставаться в Бонне, всё-таки Бонн находится совсем недалеко от Брюсселя, который является столицей Европейского союза и НАТО, а вот из Берлина до Брюсселя уже далеко, не отдалит ли Германию перенос столицы от Западных партнеров, не ослабнет ли европейское сотрудничество? Леонид Млечин: Когда Запад и Восток соединялись, газета «Цайт» попросила немецких писателей ответить на вопрос: «Чего вы ждете от Германии, и чего вы желаете объединенной стране?». Голос за кадром: Стефан Хермлин, родившийся в городе Хемнице, 40 послевоенных лет именовавшимся Карл-Маркс-Штадт: «От Германии я не жду ничего хорошего, но хочу надеяться, что ошибаюсь. Для объединенной страны я желал бы радикальной демократии, но лично мне ее уже не дождаться». Вольфганг Кёппен – автор знаменитых романов, живший в Мюнхене: «У меня трудности с нашим национальным гимном: «Германия, Германия превыше всего!». Я слишком часто слышал его, и звучал он слишком грохочуще, я не хочу Германии, которая превыше всего, а то ведь может снова появиться диктатор из Богемии или откуда-нибудь еще, и вот мы снова в беде». Гюнтер Грасс – лауреат Нобелевской премии по литературе: «Мания величия привела немцев к тому, что они стремились превратить единое государство в империю – это стало предпосылкой Освенцима». Нынешняя геополитика отличается от того, что было в XIX и в начале XX столетий, Германия впервые в своей истории окружена только друзьями, немцы, похоже, усвоили этот урок: как только они затевают поход в поисках земли и славы, они навлекают на себя чудовищные несчастья, когда они ищут успеха и процветания вместе с другими, как после 1945 года, они добиваются своего. Леонид Млечин: Боннская Республика ушла в историю, настала эпоха Берлинской Республики. Так что же изменилось с переносом правительства в Берлин? Западная Германия, осознав прошлое, стала либеральной демократией. Когда Федеративная Республика слилась с бывшей ГДР, казалось, либеральные ценности, капитализма, свобода печати, плюрализм распространятся и на восточную часть страны, и единая Германия – это будет всё та же Федеративная Республика, но только большая, и Берлин впервые в своей истории станет столицей успешной, либеральной, демократической и единой Германии. Голос за кадром: Бонн был бегством от истории, Берлин заставляет ежедневно встречаться с собственным прошлым: с имперской помпезностью, с нацистским безумием, с трагическим разделом города на Запад и Восток, в Берлине соприкасаешься с историей на каждом шагу, она в шрамах и могилах, оставшихся от нацизма, в остатках стены. Но вот, что волнует соседей: многие немцы желают, чтобы им больше не напоминали о прошлом, один из самых заметных немецких политиков, баварец Франц Йозеф Штраус не без обиды говорил: «Народ, который добился столь многого, как мы, немцы, заслужили право, чтобы ему не напоминали постоянно об Освенциме». Один из руководителей ультраправой партии «Альтернатива для Германии» Бьёрн Хёке, выступал в Дрездене перед членами молодежной организации партии, возмущался мемориалом жертвам Холокоста в Берлине: «Немцы – единственная нация в мире, которая разместила памятник своему позору в центре собственной столицы!». Во время предвыборной кампании осенью 2017 года один из партийных лидеров Александр Гауланд призвал вернуть прошлое народу Германии, чтобы немцы могли гордиться достижениями наших солдат в обеих мировых войнах: «Ультраправые призывают соплеменников: хватит корить себя за преступления времен Второй мировой, русские и американцы сами совершало преступления во время войны!». Леонид Млечин: Когда иностранные туристы сейчас приезжают в Берлин, то они видят, что не Третий рейх, не нацистские преступления были главной трагедией Германии, а Берлинская стена – разделение единого народа на Запад и на Восток. Да, в немецких школах по-прежнему изучается Холокост, говорится об уничтожении евреев, но что говорят? Говорят о том, что простые немцы даже не знали о существовании концлагерей, о том, что надзирателями в концлагерях были восточные европейцы, а вовсе не немцы, причем добровольцы, иначе говоря: не надо приписывать все преступления Третьего рейха одному немецкому народу. Когда сейчас в популярных ток-шоу заходит речь о Третьем рейхе, то о немцах говорят как о жертвах, а не как о преступниках. Голос за кадром: Основной мотив национального социализма, глубоко укоренившаяся вера в немецкое превосходство над другими народами, никогда не оспаривался в Германии. Нацистская идеология восхваляла уникальную трудовую этику немцев, проводя различия между арийцами и остальными, отсюда лозунг на воротах концлагерей: «Arbeit macht frei», «Работа делает свободным». И этому национальному мифу позволено сохраниться: ныне особому качеству немцев объясняется «экономическое чудо», совершенное Германией, и этот миф выделяет немцев среди других европейских народов, не наделенных теми же качествами. Леонид Млечин: Западная Германия вызывала восхищение работой над прошлым, осознанием его преступного характера, но легкость преодоления трудного прошлого – заблуждение. Борьба за сохранение либерально-демократической культуры в мире, где нас подстерегают грозные призраки, на самом деле, никогда не может считаться окончательно выигранной и кто может решить, что расчёт с прошлым уже завершен? Больше половины нынешних берлинцев переселились сюда уже после объединения Германии, и молодые берлинцы свободны от трагедий и драм XX столетия и им кажется, что бремя истории снято с их плеч, но прошлое не умирает, его можно только забыть.