Голос за кадром: Четверть века назад, 25 марта 1999 года, авиация НАТО начала бомбардировки объектов на территории Союзной Республики Югославия, требуя от президента страны Слободана Милошевича прекратить военную операцию в Косово. Это вызвало взрыв возмущения в России. Запад напал на Югославию, чтобы поработить славянское государство, которое не желает подчиняться НАТО. И был момент, когда российские и натовские военные были на грани прямого столкновения. ЮГОСЛАВИЯ-1999. УДАР ПО БЕЛГРАДУ Голос за кадром: Президент Югославии и председатель Президиума ЦК Союза коммунистов Югославии Иосип Броз Тито скончался 4 мая 1980 года. Он несколько дней не дожил до своего 88-летия. Единая Югославия существовала, пока он был жив. Он создал эту страну, и он её сохранял. Он заставил молчать националистов. Он сделал свою страну самой процветающей в этой части Европы. Ничто не было предопределено. Судьба южных славян могла сложиться иначе. Кровавый распад единого государства не был неизбежным. Войну в 90-е годы породили не вековечная вражда, не религиозно-этнические различия, не исторические споры, а стратегия политиков и генералов, которые увидели в хаосе распада редкую возможность сделать политическую карьеру. И в составе единой Югославии остались только Сербия и Черногория, которая вскоре тоже объявит о своей независимости. По степени жестокости та война на Балканах в конце XX века не знала себе равных. Массовые убийства, уничтожение мирного населения и обстрелы городов стали методом введения боевых действий. Вырезали целые семьи и деревни. Маленькие дети тоже считались врагами. Они же вырастут и возьмут в руки оружие. Кровь лилась в автономном крае Косово, самом отсталом и бедном районе Югославии. Край входил в состав Сербии, но большинство населения составляли албанцы. Между сербами и албанцами в Косово возникла вражда. Сербы чувствовали себя неуютно среди албанцев и под властью албанцев. Сербы сказали себе: «Это наша земля. Если Косово не сербская земля, тогда у нас вообще нет земли». Сербы называют Косово колыбелью своей культуры, святой землёй, имеющей особое значение для исторического самосознания. Здесь была основана сербская автокефальная церковь, поэтому в Косово самые известные православные монастыри. Здесь в 1389 году славяне насмерть схватились с турецкими войсками, потерпели поражение, и началось 500-летнее владычество Оттоманской империи. И в этой ситуации начался взлёт будущего президента страны Слободана Милошевича. Он поехал в Косово и обратился к собравшимся его послушать сербам: «Настало время не печалиться, а сражаться. Мы выиграем битву за Косово. Мы выиграем, несмотря на то, что внешние враги Сербии вместе с внутренними врагами вступили в заговор против нас». Одно выступление сделало Милошевича национальным героем. Вооружённые силы отправили наводить порядок в Косово. Танки вошли в Приштину, ввели особый режим и распустили местные органы власти. Тогда албанцы избрали собственный парламент, своего президента, потребовали полной независимости. В 1997 году в Косово появилась подпольная армия освобождения Косово, которая начала вооружённую борьбу против сербской полиции. В начале 1998 года Слободан Милошевич отправил спецназ зачистить край и уничтожить повстанцев из армии освобождения Косово. Запад потребовал прекратить боевые действия в Косове, вывести оттуда войска и начать переговоры с албанцами. Когда Милошевич остановил своих бойцов, албанцы получили возможность развернуться. Едва ушли сербские войска, появились боевики армии освобождения Косова. Они превратились в народных героев. В середине января 1999 года ситуация вышла из-под контроля. После того как албанцы взяли в заложники сербских солдат, Белград санкционировал новую войсковую операцию. В край отправилось 40 тысяч сербских солдат. Но во время операции страдали и мирные жители. Запад требовал от президента Слободана Милошевича прекратить боевые операции. Была принята соответствующая резолюция Совета безопасности ООН. Слободан Милошевич успешно продвигался по партийной лестнице, клянясь в верности интернационализму. Но на вершину власти бывший секретарь ЦК Компартии Сербии поднялся, сменив старые партийные лозунги на националистические. Милошевич первоначально ориентировался на Запад, пренебрегая Россией. Но очень скоро ему вновь понадобилась поддержка Москвы в ситуации с Косово. РАЗВЕДКА ПРЕДУПРЕЖДАЕТ Голос за кадром: Министерством иностранных дел руководил тогда Евгений Максимович Примаков. Он вовсе не был таким, каким его видели на экранах телевизоров. Хмурый взгляд и жёсткая риторика – дань высокому посту. А он поднимался всё выше и выше по карьерной лестнице. В разгар Югославского кризиса возглавил правительство России. На самом деле Примаков был весёлым и энергичным человеком. Рассказывал остроумные анекдоты, любил застолья, хранил верность товарищам и писал лирические стихи. Примаков был твёрд, и его трудно было переубедить. Если он в чём-то уверен, шёл до конца. Его внешняя политика диктовалась исключительно защитой интересов России и национального престижа, как он его понимал. Главный партнёр в те годы – Соединённые Штаты. Тогдашний американский президент Билл Клинтон, баллотируясь в президента, обещал, что не станет заниматься никакими делами, кроме внутренних американских. Но быстро передумал. Клинтон назначил государственным секретарём Мадлен Олбрайт. Авторитетная, уверенная в себе и несколько надменная дама, до этого была представителем в ООН. Она родилась в Праге. Её настоящее имя Мария Яна Корбелова. Она предпочитала называть себя Мадленкой. Её семья бежала от нацистской оккупации. Войну провели в Лондоне. Её отец Йозеф Корбел был советником чехословацкого правительства в эмиграции. После войны он был назначен послом в Югославию. Когда в 1948 году коммунисты взяли власть в Чехословакии, Йозеф Корбел с семьей попросил политического убежища в Соединённых Штатах. Мадлен Олбрайт – дитя холодной войны. Примаков, который стал главой правительства, и сменивший его на посту министра Игорь Сергеевич Иванов, призывали натовцев к сдержанности. «Россия присутствует на Балканах 200 лет, если не больше, – сказал Примаков государственному секретарю Олбрайт. – Непостижимо, почему американцы хотят навязать Балканам свои рекомендации, не советуясь с нами». Примаков повторял: «Как можно спасать косовских беженцев, бомбя те дороги и мосты, по которым этим беженцам будут доставлять гуманитарную помощь. Людей разных национальностей нельзя примирить под дулом. Этого можно добиться только в результате кропотливой терапии, а никак не путём хирургической операции». Но мысль о том, что бомбардировки – негодный инструмент решения гуманитарной проблемы, в НАТО не принимали. Кто же стал мотором решения НАТО приступить к бомбардировкам? Генеральным секретарём Североатлантического блока был испанец Хавьер Солана. Он казался странным выбором. Профессор физики, бывший марксист, один из лидеров социалистической партии, в юности борец против вступления Испании в НАТО. Но юношеское увлечение марксизмом прошло. Хавьер Солана не обычный международный бюрократ, который работает от сих до сих. Он наслаждается своим делом. И он превратился в самостоятельную политическую фигуру. После распада Советского Союза натовские генералы не очень представляли, что им теперь делать. Хавьер Солана нашёл для НАТО работу. Он превратил Североатлантический блок в общеевропейское правительство, которое берётся обсуждать и решать все серьёзные проблемы на континенте. Он очень жёсткий человек. Его южный темперамент, бешеная энергия и способность убеждать сделали генсека НАТО ключевой фигурой в принятии решения бомбить Белград. Евгений Максимович Примаков и служба внешней разведки, которую он возглавлял в начале 90-х до Министерства иностранных дел, первыми забили тревогу. Североатлантический блок приближается к границам России. Разведка ещё в 1993 году опубликовала открытый доклад «Перспективы расширения НАТО и интереса России». Ещё в 1991 году лидеры НАТО заявили: «Угроза полномасштабного нападения действительно исчезла». Зачем Западу понадобилось сохранять НАТО после роспуска Варшавского договора, как не для того, чтобы разрушить сильную Россию? Расширение НАТО в России многими воспринималось как непосредственная военная угроза. Создаётся новая разделительная линия в Европе. Исчезают буферные зоны между Россией и НАТО, что увеличивает риск конфликта. Боевой состав армии НАТО растёт. Это изменит баланс сил в пользу НАТО, что не может не быть воспринято в России как враждебный акт. Возникнет новая холодная война. Европейцы и американцы каждый день видели на экранах телевизоров горящие албанские деревни и беженцев. НАТО вновь пригрозило ударом по военным объектам на территории Югославии, если Милошевич не прекратит операцию в Косово. Примаков считал опасной военную акцию против режима Слободана Милошевича. Говорил американским дипломатам. «Что дадут военные удары по сербам? Вы нас опять загоняете в угол. Причём этот готовящийся удар не обоснован ни с какой точки зрения. Простите меня за эмоциональность, но нас действительно всё это задевает». Отношения с Соединёнными Штатами разладились. Политическая линия Примакова полностью соответствовала духу времени и создала ему множество поклонников. Действия главы правительства получили почти полную поддержку общественного мнения. В марте 1999 года Евгению Максимовичу предстояло участвовать в заседании российско-американской комиссии, которой по традиции руководили вице-президент Соединённых Штатов и глава правительства России. У Билла Клинтона вице-президентом оба срока был Альберт Гор. Он родился в семье сенатора и сам рано стал сенатором. Он был человеком с большими амбициями. Примаков с сожалением говорил, что вице-президент Ал Гор слишком зависит от внутриполитической ситуации и больше думает о грядущих выборах, но повторял, что надеется наладить с ним какое-то взаимодействие. Однако этому помешал тяжелейший кризис в российско-американских отношениях из-за Косова. Накануне встречи Примакова и Ала Гора в Вашингтоне заговорили о том, что необходимо любыми усилиями остановить операцию сербских войск в Косове. 23 марта утром самолёт с Примаковым на борту поднялся в воздух. Когда сделали промежуточную посадку в ирландском аэропорту «Шаннон», позвонил российский посол в Вашингтоне Юрий Викторович Ушаков и сообщил, что, судя по всему, Соединённые Штаты могут применить силу. Примаков попросил соединить его с вице-президентом Алом Гором: «Я вылетаю в Вашингтон. Но если всё-таки во время моего полёта будет принято решение нанести удар по Югославии, прошу немедленно меня предупредить. В таком случае я не приземлюсь в США». В Белом доме, конечно, могли отложить начало бомбардировок до завершения визита Примакова. Но не захотели идти на попятную, чтобы не обнадёживать Слободана Милошевича. Он должен видеть, что никто его с крючка не снимет. Либо он прекратит операцию в Косове, либо подвергнется бомбардировке. В 9 часов вечера по московскому времени вице-президент США Альберт Гор перезвонил Примакову в самолёт. Ил-62 был уже над Атлантикой. «Евгений, наши дипломатические усилия не дали результата. Ежедневно сербские силы убивают невинных людей, разрушают деревни, выгоняют людей из своих домов. И мы готовимся к удару. Прошу понять, что речь идёт о том, чтобы остановить убийства ни в чем не повинных людей. Если ты примешь решение отложить свой визит, то предлагаю отметить в сообщении для прессы, что визит не отменяется, а откладывается. То есть мы как можно скорее назначим новый срок его проведения». «Прежде всего, хотел бы поблагодарить тебя за откровенность, – ответил Примаков. – Мы дорожим отношениями с Соединёнными Штатами. Однако мы категорически против военных ударов по Югославии. Считаю, вы делаете огромную ошибку. В условиях, когда ты говоришь, что удары по Югославии неминуемы, я, разумеется, прилететь в Вашингтон не могу». Примаков собрал в салоне всех членов делегации. Объяснил своё решение вернуться в Москву. Поинтересовался мнением каждого. Спросил, кто против. Все его поддержали. После разворота самолёта над Атлантикой Примаков соединился с Ельциным. Президент одобрил его решение и только спросил, хватит ли горючего. Этот разворот вошёл в историю, и Примаков обрёл множество поклонников. Ельцин по телефону чуть не кричал на Клинтона: «Не толкай Россию к войне! Ты знаешь, что такое Россия. Ты знаешь, что у нас есть. Не толкай Россию к этому». Но в ночь на 25 марта начались бомбардировки. БОМБАРДИРОВКИ ПРЕКРАЩЕНЫ Голос за кадром: 29 марта 1999 года секретарём Совета безопасности России стал Владимир Владимирович Путин. В Кремле появился человек, который примет на себя ответственность за важнейшие внутри- и внешнеполитические решения, а для страны станет символом порядка и стабильности. Как написано в книге «Президентский марафон»: «Ельцин увидел, что Владимир Владимирович готов абсолютно ко всему в жизни, причём ответит на любой вызов ясно и чётко». Если на Западе на экранах телевизоров видели бесконечные потоки беженцев из Косово, то российские политики и телезрители видели другую картину – сербские города под натовскими бомбёжками. Президент, правительство, дума – все занимались Косовским кризисом. Россия однозначно поддержала сербов в противостоянии с Западом. Министерство иностранных дел России заявило, что НАТО ведёт войну на уничтожение югославского народа. Весной 1999 года многие политики доказывали, что нужно выдвинуть ядерные ракеты на территорию Белоруссии поближе к НАТО, снабдить Белград современным оружием или даже просто оказать сербам военную помощь. Из Брюсселя для консультации, это очень резкий в дипломатической практике шаг, были отозваны российский посол Сергей Кисляк и военный представитель в НАТО генерал Виктор Заварзин. Американские бомбардировки стали важнейшим внутриполитическим событием для России. Президент, правительство, Дума – все занимались Косовским кризисом. В Россию приезжал президент Франции Жак Ширак. Из Москвы не вылезал заместитель государственного секретаря Соединённых Штатов Строуб Тэлботт, влияние которого объяснялось его давней дружбой с президентом Клинтоном. Государственный секретарь Мадлен Олбрайт чуть не каждый день созванивалась с Игорем Ивановым, но найти формулу мирного урегулирования не удавалось. Путин рекомендовал поручить югославские дела Виктору Степановичу Черномырдину. 14 апреля 1999 года недавний глава правительства стал специальным представителем президента по урегулированию конфликта в Югославии. Черномырдин больше сорока раз пересекал границу Югославии. Он понимал, что бесконечные переговоры могут и не принести успеха. Но бесстрашие и природная мудрость Виктора Степановича сыграли свою роль, и его миссия оказалась плодотворной. Переговоры об урегулировании в Косово вели трое: Черномырдин, заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт и президент Финляндии Мартти Ахтисаари в роли специального представителя генерального секретаря ООН. Они пришли к согласованной позиции: сербские войска уходят из Косово, албанские беженцы возвращаются, бомбардировки прекращаются, вводятся миротворческие силы, которые должны обеспечить порядок и безопасность. 10 июня натовские бомбардировки прекратились. Они продолжались 78 дней. Выступая в Государственной думе, министр Игорь Иванов сказал: «Мы отвели военную угрозу от Югославии. Среди наших партнёров возобладала наша точка зрения, что нужно чисто политическое решение». Евгений Примаков добавил: «Решающим фактором стала угроза России разорвать отношения с НАТО». И тут разразился новый конфликт между Россией и НАТО. Камнем преткновения стал вопрос о роли российского военного контингента и его особом статусе. БРОСОК НА ПРИШТИНУ Голос за кадром: «Российская сторона, – рассказывал Виктор Черномырдин, – хотела иметь свой сектор численностью порядка бригады десантников. НАТО не желало выделять российским войскам отдельный сектор. Американская сторона и натовцы говорили, что силы эти должны быть едины, то есть находиться под их командованием. Я всегда отстаивал такую точку зрения. Россия имеет свои особые интересы в Югославии. Поскольку она не входит в НАТО, её контингент не должен и не будет подчиняться командованию Североатлантического блока». В соседней Боснии выполнял на миротворческую миссию российская воздушно-десантная бригада. Один из её батальонов решили перебросить в Косово, а потом транспортными самолётами прислать ещё два батальона. Ближе к 2 часам ночи телекомпания CNN сообщила, что российские войска дошли до Белграда и направляются на юг, а сербы в Приштине высыпали на улицы и готовятся их встречать. Около 4 часов утра CNN сообщила, что российские части вошли в аэропорт Приштины. В половине седьмого утра силы НАТО перешли границу и из Македонии вошли в Косово. Когда под конец дня они достигли Приштины, российский батальон уже расположился на аэродроме «Слатина». В России был праздничный день, и мало кто знал, что страна на грани военного конфликта со странами НАТО. Российские и натовские солдаты были готовы стрелять друг в друга. Виктор Черномырдин вспоминал: «Когда войска НАТО 12 июня двинулись вглубь Косово, то было поздно. Российские десантники уже заняли аэродром, где по натовскому сценарию должен был разместиться командный пункт британского генерала. Все попытки британских и французских военных как-то потеснить их ни к чему не привели. Невозмутимые российские десантники, перегородив дорогу, так и не пустили британских военных». Главнокомандующий войсками НАТО в Европе генерал Уэсли Кларк воспринял операцию российских десантников как враждебный акт. Он был готов пустить вход оружие, чтобы её остановить: «Я позвонил в Вашингтон заместителю председателя комитета начальников штабов генералу Джо Ролстону с предложением, не должны ли мы, как минимум, подумать о военном ответе на этот вызов. Генерал Ролстон согласился с этим предложением». Строуб Тэлботт: «Среди ночи НАТО получило сообщение, что российские транспортные самолёты Ил-76 с десятью тысячами солдат поднялись в воздух и направляются в Косово». Генерал Уэсли Кларк: «Один из офицеров спросил меня, что будем делать, если российские транспортные самолёты с подкреплением всё-таки прилетят? Будем сбивать? Генерал Ролстон из Вашингтона предложил блокировать взлётно-посадочную полосу. Я приказал использовать боевые вертолеты для того, чтобы помешать Ил-76 сесть в Приштине». Но британский генерал Майкл Джексон отказался выполнять приказ главнокомандующего: «Я просто не могу это сделать, и у вас нет полномочий отдавать мне такой приказ». «У меня есть полномочия», – настаивал Уэсли Кларк. «Сэр, – ответил Джексон, – я не начну ради вас Третьей мировой войны». Операция в Приштине была оценена как крупный военно-политический успех. Говорят, довольный президент Ельцин произнес: «Ну, наконец я щёлкнул по носу». А международные силы, вступив в Косово, столкнулись не с сербскими партизанами, которые, как боялись, попытаются отомстить натовцам, а с албанскими боевиками. Они продолжали исподтишка убивать сербов, в основном для того, чтобы их запугать, сделать совместную жизнь невозможной. Международные силы не в состоянии были их защитить. Теперь уже сотни тысяч косовских сербов стали беженцами. Косовские албанцы были довольны: чем больше сербов уедет из Косово, тем лучше. Итоги этой трагедии стали ясны позднее. В Москве были удивлены тем, что Белый дом, начав бомбардировки, пренебрег мнением России и её политическими интересами. Прежде, если возникали сомнения, то задавали вопросы и получали ответы в рамках системы постоянных консультаций. Но это ушло в прошлое. Иначе говоря, между нашими странами было утрачено доверие. В Москве исходили из того, что американцы незаконно обосновались в традиционной сфере влияния России и исполнились намерения не позволить США пересечь эту линию. С этого момента началось изменение внешней политики страны. «Мы, – признавал тогдашний посол США в России Джеймс Коллинз, – не сумели понять серьёзность русских, когда они говорили: у нас есть интересы, и мы их будем отстаивать». Мало кто тогда осознавал, что призрак уже бродит по Европе. Призрак новой холодной войны, прямого противостояния Запада и Востока. Все видят его, смотрят в упор и не признают. Гонят его от себя. Шепчут ритуальные заговоры, верят, что сгинет он, как страшное наваждение. Но решающий шаг был сделан именно тогда, четверть века назад, весной 1999 года, когда натовская авиация бомбила Югославию.