Леонид Млечин: Мысленно возвращаясь к событиям весны 1945 года, политики и историки десятилетия будут пытаться понять: как же это могло произойти, что недавние союзники так быстро превратились во врагов? Радость, с которой в апреле 1945-го советские и американские солдаты встретились на Эльбе, была неподдельной. Всего через несколько месяцев они оказались по разные стороны баррикад. И воспоминание о боевом братстве быстро исчезло. А от наследства Холодной войны и по сей день не удаётся избавиться. А ведь в годы войны Сталин, Рузвельт и Черчилль действительно союзничали, обменивались дружескими посланиями, продумывали совместные операции, действовали сообща. Правда, на западе, пожалуй, всегда плохо понимали, что происходит в Москве. Как выразился один зарубежный корреспондент, который у нас работал, "нет специалистов по Советскому Союзу, есть только разные степени непонимания". Не стоит забывать о том, что для многих американцев и англичан сталинский Советский Союз мало чем отличался от нацистского режима. Особенно после того, как в 1939 году Сталин подписал пакт с Гитлером. Вот характерный пример. Был такой известный американский дипломат Джордж Кеннан, специалист по России. 24 июня 1941-го через день после нападения на Советский Союз он писал другу: "Россия пыталась добиться безопасности за счёт компромисса с Германией и надеялась канализировать германские военные устремления на запад. Она вела рискованную игру, и теперь ей придётся за это расплатиться. Но это не означает, что мы не должны ей помогать. Правда, мы будем помогать ей по практическим соображениям, а не по идеологическим. Россия нам не союзник, а попутчик", - Кеннан прекрасно знал русский язык и любил это слово. Но мужество и стойкость красноармейцев, мужество и стойкость советского народа всё изменило: сейчас даже невозможно себе представить, какой популярной была Красная армия в годы Второй мировой войны. Когда британский король подарил защитникам Сталинграда меч, это было символическое признание этих заслуг. В ту пору даже к Сталину относились хорошо: его называли uncle Joe, "дядя Джо" – это было вполне такое дружелюбное обращение. И некоторые британские солдаты на развалинах европейских городов писали: "Дядю Джо в короли". Отношения союзников были вполне дружественными, доброжелательными. В 1944 году в Москву прилетели премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и министр иностранных дел Энтони Иден, устроили приём. И на приёме британский посол в Москве очень забавно говорил, что "я внимательно наблюдаю за Сталиным и Молотовым, пытаюсь понять, какое у них когда настроение. Я обратил внимание на то, что когда Сталин недоволен, он часто курит трубку. Но последнее время господин Сталин стал курить папиросы, и мне надо придумать какой-то другой признак, чтобы понять его настроение". Приёмы, которые устраивались в Москве даже в эти голодные военные годы, поражали своей пышностью. Особенно крупные приёмы были 7 ноября, их устраивал нарком иностранных дел Молотов в известном особняке на Спиридоновке. Приходили генералы, увешанные орденами, советские дипломаты в только что введённых мундирах, артисты, писатели, много было иностранцев. И один из американских корреспондентов сказал: "Я впервые ощущаю себя в Москве, как дома. Что значит настоящий союз!". Президент Рузвельт уже думал о том, как устанавливать отношения после окончания войны. Он думал о создании системы коллективной безопасности, которая помешает союзникам рассориться между собой. Молотову Рузвельт сказал, что после войны останутся только четыре полицейских: Советский Союз, Соединённые Штаты, Великобритания и Китай. Им будет позволено иметь оружие, а все остальные будут им подчиняться. А в Москве в ту пору уважительно относились не только к президенту Рузвельту, но и к американским военным. Скажем, генерал Дуайт Эйзенхауэр, командующий объединёнными силами союзников – это он высадился в Нормандии и тем самым вошёл в историю. Когда он приехал в Москву, на него произвели впечатление слова Сталина, а Сталин сказал так: "Я, может быть, не всю правду скажу Дуайту Эйзенхауэру, но я никогда не скажу неправду". Во время другого разговора с американскими военными Сталин сказал: "Я доверяю Джорджу Маршаллу, как самому себе". Генерал Джордж Маршалл, будущий государственный секретарь Соединённых Штатов, в ту пору был начальником Генерального штаба вооружённых сил США. После высадки в Нормандии Сталин наградил его орденом Суворова. В 1945 году после разгрома Третьего Рейха внешнеполитическое положение Советского Союза было идеальным: враги исчезли, Европа была в руинах, после разгрома Японии Соединённые Штаты стремительно сокращали свои вооружённые силы, и американцы возвращались домой. При этом, судя по опросу общественного мнения, 80% американцев выступали за то, что и после войны тесно партнёрствовать с Советским Союзом. Наша страна ощущала себя в полнейшей безопасности. Нужно запомнить этот момент. Вот таким был итог Второй мировой войны и наших союзнических отношений с Соединёнными Штатами, Великобританией и другими странами. Будет желание – встретимся и на следующей неделе: на канале ОТР всегда найдутся пять минут для размышлений.