Леонид Млечин: Он работал на Комитет госбезопасности 17 лет, да еще и поставил на службу советской разведки всю свою семью, его вербовка оказалась редкостной и невероятной удачей, но в один прекрасный день все рухнуло. Самое страшное для разведчика – провал, самое обидное – осознавать, что ты все делал безукоризненно, но тебя предали и очень редко удается выяснить, кто виноват в провале. ЗВЁЗДЫ ШПИОНАЖА. СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО Леонид Млечин: Сан-Франциско, который, по справедливости, считается красивейшим городом Соединенных Штатов, одновременно занимает первое место по числу самоубийц, наркоманов и душевнобольных, при чем самоубийцы выбирают почему-то мост Золотые Ворота, посмотреть на который съезжаются туристы со всего мира. Действующие лица этой долгой и драматической истории жили в Сан-Франциско и его окрестностях, иначе говоря, в этой части Калифорнии, но началось все в Вашингтоне в советском посольстве, когда сотрудники разведки, работавшие под дипломатическим прикрытием, получили заманчивое, но опасное предложение, которое они должны были принять или отвергнуть. Голос за кадром: В октябре 1967-го года американский военный моряк Джон Уокер младший пришел в советское посольство в Вашингтоне, предложил свои услуги и попросил денег, не много по нынешним временам, всего тысячу долларов. Леонид Млечин: Завербовать военного моряка – очень соблазнительно, а вдруг это провокация? Тогда – громкий скандал, разоблачение, высылка и конец оперативной карьере. Резидент и его заместители долго обсуждали, как им быть: первое предположение – подстава американской контрразведки, второе – а вдруг это и в самом деле потенциально ценный агент? Решение сотрудничать с Уокером принял резидент советской разведки в Вашингтоне Борис Александрович Соломатин, участник войны, он окончил МГИМО и успешно делал карьеру на оперативной работе – он рискнул и выиграл. Голос за кадром: В январе 1968-го года Джон Уокер принес советским разведчикам действовавшие в тот месяц ключи для шифровальных машин американского военно-морского флота, в феврале принес новые ключи к шифрам, к тому же именно тогда Северные корейцы сделали подарок советским друзьям: передали захваченные 23 января 1968 года на американском судне «Пуэбло» шифровальную машину КЛ-7. Леонид Млечин: В руках советских дешифровщиков одновременно оказались и американская техника, и американские коды – поразительное и невероятное совпадение. Успешную деятельность Бориса Соломатина высоко оценили в Москве: только что назначенный председателем КГБ Юрий Андропов назвал его «классиком разведки». На следующий год Соломатин стал заместителем начальника советской внешней разведки, в составе Комитета госбезопасности образовали 16-е управление специально для ведения электронной разведки, радиоперехвата и дешифровки. Ходили слухи, что генерала Соломатина прочат на роль начальника разведки, но этот пост Андропов отдал своему верному помощнику Владимиру Крючкову, который многие годы следовал за ним, как тень. ОРУЖИЕ ВОЗМЕЗДИЯ Леонид Млечин: Джон Уокер-младший занимал должность старшего дежурного офицера по связи в штабе командующего Атлантическим флотом США, иначе говоря, имел доступ ко всем секретным переговорам внутри американского флота, которому отдал многие годы. Джон Уокер-младший служил радистом на подводных лодках: сначала на простой дизельной, потом на подводном ракетоносце с 16-ю ракетами на борту, нацеленными на Советский Союз. Только две страны располагали потенциалом первого удара – это Советский Союз и Соединенные Штаты, и чтобы ни говорили политики, советские и американские военные всегда исходили из того, что им нужно удержать друг друга от желания нанести удар первым. Вот поэтому где-то в океане на боевом дежурстве всегда находилось несколько атомных подводных лодок с баллистическими ракетами на борту. Голос за кадром: С чисто военной точки зрения, эффективность этих ракет не велика: ракеты, запускаемые с подводных лодок, не отличаются точностью попадания, они не способны поразить упрятанные глубоко под землю командные пункты, недостаточно мощны, чтобы уничтожить самое страшное оружие противника, хорошо укрепленные стартовые позиции межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования. Ракеты на подводных лодках годятся только для удара по густо населенному городу, эти ракеты не будут пущены в ход в случае локального, регионального, небольшого конфликта – они нужны только на случай полномасштабной ядерной войны, точнее говоря, они нужны для того, чтобы ее предотвратить: тот, кто подумывает о нанесении первого ядерного удара, знает, что ответный удар по его городам неизбежен. Ракетная подводная лодка – это оружие возмездия, баллистические ракеты с ядерными зарядами, размещенные на подводных лодках, играют особую роль в мировой политике: они мешают начать ядерную войну. Растворившись в мировом океане, лодки ждут приказа открыть огонь, несущие боевое дежурство подводные лодки в нормальных условиях постоянно получают на очень низкой частоте кодовый сигнал: «у нас всё покойно», а в случае возникновения кризиса этот код меняется на сигнал тревоги. Если начнется война, подлодка получит приказ: готовность № 1 – условно взведённый курок. Если после этого лодка долгое время не получит никакого приказа, она должна будет подвсплыть и развернуть антенны, принимающие сигналы со спутника, если и тогда никакого приказа не последует, значит дело плохо, и противник уничтожил все средства связи – для командира лодки это и станет приказом произвести пуск ракет. Леонид Млечин: Ядерные лодки могут нанести удар и от пирса, и в погруженном положении: первая ракета взлетит уже через несколько минут, по словам командира лодки, который это делал, ощущение такое, будто на лифте стремительно то поднимаешься на десятый этаж, то спускаешься вниз. Голос за кадром: Ракета выталкивается на поверхность, ей надо подняться на несколько метров, тут уже включается двигатель, и дальше ракета летит по заложенному в ее компьютерный мозг маршруту. Лодка может стрелять из-подо льда: для этого существуют торпеды, пробивающие полынью, в которую выпускают ракету. Одной ракеты достаточно, чтобы перестал существовать большой город, конечно, после первого же запуска подлодка будет обнаружена, но интервал между запусками ракет с лодки составляет всего несколько минут, так что еще несколько городов она в любом случае успеет уничтожить, словом, даже одна ядерная подлодка может нанести ущерб, немыслимый для любого нормального государства. Вот почему, пока существуют подводные ракетоносцы, укрывшиеся в океанской толще и в любую минуту готовые выполнить приказ, никто не сможет выиграть ядерную войну одним ударом, вот почему постоянно идет охота на эти ракетоносцы. В мировом океане на большой глубине разворачивается невидимое сражение, о котором непосвященные и не подозревают – это война самых современных технологий, это война подводных лодок, она не прекращается даже тогда, когда на земле царит мир. Леонид Млечин: Подводные лодки делятся на 2 типа: одни несут баллистические ракеты с ядерными боеголовками и предназначены для удара по территории противника, другие, в нашей стране они называются многоцелевыми, в Соединенных Штатах – ударными, вооружены крылатыми ракетами и торпедами и предназначены для охоты на себе подобных. Задача ракетоносца в боевом патрулировании – оставаться незамеченным в мировом океане и быть готовым к пуску баллистических ракет с ядерными боезарядами, а задача многоцелевой подводной лодки – обнаружить вражеские ракетоносцы, чтобы успеть их уничтожить до того, как они нанесут удар. МОРСКАЯ ОХОТА Леонид Млечин: Главная слабость подлодки – связь: радиоволны не проходят сквозь морскую воду, поэтому с лодкой, находящейся в погруженном состоянии, сложно связаться. Чтобы принять радиограмму, она должна подвсплыть или находиться непосредственно у поверхности океана, но тогда она рискует быть обнаруженной спутниками, которые обшаривают мировой океан. Голос за кадром: Ученые ищут способ наладить связь со своими лодками, не подвергая их риску: вдоль побережья США под водой сооружена фантастически длинная антенна, которая передает сообщения на сверхнизких частотах, благодаря чему радиоволны проникают в воду на значительную глубину, но такая радиопередача идет очень медленно. Раз в несколько дней во время автономного плавания даже атомный подводный крейсер стратегического назначения всплывает на перископную глубину для ориентации, чем лучше штурман, тем реже приходится всплывать. Навигационные спутники помогают подводной лодке точнее определить свое местоположение, но, чтобы принять сигналы навигационного спутника, нужно поднять антенну на несколько минут, и тогда лодка становится уязвимой, ее можно обнаружить. Леонид Млечин: А подводники охотятся друг за другом, задача – найти лодку потенциального противника и быть готовым в случае начала войны уничтожить ее. Пока Джон Уокер-младший еще не работал на советскую разведку, он сам участвовал в охоте на советские субмарины. Когда он служил на 7-м флоте, его лодка от берегов Японии ходила к Владивостоку, шли под водой, только ночью всплывали на перископную глубину: пытались слушать советские радиоэфиры, фиксировать работу советских радаров. Голос за кадром: Появление гидролокаторов сделало подводный лот уязвимым: развертка на экране гидроакустического комплекса показывает особую зигзагообразную отметку, «зубчик» – это след подлодки. Хороший акустик отличает лодку от косяка рыбы, может отличить атомную лодку от дизельной, определить ее государственную принадлежность. Конечно, работа с гидролокатором требует умения, поскольку океан – весьма шумное место, и он становится еще боле шумным по мере увеличения судоходства, к тому же распространение звука в океане понятие непостоянное и непредсказуемое, даже с помощью гидролокатора определить расстояние до источника звука и его точное местонахождение, часто бывает трудным делом: на распространение звука под водой влияет содержание солей, температура воды, скорость и направление течения. Гидролокаторы улавливают уже не только шум моторов, а шум скольжения корпуса лодки в воде – звук, который невозможно ни скрыть, ни замаскировать. Засечь подлодку в подводном положении удается по изменению температуры воды в кильватере лодки или по шлейфу планктона, взвихренного движением. Спутники прощупывают океан с помощью загоризонтных радаров и лазеров, способных заглядывать в толщу океана, изучаются также магнитные аномалии, вызываемые металлическим корпусом лодки и изменение температуры воды, нагревающейся при движении лодки. А подводным лодкам, в свою очередь, помогают океанографические суда и разведывательные самолеты морской авиации: сообщения о «подводной погоде» позволяют лодке прятаться в тех районах океана, где гидролокатор малоэффективен. Спутники, способные измерить высоту волн, указывают подлодкам районы, где мощные волны помогают маскировать шум двигателей и след от винтов. Леонид Млечин: Так что ценят всякого, кто поможет найти лодку противника, разведки всегда охотятся за флотскими шифровщиками, за вербовку шифровальщика дают орден. А в годы Второй мировой британская разведка считалась самой умелой и успешной, но в реальности она могла бы считать свои усилия напрасными, если бы не удача с расшифровкой немецких военных кодов с помочью «Энигмы». Об этой истории напомнил недавно снятый в Англии и отмеченный премией американской киноакадемии «Оскар» художественный фильм «Игра в имитацию», в котором актер Бенедикт Камбербэтч блистательно сыграл выдающегося математика Алана Тьюринга. Его роль в войне Уинстон Черчилль охарактеризовал так: «Никто другой не внес такого же вклада в нашу победу». Вермахт пользовался купленными в Швейцарии шифровальными машинами «Энигма», полагая, что они гарантируют безопасность переговоров. Первую информацию об устройстве этих машин англичанам сообщил немец Ганс-Тило Шмидт, работавший на французскую разведку, польский инженер, который когда-то участвовал в работе над «Энигмой» в 1938 году восстановил конструкцию шифровальной машины. После поражения в сентябре 39-го поляки передали англичанам все свои разработки и переправили в Англию имевшийся у них образец «Энигмы», для раскрытия немецких кодов привлекли лучших британских математиков и лингвистов: успеха добился профессор Кембриджского университета Алан Тьюринг – он создал первый компьютер, который помог расколоть «Энигму». Пять с половиной военных лет английские дешифровщики в государственной школе кодирования и шифровального дела в Блетчли-парке знакомились с секретными документами рейха, прежде всего читали переписку немецких подводников, англичане больше всего боялись подводных лодок. В Берлине сделали ставку на подводный флот, чтобы поставить Англию на колени, гроссадмирал Карл Дёниц, уверенный в окончательной победе Третьего рейха не меньше самого фюрера, считал, что именно его лодки помогут добиться перелома в войне против союзников. В июле 40-го года Гитлер заявил, что строительство подлодок – высший приоритет судостроения. Стали спускать на воду по 25 лодок в месяц: с июня 40-го по март 41-го немецкие подводники умудрились потопить суда общим водоизмещением 2 000 000 тонн. Казалось, что возможности британского флота снабжать армию и страну серьезно подорваны, но англичане, читая немецкие радиограммы, выработали успешную тактику сопровождения конвоев и противолодочной борьбы. Теперь уже военно-морские силы союзников успешно сражались с немецким подводным флотом: британские и американские корабли стали топить лодки Карла Дёница, к маю 43-го адмирал терял уже по лодке в день, в течение всего одного месяца Дёниц лишился пятой части своего Атлантического флота, к концу войны потопили 785 немецких подлодок, казавшая самой опасной часть немецкой военной машины была выведена из игры. Раскрыв секрет «Энигмы» англичане поняли, что напали на золотую жилу, потому изо всех сил старались не дать немцам понять, что их шифротелеграммы читаются врагом. Прежде чем использовать перехваченную информацию, англичане всякий раз тщательно продумывали, как обосновать свою осведомленность, и немцы ничего не заподозрили. Утверждают, что англичане заранее перехватили сообщение о намерении немцев уничтожить Ковентри, но не стали спасать город и по той же причине с крайней осторожностью делились информацией с Красной армией. Начальник британской разведки МИ-6 Стюарт Мензис считал ненадежными советские линии связи и боялся давать Москве информацию, которую немцы смогут перехватить и понять, что противник читает их шифрованную переписку. Сведения, полученные путем перехвата и дешифровки немецких шифротелеграмм, передавались Красной армии только с санкции премьер-министра Уинстона Черчилля, скажем, 17 июля 41-го Черчилль и Мензис спорили, можно ли сообщать русским, что немецкие танковые части вот-вот окружат советские войска в районе Смоленска, Мензис категорически возражал, тем не менее англичане передавали советским союзникам информацию военного значения. 8 декабря 42-го военная миссия Великобритании в Москве информировала Наркомат обороны о том, что в Северной Африке немцы впервые использовали новый тяжелый танк Т-6 «Тигр». По мере ухудшения экономической ситуации надежда на технические чудеса стала играть все большую роль в нацисткой политике, в 42-ом и 43-ем годах Гитлер возлагал огромные надежды на новое поколение танков, немецким танкистам вручали памятку: «За каждый снаряд, который ты выпустишь по врагу твой отец заплатил 100 марок в виде налогов, а твоя мать неделю простояла за станком на фабрике. Танк «Тигр» стоит 800000 марок – это 300000 рабочих часов, 30000 человек отдали свой недельный заработок, 6000 работали целую неделю, чтобы ты получил этот «Тигр», все они работали ради тебя – думай о том, какое оружие теперь оказалось в твоих руках!». 3 мая 43-го британская миссия сообщила советским партнерам о том, что немецкое командование готовит большое наступление в районе Курска. Нарком госбезопасности Меркулов никому не говорил о том, откуда пришла столь важная информация о готовящемся сражении на Курской дуге. По приказу наркома с ней ознакомили начальника генерального штаба маршала Василевского, объяснив, что сведения получены от партизан, но Гитлер отложил наступление, потому что новая техника поступала в войска с опозданием, операция «Цитадель», которая стала крупнейшим танковым сражением Второй мировой, началась позже, чем планировали немцы. Советские военные решили, что англичане не то сознательно вводят их в заблуждение, не то подсовывают неточную информацию, но то, что Москва не получала официальным путем, передавал агент советской разведки Джон Кернкросс, работавший в центре радиоперехвата и дешифровки в Блетчли-парке рядом с Аланом Тьюрингом. Информация о немецких вооружениях не единственное, что Кернкросс сообщал Москве: первые сведения о работе англичан и американцев над атомной бомбой тоже пришли от Кернкросса. Много позже, в 64-ом году, он признался британской контрразведке МИ-5 в своих грехах и заключил с властью пакт о молчании, но потом ему пришлось заговорить: он рассказал, что накануне сражения на Курской дуге, передал в Москву огромное количество информации о немецких войсках, стянутых для наступления. Джон Кернкросс даже считал, что он изменил ход Второй мировой, потому что помог Красной армии выиграть танковую битву под Прохоровкой, его куратор в лондонской резидентуре полковник Юрий Иванович Модин с некоторой горечью заметил, что наградили Кернкросса за все это лишь орденом Красной Звезды: «Не умеют у нас ценить людей». Джон Кернкросс объяснял, что передавал союзнику, России, некоторые секреты исключительно во имя победы над общим врагом – нацисткой Германией, а что же заставило американского военного моряка Джона Уокера в мирное время предложить свои услуги советской разведке? Коммунистом он точно н был. ЗА ЧТО ЖЁНЫ ЛЮБЯТ МОРЯКОВ Леонид Млечин: Моряк всегда знает, когда у него дома неприятности: когда он перестает получать телеграмму от семьи, у Уокера и его жены было четверо детей, но из-за того, что он всё время находился в плавании, отношения у них испортились, и жена начала пить. Голос за кадром: Это частая история, говорят, женщины любят моряков, потому что они щедры, внимательны и так мало времени проводят дома, что не успевают опостылеть. В реальности морская служба губит семью, служба на подводных лодках помимо неизбежного страха потерять здоровье из-за опасного излучения атомного реактора, означает длительную разлуку с родными и близкими, что часто заканчивается разводом. Леонид Млечин: Худшее он узнал, когда сошел на берег и поехал в отпуск, потом он думал о том, что ему рассказали родственники и соседи: его жена изменяла ему сначала с дядей, а потом с братом, самое поразительное состоит в том, что он не развелся с женой и не порвал ни с дядей, ни с братом. Голос за кадром: Вот что важно отметить и что позволяет лучше понять этого человека: к измене жены он, в конце концов, отнесся довольно спокойно, смирился, думал о другом. Леонид Млечин: Значительно больше, чем неурядицы с детьми или измены жены, его волновали деньги, он неплохо зарабатывал, но не хватало, пытался начать какой-то бизнес – не получалось, и когда он был в море, он постоянно думал о том, как найти способ заработать сразу очень много денег. Голос за кадром: Наконец, он сообразил, что буквально сидит на деньгах: русские заплатят ему большие деньги за шифры, с которыми он работает каждый день, ведь поиск подлодок вероятного противника никогда не прекращается, кто первым обнаружил лодку врага, тот и победил, если он поможет русским, они проявят щедрость. Леонид Млечин: В октябре 67-го он служил в управлении связи командования американским подводным флотом, он взял с собой копии шифров, предназначенных для переговоров с капитанами подводных лодок на месяц вперед, и поехал в Вашингтон в советское посольство. Голос за кадром: В то время строительство подводных лодок в Советском Союзе шло очень интенсивно, но советские лодки считались более шумными. В 60-е годы американские судостроители заботились прежде всего о бесшумности своих подлодок и, как утверждают специалисты, добились почти полной скрытности действий своего подводного флота. Источники шума на подводной лодке – это электрооборудование, механизмы и приборы, без которых обойтись нельзя: холодильные машины, компрессоры, насосы, вентиляторы. А шум, издаваемый лодкой, чреват двойной опасностью: его может услышать враг, и он мешает слышать шум вражеской подлодки. В соперничестве между двумя подводными кораблями победу одерживает бесшумный, тот, кого раньше услышат, имеет больше шансов погибнуть, вот почему советский флот нуждался в информации о том, что происходит у американцев. Джон Уокер вовремя предложил свои услуги. Леонид Млечин: Во время боевого патрулирование у него было много времени, чтобы подумать, и он размышлял о том, что политики и генералы играют в «холодную войну» и неплохо на этом зарабатывают, почему бы ему не поиграть в эту игру? И в советском посольстве он попросил тысячу или полторы тысячи долларов в неделю – в посольстве согласились. ТАЛАНТ ВЕРБОВЩИКА Леонид Млечин: Вербовка Джона Уокера была невиданной удачей: отныне советские дешифровщики смогли перехватывать и читать секретные телеграммы военно-морского флота Соединенных Штатов. Переданные Уокером коды позволяли находить в мировом океане американские ядерные подлодки, мало того, он раскрыл особо секретную информацию: районы, где в случае войны сосредоточатся американские лодки, и еще помог обнаружить местонахождение сверхчувствительных микрофонов, спрятанных в толще мирового океана, и предназначенных для того, чтобы засекать движение советских лодок. На этом острове находится некогда самая страшная в Америке тюрьма Алькатрас, и Уокер проезжал здесь почти каждый день, когда служил в Калифорнии. Поначалу он очень боялся ареста и тем не менее на протяжении многих лет практически каждый день снимал ксероксы или перефотографивал самые секретные документы американского военно-морского флота и ни разу не попался. Голос за кадром: Советская разведка ценила своего агента, с Джоном Уокером работали опытные профессионалы, которые делали всё, чтобы обеспечить его безопасность. Леонид Млечин: Это не реклама безалкогольного напитка, с помощью таких баночек осуществлялся обмен информацией между Уокером и курирующим его офицером вашингтонской резидентуры советской разведки, происходило это так: сначала Уокер выбрасывал одну пустую баночку и это был сигнал, что обмен состоится, потом – вторую, в ней были микропленки, которые он сделал. В обмен советский разведчик оставлял в условленном месте оставлял такую же баночку, наполненную аккуратно сложенными 50-долларовыми купюрами. Голос за кадром: Отставка всегда болезненна, для Джона Уокера отставка была непринятой вдвойне, он лишился доступа к военным тайнам – остался не только без зарплаты, но и без гонораров советской разведки, но он нашел выход: другие добывали для него секретные материалы. Первым согласился его брат Артур – капитан-лейтенант американского флота, он, правда, тоже ушел в отставку, но трудился в компании, выполнявшей флотские заказы, и имел доступ к ценной документации. Согласился и его 22-летний сын Майкл, он по стопам отцам пошел на флот и служил штабным писарем на авианосце «Нимиц». Майкл Уокер всего год работал на советскую разведку, но успел принести 1500 секретных инструкций военно-морского флота, они определяли принципы организации боевых действий в случае военного конфликта, что позволяло советским морякам моделировать поведение американских офицеров. Работать на Москву согласилась и дочь Джона Уокера. Леонид Млечин: Такого в истории мирового шпионажа, кажется, еще не было, он действительно превратил это дело в семейный бизнес: завербовал брата, сына и дочь, чтобы они похищали секретные документы, которые он передавал советской разведке. Голос за кадром: Джон Уокер постоянно размышлял над тем, как ему еще расширить свою группу и добывать как можно больше секретных документов, вспомнил о сослуживце, Джерри Уитворте, решил и его привлечь к шпионскому бизнесу. Леонид Млечин: Джерри был когда-то его инструктором по радиоделу, с тех пор он ушел с флота, он охотно согласился, когда Уокер объяснил ему, как хорошо они смогут вместе зарабатывать. Голос за кадром: Джон Уокер оказался прирожденным вербовщиком: он умудрился уговорить практически всех, к кому обращался – никто не отказывался. Леонид Млечин: Джерри согласился вернуться во флот и таскал ему секретные документы мешками, он только был разочарован суммами, которые ему платили, почему-то считал, что заработает на этом деле миллионы. Голос за кадром: Дилетантам агентская работа представляется легким и простым делом, Джерри Уитворт был дилетантом, жадным дилетанётом. Леонид Млечин: Джерри женился и ушел с флота, о чем Уокер не подозревал. Джерри собирался еще некоторое время продавать ему старые материалы и думал, что никто об этом не догадается – он сильно ошибался. Голос за кадром: Джон Уокер был требовательным руководителем нелегальной группы и некачественный товар не принимал, понимал, что за старье платить не станут. Леонид Млечин: Джерри был дико зол из-за того, что лишился денег, обижался на своего напарника, может быть, хотел отомстить, может быть, боялся, что рано или поздно их разоблачат, словом, Джерри взял и написал анонимное письмо в ФБР с предложением назвать имя русского агента, если ему самому будет гарантирован иммунитет от судебного преследования. Голос за кадром: Вычислить автора анонимного письма агентам ФБР так и не удалось, хотя потом Джерри Уитворта всё равно поймают и сидеть в тюрьме он будет до конца своих дней, так же, как и Джон Уокер. Леонид Млечин: Много раз уже в тюрьме он вспомнит совет, который ему дали сотрудники советской разведки: не посвящай в свои дела жену. Его карьера, как шпиона, закончилась в тот день, когда она позвонила в ФБР и сказала, что ее муж – преступник. Голос за кадром: Джоном Уокером в советской разведке очень дорожили, все, кто с ним работал в вашингтонской резидентуре и в центре, получили ордена, звездочки на погоны – продвинулись по службе. Уокер – эпоха в истории спецслужб, ему посвящено несколько книг. Леонид Млечин: В книге, написанной в тюрьме, он уверяет, что советские разведчики в какой-то момент обещали избавить его от жены, если он только об этом попросит. Проверить возможности нет, разумеется, советские документы относительно этой истории не рассекречены, но крайне сомнительно, чтобы вашингтонская резидентура пошла бы на мокрое дело, ради даже такого важного агента. СМЕРТЬ ПОД ТОЛЩЕЙ ЛЬДА Леонид Млечин: Еще в 1948 году будущий президент Академии наук Анатолий Александров предложил построить атомную подлодку. Берия, возглавлявший ядерный проект, отверг идею: «Главное сейчас – бомба». Голос за кадром: Первая российская атомная подводная лодка, получившая название «Ленинский комсомол» была спущена на воду в 1957 году. Подводный флот стоит очень больших денег, на флоте за ассигнование сражаются 3 касты: надводники, подводники и летчики морской авиации. Но с конца 60-х строительство подводных лодок в Советском Союзе шло уже очень интенсивно. В 70-е годы ежегодно вступало с строй около десяти атомных подлодок – так формировались мощные морские стратегические ядерные силы. Леонид Млечин: В середине 70-х Советский Союз опередил Соединенные Штаты по количеству ракетоносцев, хотя отставал по количеству размешенных на лодках баллистических ракет и атомных боезарядов. Тогда в мировом океане на боевом дежурстве одновременно находилось два десятка советских подлодок – это был серьезный вызов Соединенным Штатам. Голос за кадром: Они несли дежурство в канадском секторе Арктики, отсюда лодка способна поразить любой объект в Северном полушарии и при этом практически неуязвима: лодка может запускать ракеты с большой глубины и оставаясь под двухметровым слоем льда, где ее никто не в состоянии обнаружить, даже космические разведывательные средства. Советские лодки располагались так близко к Атлантическому побережью США, что подлетное время составляло всего 5-7 минут. Особую опасность они стали представлять, когда их оснастили межконтинентальными баллистическими ракетами с разделяющимися ядерными боевыми частями. Леонид Млечин: Единственная возможность обезопасить себя – знать, где находятся лодки вероятного противника, чтобы в случае начала войны уничтожить их первым ударом. Американские ударные лодки пытались засечь советские ракетоносцы в тот момент, когда они покидали базу, чтобы потом следить за ними в океане, но с помощью Джона Уокера советские моряки постоянно на шаг опережали американцев – вот почему им так дорожили. ПРЕДАТЕЛЬСТВО ИЛИ СЛУЧАЙНОСТЬ? Леонид Млечин: Советские разведчики не знали, что столь ценному агенту грозит опасность, иначе попытались бы его спасти. Несколько более счастливых агентов, которые вовремя почувствовали, что земля горит у них под ногами, сумели бежать. Когда он узнал, что жена позвонила в ФБР, он заметался понимая, что его время истекает, но, видимо, до конца не верил, что его арестуют, поэтому даже не уничтожил секретные документы, хранившиеся у него дома, те самые документы, которые станут уликой на судебном процессе. Голос за кадром: Джона Уокера арестовали в мае 1985 года, 24 июля президент США Рональд Рейган весьма огорченный, записал в дневнике: «Мне доложили секретную информацию о шпионе Уокере. Мы должны исходить из того, что с 1966 года русские получали все сведения о системах связи нашего военно-морского флота и наши коды в том числе». Леонид Млечин: Он всегда уверял, что продавал документы советской разведке только ради одного, чтоб Москва поняла: Соединенные Штаты не собираются нападать на Советский Союз, но он сильно лукавит, жадность – вот, что им руководило, и во имя денег он сел сам и посадил всю свою семью, из них только его сын Майкл может со временем увидеть свободу. Голос за кадром: Федеральное бюро расследований сообщило, что Джона Уокера выдала его жена, некоторые наши разведчики уверены, что американская контрразведка скрывает подлинный источник информации. На самом деле, бывший моряк и его компаньоны – жертвы предательства: Уокера сдал американский агент, который действовал внутри КГБ. Называют даже имя: подполковник Валерий Федорович Мартынов – в ту пору молодой заместитель вашингтонского резидента. Он отвечал за важнейшее направление – научно-техническую разведку, получил боевой орден и стремительно делал карьеру. Его бывший начальник в резидентуре уверен: в результате немыслимой и идиотской случайности Мартынов подслушал кулуарные разговоры о Джоне Уокере, и это позволило ФБР поймать одного из наших самых ценных и долго работавших агентов. Конечно же, Уокер боялся, что рано или поздно его разоблачат. Леонид Млечин: Он часто сокрушался по поводу того, что разведчиков, которым предстоит работать под дипломатическим прикрытием и которым все это не угрожает, учат шпионскому делу, а таким агентам, как он, которым грозит смертная казнь, приходится осваивать эту науку самостоятельно. От предательства не убережешься, если подполковник Мартынов действительно выдал Уокер американцам, то его самого постигла та же судьба: его выдал сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс, который только что начал работать на советскую разведку. Голос за кадром: Разговаривал с Эймсом и принял окончательное решение вручить ему деньги и поверить в то, что он сказал, Виктор Иванович Черкашин – заместитель вашингтонского резидента, отвечавший за линию внешней контрразведки, то есть за проникновение в спецслужбы главного противника, за вербовку Эймса Черкашин получил высший в Советском государстве орден Ленина, редко кто из разведчиков удостаивался такой почести. Полковник Черкашин сказал Эймсу: «Наша главная задача – обеспечить Вашу безопасность, но для этого Вы должны назвать всех Ваших агентов, ведь любой из них может вас выдать». Олдрич Эймс от руки написал список, который потряс Черкашина, никогда еще разведка не полувала сразу так много информации – это был полный перечень агентуры ЦРУ внутри Советского Союза, никто не предполагал, что агентов так много. Черкашин свои кодом написал в Москву шифровку, предназначавшуюся лично начальнику разведки Крючкову, среди первых Эймс назвал имя подполковника Валерия Мартынова – тот был арестован и расстрелян. Леонид Млечин: Когда Джона Уокера и его помощников арестовало и посадили, американские моряки вовсе не вздохнули с облегчением: Уокер 17 лет работал на Москву, все эти 17 лет с его помощью советские криптографы не только читали принесенные им секретные телеграммы, но еще и изучали, и анализировали принципы, методы и алгоритмы американского шифровального дела, что впоследствии должно было помочь им уже самостоятельно расшифровывать американские системы кодирования секретных сообщений. И когда Джон Уокер уже сидел в тюрьме, американские подводники, выходя на боевое патрулирование в мировой океан, не ощущали себя в безопасности. Он был приговорен к пожизненному сроку, провел за решеткой почти 30 лет, умер в больничной тюрьме в августе 2014-го.